Психические расстройства чудовищно деформируют реальность. Один был ослеплен гневом, другой — депрессией. Джефф Касс, автор книги о бойне в школе «Колумбайн» («Колумбайн: настоящая история преступления» — Прим. авт.)
***
У меня всегда были проблемы в общении с людьми. Особенные трудности начались с моего перехода в незнакомую старшую школу. Наша семья вынуждена была переехать в новый округ N — один из самых богатых в штате — когда отец получил там новую работу. Несмотря на богатство соседей и коллег, мы жили чуть ниже среднего достатка: семьи новых одноклассников имели огромные территории земельных участков с шикарными трехэтажными домами и***
На второй день моего пребывания в этой школе я начал думать, что это будет несложно — проучиться здесь всего пару лет. Но я ошибался. Издевательства и постоянные унижения делали мою школьную жизнь невыносимой. И кто сказал, что юность — лучшая пора в жизни?! Я понял, если бы они делали другого человека объектом своей травли в тринадцать или четырнадцать лет, когда только начинается подростковый возраст и хочется казаться всем самым крутым на планете. Но я не знаю, почему они решили делать это в семнадцать лет, когда, кажется, все должны уже стать взрослыми людьми. Неужели богатство способно так сильно затуманить юные мозги? Я знал, что разница между нами будет очень сильной и заметной даже на уроках. На уроке физкультуры у всех на ногах новые модные кроссовки, кажется, Nike Air Max, у половины — привезенные из-за океана; честное слово, я никогда не разбирался в моде. У меня же — старые потрепанные кеды никому не известной фирмы, доставшиеся еще от двоюродного брата отца. Эй, детишки в навороченных кроссовках — вам лучше бежать! — Ты что, секонд-хенд ограбил? — спросил меня Джейк Бейли с насмешкой в голосе. Среди одноклассников послышался смех. О, конечно же, шутки! С них все и начинается! Никто не сказал, что с первого дня начнутся угрозы и нападения. Вы думаете, что глупые детские насмешки ничего не значат? Ох, как вы ошибаетесь! Шутки бывают двух видов: те, когда смешно и не обидно всем, включая человека или группу людей, над которыми шутят, — хорошие, и те, когда намеренно задеваются чьи-либо чувства, — жестокие и злые. Юмор — это прекрасная вещь, однако люди часто забывают, что цель любой забавы — рассмешить, а не обидеть. Все начинается с шуток, нелепых слухов, глупых стереотипов, которые в дальнейшем перерастают в оскорбления и высмеивания. Дальше — хуже: всевозможные дискриминации, игнорирование в обществе. Все это нередко может привести к актам насилия: нападениям, угрозам. В конце цепи — убийство. Поэтому очень важно вовремя пресечь подобные выходки, дабы не дать иерархии угнетения пустить свои корни вглубь. Я хотел было ответить ему, но к нам подошел мистер Браун, учитель физкультуры, и приказал идти к беговым дорожкам на стадионе. Джейк Бейли окинул меня суровым взглядом и вместе со своей компанией ушел вперед. Я же остался плестись позади. С детства я был хилым. Небольшой рост, худоба, хрупкое телосложение, узкие плечи, тонкая и бледная кожа… Я рос болезненным ребенком. Из-за частых болезней я так и не смог приобрести настоящую мужскую фигуру, у меня была слабо развита мускулатура. Еще одна причина для издевательств — внешность. Даже объяснять нечего. Задание на сегодня — бег на 500 метров. Понятное дело, что с детства я был слабее ровесников, поэтому не мог дать отпор — при попытке сопротивляться я получал либо вдвое больше, либо вынужден был терпеть насмешки в лицо за неспособность постоять за себя. Жаловаться учителям или родителям тоже было бесполезно: все говорили, что я должен научиться самостоятельно разбираться с трудностями. Иногда мама пыталась поговорить с моими обидчиками, но это не приносило большого успеха, ведь никто не любит ябед… — Какого черта ты пялишься на меня? — вдруг услышал я голос Джейка Бейли. — Педик что ли? Я даже и не думал смотреть на кого-либо, тем более — на него, просто задумался. Знаете, такое часто бывает: полностью погружаешься в свои мысли и, получается, что практически в упор совершенно неосознанно смотришь на кого-то. Но попытаться объяснить это Джейку было бесполезно. Он уже шел на меня с кулаками, приговаривая: «Да не посмеет гомосек смотреть на меня!» — Что это вы тут делаете? — спросил подошедший к нам мистер Браун. Я совсем забыл про дистанцию. Уже все ребята пробежали и получили результаты, остался я один. — Я хочу сдать норматив, сэр, — неожиданно сказал я, тем самым избавившись от стычки с Джейком, правда всего лишь на некоторое время. Я пошел на дорожку, пытаясь делать вид, что не замечаю неодобрительные выкрики Джейка и Адама позади. Забавно, какую репутацию я приобрел всего за два дня моего нахождения здесь. Как я и думал, на половине пути у меня появилась одышка, бежать дальше с каждым шагом становилось все сложнее и сложнее. И вот он — долгожданный финиш! Внезапно чувствую острую боль в ноге и падаю. Я сообразил сразу — Джейк Бейли подставил мне подножку, а я так запыхался и устал, что и не заметил сразу. Ко мне приближаются одноклассники, я пытаюсь встать с земли, но не могу — нога ужасно ноет. Мистер Браун спрашивает, как такое могло произойти. Странно, что он не видел выходки Джейка. Или не