***
Они - гордыня. Они пытались сделать что-то без моей помощи, и моё недовольство их окончательно добило. Возможно, у них что-то бы да получилось, вот только век не тот, и технологии подкачали. Кха, зачем стараться, глупые, если всё обречено на провал?! Так трудно попросить или просто зарыдать, чтобы добренький Бог пришёл и всё сделал за своих рабов?! И только воспоминания о том, что я была такой же, заставляли меня кричать ещё громче. Я была чересчур гордой в своё время. Они - зависть. Они топили друг друга и страдали через несколько минут, и моё непонимание стало приговором. Возможно, они бы заручились моей поддержкой, только боролись явно не за идеальный мир. Зачем так делать, если в итоге останется только один, толком ничего не умеющий человек?! Так трудно прекратить и просто подумать?! И только воспоминания о том, что я стремилась к убийству раньше, заставляли меня замолчать дольше, чем на несколько секунд. Я была чересчур завистливой в своё время. Они - гнев. Они мстили за свои и чужие ошибки, делая себя невинными жертвами. Возможно, преступников настигла бы кара Божья, но на их руках безвольно висел труп. Зачем вершить справедливость без судьи, идти на ещё больший грех?! Так трудно подождать и заткнуться, ожидая возмездия?! И только воспоминания о том, что я решила разрушить жизнь предателя, заставляли меня широко улыбнуться. Я была чересчур гневной в своё время. Они - праздность. Они находили сотни причин, лишь бы ничего не делать. Возможно, я им могла дать силы на достижение целей, но никто не хотел и думать об этом. Зачем жить, не делая ничего полезного для общества?! Так трудно поднять свою задницу и подумать о близких своих?! И только воспоминания о том, что я прожигала свою жизнь водкой и огнём, заставляли зарыдать. Я была чересчур ленивой в своё время. Они - алчность. Они желали получить много денег, но их пришлось обменивать на вещи, без которых людей ждала только смерть. Возможно, они получили бы духовное богатство, только их с головой поглотил материальный мир. Зачем драться за то, что очень легко взять и сжечь?! Так трудно понять, что в Аду или в Раю существует абсолютно другая валюта, которая либо есть, либо нет - душа?! И только воспоминания о том, как я покупала любовь, заставляли устало закрыть глаза. Я была чересчур алчной в своё время. Они - чревоугодие. Они были без ума от комфортной жизни. Возможно, они бы нашли её в Раю. Зачем быть счастливым, если кто-то умирает от горя?! Так трудно поделиться своими усилиями с кем-то другим, не надеясь на ебучую выгоду?! И только воспоминания о том, как я изменяла свою жизнь, заставляли застонать. Я была чересчур избалованной в своё время. Они - сладострастие. Они обожали трахаться. Возможно, когда-то это будет более приличным. Зачем удовлетворять все свои желания? Так трудно завалить ебало и просто пойти спать, а не снимать шлюх? И только воспоминания о том, как я сходила с ума от её поцелуев, заставили возненавидеть свою новую должность. Они. Возможно. Зачем. Так трудно. И только воспоминания о том, заставили. Я была чересчур в своё время. Блять. Сложно быть Богом, не замечающего своего величия. Сложно быть Богом, чувствуя ложь близких. Сложно быть Богом, когда нечего изучать. Сложно быть Богом, не понимая, почему это проклятье досталось именно тебе. Господи, пошло всё нахуй. Господи, пошли они все нахуй. Господи, я - они? И меня тогда туда же.Часть 1
10 июля 2017 г. в 17:19
Я не помню, каким был мир до переломного момента. Казалось, что я всю свою жизнь только и ждала этого, прожигала жизнь редкими глотками из хрупкой бутылки из-под ликёра и строила взаимоотношения с одногруппниками. Всё обрело другие краски, будто я была долгие годы безнадёжным дальтоником. Всё превратилось в песню, прекрасную и пугающую меня, будто с рождения я не слышала и звука. Всё взорвалось сотней запахов, будто ранее я дышала только дымом дешёвых сигарет. Всё стало единым чувством, поразившим меня изначально. Но прошло достаточно времени, и привыкнуть к неповторимой профессии Бога оказалось не так уж и сложно.
Сложно быть Богом.
