Mean

      Его руки не болят так сильно, как он этого ожидал.       Они привязаны к изголовью кровати Джои, веревка вьется вокруг его запястий, проходит сквозь планки и затем надежно закрепляется морским узлом. Митч немного тянет связанные руки, дабы удостовериться, что они зафиксированы надежно, но так, чтобы он смог разобраться с веревками, если возникнет реальная необходимость. Например, если загорится дом, или неожиданно придет Дин, или Джонас попросту вырубится во время езды на его члене. Сам Митч и вообразить себе не может, что захотел бы выбраться, даже если бы дом вокруг превращался в пепел, даже если бы наступил конец света. Не тогда, когда он может видеть своего парня (это слово все еще заставляет сердце делать кульбиты всякий раз, как он произносит его в своих мыслях), прекрасного, идеального парня краем глаза, сбрасывающего боксеры в кучу одежды на полу. Своего великолепного, сексуального, удивительного парня, поднимающегося на кровать и седлающего Митча своими упитанными восхитительными бедрами со старыми, едва заметными следами засосов, похожими на звезды, скрываемые облаками. Митч тяжело сглатывает, вспоминая, как оставлял эти засосы, кусая кожу Джои, слыша его стоны между раскинутых веснушчатых колен. Он хочет сделать это снова, оставить больше, пометить все тело Джои.       Но это не о том, чего хочет Митч. Это о том, чего хочет Джои, и что бы он там не хотел, Митч откинется на кровать и даст ему все это.       Джонас выглядит нервным, неловко ерзая бедрами, и это хорошо, потому что это заставляет его задницу тереться о член Митча самым отвлекающим образом, но в то же время он не хочет, чтобы его Джонас чувствовал себя нервно или подавленно, особенно из-за него. Свет Джои, зеленый и беспорядочный, спиралями витает по комнате, похожий на потерявшегося мотылька, ищущего что-нибудь яркое. «Ты в порядке, Веснуха?» — спрашивает Митч, вопросительно склоняя голову набок, и Джонас кивает, делая глубокий вдох через нос.       «Все нормально, Митч. Я просто… Ты точно уверен, что не против этого?»       Митч ничего не может с этим поделать. Он фыркает, потому что, блять, Джои всегда умудряется удивить его, заставляя метаться в догадках и поражая его тем, о чем он и в жизни бы не подумал. Он ничего не может поделать и смеется, как сильно он любит этого мальчика, любит каждую невероятную, непредсказуемую вещь, что есть в нем. «Черт, Веснуш, мне охрененно здорово. У меня самый красивый парень во всем мире, сидящий на моем члене прямо сейчас. Буквально, лучше и быть не может».       После этого Джои расслабляется и слабо хихикает, и румянец расплывается по его лицу, словно солнце, течет вниз и захватывает нежным красным цветом веснушчатую грудь. Черт, он милый, мягкий и красивый, его свет окрашивается в розовый и легко окутывает Джои, как сладкую вату, сидящего на Митче и томно смотрящего ему в глаза. «Во-перых, я не самый красивый парень в мире…»       «Возражаю», — перебивает Митч, и Джои кратко запинается на словах, прежде чем продолжить.       «И во-вторых, ты действительно не должен этого делать, если не хочешь. Серьезно. Я могу развязать тебя в любое время, и мы можем заняться чем-нибудь другим».       «Не, спасибо, — говорит Митч, качая головой. — Я хочу этого, Веснуха. Ты же знаешь, что я просто могу разъебать изголовье кровати, если понадобится, да? Телекинез, чувак. Давай уже». Он медленно трется твердым членом между ягодицами Джои, постепенно поддразнивая, наблюдая, как его лицо краснеет еще больше.       «…Хорошо, Джои сдается, упираясь руками о грудь Митча и, наверно, даже не осознавая, немного отодвигая бедра назад, упираясь в совершенно каменный, пульсирующий член. - Просто… Если что-то будет чересчур или тебе будет неудобно, стукни дважды по спинке кровати, ладно?»       «Типа того? — спрашивает парень, дважды громко стуча костяшками пальцев о деревянную спинку в тихой комнате. Джо кивает в ответ, и Митч усмехается. - Хорошо. Теперь мы можем начать?» — он спрашивает и делает сильный толчок вверх, подбрасывая Джои на своих бедрах и заставляя того воскликнуть от удивления.       «Не будь таким ненасытным», — говорит Джо, возвращаясь в начальную позу, и нервного напряжения в его голосе хватает, чтобы заставить Митча поднять от удивления бровь, задаваясь вопросом, где эта доминирующая сторона Джонаса пряталась так долго. Рука Джо скользит по лежащему под ним телу и добавляет последний, завершающий штрих — эрекционное кольцо (Митч не имеет ни малейшего понятия, откуда он его взял, и слегка опасается об этом спрашивать), оно фиксируется вокруг члена Митча. «Больно?» — спрашивает он, и Митч отрицательно качает головой.       «Все хорошо, Веснуш. Могу я получить сейчас поцелуй?»       «Снова жадничаешь», — Джо делает ему замечание, уже с меньшей напряженностью, но все равно наклоняется вниз и дарит мягкий, сладкий поцелуй, от которого Митч почти забывает о странности происходящего. Забывает ровно до тех пор, пока в порыве желания не пытается потянуться и схватить задницу Джои, сжав ее и заставив своего нежного, тихого парня стонать и скулить. Но стоит руке отойти лишь на дюйм, как ее тут же останавливает веревка, сжимая словно крепкой хваткой и вынуждая с тихим стуком вернуться обратно к твердой, древесной глади.       Звук заставляет Джои вздрогнуть во время поцелуя. «Митч? Я не причинил тебе вреда, правда же? Ты хочешь, чтобы я остановился?» — спрашивает он судорожно, свет с тревогой закружился вокруг него, и Митч быстро мотает головой, чтобы успокоить его. «Все в порядке. Просто… — он снова попытался вытянуть руку, чтобы погладить взволнованное лицо Джо, но запнулся о веревку. - Блять, Веснуха, я хочу прикоснуться к тебе. Ты ебать какой горячий, ты в курсе? Я хочу касаться тебя всюду, хочу уложить тебя…» — его голос обрывается досадливым вздохом, и он смотрит на Джои… ухмыляющегося Джои?       «Но ты не можешь, не так ли? — мягко проговаривает Джо, и Митч сглатывает, задаваясь вопросом, куда он блять дел своего боязливого, неловкого парня, и как он был заменен этой доминантной фигурой восседающей на нем. - Ты ничего не можешь мне сделать. Если я тебе не разрешу».       «Боже…» — восхищенно бормочет Митч, когда Джои приподнимается над ним, плавно покачивая бедрами. Двигаясь дальше вверх по телу Митча, запускает руку в его волосы, наклоняется и притягивает его к себе в крепком поцелуе. В этот раз в этом нет ничего сладкого, это беспокойный язык и зубы и это так хорошо, так чертовски хорошо, но все обрывается. Джои поднимает голову, и Митч тянется за продолжением, но его останавливают, оттягивая обратно за волосы.       «Ты действительно этого хочешь, правда?» — Джо спрашивает, хихикая, когда Митч издает слабый стон, безрезультатно толкнув бедрами пустое пространство в попытках получить давление на свой ноющий член.       «Давай, Джои. Не ходи, блять, кругами, ты должен мне что-нибудь дать…»       «Я не должен тебе что-либо давать, — перебивает его Джои, и Митч вздрагивает. На самом деле вздрагивает, когда Джои обнимает его лицо руками, пробегая большими пальцами по щекам, заставляя смотреть себе прямо в глаза. — Я могу просто оставить тебя здесь лежать, буду прикасаться к себе, заставлю смотреть на меня и даже не разрешу тебе мне помочь». Он снова краснеет, как будто удивляясь тому, что сам говорит, и сам Митч удивлен, но кроме румянца никак трещин в его, Джои, внезапно стальном поведении нет. «Ты этого хочешь?»       «Нет, — спешит ответить Митч, потому что это абсолютно последняя ебаная вещь, которую он хочет. Смотреть, как его безупречный, сексуальный парень ласкает себя, и не присоединиться к его звукам — это просто долбанная пытка. - Я хочу помочь тебе. Хочу… Хочу доставить тебе удовольствие».       На мгновение Джои, словно не ожидал такого, замер, поглаживая лицо Митча. «Да?..»       «Да», — отрезает Митч, и Джои возвращается в позу наездника. На его лице отсутствует румянец, а по комнате беспорядочно кружит розовый свет, опутывая их неспешным, ярким танцем.       «Если ты будешь хорошо себя вести, — говорит Джои, понизив тон, снова наклоняясь, чтобы поцеловать Митча, — я разрешу тебе кончить».       