хотел видеть? Вдруг из толпы окруживших меня ребят вышел Рональд Рассел. — Вы что, не видели, что это Джейк Бейли подставил ему подножку?! — спросил он с недоумением в глазах. Я видел, что Рональд время от времени находился в одной компании с Джейком и Адамом, но и успел заметить, что он никогда ни под кого не подстраивался; этот кудрявый шатен своеобразен и не похож на других. Не знаю, что он делал в тусовке наших сливок общества, но он явно отличался от них по характеру, был индивидуален и не терпел несправедливости. Рональд посмотрел на Джейка, их взгляды встретились, последний хотел что-то возразить, — казалось, обстановка накаляется. Я снова попытался встать, но при попытке пошевелить больной ногой издал лишь тихий стон. Наконец Рассел помог мне встать и, поддерживая под руку, проводил до школьного медицинского кабинета.***
Оказалось, что я растянул связки. Школьный врач наложил эластичный бинт на мой голеностоп и дал обезболивающее. Хорошо, что сегодня пятница, последний учебный день недели, значит следующие два дня я предоставлю своей ноге максимальный покой. Вечером отец все-таки отвез меня в местный госпиталь. Доктор подтвердил диагноз и выписал специальную мазь. Меня порадовал прогноз: моя травма не была серьезной, а при соблюдении всех пунктов лечения полное выздоровление наступит уже через две недели. Кроме того, мне разрешили ходить в школу, но дали освобождение от занятий физической культурой. Рональд оказался не таким плохим человеком, как я думал раньше. Весь остаток того дня он провел со мной, не отходя ни на шаг, возможно, потому что боялся, что Джейк Бейли может продолжить свое злодеяние. Рон (как он сам сказал называть его) помогал мне спускаться и подниматься по лестницам, передвигаться по коридору, а на биологии и английском даже сел со мной за одну парту, хотя обычно сидел с кем-то из «крутых» ребят. По правде говоря, иногда я замечал настороженные взгляды Джейка, направленные на Рона. Не хотелось бы, чтобы у него возникли проблемы, тем более из-за меня. После всех уроков он хотел проводить меня до дома, но я заранее предупредил отца о моей травме, поэтому в обед он приехал за мной на машине. — Твой новый друг? — спросил меня отец, как только мы выехали с территории школы. — Тот кудрявый мальчик, что помог залезть тебе на заднее сидение. Друг. Да, друг… А друг ли? Я вспомнил свое заветное желание обрести друга. Наверное, впервые отец интересуется таким. Я мало рассказывал родителям о моих знакомых. И хотя в старой школе было несколько ребят, с которыми я общался, назвать их близкими приятелями я не мог: у нас не было общих интересов, а разговаривали мы только про домашние задания. Однако с переездом исчезли и они. — Просто хороший знакомый из класса, — ответил я спустя время. Но, наверное, и родителям спокойнее, когда их сын учится на оценку A, все выходные сидит в своей комнате, решая примеры и задачи по математике, а не гуляет не понятно где и с кем все дни напролет. Сын не жалуется — родителям не за что переживать, и я не в праве осуждать их. Я пытался убедить себя, что провел воскресенье очень продуктивно, но почему-то чувствовал скуку больше, чем обычно. Хотелось прогуляться по новому городу, исследовать интересные места, вот только с растяжением связок это было невозможно. Я решил не рассказывать про инцидент с Джейком Бейли и сказал, что просто подвернул ногу. В глубине души я надеялся, что это было всего лишь маленькое недоразумение, но что-то подсказывало мне об огромном зарождающемся конфликте. Готовясь ко сну, я услышал звук оповещения о новом сообщении на телефоне. Наверняка, опять спам-рассылка. Я взял телефон, но не обнаружил рекламного сообщения. Вместо этого на мерцающем экране я прочитал: Как поживает нога? :) Надеюсь увидеть тебя завтра! Рональд Рассел Не поверив собственным глазам, я перечитал сообщение еще раз. А потом — еще раз, произнося каждое слово вслух. На губах сияла улыбка. Быстро напечатав и отправив ответ, я отложил телефон и погасил в комнате свет. Интересно, что это было? У всех одноклассников есть доступ к мобильным номерам друг друга, но никто не поинтересовался моим самочувствием. Никто, кроме Рона. А что, если все это — план Джейка Бейли? А Рональд — просто пешка в его руках? Завоевать мое доверие, разузнать о слабостях, а после — нанести сокрушающий удар. Но мне совершенно не хотелось, чтобы это предположение подтвердилось. Казалось, мой новый знакомый совсем не такой. Очень странно, ведь никогда раньше я не испытывал подобного. Должен ли я верить человеку, который просто уделил мне капельку внимания? С этими мыслями я лег в кровать и заснул.***