Я не имею представления, почему мои глаза с привычного синего окрасились в золотой, цвет богатства и власти. Как ни странно, никто не спросил меня об этом, даже не обратил своего внимания, словно ничего не изменилось. Я стала совершенно другой в считанные секунды, оставшись такой же неуклюжей и стеснительной для остальных людей. Я обрела идеальную память, вспомнила каждое мгновение из своего и совершенно чужого детства, и еле сдержалась, чтобы не поменять прошлое, привести его к катастрофам и боли — именно их отголоски я чувствовала, когда едва касалась длинными пальцами тонких белых нитей на чёрном полотне.
Я не понимаю, как я стала такой за столь короткий срок. Идеальной. Всезнающей. Нерушимой. Незамеченной в остатках сжигаемых газет. Незамеченной всеми, кроме зеркала передо мной. Незаметно умершей среди толпы и возродившейся. Будто я не могу ничего сделать с жалким миром. Увидеть всю Галактику, которая свернулась небольшим клубочком у меня на коленях, осторожно коснуться созвездий, но тут же остановиться, чтобы воистину прекрасное зрелище - смерть всего - не уничтожило меня бурей эмоций. Возможно, я всю жизнь мечтала убить всех за одну секунду, как в сказках. Но как же я? Живое умрёт, оставив своего повелителя у разорённого королевства? Я не могу позволить уйти им всем, ведь моя месть не хочет смерти, слишком быстро и скучно.
Сложно быть Богом, не замечающего своего величия.
Я хотела отдать ей всё ещё до внезапного преображения. Я впивалась вновь и вновь в её сладкие губы, пока они не потеряли свою сладость. Я вдыхала её запах с такой же периодичностью, пока не ощутила знакомые отголоски опасности. Я желала её душу взамен на никчёмную свою, пока не осознала, что она уже отдала её кому-то. Я трогала её тело, пока она не начала просить этого всё больше. Я жертвовала свои человеческие силы, я дарила ей сотни слов и столько же подарков, я верила в настоящую любовь. Я отдала ей своё обоняние, чтобы она наслаждалась цветами. Я отдала ей своё зрение, чтобы она любовалась закатами и рассветами. Я отдала ей свой слух, чтобы она не переставала слушать любимую музыку. Я отдала ей свою чувствительность, чтобы она мирно спала среди мягких подушек. Я осталась ни с чем.
Она улыбалась снова и снова, даже когда провинилась, и с каждым днём стала приходить всё позднее и позднее. Она обнимала мои плечи, даже когда я сидела за стареньким ноутбуком и с яростью колотила по клавиатуре из-за того, что по своей глупости проиграла в любимой игре. Она смотрела в зеркало часами, любуясь своими идеальными чертами лица и ладной фигуркой. Она целовала меня в щёку и убегала на учёбу или работу, оставляя меня в пустой квартире с собственными мыслями, которые могли перевернуть весь мир, растворить его в жарких котлах Ада или дать шанс на спасение на существующих Небесах. Она превратилась в куклу, механизм которой было трудно раскусить, слишком правильны были чертежи и незаметно подавление чувств ко мне.
У меня ничего не осталось, что я смогла бы отдать. Она перестала улыбаться, но продолжала возвращаться за полночь, пока я не могла заснуть в одиночестве. Мои глаза слезились от резкого, забытого когда-то запаха, от которого меня скручивало. Она не переставала пялиться в это чёртово зеркало, рассматривая на мертвенной коже засосы, которые я никогда не ставила и считала клеймом жертвы. Я любила её, и раздражение, подобно кому в горле, росло, мешая дышать. Она изменяла мне и не чувствовала ни капли вины. Я ненавидела её и нового хахаля — моего бывшего друга и нынешнего врага. Она молчала. Я перестала чувствовать к ней что-либо, трахалась ли она где-то далеко с другими или нет. Вот вам и любовь, блять.
Сложно быть Богом, не замечающего своего величия. Сложно быть Богом, чувствуя ложь близких.
Я не объясняла ничего, не поддавалась на мольбу, от которой меня пробивало на истерический смех, и успела перечеркнуть всю свою жизнь. Я выкинула всё, что связывало меня с этой особой, сожгла свои рисунки, отреклась от былых увлечений, чтобы начать своё правление другим существом, которого раньше никто не замечал. Если честно, я сама не могла подумать, что скоро всё так обернётся, и внутри меня постепенно росло это нечто, медленно завоёвывая моё доверие. Мораль рассыпалась, оказалась пылью, стоило только посмотреть правде в глаза. Дар быть могущественной превратился в самое страшное проклятье. Да, мне врали, а я принимала всё за чистую монету и радовалась. Да, справедливости не существовало и не существует, а я наивно верила, что мои страдания окупятся.
