Всему своё время

Церемония закончена, и Лидия, как несостоявшаяся невеста, тихонько покидает зал, одарив Алека и Магнуса улыбкой благословения. Золотое подвенечное платье путается под ногами, а прическа потихоньку разваливается. Лидия не подавлена, нет. С самого начала она понимала, что её ждет. Она видела, как Алек смотрит на Магнуса, волнуется о его чувствах, пусть не произнося ни слова в слух. Она понимала. Иногда ей казалось, что только она видит Лайтвуда насквозь. Его нерешительность, сомнение, местами даже трусость в столкновении с будущем. Когда Магнус вошел в зал и проницательно просмотрел прямо в глаза Алека, Лидия сразу поняла, что «пробил час». Ей не было больной или обидно. Если она что-то и питала к Алеку, то только слабую симпатию и сочувствие. Для каждого из них этот брак был необходимостью, политическим союзом, но ни он, ни она не видели в этом счастья. В тот момент, Лидия даже не удивилась. С неё будто пала гора безнадежности. Но нельзя сказать, что решение отпустить Алека из-под венца далось ей легко. Лидия из тех людей, у которых разум доминирует над чувством, и она понимала, что её ждет, когда она покинет церемониальный зал. В тоже время, она как никто другой понимала Алека. Поэтому, дружелюбно улыбнувшись, она поддержала его и сказала, что он заслуживает счастья. Находя поддержу и одобрение в глазах Лидии, Алек сделал шаг на встречу своим истинным чувствам, вступая на тропу борьбы и принятия.