Я вошел в класс своей слегка прихрамывающей походкой и направился к парте. Прозвенел звонок, и тут в класс ворвался Рон. Было видно, что он очень торопился: от быстрого бега лицо покраснело, а сам парень не мог отдышаться. Быстром шагом он прошел к моей парте и опустился на стул рядом. — Чуть не опоздал, — прошептал Рон, все еще пытаясь восстановить дыхание. Очевидно, одноклассники опешили от такого поступка, а Адам Перес даже поднялся с места, чтобы, вероятно, подойти и сказать что-то Рональду. Этого я и боялся. Зачем? Рон, зачем ты начал общаться со мной? Неужели ты не понимаешь, что подобным поведением злишь наш высший свет? Но ничего не произошло — неожиданно в класс зашел мистер Нельсон, учитель физики, и начал урок. Весь урок я не мог сдержать улыбку. У меня было прекрасное настроение, и я чувствовал, как это не нравится окружающим. Удивительно, что причиной недовольства может стать счастье другого. Значит, завидовать можно не только богатству? Конечно, я испытывал трудности в передвижении, но Рон был со мной, как будто вовсе забыл о других. Поэтому мы последними выходили из класса. — Ты же не против, что я сел с тобой? — спросил он, слегка улыбаясь. «Как же я могу быть против?» — хотел ответить я, как вдруг увидел поджидающую нас компанию Джейка во главе с ним же самим около двери кабинета. — Парни, отойдем, — сказал Адам, больно дернув меня за рукав. — Нужно кое-что прояснить. — А нам от вас ничего не надо, — резко ответил Рональд. — Эй, Рассел, какого хуя ты переметнулся к этому гомику? — подключился к разговору Джейк. — По-моему, тебя это вообще не должно касаться, — ответил со злостью Рон. — А если тронешь его еще раз… — То что? — перебил Джейк. — Побьешь меня или… Джейк не договорил, поскольку к нам направлялся мистер Паттерсон, наш классный руководитель. — Что это вы тут обсуждаете? — спросил он и добавил: — А не пора ли вам идти на урок, молодые люди? — Конечно, сэр, — ответил Джейк, вдруг переменившись в лице, — мы тут помогаем нашему новичку освоиться. — Ах да, как твоя нога? — мистер Паттерсон вспомнил о случившемся в пятницу. — Спасибо, уже лучше, — произнес я, не отводя глаз от Бейли. — Будь аккуратнее в следующий раз, — сказал мне учитель. — Уж мы о нем позаботимся, правда, ребята? — вставил Джейк. Так мистер Браун ничего не рассказал? Будто он испугался ответственности? Или дело в авторитете семьи Бейли? А сам он — хулиган, но паинька в глазах учителей? Прозвенел звонок, и мы пошли на урок химии; хорошо, что он находился на этом же этаже, следовательно, проблем с подъемом по лестнице у меня не возникло. Перед самой дверью Джейк развернулся и тихо прошипел, обращаясь к Рону: — Лучше заботься о своем ебаном калеке! Эй, детишки в навороченных кроссовках — лучше бегите, быстрее, чем моя пуля! В этот день Джейк Бейли и его приспешники больше нам не досаждали, мы же, в свою очередь, старались и вовсе не попадаться им на глаза. Оказалось, что Рон довольно-таки хорошо разбирается в естественно-научных предметах. Он отлично считал в уме, а на химии самый первый решил все цепочки превращений органических веществ, поэтому в оставшееся время даже смог помочь мне. Химия никогда не была моей сильной стороной. И кто вообще придумал проводить проверку знаний на первом же уроке после каникул? Я же был неплох в гуманитарных дисциплинах: с детства меня увлекала история, а чтение и изучение биографий любимых писателей были моими любимыми занятиями в свободное время. Так что в течение всего большого перерыва, после третьего урока, я рассказывал Рону про сюжет и историю создания «Великого Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — талантливейшего писателя. — А, может быть, встретимся на каникулах и вместе подготовим доклад по истории? — спросил Рон после уроков. Действительно, сегодня я блистал: единственный вызвался рассказать про причины Первой мировой войны, причем сделал это на отличную оценку. Миссис Ричардсон похвалила меня и огласила название доклада на каникулы: «Социально-экономическое развитие стран Западной Европы в начале двадцатого века.» Замечательно! Это же моя любимая тема в истории — первая половина двадцатого столетия. — Что ж, буду не против, — ответил я. В науке принято считать, что противоположности притягиваются. Интересно, работает ли это правило в жизни, например, в любви и в отношениях? Хорошо, когда пару (в данном случае, неважно — любовную или дружескую, так как любое взаимодействие между людьми можно назвать отношениями) объединяют общие интересы: можно часами разговаривать об этом, и Вы друг друга будете отлично понимать. К тому же, проще и приятнее общаться с человеком, у которого схожие черты характера, темперамента и психики. Но, со временем, кто-то захочет принять на себя главную роль, а однообразие начнет надоедать, отсюда и конфликты. Однако не спешите радоваться, если Вы с партнером совершенно разные. Ведь, с одной стороны, это и вправду хорошо: люди будут становиться ближе, обмениваясь своими интересами и увлечениями. Но может случиться и так, что они не смогут понять друг друга из-за этих разных взглядов и планов. Специалисты говорят, что более похожие на нас люди автоматически вызывают некое родство и, следовательно, доверие. Люди, не похожие на нас, вызывают меньше доверия, значит, и контактировать с ними гораздо сложнее. В каждом из правил есть исключение. Вдруг все зависит от конкретного случая, конкретного человека? Тогда мы никогда не сможем быть уверены, на что стоит опираться в построении отношений. В любом случае, любые отношения — это работа. Совместная работа. В процессе общения или совместной жизни люди становятся одним целым, копируя и подстраиваясь друг под друга. Мы должны учиться принимать других такими, какие они есть, стараться находить что-то общее, поддерживать и ценить человека, если по-настоящему его любим.***