Я поклонялась судьбе. Человек поступил неправильно, и через некоторое время сама Вселенная отомстила ему тем же — такое практиковалось давным-давно, если мне не врала моя память, а врать она точно не могла, но потом задумка угасла и больше никогда не использовалась. Но настал мой час, и возродить сказку очень хотелось. Новое — хорошо забытое старое, ведь так? Тем не менее, мир подстраивался под меня, а в душе бушевали остатки гнетущей злобы и жажды мести. Она будет страдать в Аду; она сама решится перейти эту грань между жизнью и смертью, а пока, я убивала её снова и снова, не в силах утолить непонятную тоску. Наконец, хрупкая фигурка прошла смерть своих близких, постоянные кошмары и вдруг сдалась на внезапной беременности. Хех, этот мудак её просто бросил. На следующее утро она медленно умирала в чужой квартире. Глупая, она не понимала, что это мучительная смерть.
Я не в силах убивать людей, я лишь провожаю их до конца коридора, ослеплённая белым светом. Убивать последних тварей и помогать полезным стало рутиной, и я не заметила, как сама стала неправильной и достойной лишь суицида. И всё же я продолжала работу, лишённая сна и чувства усталости. Выполнение прямых обязанностей доставляло ни с чем несравнимый экстаз, хотя, возможно, это больше похоже на наркотическую зависимость, правда, я ничего не желала узнать об этом. Мне не нужны книги, чтобы получать новую информацию, ведь я и есть та самая информация, которая любит прятаться среди строк старых умных книг. Мне не нужны слова, чтобы понять, что от меня хотел начальник, узнав о моём увольнении. Мне не нужны чувства, чтобы не останавливать неспешный ход времени.
Я находила отраду только по утрам, когда кто-то только просыпался или даже не ложился спать. Я превращалась в птицу без крыльев и летала по городу, по области, по стране, по миру, рассматривая дикую природу и высокие здания. Именно по утрам мир был серым на девяносто процентов, и искры истинного стремления к улучшению социума ярко выделялись на фоне мглы. Ночью же, когда всё угасало, последними оставались неконтролируемые эмоции, и я устала гадать, что же на этот раз — убийство, изнасилование или обычный секс по пьяни с дальнейшими слезами и ссорами. Я давала силы тем, кто старался сделать прогнивший изнутри мир лучше, победить неизлечимые болезни, стать счастливым. Я отбирала их у тех, кто прожигал свою жизнь, нарушал закон, убивал себя.
Сложно быть Богом, не замечающего своего величия. Сложно быть Богом, чувствуя ложь близких. Сложно быть Богом, когда нечего изучать.
Я была обманута своим мировоззрением. Я не представляла, чем похоже счастье каждого человека до этого момента. Слишком много страхов и ненависти, меня окружали всполохи, мазки ошибок и воспоминаний; они кружили голову, заставляли ослепнуть, чтобы вновь открыть глаза и поражённо застыть, на миг увидев мир совсем бесцветным и пустым. Если я поддамся таким порывам, то останусь одна. Ха, казалось, что я вечно одна, что меня никто не выслушает и не принесет новую порцию алкоголя, от которого я с лёгкостью отказалась. На самом деле, держать все свои мысли и догадки взаперти намного проще, и я шла навстречу своей судьбе, которая никогда не меняла свои предсказания, оставляя втайне лишь исход всей этой крайне интересной истории.
Я потеряла саму себя в толпе. Нет, не так… Я сама стала этой толпой! Я обрела слаженный организм, который никогда не врал. Ярость накладывалась на умиротворение, шаг назад нейтрализовался шагом вперёд; любовь и ненависть, горе и радость, апатия и эйфория – в итоге всё превращалось в ноль раз за разом, позволяя мне здраво мыслить. Даже ночью в своей квартире я слышала чужие голоса, которые что-то обсуждали день за днём, снова возвращаясь к всяким глупостям и мнениям. Я была убита давным-давно, меня распяли те же самые люди, забрав всю мои силу и память, взамен бросив под окровавлённое тело ненастоящее имя, ненастоящее лицо, ненастоящее будущее. Что же произошло? Почему я очнулась от обмана, как от страшного сна?