* * *

Гости медленно покидают зал бракосочетания, а счастливый Алек до сих пор не может понять, что только что произошло. Лидия ловит на себе благодарный взгляд Изабель и молча удаляется. Теперь тут ей делать нечего. С момента появления в Нью-Йоркском институте Лидия перестала курить, но сейчас она нашла давно забытую пачку и направилась на крышу института. Никто не знал, что это место облюбовала нынешняя глава института. Лидия даже не позаботилась о том, чтобы переодеться во что-то более комфортное, чем свадебное платье. Она видела в этом некую сатиру: брошенная невеста и грозная глава института в одном лице сейчас сидит и курит ментоловые сигареты на крыше, всматриваясь в небо темнеющего Нью-Йорка. По законам жанра Лидия должна нервно покручивать сигарету в руках, давясь собственными слезами. Но в реальности все обстояло иначе: она была рада тому, что не вышла замуж не за любимого, обрекая того на несчастную жизнь. Она понимала, что у них могла получиться образцовая семья, и они вдвоём могли бы руководить институтом, но ни ей, ни Алеку в действительности это было не нужно. Это ждали от них родители, так как оба отлично подходили на эту роль. За спиной послышались тяжелые шаги, которые вытянули Лидию из размышлений, она не развернулась, хоть и чувствовала нутром, что это не Алек пришел поговорить о случившимся. Это были чужие шаги, и подтверждением тому стала ещё более чужая усмешка. - Полагаю, несостоявшаяся миссис Лайтвуд? – поинтересовался незнакомец, встав рядом с Лидией. Та без интереса повернулась в сторону незнакомца, разглядывая белокурые волосы и самодовольную улыбку. - Жаль, подвенечное платье не надевают дважды. Уж больно жаль, что такая красота будет пылиться в шкафу или сгорит в камине нынешнего главы института, - пошутил он, излучая дружелюбие. - А ты знаешь толк в свадебных платьях, и где они горят? – без энтузиазма поддержала разговор Лидия, выдыхая серое облако дыма. - На самом деле я не знаю ничего, - признался он, - но сегодня мне посчастливилось наблюдать несостоявшийся союз. Признаться, было занятно. - Стараешься быть дружелюбным, а из самого яд сочится, - ответила Лидия, переводя взгляд на незнакомца, - хотя мы даже не знакомы, - насторожилась она. - Себастьян, - ухмыльнулся он, протягивая руку для рукопожатия. На что Лидия поморщилась и не ответила на рукопожатие. Глаза Себастьяна опасно блеснули, но юноша вовремя взял в себя в руки. Его откровенно забавляла эта ситуация и удивялала сама Лидия, которая не поддалась его обаянию и не усугубила себя сегодняшним провалом. - Не припомню тебя в рядах сумеречных охотников Нью-Йорка, - сквозь зубы произнесла она, явно чувствуя фальш в его движениях и словах, которые воле не волей завораживали её. - Я не местный, но, как видишь, - демонстрируя свои руны, - я тоже из рядов охотников. Тем более ты же знаешь, Лидия, что врата института открыты для всех сумеречных охотников. - Откуда ты? – спросила она, заметно расслабившись. - Вырос во Франции, а учился при Лондонском институте, - спокойно произнес он, выхватывая из её пальцев заметно тлеющую сигарету. Покрутив её между длинными пальцами, он поднес к её к своим губам и затянулся. Было в этом жесте что-то интимное, то, что навсегда останется между ними. В течении пятнадцати минут Лидия и Себастьян передавали это жалкое подобие табака друг другу, не замечая того, как Нью-Йорк погружается в сумерки. - Зачем ты прибыл в Нью-Йорк? – отрешенно поинтересовалась Лидия, вминая большим пальцем уголек от сигареты в железные перилла. Себастьян посмотрел на неё исподлобья, изобразив нервную улыбку, что вызвало беззвучный смешок у Бранвелл. - У меня есть незаконченные дела тут, - беззаботно ответил он, вглядываясь в глаза напротив. В глазах его плясали искры. Лидия понимала, что её новый собеседник не врет, а всего напросто завуалировал правду. Это вызвало неподдельный интерес, но в такие моменты, девушка понимала, что правду на блюдце с голубой каемочкой она вычленить не сможет. Лидия и Себастьян долго смотрели друг другу в глаза, явно ожидая, кто первый сможет проронить хоть слово. Молчание затягивалось, а зрительный контакт не прерывался. Себастьяна приводила в восторг выдержка и спокойность Лидии, а Бранвелл просто доверяла своей интуиции и ждала реплики от Себастьяна. Наконец, он отвел взгляд светлых голубых глаз напротив и посмотрел на небо. - Первая звезда, - произнес он, - которая вечером появляется первой на небосклоне, а утром исчезает последней. Удивительно и чарующе одновременно. - «Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки…», - процитировала Лидия, разглядывая утреннюю звезду. - Первой яркой точкой на вечернем небе появляется Венера, хоть это вовсе и не звезда, - отметил Себастьян, - эта планета действительно мощна. Самая яркая после Солнца и Луны, что делает её не менее прекрасной, - ткнув пальцем в небо, подытожил он, - Астрологическая мистика Венеры определяется особой пропорцией ее вращения, противоположной движению всех остальных планет Солнечной системы. Складывается впечатление, что Венера — это «планета наоборот». - Меня впечатляют твои познания, - произнесла Лидия, - но зачем так акцентировать внимание на утренней звезде? - Я всегда акцентирую внимание на том, что мне важно или интересно, - ответил Себастьян, переводя взгляд со звезды на Лидию. На несколько секунд она будто перестала дышать, а выразительные глаза напротив распахнулись чуть шире, - на самом деле, мне уже давно пора идти, - с улыбкой произнес Себатьян, юркнув рукой в карман брюк. - Да, конечно, - без эмоций произнесла Лидия, стараясь спрятать улыбку. Спустя несколько минут, Себатьян бережно накрыл её руку своей и Лидия почувствовала небольшой железный груз в ней. - Помни об этой встрече. Поверь, она не последняя, - произнес он, загибая её ладонь в одиночный кулак. Его рука упала, а сам Себатьян направился к выходу с крыши. Лидия так и осталась стоить одна на крыше, наблюдая, как рядом с утренней звездой появляются другие. Она разомкнула кулак и увидела небольшой медальон. Повертев его в руках, она заметила на обратной стороне медальона рисунок. Это была искусно выполненная утренняя звезда. Звезда Люцифера.