Моя мама была удивлена, узнав, что я пригласил приятеля со школы домой. Раньше я никого не звал в гости. С Роном я договорился встретиться сразу же в первый день каникул. — Сынок, — сказала мама, зайдя в мою комнату, — к тебе пришли. Я встал со стула и увидел, что за мамой стоял Рональд. — Что ж, — продолжила она, — не буду вам мешать! Я заметил, что мама улыбалась. Конечно, приятно осознавать, что у твоего ребенка появился друг. Наверное, вследствие этого я стал более открытым и общительным: стал чаще разговаривать с родителями, даже рассказывал о каких-то ситуациях в школе (само собой, про буллинг я не говорил), делился мыслями; стал меньше стесняться посторонних людей в магазинах, улыбался незнакомцам в общественном транспорте. Рон притащил с собой свой школьный рюкзак, откуда вынул учебник по мировой истории, а также большой справочник. Я предложил сразу приступить к работе: хотелось поскорее отделаться от задания и быть свободным (по крайней мере, чувствовать себя таким) до конца каникул. Я вновь заметил, как Рон, чуть склонив голову влево, приглаживает волосы на затылке. Он всегда делает так, когда задумывается — при решении сложного примера или прочтении текста вслух, впервые я обратил на это внимание еще в классе. При ярком дневном свете его пушистые ресницы казались еще длиннее, чем есть. Мой взгляд упал на небольшую ямочку на его подбородке — признак целеустремленности, сильной воли и решительности. — Ты прочитал? — неожиданно спросил Рон и повернулся ко мне. Я быстро отпрянул и ударился локтем о спинку стула. О чем я только думал? Я совершенно забыл о статье, с которой мы начали работать. — Ой, прости, задумался! — придумал я на ходу. — Сейчас! Мы быстро — ведь я отлично знал тему — справились с докладом, попутно обсуждая все на свете. Выяснилось, что у нас довольно-таки много схожих интересов: мы оба любили индастриал-рок, психологические триллеры и ни капли не смыслили в футболе и бейсболе. Я предложил Рону послушать альбом Nihil моей любимой группы — KMFDM, он же пообещал, что как-нибудь принесет диски своих любимых групп. Через некоторое время Рональд засобирался домой. Вдруг я захотел, чтобы он еще чуть-чуть посидел здесь, рядом со мной. Я мог болтать о всякой чепухе, лишь бы он не уходил. — А не хочешь пообедать у нас? — спросил я, надеясь на согласие. Рон дал мне утвердительный ответ, и я почему-то был невероятно счастлив, что смогу еще немного побыть вместе с ним. — Отлично сегодня поработали! — сказал Рон. — Спасибо за приглашение! И за обед! Мы вышли на крыльцо, чтобы попрощаться. Но делать этого так не хотелось. — Увидимся в школе, — продолжил он. Я понял, что теперь все только в моих руках. Все всегда зависело от меня. Да, иногда может быть не так, как хочется, но, пока не попробуешь сделать первый шаг, не узнаешь. Лучше жалеть о сделанном, чем не сделать вовсе и жалеть об этом. Поэтому я набрался смелости и произнес: «Может быть, встретимся еще раз?» Рон был приятно удивлен такому предложению и с удовольствием согласился. Впервые в своей жизни я проводил каникулы не в одиночестве, а с другом. Надо сказать, это время не прошло зря. Оно помогло нам лучше узнать друг друга и стать чуточку ближе. Несколько раз мы ходили в кино. Оказалось, билеты на утренние сеансы значительно дешевле. Кроме того, до обеда в кинотеатр ходит очень мало людей, так что нас никто не отвлекал друг от друга и, конечно, самого фильма. А один раз Рон заявил о желании кормить уток на пруду. Мы собрали сумку с хлебом и булками, купленными заранее для этого дня. С утра резко похолодало — приближается зима. Я надел теплый свитер, обмотался шерстяным шарфом и отправился к месту встречи. Рональд стоял в начале 71-й улицы и ждал меня. — Сегодня холодно, не так ли? — поприветствовал он и указал на рюкзак за спиной: — На всякий случай я прихватил с собой зонт. Несмотря на то, что дорога до пруда Гранд-Вуд занимает около получаса, мы не чувствовали ни этого времени, ни расстояния, ни легкого мороза. Рон рассказал мне многое о нашем городе, он жил здесь уже несколько лет. Наконец мы добрались до водоема. Но, к нашему сожалению, никаких уток здесь не было. Впрочем, это не удивительно! Ведь скоро водоем покроется льдом, наверное, пернатые уже где-нибудь далеко отсюда, там, где тепло. — Жаль, конечно, — сказал я. — Но мы все равно хорошо провели время. В этот момент я ощутил капли дождя на своем лице и смахнул их рукавом. — Только этого не хватало! — раздраженно произнес я. Вдруг Рон полез в рюкзак и вытащил зонт ярко-красного цвета. Такой всегда заметен в толпе и привлекает внимание окружающих***
