***
Томас приехал настолько быстро, насколько ему позволяла скорость на спидометре и ночное шоссе, на котором почти никого не было. Не смотря на сонное состояние, друг ехал достаточно быстро, по пути на круглосуточной заправке успев купить стаканчик карамельного латте. Он был раздражён. Откровенно говоря, думал, ехать, чтобы помочь или же убить человека, который разбудил его и прервал прекрасный сон. Наконец, выйдя из машины, молодой человек выкинул пустой стакан в урну перед домом и достал из кармана пачку сигарет. — Подкурить есть? — Найду, — Кристиан лениво вытащил зажигалку из кармана куртки и чиркнул ею. Подул ветер. Друзья съёжились от холода. Конец августа и погода уже не очень радует теплом. Особенно ночью. — Эй, дружище, ты пил? От тебя несёт, будто ты посетил парочку баров этой ночью, — парень беспардонно вошёл в открытую дверь, уверенно направляясь в комнату. — Я чуть-чуть. — «Чуть-чуть»?! Блять, да ты опустошил половину бара, — он осмотрелся по сторонам, понимая, что всё зашло дальше, чем обычно. — И что вообще, мать твою, здесь происходит?***
Когда владелец дома немного оклемался, приняв контрастный душ и умывся, товарищи вышли на крыльцо дома, на этот раз выбирая место для сидения в качестве стульев возле небольшого столика. Закуривая очередную, Крис начал свою историю. Сидящий напротив внимательно слушал, и лишь изредка выражение его лица сменялось другим. — Я проебал всё. Я проебал ЕЁ. Мой единственный лучик солнца в этом ёбаном тёмном мире. Она просто сказала отпустить её. И я отпустил. Сначала её руки, а потом её всю. Она начала собирать вещи. Сказала, что ей не подходит будущее, которое мы планировали. Что на первом месте у неё карьера, а всё остальное – потом. — А я тебе говорил, что она ещё маленькая. Что это не навсегда. — Ей девятнадцать. — И всё же. — Она не думала на девятнадцать. Да, пусть она дурачилась на шестнадцать и могла выглядеть на все двадцать два, но чёрт... Она другая. — Не зацикливайся. — Мы собирались завести собаку... — голова устало упала на руки на столике, собираясь будто упасть и продырявить стол. — Ну, ты чего? Ты знаешь, сколько у тебя ещё таких будет? У тебя ещё вся жизнь впереди. Знаешь, сколько сук ты ещё повстречаешь? — Она не сука. — Заметь, я этого не говорил. Это нормально. Люди приходят и уходят. Ты не можешь со стопроцентной уверенностью сказать, что человек будет с тобой до гроба. — Могу. Ты ведь будешь. — Я не могу ручаться за это. Быть может, я стану бизнесменом и улечу в другой штат через несколько десятков лет, а может, завтра на голову мне упадёт кирпич. Мы не от чего не застрахованы. — Тогда зачем это всё? — Что «всё?» — Ну всё. Все эти слова, обещания, сорры. Том, мы из-за цвета обоев в кухне ссорились. ОБОЕВ, блин. Разве так делают просто так? — Так бывает. Перегорело. А из-за обоев ты можешь хоть со мной собачиться. — Я не могу. Не могу так просто отпустить её. Она нужна мне. И я знаю, что тоже ей нужен. — Крис. — Собирайся. У неё самолёт в полшестого. — Крис, сядь, — приятель одним движением усадил друга обратно. — Тебе нужно забыть её. Она выбрала другой путь. И если ты действительно любишь её, то должен это принять. — Между нами столько моментов было... — Вот и замечательно. Вот и сохрани все эти моменты у себя в памяти. Это больно, да. Но ты никак это не исправишь. Если это твоё, оно вернётся. Не жалей об этом, потому что когда-то вам было хорошо. — Ох, Том... Ты помешан на этой сладкой ванили, и меня это очень бесит. Но спасибо. — Иди ты. — Я серьёзно. Ты охуенный друг. — Ещё бы. Кто, кроме меня, согласится приехать в жопу города ночью? — Действительно, — ребята уже смеялись, всё дальше и дальше отходя от грустной темы, и совсем не говоря о девушке с неестественно белыми волосами, как некоторое время назад.