Поход в ад или, вернее, к стоматологу

— Арс… А-арс… — тощее тело Антона развалилось на сонном Попове. Его голова лежала на теплой груди любимого, который мирно посапывал и, по всей видимости, с удовольствием смотрел пятый сон, хотя в этом Шаст не был уверен. Эта суббота была прекрасной: сон до полудня, вкусный завтрак, включающий в себя джем и булочки, сладкие поцелуи, поход на каток, а потом за продуктами, ведь они живут вместе, а впереди еще много дней и. это так здорово, просто ходить вдвоем за покупками. Вечером Арсений повел своего парня (ох, с какой гордостью он называл его своим!) в хороший ресторан, где готовили изумительную индейку под соусом. Правда, Антон всегда больше любил десерты. Вечером парни посмотрели легкую комедию и, наконец, завалились спать. Все, казалось бы, было просто идеально, как Шаст и мечтал, к тому же Арсений светился радостью весь день и так идеально заразительно смеялся… Но, вот незадача: мучительная зубная боль, от которой трескалась голова и хотелось залезь на стену или, как минимум, под стол. И сладкие булочки не в радость, и каток, и ужин… Шастун изо всех сил старался не подавать виду, он же не такой подонок, чтобы испортить такой идеальный день! Антону даже таблетку принять не удалось — его вторая половинка внимательно контролировала, чтобы парень не глотал обезболивающие. Попов, честно говоря, просто напросто куда-то их спрятал, обнаружив уже почти пустую упаковку лекарства. «Желудок себе испортишь! Совсем дурной! Поведу тебя к врачу, если не перестанет болеть.» А купить новую платку обезболивающих у несчастного просто не было времени. Приходилось держаться… но силы уже были на исходе. На этот раз режущая, пульсирующая боль разбудила Антона посреди ночи (а если быть точным, в 3:18), который теперь жалобным голосом будил своего парня. — Мм… чего такое? — Попов приоткрыл один, удивительно синий, глаз. Лицо Шастуна было каким-то измученным и взволнованым. — Плохой сон, родной? — Если бы… — захныкал Антон. Он изо всех сил сжимал простынь — хотелось разбиться головой об стену. — Дай мне таблетку… — приглушенно добавил юноша. — Таблетку? Какую? — Арс зевнул, а потом широко открыл глаза. — Ааа! Зуб, да? Придурок просто, почему раньше мне не сказал? — Зуб? Н-нет, что ты, просто голова гудит. Магнитная буря видимо. Ты ведь знаешь, как я реагирую на погоду, — он даже попытался улыбнуться, пусть его старания не увенчались успехом. Антон был рад, что они лежали в темноте. — Голова? Пройдет, милый, — мужчина хитро улыбнулся: его было не так просто провести. Да и кто знал Шастуна лучше, чем Арс? Никто. Антон чуть не взвыл. Признаваться в зубной боли ему не хотелось, поэтому, пробормотав что-то вроде «спокойной ночи», он перелег на свою часть кровати и повернулся спиной к мерзавцу-любовнику. «Если лежать неподвижно и, желательно, не дышать, все не так уж и плохо. Может даже доживу до утра…» Страдалец уже практически провалился в сон, но…какжебольноматьвашу. Минут двадцать Антон терзался, взвешивал все «за» и «против» (хотя, казалось бы, что там взвешивать?), а затем бесшумно сел, закрыв лицо руками. Боль крупицами рассыпалась от уха к самой макушке, а десна, будь она проклята, стала опухать. Шаст немного (только слегка!) испугался. — Арс… Ладно, у меня болит зуб, т-таблетку пожалуйста, дай мне таблетку, — его голос сломался на последних словах. Антон пару раз пихнул сонного мужчину, на что тот молча встал и побрел на кухню. Шаст уткнулся головой в подушку, издав при этом протяжный стон, и был уверен, что лишь манна небесная поможет ему. — Сказал бы сразу, — недовольно покачал головой Арс. Он сел рядом с парнем и протянул ему стакан воды, а затем небольшую розовую таблетку. — Температуры у тебя хоть нет? — его прохладная рука легла на влажный лоб мученика. — Понятно. Лежи. Сейчас станет легче. Шастун дрожащей рукой поднес стакан к губам и, торопливо проглотил лекарство. Отставив воду на тумбочку, он свернулся комочком и практически заскулил. — Тише, не волнуйся. Со всеми бывает, несчастье мое. Все пройдет, закрывай глаза, — Арсений стал убаюкивающе гладить того по волосам и тихим, нежным голосом успокаивать Антона. — Откуда ты у меня такой взялся? С виду взрослый страшный мужлан… — он приглушенно засмеялся. Спустя пол часа Шастуну и правда стало легче: особенно помог Арс. Такой добрый, мягкий, любимый Арс… Парень спокойно проспал до утра, в