Шло время, и у нас появились особенные прозвища — мы придумали их сами друг для друга. Теперь, иногда, я звал его Ронни. Поначалу он приходил в замешательство каждый раз, когда слышал это милое имя. Отныне не было ни одного дня, проходившего без общения с Ронни. Не видясь в жизни, мы непременно разговаривали по телефону или в Сети. Первое дело для меня после пробуждения — написать ему «Доброе утро», последнее дело для него перед сном — пожелать мне «Спокойной ночи». По MMS мы обменивались изображениями, музыкой и видео, которые переслушивали и пересматривали еще десятки раз. Казалось, лучше и быть не может. Однажды, после школы, я, как обычно, сидел за столом и выполнял домашнее задание. Мигающий значок входящего письма отвлек меня от уроков. Отправитель предпочел остаться анонимным. Я щелкнул по ссылке и… лучше бы я этого не делал. На открывшейся странице большими буквами горела надпись «THE MAIN FAGOTS OF OUR SCHOOL»*, а под ней были размещены наши с Рональдом фотографии… с прифотошопленными мужскими половыми органами. Я не мог оторвать свой взгляд от экрана и попросту впал в оцепенение. Из ступора меня вывел звонок. Дрожащими руками я взял телефон и увидел номер Рона. Меньше всего на свете мне хотелось отвечать именно сейчас. Но я все-таки принял вызов. — Надо срочно встретиться! — знакомый голос говорил с чужой интонацией. — Ты слышишь? — Рон! — я замолчал на секунду и спросил: — А ты видел?.. — Жду на перекрестке через 10 минут! — воскликнул он, проигнорировав мой вопрос, и положил трубку. Еще с минуту я слушал короткие гудки и пытался понять, что происходит. Я боялся. Боялся Рональда Рассела? Еще издалека я заметил, что друг не похож на себя обычного. — Ты опоздал! — агрессивно сказал Рон, когда я, немного запыхавшись, приблизился к нему. Никогда прежде я не видел его в таком состоянии: он был зол, сильно зол. Его руки слегка подрагивали, будто таким образом выражая внутреннюю ярость, а вены на шее, ставшей красной от ужасного перенапряжения, вздулись. Больше всего пугал его безумный взгляд: глаза, полные гнева, искали жертву. Мне показалось, что он даже готов сорваться с места, уничтожить все живое на своем пути, только бы лишить всех сил и нанести сокрушительный удар врагу. Но вдруг он взглянул на меня и начал излагать: «Я, блять, ненавижу их! Я ненавижу каждого из них! Они все насмехаются надо мной и над тобой! Я верну им все: они получат месть максимального уровня! Им бы следовало проявлять к нам больше уважения, относиться лучше. И, может быть, тогда бы я не грезил снести их гребаные пустые головы! Блять, я ужасно зол, ты понимаешь? Была бы у меня парочка штыков, топоров, да чего угодно, я бы уже смог убить как минимум пять человек! У меня недостаточно динамита, чтобы я смог прикончить хотя бы сотню человек…» Я внимательно слушал каждое слово и не смел перебивать. Он продолжил: «Ты знаешь, я чертов слабак, просто дерьмо! Я всегда ненавидел себя и тех, кто похож на меня. Я не задумывался над этим. Иногда мне хотелось застрелить себя самого! Это то, откуда выросла моя ненависть. У меня никогда не было гордости и самоуважения. Поэтому они насмехаются надо мной! Поэтому они не обращаются со мной, как с равным! И они должны получить по заслугам!» Я пытался понять и осмыслить сказанное. Безусловно, я тоже немалого натерпелся, но разве мог думать о месте — убийстве? Глаза Рональда наполнились слезами, он замолчал и посмотрел в сторону. Я неловко прижал его к себе и приобнял, вовсе забыв о причине гнева. Ни в коем случае я не чувствовал страсти или дикого влечения, как говорили сплетни. Я просто хотел утешить и помочь своему другу. Через тихие всхлипы я услышал слова, возможно, навсегда изменившие мою жизнь: «Дайте мне оружие… Ты со мной? Черт возьми, нам нужно огнестрельное оружие!» И я даже не представляю, что будет дальше, Но он идёт за тобой, да, он придёт за тобой. Я не мог оставить Рона одного. Я остался с ним, потому что думал, что это — максимализм, это — шутка. Я думал, что смогу уменьшить его вражду. Я думал…***
Школа. В глазах обывателей школа кажется заведением, где человек, в первую очередь, получает знания — учит географию, решает геометрические задачи, запоминает правила расстановки знаков препинания… Несомненно, так и есть. Все же школа — то место, в котором человек социализируется — становится полноценной личностью. Именно благодаря ей и становится понятно, каким человеком, скорее всего, Вы выйдите из ее дверей. Это «здание» определяет, будете ли Вы слабохарактерным, закомплексованным человеком с низкой самооценкой, или будете сильным человеком, которому не страшны никакие проблемы в жизни. Вчера я более-менее успокоил Ронни и отправил его домой, надеясь, что пройдет ночь, и он обо всем забудет. С тоскливым настроением я брел в школу и размышлял над вопросом — была ли это массовая рассылка или наш дорогой незнакомец решил шантажировать лишь нас двоих? Все-таки волнение взяло верх, так что я не пошел сразу в класс, а захотел подождать Рональда у раздевалки. — Привет, — я услышал голос друга позади, — а ты чего тут стоишь? Он выглядел спокойным, и я принял решение не напоминать о вчерашнем. — Тебя жду! Рон улыбнулся, и мы устремились к классу мистера Нельсона. Ненавижу физику! Особенно первым уроком! Зайдя в класс, мы направились к парте, как вдруг услышали визг Джейка Бейли: — О, голубки! Среди одноклассников послышались смешки. Значит, массовая рассылка, превосходно! И, кажется, я вижу перед собой виновника происшествия. Я оглянулся, но Рона уже не было рядом — сломя голову он несся к Джейку. — Молодые люди, — послышался голос мистера Нельсона, — вы чем занимаетесь? Впервые в жизни я готов преклоняться учителю за решение начать урок раньше. Рон сел на стул и прошептал мне: «Я полон ненависти! Лучше бы им бояться меня, если они понимают, что для них лучше. Я ненавижу их всех, и мне это нравится.» Я не знал, раздобыл