Дочь Леопарда

Мне только исполнилось восемь дней, когда песчаного цвета пушок на рябой спине в бурые пятнышки впервые искупался в рассветных лучах южного солнца. Джунгли, где я родилась, ворожили необъятностью, притягивали своими секретами, и, не сумев избавиться от душащего любопытства, мое тело неуклюже вывалилось из укрытия, чем служило огромное, полое бревно. Оказывается, почва под ногами еще прохладная, а пахнет она подозрительно приятно и свежо! Около лапы на одной из травинок уместилось нечто стрекочущее ядовито-зеленого цвета, из-за чего я рефлекторно нагнулась, чтобы принюхаться, как вдруг оно подпрыгнуло и исчезло. Сконфуженно огляделась, сморгнув, как показалось, видение. Ну что, в этом мире есть еще много всего непонятного, надо привыкать. Мне захотелось осмотреть свое законное местообитание, однако даже здесь не обошлось без очередного скандала с природой. Не успела и шагу ступить, как назойливая мошка залетела в нос. Начав шумно фыркать и чихать, я лапой попыталась задеть это надоедливое насекомое, но лишь поцарапалась собственными когтями. Фыркнув в последний раз, мне пришлось бросить это гиблое дело, и, гордо подняв милую мордашку, сделать шаг. Вокруг меня темнели неразборчивые джунгли, где за каждым деревом смеялась смерть. Одно неосторожное движение, один выдающийся звук, и однажды промелькнувший хвост зверя может холоднокровно лишить тебя жизни. Так сказала мама: «всегда скрывайся в тени и не суйся в неприятности. Это опасно!» Слово «опасно» засело мне в душу, и с того момента я стала более бдительной и аккуратной. Каждый шорох казался враждебным, а кличи животных – предупреждением. Именно тогда, кажется, я немного повзрослела. Одним утром, мне уже исполнился целый месяц. Я прожила в этом странном, но безумно манящем, мире целые тридцать дней! Широко зевнув, моя мордочка по привычке потянулась к спящей матери чтобы предупредить о наступлении нового дня. Она, кажется, даже и не думала вставать! Но, как говориться, «кажется – креститься надо». Вопреки моим ожиданиям, мама открыла свои изумительные глаза, цветом напоминавшие персиковые облака в лучах заката. Как по мне, это самое прекрасное зрелище на всем свете, которое я могу лицезреть каждый день. Я верю, что ее глаза навсегда займут в моем сердце трон. День прошел, неделя, месяц. Мама каждый день уходила на охоту, но я знала, что в какой-то момент она непременно явится угостить свое чадо свежим лакомством сочной плоти. Впервые мне удалось попробовать такое еще давно. После материнского молока вкус был непривычен и резок, но вскоре мне стало ясно, что такое удовольствие. Каждый раз, я беззаботно скакала вокруг да около своей кормилицы, вдыхая аромат дурманящей крови и предвкушая питательный обед. Еще через месяц мама меня оставляла уже более чем на сутки. Я никогда не волновалась. Иной раз самой было интересно поохотиться, хоть и не получалось, как хотелось. Но… но настырные мелкие грызуны, повелители вершин деревьев, меня вечно дразнили! Каждое утро эти хвастливые существа выкрикивали свои претензии и оскорбления, нарушая мой покой. Терпела, долго терпела, но вскоре даже мои железные нервы не выдержали. Медленно поднявшись с места и бесшумно подкравшись к широкому стволу, я отрывистыми рывками взобралась на вертикальное дерево, грозно оскалив еще совсем белые клыки. Детский рык окрасил симфонию природы неповторимым звучанием, при этом оглушая своим великолепием. Мой рык – это рык солиста. Никто не смеет его прерывать. Белка, некогда трусливо шмыгнувшая в дупло, осторожно высунулась из ее убежища, взмахивая пушистым хвостиком. Она не знала, что я еще тут, так как непринужденно вылезла полностью. В этот миг должно было произойти роковой случай: либо я одолею назойливого грызуна и получу долгожданное уважение от этих глупых созданий, либо меня засмеют, как, впрочем, всегда. Момент истины застыл, будто в медленной съемке, и я со всей своей выработанной ловкостью и инстинктом хищника бросилась