объятиях своего любимого, конечно же. Утром его разбудил топот Попова и его голос. Серьезный голос. — Да-да, в час нас устроит, спасибо большое. Антон Шастун, да, верно. До свидания, — Арс умолк и заглянул в спальню. — О, ты уже проснулся. Это хорошо, а то мне пришлось бы тебя будить. Вставай, соня, мы одеваемся и едем к стоматологу. Антон чуть с кровати не упал. — Мы… что?! Нет! Нет, нет, нет, уже все хорошо! Я остаюсь в кровати! Не порть мне воскресенье. Давай может, мм… на следующей неделе? Или через месяц? Чего врачей зря беспоко… Арсений перебил его одним из своих самых строгих, Шаст бы даже сказал железным, тоном. — Марш одеваться. Даже не обсуждается. Иначе в следующий раз я позволю тебе ночью умереть в нашей же спальне, — словно ножом отрезал Попов и снова скрылся в гостиной. Шаст понял, что хоть ночью Арс ему ничего не сказал, это еще не значило, что он избежит выговора. — Через полтора часа мы должны быть на другом конце города, так что шевели своей тощей задницей! — из соседней комнаты послышался грозный голос. Антон оказался в безвыходном положении — пришлось повиноваться. Спустя двадцать две минуты Шаст, насупившись, сидел на переднем сидении возле Арсения, который недовольно сжимал руль. Чертовы пробки! Боль стала потихоньку просыпаться, отчего Шастун начал терять бдительность. — Вот и чего ты злишься? — не отводя взгляд от дороги, спросил Арс. По голосу было слышно, что он тоже переживает. Антон довольно хмыкнул. — Я не хочу туда ехать! Ну… просто… ох, — парень поморщился. Может быть Попов поступает правильно. Может быть. — Ну с детства я боюсь этих стоматологов! Вечно что-то сверлят, уколы делают, что-то ковыряют, вырезают, вырывают… — Эй, — Арс мягко улыбнулся, — если в десять лет тебе было больно, то сейчас все будет иначе. Медицина не стоит на месте и, да брось, я везу тебя в лучшую клинику, — мужчина заметил, что его слова как-то не сильно успокоили Шастуна. — И я буду рядом. — Угу… рядом. Я без тебя не пойду, — Антон сложил руки на груди и накинул на голову капюшон. — Не пойдешь, не пойдешь… куда я тебя одного отпущу? Несмотря на ужасное движение на дороге, они все-таки успели. Более того, приехали на целых семнадцать минут раньше. Попов расписался в регистратуре и умостился на небольшом диване мятного цвета. Антон был бледнее мертвого: запах больницы, а особенно стоматологии, заставлял его желудок сжаться в один большой комок нервов. В добавок, зуб снова разнылся и теперь в юноше проснулось крошечное желание добровольно зайти в кабинет. Но только крошечное. Находясь здесь, было понятно, что клиника не из дешевых — как говорится, все для больных клиентов. Светлые стены, живые цветы в темных красивых горшках, на фоне легкая монотонная музыка, улыбающиеся медсестры в симпатичной форме, даже небольшие столики с какими-то дешевыми журналами. Из всего этого Шастуна немного успокаивало лишь то, что по коридорам не разносились крики или пронзительные вопли. — Солнце, сядь рядом и посмотри на меня, — мягко приказал Арс. Антон так и сделал. — Все будет отлично. Будешь спать нормально. И сладости свои любимые есть. Шаст благодарно улыбнулся и слабо кивнул. Арсений мог бы высмеять его, да или просто отмахнуться, но он не сделал ни того, ни другого. Попов понимал, что от детских фобий никуда не деться, и он здесь, с любовью всей его жизни, чтобы помочь ему справиться со всем этим. — Антон Шастун, доктор Куликов ждет вас во втором кабинете, — прямо за ними послышался тоненький женский голос.  — Я сам, — Антон на шатающихся ногах побрел вдоль по узкому коридору. — Сам? — трудно было передать удивление, появившееся на лице Попова. — Уверен? — Да, не маленький… — Я буду сидеть в коридоре. — Хор-рошо, все… все нормально, да. — протараторил Шаст и дернул на себя дверную ручку. Арсений тяжело вздохнул, провожая парня взглядом. Он сам не любил больницы, но иногда без них было не обойтись. Шастун вел себя, как ребенок, но Попов не считал это недостатком. На лице парниши появлялись всегда только искренние эмоции, а его смех! Боже, его яркая улыбка и прекрасный смех! Да… Арс был по уши влюблен. Антон, ни живой ни мертвый, зашел в светлый кабинет, где его ждал высокий мужчина в белоснежном халате. Он попросил парня сесть в кресло и подождать, пока он разберется с какой-то там бумажкой. Эти несколько минут для Шастуна обратились в настоящий ад: он до побеления