ли он оружие и что находится в его рюкзаке прямо сейчас. Под бормотание мистера Нельсона он продолжил: «Человечество — хуйня. Думаю, все мы — пустая трата природных ресурсов.» Вдруг к нам на парту прилетела скомканная записка. Рональд аккуратно развернул ее: «После урока жду у Восточной лестницы. И дружка своего прихвати, Рассел.» Рон порвал ее и резко произнес: «Я обязательно выясню, кто сделал тот сайт, и убью его, кем бы он ни оказался. Я не пожалею даже девчонку. Я чувствую себя богом. Я выше всех во всем мире. Так что жрите мой напалм и свинец, ублюдки!» Прозвенел звонок, и Рон побежал во второй корпус школы, носивший название «Восточный» среди учеников. Ранее в этом корпусе располагалась средняя школа, но несколько лет назад директор перенес ее в другое здание. Корпус не снесли, а оставили для секций и кружков. Занятия проходят по вечерам, в не учебное время. Поэтому шанс встретить кого-то там сейчас минимальный. Я едва поспевал за другом. У лестницы между первым и вторым этажом находилась металлическая решетка. Мы пришли на место, но никого не было. — Что за чертовщина? — выругался Рон. Вдруг среди тишины мы услышали шаги. Из-за угла вышел Джейк Бейли и хитро ухмыльнулся. Я не помешал? — съязвил он и добавил: — Мало ли какими пидорскими делами вы тут занимаетесь. Рональд поставил на пол рюкзак и вышел вперед. — Кстати, криво ты хуи рисуешь, — сказал он, вспомнив о вчерашнем. — А, я вижу, тебе понравилось, — Бейли засунул руки в карманы брюк. — Только это не я, а Кейли, моя малышка. Здорово сделала, правда? — Ах, эта сучка! — воскликнул Рон и посмотрел на меня. — Ты же не собираешься, — начал я, серьезно испугавшись за Говард. — Вы — жалкий мусор, — Рональд перебил меня и уже обращался к Джейку: — И ты, и твоя шлюха. Услышав такое про любимую девушку, Бейли подошел к Рону почти вплотную. Я хотел помочь товарищу, однако я был слаб. В коридоре раздались чьи-то шаги. Неужели учителя? Но тут перед глазами возникла свита Джейка во главе с Адамом: Уокер, Янг, Скотт и какие-то два рослых парня, которых я прежде даже не видел в стенах школы. Глупо было предположить, что Бейли пришел выяснять отношения с глазу на глаз, без свидетелей. Семеро против двоих (учитывая мою комплекцию, семеро против одного). Я плохо представляю, что произошло дальше, но помню, как отлетел назад и ударился спиной о металлическую решетку. Серый пуловер зацепился за железные прутья, а я потерял равновесие и упал на пол. Ко мне моментально подлетели Адам, Уокер и Скотт и принялись добивать ногами. Я никогда не дрался. Единственное, что я мог сделать, — это закрывать руками лицо и голову. По-видимому, остальные четверо бились с Роном. Я не чувствовал боли, я ужасно боялся и не открывал глаза. Не знаю, сколько времени прошло. Скорее всего, на время я потерял сознание или уже забыл все от ужаса. Когда я очнулся, увидел перед собой Рона, смотрящего в пустоту. У него была рассечена левая щека, а кровь залила белоснежную рубашку. — Я такой бесполезный, — я припал лицом к ладоням и заплакал, — Ронни, я с тобой… Я сделал выбор, не до конца понимая, какими будут последствия. — Ладно, — ответил он, поднимаясь с пола. — Пойдем отсюда, нам не нужны лишние проблемы. И он подал мне руку. Мы покинули корпус и пошли домой, оставив стены и пол в пятнах застывшей крови. В этой части школы не было камер наблюдения. Лучше бегите, спасайтесь от моего ружья!***
Дома я не стал врать (разве что не договорил), как сделал в прошлый раз, а сказал: — Не поделил кое-что с одноклассниками и подрался. Мама заволновалась, а отец ответил: — Молодец, сынок! Мужчиной растет. И мать успокоилась. А я почувствовал, что мы с Рональдом остались вдвоем против целого мира. Где-то внутри меня еще теплилась надежда на справедливость, поэтому вечером я позвонил мистеру Паттерсону. — Алло! — послышалось на том конце трубки. — Добрый вечер, мистер Паттерсон, — начал я. — Ах, здравствуй! — сказал он недовольно. — Почему ты с Расселом ушел после первого урока? Ты же знаешь, что процент пропусков… — Вы, наверное, не в курсе, — я не стал слушать его нудятину, — но Джейк Бейли и Адам Перес… И я поведал о произошедшем. — Послушай, — его голос смягчился. — Ты у нас новенький, так что можешь не знать. Семья Бейли очень многое сделала и продолжает делать для нашей школы. Джейк — трудный подросток, да. Просто постарайтесь больше не докучать ему, хорошо? Ах, докучать?! Так это мы ему жить мешаем? Я был прав, деньги решают все. — Тебе не нужно исправить оценки? — классрук замялся. — Я бы мог договориться. А ты забудешь про этот случай… — Нет, мистер Паттерсон, я хорошо учусь. Приятного вечера! — я завершил разговор, не дождавшись ответа. Если бы денег вовсе не существовало, за чем бы Вы гонялись? Я «удачно» ввязался в драку: наступил День благодарения. Следовательно, всех школьников и студентов ожидали мини-каникулы на два дня. Это было очень уместно: можно привести в порядок и свои мысли, и тело — я обнаружил порядка десятка синяков и ссадин на руках и ногах. К моему удивлению, родители согласились отпустить меня на ночевку к Рону. — Приходи ко мне, — сказал он по телефону, — мама приготовила фаршированную индейку и тыквенный пирог. Его голос казался безэмоциональным, я не мог понять, что