Я жила и ничем не отличалась от остальных людей. Я была изгоем и душой компании, находила лазейки в доме и сбегала от опеки родителей в ночи, ругалась с друзьями и взаимно влюблялась в своих врагов. И стоило мне продолжать свою непутёвую судьбу, как всё вдруг перевернулось. Я потеряла счёт времени, когда стала настоящей, обрела самую главную силу, которой принято поклоняться. Я была не из тех, кто хотел изменить мир, я не стремилась к идеалу, учитывая желания других людей. Я пыталась стать хорошей приятельницей и любовницей, чтобы меня уничтожили и одновременно начали отсчёт собственного счастья. Я неверно принимала решения, жалела о них, искупала свою вину поступками и не видела в этом ничего плохого. Что же произошло? Почему я очнулась от своей прошлой жизни, как от черновика настоящей?
Я мечтала вернуть всё и переписать свою жизнь, но не всё подвластно моей воле. Мама когда-то сказала, что с тем, что было, стоит только смириться, и я всё стремилась переиначить, исчеркать несмываемыми чернилами, чтобы сделать всё только хуже. Тонкие ниточки шрамов на моих бледных руках, не обласканных палящим солнцем, становились красными, будто у меня ещё была кровь, которая циркулировала в моём теле, не позволяя ему умереть. Я не спала, лишь закрывала глаза, не считая овец, вместо этого у меня были века. Пока что сто тридцать восемь миллионов веков, но история рода людей длится всего каких-то пятьдесят. Хотя бы шестидесятый, по меркам людей, ещё нескоро; и все прошлые отличались друг от друга лишь в небольших деталях, если просматривать фильм в быстрой перемотке, не вдаваясь в подробности и междоусобицы людей и государств.
Я думала, что это предсказание. Я не верила, что мой истинный облик произошёл от обычного и заурядного «вдруг». Всему есть повод и причина, цель и вывод. Но решила оставить эту тему, пока не затихнет буря у меня внутри; мои органы перемешались под кожей, продолжая снабжать меня необходимым, холодильник можно было выбрасывать, как и кровать, до сих пор пропитанную вкусом бывшей любви (меня даже вырвало на днях), и, наконец, квартира почти опустела. И это длилось недолго. Я не могла тратить время на покупку альбомов, не знала искусства, и всё же параллельно с моими буквами, которые я сама с трудом различала, на красивых обоях появлялись неумелые рисунки, выжженные всеми людьми, которые существовали, существуют или будут существовать. Я не одна. Я – весь мир.
Сложно быть Богом, не замечающего своего величия. Сложно быть Богом, чувствуя ложь близких. Сложно быть Богом, когда нечего изучать. Сложно быть Богом, не понимая, почему это проклятье досталось именно тебе.
Я не хотела оставаться такой, наблюдая, как люди умирают и буквально побеждают смерть. Некоторые благодарили Бога, не зная, что я наблюдала за ними, изредка открывая золотые глаза, находилась в паре метров. Некоторые меня отвергали как нечто существовавшее, и я их прекрасно понимала, похлопывала по плечу и растворялась в испуге и недоверии к молодой странной девушке с безэмоциональным лицом. Я была для этого создана. Кем-то создана.
Я не хотела оставаться идеалом, потому что с каждым разом непонимание, почему остальные не могут быть такими же, не позволяло мне идти дальше. Неважно, как ты отличаешься от всех людей, главное, что только ты это замечаешь и принимаешь грехом окружающих, надеясь, что они всё поймут и немедленно исправятся. Я была для этого изменена. Кем-то изменена.
Я не хотела оставаться всезнающей, ведь мысли иногда не подчинялись и сводили меня с ума, и всё же подавала признаки абсолютно адекватного человека. Меня радовало и пугало одновременно это чувство бесконечности. Я была для этого перезапущена. Кем-то перезапущена.
Я не хотела оставаться наедине со своими воспоминаниями, и с последним глотком воздуха для меня исчезло понятия "своего" и "чужого". Всё принадлежало мне, и я принадлежала всему. Я была для этого перечёркнута. Кем-то перечёркнута.
Я не хотела оставаться золотым блеском в глазах окружающих. Я была для этого идеализирована. Кем-то идеализирована.
Я не хотела оставаться. Я была для этого. Кем-то.
Сложно быть Богом, не замечающего своего величия. Сложно быть Богом, чувствуя ложь близких. Сложно быть Богом, когда нечего изучать. Сложно быть Богом, не понимая, почему это проклятье досталось именно тебе. Господи, пошло всё нахуй.