Митч прерывисто вздохнул в поцелуе, его раскрытый рот прижался к губам Джои, позволяя тому взять верх над ним. Он расслабляет руки, ощущая в них слабую боль, но ему все еще хорошо, он просто разрешает Джои не спешить, дает ему исследовать своими пальцами его мускулистые руки, скользить по ним, запутываться в волосах на голове, слегка их оттягивая, прижиматься своим милым, небольшим членом к упругому животу Митча. У Митча есть только секунда, чтобы задаться вопросом, что в его жизни пошло не так, чтобы сейчас он находил чей-то член милым, прежде, чем его дыхание резко собьется, когда Джонас выгнется и, потянувшись назад рукой, крепко сожмет его белый член, заставив Митча отвернуть голову с глубоким стоном, от того как Джои ласкает его между ног. Он удовлетворительно урчит, замечая, как Митч пытается удержать бедра на кровати, стараясь не подаваться ими вверх в хватку Джои и не тереться об его кожу.       «Хорошо, - шепчет Джои в губы Митча. - Думаю, ты заслужил награду».       «Да?, - хрипит Митч, его руки напрягаются, оттягивая веревку, когда Джо снова сжимает его член. - Какую именно награду?»       В ответ Джои отпускает его член и поднимается дальше вверх по его телу, пока его бедра не останавливаются на уровне лица Митча. Его член твердый и розовый, прямо как огни, что мягко вьются по комнате, его руки сгибаются, когда Джои хватается за изголовье кровати. Митчу нужно мгновенье, чтобы понять, что задумал Джои, и он издает судорожный хрип, когда веревка скрипит на его запястьях. Воздух внезапно покидает все его тело и он сжимает и разжимает пальцы в кулаки. Если бы его руки не были привязаны к спинке кровати, он бы с радостью рассек ими воздух, ухватившись за бедра Джои, с силой заставляя их опуститься ниже. Он бы, блять, пел и плясал, как проклятая гей-зведа, и вокруг его головы скакали бы радужные, черт возьми, единороги.       «Митч? - колеблясь, спрашивает Джои. - Это ничего, что я..?»       «Ш-это, ебать, фантастически, Джои, - Митчу удается немного собраться. - Как гребаное Рождество и мой День рождения одновременно!»       Митч никогда раньше не видел Джои настолько красным, как в эту минуту.       «Это совершенно нелепо. Просто, - говорит Джои и глубоко вздыхает, - дай знать, если захочешь, чтобы я остановился». Прежде, чем парень успевает сказать, что он, скорее, не захочет, чтобы Джои останавливался, даже если бы он, Митч, умирал, Джо опускает свои бедра, пока полностью не садится на лицо Митча.       Дьявол, Митч хотел этого постоянно с того дня, как, вернувшись в Селлвуд, снова увидел Джои. Он хотел этого, когда видел изгиб дородной, идеальной задницы Джои. Желал, чтобы полные бедра стиснули его лицо, желал слышать как стонет, сжимается и изгибается во время езды на его языке Джои. Всякий раз, когда Митч делал попытки устроить это, Джо увиливал, отвечая, что боится за то, как будет Митч под ним дышать, и что он, Джои, тяжелый для такого дела. Митч отвечал ему, что он чертовски взрослый мужчина и в состоянии держать его на своем лице, и также, если он умрет во время поедания задницы Джои то, по крайней мере, умрет счастливым. Тогда Джои говорил ему перестать или просто переводил тему, и Митчу оставалось довольствоваться этим лишь в фантазиях. Уединяясь, представляя себе упитанные бедра с россыпью веснушек на них и спокойными, целомудренными поцелуями.       Теперь, наконец, это происходит. Джои задыхается где-то над ним, иногда слабо охая и скуля, когда Митч медленно облизывает отверстие, его глаза закрыты, а член становится твердым как кирпичная стена, когда он чувствует, как на его лицо капает смазка Джои. Он хотел бы, чтобы его руки не были связаны, чтобы он петлял ими по ногам Джонаса, плотнее усадил его на лицо или цеплялся бы за его бедра, пальцами оставляя на них синяки, которые никто не смог увидеть, но о которых бы знал он, и это напоминало Джои о том, как он извивался под Митчем-гребаным-Мюллером. Он хочет схватить смазку с прикроватного столика и скользить пальцами в Джои, разламывать его руками и языком, слышать, как он плачет, заставить его кончить наилучшим образом, а затем уложить его обратно и сделать это снова. Но все что он может — это сжать кулаки и изо всех сил стараться следовать безумным скачкам Джои, когда он ездит на лице Митча, слушать его стоны, когда он получает удовольствие от извивающегося в нем языка.       