вперед…. Победа! Гордо усевшись на ветке дерева, я сжала пасть, в которой хранились хрупкие косточки недавно недооценившей противника белки. Мне нравилось, как это плоть хрустит в зубах, и теперь, мне казалось, что весь мир в моих лапах, под моим зорким наблюдением. Вскоре появилась мама, и накормила меня полноценно. Как никак, я сегодня хорошо напрыгалась, но вот одной белки в пищу мне мало. Прошел еще месяц, и за меня наконец взялись всерьез! Мама впервые разрешила мне пойти с ней на охоту в другую часть леса, где она пропадала часами, а то и днями. По-моему, нет мастера преследования добычи лучше нее. На то она и доминирующая самка. Ее движения всегда минимальны, расчеты верны, а разум холоден к окружению. Мама для меня единственная, кого я почитаю всем сердцем. Ступая в тени раскидистого куста, мы подкрадывалась к стаду антилоп. Я еще не видела таких животных, и мне очень хотелось узнать их плоть на вкус, но вместо того чтобы выбрать добычу крупнее, мама бросилась за детенышем. Непрекословно, она его поймала, но не убила, что поразило меня. Малыш еле держался на ногах, в страхе падая ничком на землю. Судя по взгляду кормилицы, дело осталось за мной. Убить… не знаю, но это странно осознавать, что скоро станешь полноценным убийцей. Однако во мне проснулась гроза лесов, и я, пригнувшись, начала внимательно следить за этим чудом. Все попытки сбежать были такими наивными! Каждый раз, я выпрыгивала со спины малыша, опрокидывая его обратно на землю. Он уже давно перестал проявлять жизненную деятельность. Видимо, сдался или уже умер со страху, но для полного удовлетворения, я впилась в тонкую шейку, лишая его будущего, но обещая себе питательный ужин. Тем же день я мирно уснула в родных объятиях, напрочь позабыв о бедном создании, которого убила. Шло время, и я стала маме больше напарницей, чем наследницей. Мы часто охотились вдвоем, мгновенно лишая жизни разных животных: то кабанов, то бабуинов, с давних времен ставшими вечными врагами леопардов. «Они опасны», – говорила мать, из-за чего я часто оставалась сидеть на ветке, чтобы наблюдать охоту за «хищником». Бабуины тоже питаются мясом, в том числе и мне подобными. Но моя мама хитрее и сильнее этих глупых обезьян, что можно попросту доказать ее возвращением с внушительной добычей в зубах. Я снова восхищенно вкусила еще горячую плоть, свесив хвост с дерева. Каждый день мое тело крепло, а разум становился морально целостнее. Я была почти готова к освоению самого главного в игре жизни и смерти – самостоятельность. Для этого нужно начать с охоты. Рядом со мной как-раз находилась глупая, но опасная «обезьяна». Я спрыгнула на шершавую почву, ощущая, как мысли затуманились от адреналина, и крадясь, следила за каждым движением бабуина. Он не заметил меня, и я, решившая встретить бой насмерть в лицо, кинулась вперед, ощущая свое превосходство перед этим миром… это была моя гордыня. Спустя некоторое время, я вернулась к своему насиженному месту довольная своим мастерством. Я долго смаковала огромный кусок мяса, нахваливая себя за ловкость и силу. Я знала, что скоро придет мама, но не видела смысла делиться своей добычей. Почему? Не знаю. Кажется, именно в этот момент мои с матерью отношения треснули, даже сломались. Я больше не понимала ее с полувзгляда, и не видела в ней родительницу. Я отстранилась и решила быть самостоятельной. Наверное, мне было больно. Да-да, именно так. Чувствовалась тяжесть на сердце, а горло сдавил невидимый узел. Оглянулась, но вокруг больше никого. Мама тоже ушла, но она скоро вернется, ведь это ее территория, и теперь не моя. Остается только уйти искать свое место в жизни и в природе. В тот же вечер я бросилась прочь в неизвестность, решив навсегда перечеркнуть прошлое и начав жить с чистого листа. Мои терзание исчерпали свой резерв, потонув глубоко в сердце. Стоит ли сожалеть о содеянном? Не думаю. Внутренняя интуиция мне подсказывает, что очень скоро я сама стану матерью и подарю опасную, но чудесную жизнь хищника.