***
Занятия давно закончились, но Чимин все равно мчится в библиотеку, спотыкаясь и ударяясь, зная, что, возможно, хён может и ушел. Сердце готово грудную клетку сломить, а волнение переломить рёбра изнутри. Толкает дверь и заходит запыхтевшим в помещение, чувствуя, как въедается в ноздри запах книг. Пак бегло проходиться языком по сухим губам и взгляды бросает на лица студентов, не находя нужного. Он едва успевает разочароваться, как вдруг замечает макушку около стопок книг. Как тот ведет своими пальцами по корочкам книг и замирает, достает и, открывая, сразу же останавливается, уткнувшись в первую страницу. Пак глупо улыбается, словно пережил потерю драгоценного ребёнка, и нежным взглядом мажет по острым скулам и чуть приоткрытым каралловым губам, облизывая всего и целиком. Чимин немного мнется от скептических взглядов и неловко чешет свой затылок, сгребая свою сумку в объятиях, проходясь по рядам столов. Плюхается на свободное место и не отрывая взгляда, снова вглядывается в предмет обожания, подпирая свою щёку ладошкой. От мысли, что Чимин будет его ждать - греет душу. Долго будет. Возможно даже до закрытия, когда у самого еще танцы и возня с младшим братом, с проектом. Парень углубляться в прошлое, тот день, когда только встретил Юнги в последний год в школе. Четыре года, словно это было вчера. Волосы цвета первого снега и... теплая улыбка. Пак тогда решал куда-нибудь сходить с друзьями в парк после уроков, а тут появился он - парень с щелочками-глазами и красивой улыбкой. Его неожиданно накрыло, а в голове стучало осознание, что не мальчики, а девочки же! А когда увидел блондина в университете после двух месяцев, то решил для себя, что будет его добиваться, только теперь парень совсем потерял краски на своем лице и цвет его волос стал тусклее, не отдавал той насыщенной яркости с отливом. Разгуливал в своем шерстяном шарфе, поглубже укатываясь и реже отвечая на заданные вопросы, а после дошло до очков на второй год обучения и резкая смена цвета волос.***
- Чимин, ты совсем ни с чем не справляешься, - запричитала его старушка, подбегая к кастрюле, хватая за запястье внучка и одергивая назад, - ты где летаешь? Нельзя же так. - Прости, - понизил голос Чимин, обнимая себя за плечи от неожиданного стыда перед бабулей. Бабушка отключает плитку и с громким вздохом поворачивается к побледневшему Паку, с непонятной нежностью вглядываясь в его черты лица и кладет свою ладонь на щёку, невесомо поглаживая мягкую кожу. — Глупый, уже тверже начинает она, - мог бы здесь все сокрушить своими неумелыми ручками, - Чимин мило дует губы и бровки хмурит, ведь он не маленький уже для таких разговоров, - если что-то не так, то ты можешь со мной поделиться, - уже тише добавляет женщина, - даже если это слишком личное. В знак понимания и согласия внук кивает и ощущает легкое касание к своим волосам, которые треплют их в разные стороны.***
Сегодня занятия проводят старшие курсы, и Чимин заметно волнуется, потому что Юнги может и у него проводить его любимую философию, может и историю. Не важно, главное - может любоваться губами и расслабляющимися движениями руками. Любовно вздыхать каждый раз, когда тот тянет слова с необычной хрипотцой и хрупкостью, надломленностью и мечтательно закрывать глаза на очередную счастливую концовку. — Пак, — совершенно спокойно отзывается старшекурсник по всей аудитории, отчего повисает тишина, когда Чимин совсем стал летать в своих фантазиях. Парень сначала не слышит, но когда ему вторично повторяют, то тот резко перестает двигаться в разные стороны с ладошками на щеках и сразу распахиваются глаза, когда картина более-менее становится чётче, то рыжий замечает мятного в сером свитере, который на вид больше ему на два размера, свободные строгие брюки и неуместные классические кеды, все так же с круглыми очками и таким же ядовитым взглядом. Пожалуйста, не смотри так. Мин продолжает прожигать своим колким взглядом и руки скрещивает на груди. Только не так. Прошу, сделай лицо попроще, ну же. Пак неловко мнется на стуле, ёрзает и взгляды кидает обеспокоенные, раскидывая их по разным углам, главное - не в глаза. - Вы сейчас с нами? - недовольно спрашивает старший и вскидывает одну бровь со всем своим высокомерием. Пак неоднократно кивает, чем вызывает у него прищур своими лисьями глазами и смех однокурсников. Парень тушуется, а потом расслабленно