Страхи

Арина, 25 лет Ложась спать сегодня, я вдруг на мгновение вспомнила кусочек своего детства. Не могу сказать, что это самый страшный из моих дней, но он сравним с боязнью в детсве темноты, уродливых кукол и пролетающих над крышей твоего дома громких самолетов. В то утро я проснулась в постели, усыпанной прекрасными яркими воздушными шариками. Они были повсюду, а рядом со мной стояли родители с большим поздравительным плакатом, на котором было написано: «С днем рождения, Арина!». Я рассмеялась и вскочила с кровати, чтобы обнять маму и папу. Мама, как тогда помню, пахла жареным чесноком (из кухни доносился аромат жареной курочки), а папа сигаретами (хотя много раз обещал маме бросить курить). Пока я обнимала маму, папа из-за спины достал картонную коробку из под обуви, и я услышала, как внутри что-то шушршит. - Папочка, неужели это хомячок?! – наверно мой голос звучал настолько счастливо, что мама заплакала, сквозь улыбку. Я схватила коробку, свободной ручкой раскидала шарики в разные стороны, и, поставив ее на кровать, села на пол рядом на колени. Родители вышли из комнаты, чтобы не мешать нашему знакомству. Маленький, пушистый зверек выполз на свет и свернулся в комочек у меня в ладошках. Я прижала его к лицу, он был такой крохотный, такой беззащитный. Маленькие коготки цепляли меня за пальчики, стремясь куда-то. - Ариночка, иди сюда, - позвала мама с кухни. Я разомкнула ладони и оставила нового друга на одеяле, побежав на кухню. Там меня уже ждал торт и пять свечей. Я закрыла глаза и загадала желание. Оно не сбылось до сих пор, поэтому называть его не буду. Потом усердно задула все до одной. - Дочка, собирайся, мы едем отмечать твой праздник в кафе, - сказал мне папа. - Хорошо! – искренне счастье переполняло меня и побежала обратно в комнату. Как же мне нетерпелось уже собраться быстрее и поехать в кафе! Я улыбалась, и улыбалась в сладком ожидании встречи с друзьями. «Боже, я ведь расскажу Вике, какого хомячка подарили мне!» . Открыв шкаф, я вытянула из под кучи хлама колготки и плюхнулась на кровать. Вдруг на мгновение меня охватил ужас. Я встала и приподняла краешек одеяла. Хомячок дернулся, сполз с кровати и забился в угол. - «Что, если одеяло было достаточно мягким и с ним ничего не случилось?» - «А вдруг я повредила ему что-то внутри и он скоро умрет?!» - «Что, если он мучается теперь?» - «Сказать маме или нет…» Я смотрела в темный угол, в который хомячок заполз и стала медленно натягивать колготки не спуская взгляда. Наверно я ждала, когда он запищит и умрет. Но он не пищал. - «А вдруг он уже умер?» Я метнулась и потрогала хомячка, он дышал. - «Но я ведь такая тяжелая!» Оглядываясь на темный угол, я снова залезла в шкаф, достала платье и надела его, потом села на корточки и вытащила хомячка. Дышал он тяжело, но все-таки дышал. Я положила его в коробку, накрыла крышкой и поставила на окно. Родителям решила не говорить о случившемся, и, последний раз обернувшись, закрыла дверь в комнату. - Арина, что с тобой? – спросила мама, когда посмотрела на меня. - Все хорошо, - соврала я и отвернулась. Мы ехали в машине, и я все думала про хомячка. - «Что, если он умрет, пока я буду на дне рождении?» - «Ему наверно очень больно» - «Что же я скажу, если мама спросит, что случилось с хомячком…» - «Я убила его, убила!» - «Но вдруг все обойдется, боже, пусть все обойдется…» Весь день рождения я просидела молча, только и думая, жив хомячок или мертв, жив или мертв. Дома мне совсем не хотелось есть торт и мама с папой решили, что я заболела. Я лежала в кровати и мама принесла мне градусник. - Подними ручку, - сказала она. Я подняла, и по привычке взглянула на коробку, которая так и стояла на окне, там никто не шуршал… - Ты не хочешь сказать своему новому другу спокойной ночи? – спросила мама и взяла коробку в руки. - «Боже, она же сейчас узнает, она же сейчас все поймет, боже!» - Мама, я его боюсь, - сказала я. Она лишь настороженно с грустью посмотрела на меня. - У тебя жар, милая, я зайду за градусником позже, - мама поставила коробку обратно на окно. Как только она вышла из комнаты, я вскочила с кровати, и градусник упал на пол. Не разбился, слава богу. Я вернулась, осторожно положила его на тумбочку и схватила коробку. - «Открывать или нет?» Я прислушалась, тихо. - «Что я буду делать, если он умер?» - «Почему он не шевелится?» Медленно, осторожно, я приоткрыла коробку и просунула руку. Я прикоснулась к нему, он вздрогнул и затих. - «Живой. Все еще живой» Я легла, но уснуть не получалось. Я слушала. Я прислушивалась. - «Что, если он умрет, пока я сплю?» Мама отсутствовала дольше, чем нужно, по этому когда она вошла в комнату я притворилась, будто сплю. Наверно она решила, что я очень утомилась, уснула и градусник выпал, ведь он показывал температуру не выше 34 градусов. Я ждала. Ждала. Проснувшись рано утром, я сразу же схватилась за коробку. -«Как он там?» Он по-прежнему сидел, свернувшись в комочек в углу коробки. - «Его нужно покормить» Я зашла на кухню, пожелала родителям доброе утро и спросила, чем кормят хомячков. - Возьми яблоко, - сказал папа – они любят. Я молча взяла пару долек и снова закрылась в своей комнате. Около двадцати минут я безрезультатно совала несчастному хомяку нарезанное яблоко, оставляла рядом кусочек и отходила, на тот случай, если он боялся есть при мне. Но ничего не помогало, он не притрагивался к еде. Холодок пробежал по моей спине. Так же, как бежит по мне и сейчас, когда я вспоминаю эту историю…