костяшек сжимал подлокотники, а его сердце стучало так громко, что, казалось, пульс отдавался в висках и этот как-его-там-доктор тоже слышал все его 200 ударов в минуту. — Ты чего бледный такой? Нормально все? Эй, даже не думай отключаться тут, — мужчина широко улыбнулся и слабо похлопал парня по щеке. — Как себя чувствуешь? — Я… — Антон немного прищурился, — Зуб болит. — Голова не кружится? — врач и правда немного запереживал. Шаст вдохнул побольше воздуха в свои легкие, и перед глазами поплыли темные пятна странной формы. — Таак, я позову медсестру. Мужчина в халате выглянул в коридор и подозвал проходящую мимо девушку. Арс, сидящий рядом, заметно напрягся. — Там парень сознание теряет, приведи его в чувства, — медсестра кивнула и юркнула в кабинет, а доктор так и остался в коридоре. Его взгляд упал на нервного Арсения. — Простите, эм… а это вы пришли с Антоном? Антон Шастун, во втором кабинете сидит. — Д-да, я Арсений Попов, — он резко встал. — А в чем дело? — Лучше вам остаться с ним. Он у вас, мм, похоже, боится очень. Я ни в коем разе ничего не говорю, просто пациент должен находится в сознании, — врач кисло улыбнулся. — Конечно, — на выдохе ответил Арс. Чего не сделаешь ради Шастуна? Двое мужчин вернулись к несчастному, который все еще сидел белый, как мел. Попов нежно провел по, ледяной от нервного напряжения, руке парня и строго на него взглянул. — Ты чего всех пугаешь? Тебя никто здесь убивать не будет, ясно? Я посижу рядом, а ты постарайся успокоиться. Антон что-то промычал в ответ и стыдливо опустил голову. Ему, безусловно, было стыдно и неловко за то, как вел себя он сам и его организм, но он ничего не мог с собой поделать. Арсений подмигнул страдальцу и сел на стул в углу комнаты, где Шастуну было его видно. Следующие два с половиной часа прошли… по-разному. Главное, что прошли. Попов с трудом сдержался, чтобы не вытащить Антона из этого кресла, когда врач готовил небольшой шприц. Шастун сразу изменился в лице, но, поймав на себе напряженный взгляд Арсения, постарался взять себя в руки. Все остальное время Шаст старался ровно и глубоко дышать, его ведь правда убивать никто не собирается, в носу все еще оставался неприятный запах нашатыря, что приносила медсестра, дабы привести его в чувства, а рядом сидел Арсений, который теперь, очень похоже на то, переживал куда больше Антона. — Почти все… Вот так. Посиди минутку, — врач устало улыбнулся и опустил кресло, а затем выключил эту слепящую лампу. — Ну что, живой? — Угу, — тихо промычал Шаст. Неужели все правда закончилось? Попов расписался в каком-то бланке и под руку вывел своего парня из ада стоматологии. Они, оба измученные, с облегчением залезли в авто. — Болит? — Арс взял младшего за руку, надежно переплетая их пальцы. — Уже почти нет, — немного не четко ответил Антон: на десне пока оставался маленький кусочек ваты. — Скоро пройдет, не переживай, — Попов опустил стекла в машине, впуская в салон прохладный воздух. — Через несколько дней нужно будет приехать, чтобы врач убедился, что все хорошо. Заработать себе флюс! Ох… Если будет болеть, скажи мне. Сразу, Шаст, сразу. — Угу… — внутри Антона происходило ликование: он жив! — Ты просто придурок, — Попов потянулся к лицу возлюбленного и их губы соприкоснулись. Шаст ответил на поцелуй, но, оторвавшись, слабо засмеялся. — Я губы верхней не чувствую… наркоз местный… ой, — он поморщился. Вскоре они добрались домой. Эмоционально истощенный Антон без сил упал на мягкий диван, а Попов. да что там, он последовал его примеру. Обняв парня, Арсений стал поглаживать его волосы. — Ты молодец. Очень мужественно все перенес. — Стебешься? Не стыдно тебе? — Придурок, ну, — Арс широко улыбнулся, — ты не вопил, не кричал, не плакал, не брыкался… — Ну я же не мааленький… — протянул Шастун, сильнее прижимаясь к мужчине. Своему любимому мужчине. — Спасибо. — Завтра вечером накупим мороженого. Не смотри на меня так, сегодня тебе нельзя! — Ты у меня такой хороший. Строгий, заботливый Арсений Попов. — Подлизываешься? -И придурок. У нас… семейное с тобой, быть придурками. Комнату наполнил громкий смех. Казалось бы, больной зуб — такая мелочь, но без любящего Арсения, Шаст бы не справился даже с такой маленькой проблемой. Хотя, «маленькой» она кажется только нам, Антону совершенно так не казалось. Но, с родным человеком рядом, даже стоматология перестает выглядеть таким адом.