вздыхает, когда старший отварачивается от него. После завершения урока, студенты с облегчением запихивают толстые конспекты к себе в сумки и вымотавшими, выходят из аудитории, направляясь, кто куда: в столовую, на первый этаж или по верхним лестницам поднимаясь, но не Чимин. — Ты останешься, — Юнги кидает незаполненный журнал куда-то в сторону, облокачиваясь бедрами о стол и разглядывает младшего с ног до головы. Пак смачивает языком свои побледневшие губы и неуклюже подправляет лямку на своем плече, решаясь посмотреть из под отросшей челки. Внутри все необычно начинает полыхать, затвердевать и вгоняться в ступоре. Потому что перед собой видишь раскрепощенного, нахального, и до покалывания в коленках - настоящего Мин Юнги. От такого становишься жалостливее, больше походя на жертву, нежели на уверенного пацана. Холодные глаза упрямо направлены на рыжего и грезятся просто оторвать тому голову, вгрызаясь в лицо. Мин разрывает контакт и с непонятной легкостью, будто отпускает бедного парня из своих цепей. — Возомнил себя умным, побывав в роли наглого студента? — Юнги прыскает недружелюбным смешком и снова приклеивается взглядом к лицу, наклоняя голову вбок, — знаю я вас таких, — кивает парень, соглашаясь с собой. Срочно нужен глоток воды, чая, газировки, да чего угодно, лишь бы не упасть в обморок. У Чимина в сознании висит наводящий вопрос: «Какого хрена?» и тот откровенно не понимает издевательства парня над собой. Но долго он задерживаться здесь не собирается, понимая, что долго терпеть это не будет. Что-то слишком Мин открытым стал для такого стукнутого мальчишки. — И долго? — Чимин не сразу вникает в смысл вопроса и смешно округляет свои губы. Парень напротив чешет себе за ухом и чуть кривит губы в ухмылке, а следом смягчается в лице и Пак совершенно не понимает это выражение. — Что? — приходит в себя рыжий, замечая пунцовый оттенок на щеках и снова прищуренный взгляд прикованный к нему. Чимин будто почувствовал всю его неловкость и тот сел на стол, болтая ногами в воздухе, как можно реже встречаясь глазами. Его мятные кончики чёлки спадают на глаза, закрывая наполовину лицо, особенно когда голова наклонена. Чимин стоит как вкопанный, всматриваясь в новое выражение лица, на болтающие ноги в воздухе, или неуместные движения - поглаживание рукой шею и надутая щека, будто парень в некой обиде. — Я не понимаю, — выдавливает все же из себя парень, снова поправляя лямку, только уже не от неловкости. Его даже начало умилять это в парне. — Чего тут не понимать? —бурчит старший, краснее пуще прежнего, — месяц или пол года. Говори уже, я знаю, что ты чёртов сталкер. Заметить смущение на лице старшего - это что-то из вон ряда выходящего. Чимин совсем теряется в его смятении и забывает, что вопрос адресован к нему. В аудиторию вбегает его друг и замечает их двоих, ойкает и прикрывает рот ладошкой. — Ладно, Пак Чимин, —заканчивает свой диалог Мин и легким взмахом руки снова убирает свои непослушнные волосы, смягчаясь в лице и делая его более сонливее, становясь недотрогой, — чтобы больше меня не задерживали, если хотите получить хорошую оценку, то это не ко мне. Мятный спускается с насиженного места и бросает взгляд полной ненависти тому парню, больно задевая плечом. Пак глотает воздух, открывает рот, словно рыба в воде. Значит Мин может быть и не только тихим, но и такой стервой.***
Целые две недели Юнги проходил мимо него, словно ничего и не было. Никаких намеков, даже взглядов, за что можно было бы ухватиться и понять, что, возможно, это и есть шанс, просто хён, возможно, стесняется, но тот как баран продолжал стоять на своем изо дня в день, а Пак изменился, стал более спокоен и терпелив за погоней, более вдумчив и часто теряя связь с миром. — Мне кажется, что он слишком зажрался во внимании, — тонсен тянется через стол за зубочисткой и смелеет в своих словах, — тебе нужно остыть со своими чувствами. — Я же не первый год за ним бегаю, — натужно выдыхает рыжий и волосы свои откидывает назад привычка. — Хён, — серьезно начал младший, — мне кажется, что Юнги-хёну все видно, — никто не смел преврать эту паузу. — Ну, — протянул Пак, вперишься взглядом в поверхность стола, и пережевывая нижнюю губу, —может так есть. Да. Я слишком очевидно себя веду, всегда околачиваюсь рядом с ним и... даже письма в ящик кидаю. Он меня чуть не заметил, как я пробрался к нему в шкафчик! — Знаешь, — младший смотрит прямо, решительно и проницаемо, будто считает всю информацию на лбу, — я бы вместо хёна пару раз постучал бы тебе по голове за четыре года и матами бы покрыл, но он слишком правильный для этого, знаю, ты влюблен, но, Чимин, надо же когда-нибудь и тормаза включить, не всегда же Юнги будет один. И зачем ты вообще полез в его шкафчик?! — Ну, так на день влюбленных же, — спокойным тоном произнес Пак, — шоколадки там. Пак все же решил заткнуться, когда Гук уже начал заводиться как бык.***