он чувствует. — Давно не виделись, — Рональд встретил меня на крыльце дома. — Отец в гостях у брата, мама на кухне, но после ужина тоже уедет. Дом в нашем распоряжении. Проходи. Он выглядел уставшим. На левой щеке был пластырь. После вкусного ужина мы и правда остались вдвоем. Никогда раньше я не бывал дома у друзей (чего скрывать: у меня и друзей-то не было), тем более, не оставался на ночь. Мы играли в приставку, как вдруг Рон произнес: — Я достал нам оружие. — Что ты сделал? — я не поверил собственным ушам. В нашей стране нет проблем с покупкой оружия, но вряд ли бы ученику старшей школы удалось получить его за пару дней. — Отец дал обрезы ружей, — продолжил он, не отрываясь от игры, — тебе и мне. — Просто так? — не унимался я. Как можно быть таким спокойным? — Я сказал, что мы хотим попрактиковаться в стрельбе… Ты проиграл. На экране пошли титры. — В стрельбе по людям? Знаешь, обычно обрезы не используют для стрельбы по мишеням… — Да, верно. Это звучало странно. Но отец знает, что я экстремальный человек. Он потянулся. — Спать хочется. А, забыл. Один старый знакомый любезно одолжил мне пистолет без лишних вопросов. Ну и карабин я возьму из подвала, никто и не заметит. — Ну и знакомые у тебя, — больше я ничего не смог произнести. Мы поднялись на второй этаж. — Останься со мной, — попросил Ронни. Мы зашли в его комнату. Не включая свет, Рональд начал говорить: «Иногда у меня бывают проблемы с контролем гнева. Уже длительное время я нахожусь в угнетенном состоянии. Не раз я посещал психолога или невропатолога. Но лекарства перестают мне помогать, ты понимаешь? Я просто одержим мыслями об убийстве.» Я не успел произнести ни слова, потому что внимание привлек какой-то шум во дворе. Родители Рона что-то забыли и вернулись? Или это грабитель? Я осторожно подошел к окну и выглянул. В темноте можно было разглядеть несколько силуэтов. Мне это не понравилось, но все же я подозвал друга к себе. — Что? Где? — Рон пытался увидеть тени. — Это что, краска?! Он отпихнул меня и помчался вниз. Я побежал за ним и догнал на пороге дома, и только тогда я понял, что происходит. — Это чертов Блейк! — Рон был взбешен. — Он думал, что дома никого нет! Он выскочил на улицу и заорал: — Убирайтесь отсюда!!! Я звоню копам! Услышав крик, свита бросилась бежать. Дворик был заброшен камнями, тухлыми яйцами и помидорами, фекалиями. — Рон, я помогу убраться… — Блять, посмотри на стену! — сорвался он. Я поднял глаза и увидел слово «F A G O T»**, написанное ярко-красной краской. — Рон, я, — я стал успокаивать его, — мы сотрем ее. А если не получится — перекрасим. Я помогу тебе… Но Рон направился назад в дом, лишь сказав: «Ничего. Уже ничего не имеет смысла.» Да, он нашел ружьё В шкафу своего отца, спрятанное в коробке Со всякими забавными штучками. В эту ночь мы больше не разговаривали, и я быстро заснул в его кровати.***
Я проснулся от прикосновения ко мне чьей-то руки. Нехотя я открыл глаза и увидел перед собой лицо Рона. — Просыпайся! — сказал он. — Скоро рассвет. Он курил прямо в комнате. На полу лежала начатая пачка Marlboro Ice Boost, а охлаждающая мятная волна достигла моего носа. — Я принесу выпить, — он подошел к двери, — сегодня тяжелый день… Я огляделся. На его столе был ежедневник, на котором лежал лист, вырванный из какой-то школьной тетради. «Ich bin Gott.»*** — я узнал почерк. Однажды Рон признался мне: «Как хорошо, что в средней школе я выбрал немецкий язык, а не французский. Впервые я благодарен Богу, а точнее, себе, за это. Знаешь, хороших песен не поют на французском…» На деревянном стуле лежала белая футболка с черной надписью «NATURAL SELECTION»****. Рональд Рассел, ты сумасшедший. И из-за тебя и я лишился рассудка. — Обсудим план, — он вернулся в комнату, держа в руках энергетики. Он сел на кровать и облокотился на стену. Я прижался к другу. План был предельно прост и понятен. Рональд взял со стола ежедневник и открыл на странице с закладкой. Я увидел последнюю запись: Завтра случится дерьмо. Он потянулся за ручкой, поставил новую дату и написал: Сегодня умирать? Он посмотрел на меня. — Посидим так еще чуть-чуть? — спросил я. Хотелось бы остаться тут навсегда. Мы нашли друг друга. Мы не геи. Мы просто нашли друг друга в самый неподходящий момент жизни. Почему времени остается так мало? — А что после? — поинтересовался я через некоторое время. — После? Остается только смерть, — в его голосе не звучало ни нотки страха или тревоги. — Смерть? Так быстро… — Если хочешь, я постараюсь прикрыть тебя. За океаном у меня есть знакомые, они помогут. Изменишь внешность и документы, только нужно будет бежать уже сегодня… — Ронни, ты забыл. Я с тобой до самого конца. Первые лучи солнца постучались в окно. Что касается меня, я часто думал о суициде. Я надеюсь, что после смерти окажусь там, где найдется место для меня. И мне больше не придется бороться со вселенной и с самим собой.***