Если Чимин решил, то Чимин сделал. Прекратил каждый раз голову вскидывать на его имя и теряться в мыслях, когда он рядом проходил, каждый раз контролируя свои эмоции. Друг правду сказал, он слишком много дарит ему внимания и цепляется так, будто парней мало на свете, дно мало таких как Юнги. Он как книга, запыленная на полке где-то в комоде. Другие совершенно чистые и с необычной обложкой - яркой, разноцветной, свежей, раскрывающие себя сразу же перед людьми, но Мин не такой, и этим он и манит к себе Пака. На часах уже час ночи, а сон ни в одном глазу, если только усталость. Пак снова в руки берет альбом, где Мина фотографировал на свой подаренный от тёти фотоаппарат, эта фотография с еще футбольной площадки, ещё тогда в школе. Эти фотографии очень ценны, то, что он их пересматривает каждый год - считает это ненормальным. Ненормальным сходить с ума по человеку, который даже не обращает на тебя внимание. Если бы он казался только тихим - Чимин бы это принял, переболел бы, но чтобы совсем не разговарить, то это уже болезненно. Вот Юнги бежит с мячом в правой руке, словно пуля пробегая мимо всех игроков, с такой безумной, но счастливой улыбкой на губах, будто от этой игры зависела вся его жизнь. На следующей он стоит в школьной форме недалеко от книжного магазина вместе с друзьями, рука в кармане и попивает свой любимый американо в стаканчике, так же, с сияющей до ушей улыбкой, и много раз фотографии на скамье, у школы, у дома, даже в окне! Рыжий отрывает свой взгляд и смотрит на уже потрепанный фотоаппарат, улыбается слишком печально и вздыхает полной грудью, кислорода недостаточно, чтобы вновь забыться. — Надо было тогда отвернуться, — взгляд у старшего был уставший и даже можно было заметить синяки под глазами, — тогда, когда он повернулся ко мне. — На последнем звонке? —увидев кивок, друг продолжил, — он даже не с тобой поздоровался, а ты помахал ему, надо же. Нет, рыжий не сердиться за грубость к себе, только плечами пожимает и взгляд отводит полной тоски, а вот парень перед ним, кажется, что скоро взорвется. — Чонгук-а, — окликает его старший, чувствуя весь его гнев, и видит, как тот смотрит чёрными глазами, пожирая, — я всё уже понял, больше не буду делать глупостей.***
Рыжий продолжил ходить на танцы после уроков, понимая, что будет мало времени на отдых и на бездельные посиделки дома. Теперь Чонгук сияет ярче солнца, ведь рад за хёна, что тот нашел себе занятие, и может смело идти к себе в художественный кабинет. Юнги теперь стал появляться чаще в его поле зрения, но Чимин будто не видит, продолжает усердно вчитываться в формулу и вгонять себя в краску, когда внимательные глаза слишком долго наблюдают за Паком. Чимин теперь понимает, как хёну было неловко, когда его так же рассматривали. Вспоминая всё это - становится даже противно за себя. Парень прекратил заходить в библиотеку после уроков и стал чаще заниматься учёбой, уделять время друзьям и своему хобби - танцы. Теперь думает съездить с ребятами где-нибудь отдохнуть. В голову столько идей начало приходить, стоит только забыть о Мине. И так продолжалось еще четыре месяца. Но им придётся столкнуться. Когда-нибудь.***
Юнги заходит к себе на балкон и начинает ёжиться от липкого холодного ветра, который сразу начинает дуть в спину. На нём тонкая майка и красные шорты, а ещё сигарета зажата в зубах и в руках крутит зажигалку, решаясь. Мать говорила, дед говорил, а ещё бывший, что курить - вредно, не забывая о раке. Да, Мин не может отлипнуть от этого занятия, но так ему даётся лучше анализировать и успокаивать нервы, делая их более стальными. Контролировать свои эмоции он научился уже с тринадцати, всегда был умничкой как в школе, так и дома, сидел и зубрил уроки, а не гулял на улице как его старший брат. Мастер на все руки и личиком вышел, только вот есть у Мина один огромный минус - не иметь в будущем нормальную семью. Родители давно приняли этот факт, через силу его заставляли встречаться с девушками из их двора, но тот упорно отнекивался и даже доказал, что не такой еще в семнадцать лет, теперь самому уже двадцать один год. Внизу послышался грохот и чей-то высокий вопль. Юнги взглянул вниз и моментально помрачнел, чуть сигарету не уронив. Из-за темноты совсем было ничего не видно, но Мин смог узнать силуэт по ярким рыжим волосам. Какой-то парень остервенело наносил на бездействующее тело сильные удары, занося их то в живот, то в лицо. Мин ринулся с места, поспешно надевая ветровку и выбегая в тапочках из квартиры. Лифт долго спускался на его пятый этаж, поэтому он кинулся вниз по лестнице, чуть не сбивая пожилого мужчину. Он выбегает из подъезда и уже придумывает план по спасению Пака, раз тот придурок даже сдачи не может дать, но лежит только Чимин в своей луже крови, кашляет и сгибается, руками обхватывая свой живот, но того парня уже нет рядом.***
У Чимина голова раскалывается от боли, а в животе образовывается ком. Вчера, когда Пак был разумным, трезвомыслящим и рассудительным, он не думал, что станет нападать на какую-то сучку, которая специально веляла своим хвостом перед ним и подкрашивала свои губы красным цветом очень жирно перед зеркалом, подчёркивая этим себя еще развратнее. Вот ему и досталось от ее бойфренда. Сейчас бы чем-нибудь залить себе в горло. — Как себя чувствуешь? —негромко спрашивают где-то в проходе, но Чимин слышит и заканчивает тереть свои глаза, привыкая к свету. — Юнги-хён? — удивляется младший, чувствуя как саднит горло. — Похоже, что не очень, — тяжко вздыхает мятный и ставит стакан с водой на тумбочку, а две таблетки протягивает ему, — тебе это лучше сейчас выпить. — Спасибо, — охрипшим голосом отзывается и принимает таблетки, запивая это водой. Чимин засматривается на тощее тело хёна и в мыслях улыбается, когда тот взгляд отводит и будто телефон интереснее, чем сам Пак. Юнги спрашивает его не хочет ли он чего-нибудь поесть, но за рыжего уже успевает ответить сам живот. Юнги посмеивается в кулак, а Чимину стыдно.***
Чимину приятно внимание хёна, как тот о нём заботился целую неделю. Паку было слишком стыдно, потому что Мин сам предлагал ему смазать раны и гематоны на теле, хотя сам мог это все сделать. Юнги вёл себя так, будто он его поздно ночью избил, а не тот парень. Виновато оглядывал каждую часть его оголенного тела, улыбался затравленно и готовил каждое утро тоже он. Хорошо, что Чимин убирался и сам мыл посуду, а так чувствовал себя не в своей тарелке. Мин сначала говорил, что не нужно, но Пак надавил и второму ничего не оставалось. Но они все же за это короткое время успели сдружиться, фильмы смотрели по ночам, еду готовили вместе, даже болтали без умолку о всякой ерунде. Стали друг другу роднее и ближе, будто знакомы были целую вечность. После недели оба так же ходили в университет, но теперь здоровались друг с другом и кто-то из них предлагал куда-нибудь сходить после занятий. Друг продолжал пыхтеть и твердить о том, что на кусочки раскромсает и порежет на части этого Мин Юнги, если обидит его Минни, но старший лишь давал сильный подзатыльник и обещал ему позвонить, как будет дома. Когда Юнги был у Чимина в гостях, то он признался, что встречался с одним парнем и часто думал о нём после их расставания. Тогда он был слишком в него влюблён и казался приставучим и заботливым. Он его оставил, говоря, что уезжает с родителями в Японию и теперь там будет жить, но как оказалось это просто была отговорка, чтобы начать встречаться с девушкой, которая давно его ждала. Вот и всему причина, почему Мин изменился и стал неразговорчивым. Чимин сильно начал смущаться и смешно возмущаться, когда мятный сказал, что давно догадывался о его влюбленности к себе и посмеивался над парнем. Знал, что тот его фотографировал и не раз замечал рядом с собой. Он просто не хотел себя снова ранить. Рыжий никогда бы не подумал, что вот перед тобой сидит тот самый мятный, который не обращал на тебя внимание, пьет из твоей трубочки ванильный коктель, пробует твою еду и так ласково улыбается в ответ, наблюдает таким нежным взглядом, и будто случайно касаясь коленом. От такого внимания у Пака звездочки перед глазами и так приятно душу греет. А через два месяца они начали встречаться, первым, конечно же, решился мятный.