На большом перерыве, после третьего урока, все школьники собираются в столовой: перекусить, доделать домашнее задание, обсудить новости. Прекрасная школьная жизнь! В 10:46 я сидел в машине Рона. В багажнике стояли рюкзаки с оружием. На заднем сидении лежали наши черные плащи. Я отказался от предложения послушать музыку со старой магнитолы. Почему-то казалось, что в последний раз слышу звуки города, шум от движения машин на автотрассе, разговоры людей за окном и щебетание птиц. И я хотел насладиться этим вдоволь. В 11:10 он припарковался на стоянке для учеников старших классов. Может, не стоит? Мы вышли из машины и взяли вещи. Ничего не помешало проникнуть в школу, и вот мы уже стоим в коридоре. Я замечаю, как Рон дрожит, но его глаза полны уверенности. — Эй, парни, — я узнал голос Янга, — вы где были? И чего так вырядились? Не мешкая ни минуты, Рональд достает оружие из рюкзака и начинает стрелять из карабина. Словно в замедленной съемке, я вижу, как парень падает на пол. Следующий кадр — он лежит не шевелясь, а вокруг него — какая-то красная лужа. Стивен Янг. Наша первая жертва. Погиб мгновенно от трех выстрелов. — Возьми пистолет и один обрез, — Рон бросил мне рюкзак. — Больше нельзя терять времени. Двигаюсь за ним по коридору. Учеников нет, как мы и предполагали, — все в столовой. У лестницы нам встретились Патрик Уокер и Дэниел Скотт. — Что за прикол? — Уокер направился к нам. — Они выглядят как настоящие. — Давай! Давай! — закричал Рон и открыл огонь. Я закрыл глаза и выстрелил. Несколько раз. Уокер и Скотт бились в страшной агонии. Я сбил их с ног. — Это то, что мы так хотели сделать! — Рональд подошел к парням и выстрелил им в головы. Я отвернулся. — В столовую, — скомандовал Рон, и мы побежали вперед. В кафетерии было довольно шумно, неудивительно, что никто не слышал звуков выстрелов снаружи. Мы встали у входа, но никто не обращал на нас внимания. — А вон и Бейли с Говард, — Рон указал на столик у окна. — Я пойду к ним, а ты найди Переса. — Рон, — вдруг сказал я, — будь осторожен! — Не выпускай никого отсюда, — он улыбнулся, — по крайней мере, живым. Но никто и не собирался выходить, до конца перерыва оставалось еще больше пятнадцати минут. Рональд подошел к столику Джейка Бейли, распахнул плащ и перезарядил оружие. Выстрел. Еще один. И оглушительные крики. Все затихли и начали оглядывать по сторонам, ища источник звук. — Ты выстрелил в нее! Она истекает кровью! — закричал Бейли, смотря на Рона испуганными глазами. Люди, наконец, начали понимать, что выстрелы были настоящими и это никакая не шутка. Все бросились к выходу. Я достал пистолет и стал стрелять без разбора. Я не хотел убивать невиновных, поэтому только ранил троих. Ученики в испуге начали прятаться под столы. Заметив слева у колонны тех высоких парней, которые били Рона, я выстрелил в окно. Оно разлетелось на осколки, которые ранили их. В это же время Бейли дрался с Рональдом, не давая ему возможности воспользоваться ружьем. Я подскочил сзади и ранил Джейка в руку. Завопив от боли, он отпрянул. Рональд попал ему в спину. Бейли упал и больше не двигался. — Помогите мне! — мы услышали стоны Аманды Мансон. Она посещала со мной дополнительные уроки истории. Ее ногу придавило упавшим столом. — Помочь? Конечно, я помогу тебе! — ответил Рон и выстрелил. Девушка глубоко вздохнула и потеряла сознание. — Взгляни на ее лицо, — он обратился ко мне, — прекрасно выглядит! Некоторым ученикам удалось убежать из столовой, но другие боялись даже пошевелиться, продолжая сидеть под столами. Услышав странные звуки из столовой, в дверях появился мистер Паттерсон вместе с мистером Брауном. Я выстрелил в них, но не попал — расстояние было слишком велико. — Прикрой меня, — сказал друг и пошел к ним. Мистер Паттерсон хотел сказать, чтобы Рональд остановился, но тот уже выстрелил ему в голову. Мистеру Брауна удалось убежать. — Вот черт, — Рон вернулся ко мне, — они уже позвонили в 911. Он залез на один из столов и начал стрелять во всех подряд. Я увидел Адама Переса: он был ранен в ногу и медленно полз к выходу. Я быстро подошел и встал перед ним. Он позвал меня по имени и попросил: «Остановись! Не надо. Это Рассел виноват.» — Нет, это лишь ваша вина, — и я выстрелил. Струя крови испачкала мне ботинок. Я убил человека. Не осознавая своих действий, я ходил по столовой, перезаряжал пистолет и стрелял. Потом снова перезаряжал и снова стрелял. И еще… Я даже не смотрел, кого убивал. — Рассел, — я услышал голос из-под завалов. Это был Джон Бейкер, он жил по соседству с Роном. Я знал, что раньше они неплохо общались. — О, Джон, — ответил Рон, улыбаясь — не заметил тебя. Он отодвинул обломки и помог Бейкеру выбраться. У него были незначительные телесные повреждения из-за развалившегося стола. — Слушай, ты хороший парень, — сказал ему Рональд, — убирайся отсюда! — Спасибо! — поблагодари Бейкер и, убирая со своей дороги поломанные стулья, бросился прочь. Мы услышали звуки полицейских машин. — Пора, — произнес Рональд с грустью в голосе. Он поднес оружие к виску. — На счет три, — сказал он. Я поднял пистолет. — Раз, два, — начал считать Рон. «Спасибо за все!» — читалось в его взгляде. — Три, — он нажал на спусковой крючок. Я закрыл глаза. Я открыл глаза и увидел, что стою совершенно один среди кровавых тел. Мой друг был мертв, а я стоял возле него и держал пистолет в руке. Я не смог выстрелить. Что может быть лучше поддержки лучшего друга? Нет ничего прекраснее на свете, чем осознавать факт, что ваши мысли и желания едины. Я бы отдал все, что мог, чтобы повторить этот момент. Если бы только ты был жив.