Внезапно Джонас хватает его за волосы, путаясь в них своими пальцами, и с силой прижимает к себе. Глаза Митча закрыты, но он слышит, как Джо стискивает свой член, судорожно надрачивая себе и немного двигая бедрами. Теперь он не может полностью добраться языком в отверстие Джо, но похоже, что он делает все как надо для того, чтобы это понравилось Джои и заставило его вскоре кончить . Митч действительно хочет поговорить с Джои, сказать ему, насколько он чертовски горяч и сексуален, насколько Митчу нравится доводить его до оргазма, позволять Джои использовать его как сейчас. Но все что он может сделать - это продолжать облизывать дырку Джои, когда он хнычет что-то, что, наверно, должно было звучать как «Митч», а может быть «Блять» или еще что, кончая, напрягаясь и вздрагивая всем телом, прежде чем полностью обмякнуть и соскользнуть с его лица. Они оба тяжело дышат, и член Джои выплескивает последние капли спермы на живот Митча.       «… Вау», - восторженно выдыхает Джои через мгновенье, прерывисто глотая воздух, и Митч фыркает.       «Да уж, и не говори. Лучшая твоя идея за все время, Веснуха, ты чертов гений, - говорит он, крутя и разминая затекшую от длительного пребывания в одном положении шею. - Не пора ли меня развязывать?»       С мгновенье Джои молчал.       «Нет».       Митч уставился на него так, будто у него только что выросла третья рука. На голове. Что, если взять во внимание их сверхъестественные силы, вероятно, полученные от гребанных токсичных отходов, не было бы столь удивительным, произойди они в действительности. «Что?»       «Если только ты не хочешь! - взвизгивает Джо, уверенность которого моментально улетучилась. - Ох, Боже, мне так жаль». Он наклоняется над Митчем, его член, еще наполовину твердый, раскачивается перед его лицом, и Митч с радостью бы взял его в рот и начал сосать, но не тогда, когда руки Джонаса тянутся к веревкам с целью их снять, а сам он бормочет извинения.       «Чувак, полегче! Я не хочу, чтобы ты останавливался. Я, блять, охуенно провожу время, просто… Ты кончил, верно? Это, типа, мне не привиделось...» он замолкает, кивая подбородком на бледные подтеки спермы, разлившиеся по коже живота Джо, как бесформенные облака. Джонас улавливает, что он имеет в виду, и садится на талию Митча с видом провинившегося щенка. И Митч очень хотел бы использовать сейчас свой телекинез, чтобы разорвать узлы и обнять своего парня, обнять и гладить его по волосам, твердить о том, какой он идеальный, и насколько сильно Митчу повезло существовать в одно время с ним.       «Я кончил, но… Я хочу. Снова.»       Митч убит. Митч пиздец как мертв, и он вознесся на небеса. Это единственное подходящее объяснение того, насколько неебически хорош этот день для него.       Джои безумно прекрасен, когда Митч доводит его до оргазма больше раза, но это не то, что часто доводится увидеть. Митч чувствует, что в такие моменты Джои думает, что выглядит слишком ненасытным, прося у него чересчур много, но это лишь потому, что он не видит свое лицо в эти моменты, когда он такой чертовски чувствительный, такой оттраханный, великолепный и распутный, когда он просто лежит, позволяя Митчу играть с ним, пока тот не превратится в надломленное безобразие, ноющее и покрытое спермой. Ох. Ох. В следующий раз он должен трахнуть Джои перед зеркалом. Задрать его колени высоко и зафиксировать запястья за спиной, заставить смотреть, какой он горячий, когда Митч раскрывает его, заставляет его умолять. Митч просто гребаный гений. Где, черт возьми, его Нобелевская премия?       «Это ничего, если я… Ну знаешь… Буду ездить на тебе?» - Джонас, кажется, растерял слова, нервно сидя на талии Митча. Ему хочется погладить его плотные, красивые бедра, дать ему понять, что все хорошо, что все прекрасно, и что это лучшая вещь, которую он слышал за всю ночь, но единственное, на что его хватает, это краткое: «Да», и, кажется, Джонас все понимает.       «Погоди, - говорит Митч, когда Джонас тянется за лубрикантом, - можешь сначала снять его?.. Ну, знаешь. Кольцо для члена. Я хочу кончить с тобой».       «Хммм… - гудит Джонас, постукивая пальцем по губам. - Как тебе такое: я разрешу тебе кончить со мной, если ты хорошенько выебешь меня. Идет?»       «Абсо-блять-лютно», - Митч соглашается, потому что нет ничего горячее, чем вытянуть матерную ругань из своего парня, и Джои усмехается, скользя пальцами внутрь себя с сильным шипением.       «Ты в порядке? - он спрашивает, наклоняя голову вниз, что, Митч уверен, добавляет ему второй подбородок, и разглядывая, как Джои растягивает себя пальцами.       «Да. Просто… Когда ты ел меня, твоя… Полуборода, если можно так назвать это лобковое нечто, натерла мою задницу, и она теперь вроде как… Побаливает, я думаю».       «…Сорян, - отвечает Митч, и Джои мотает головой, нервно улыбаясь.       «Не вини себя. Это приятная боль».       «Оу», - отзывается Митч, думая о том, что следующие несколько дней Джои будет чувствовать «ожог» от его щетины на своем отверстии, ерзая каждый раз, как будет куда-то садиться, и вспоминая, каково это было - чувствовать Митча под собой, покладистого и сосредоточенно трахающего Джои ртом. Джои наверняка думает о нечто подобном, ведь он стонет, вводя в себя второй палец, и восклицает, стоит согнутым пальцам задеть простату. Митч может только наблюдать с полным ртом слюны, как Джои растягивает сам себя для того, чтобы кататься на его члене, пока не кончит. Руки Митча напрягаются в связанном месте, и, видя это, Джо вводит в себя третий палец, выгибаясь, откидывая голову назад, стеная так, как в одном из мокрых снов Митча. Другой рукой он сжимает сосок, устраивая настоящее шоу для Митча, разрешая ему видеть то, чего он хочет, но не может получить. Митч серьезно задумывается о том, чтобы просто расхуярить спинку кровати, повалить Джои и просто оттрахать его, когда Джои, наконец, решает перестать его мучить и сжимает член Митча, хорошенько смазывая его и пристраиваясь бедрами выше так, чтобы головка упиралась в его дырку.       «Так хорошо?» - он спрашивает Митча, стонущего в отчаянии, запрокинув назад голову так, будто бы она держит на себе вес всего мира.       «Блять, Веснуш. Мой член чувствует себя так, будто сейчас отвалится. Просто, блять, сделай это».       Джои дразнящее медленно опускается на член Митча, наказывая того за наглость. И Митчу кажется, что он под водой, утопающий самим прекрасным способом, разрешает приливу бросать его куда вздумается, и все вокруг окутывает его размытым журчанием. Медленное погружение в Джои подобно спаду рекордного похолодания, превращению снега в капель. Ему так хорошо внутри, так тесно и жарко, он наверняка бы уже кончил, если бы не это ебаное кольцо. Парень над нем слабо стонет, наконец, наконец-то, усаживаясь на член и, скорее всего, Митч тоже бы стонал, если помнил вообще, как дышать. Как делать что-либо, кроме раскачивания бедер, слегка натирая кожу Джои.       Когда Джои приподнимает и опускает бедра на проверку, Митч ощущает себя так, словно его сшибла рыбина. Его дыхание надрывается при вздохе, его тело горит, а ссадины от веревок обжигают руки, которые Митч напрягает, пытаясь контролировать себя. Джои же и не думает сжалиться, постепенно наращивая скорость до той поры, пока не начинает буквально скакать на нем так сильно, что Митч уверен - завтра у него все бедра будут украшены синяками от его, Митча, тазовых костей. Если бы у Митча была возможность, он ухватился за эти бедра, замедлил бы Джои и мягко отымел его. Но он не может, и он не в силах остановить Джои от чрезмерно жесткой скачки, не в силах остановить его от того, чтобы, упершись руками в его грудь, использовать их для лучшей опоры, не в силах заставить Джои использовать его, как долбанную секс-игрушку.       Но что он может сделать, так это с силой вытолкнуть Джои с его бедер и так же быстро и мощно, вогнать в него член обратно. «Митч», - выдыхает Джои, что должно было выгладить как упрек, но в его тоне не было и намека на это, и судя по тому, как плотно он сжался внутри, Джои не особо возражал, что Митч, по сути, перешел границу. Митч подмахивает бедрами Джои, нещадно трахает его тело и смотрит, как он млеет, как его конечности ослабевают, а голова запрокидывается назад, как он кричит и содрагается на его члене.       «Знаешь, если бы ты развязал одну мою руку, я мог бы дрочить тебе, - практически будничным тоном говорит Митч, и Джои издает слабый стон. - Да? Ты хочешь этого? Хочешь мою ладонь на твоем члене?»       «Хорошая попытка, - сбивчиво, - но твои руки останутся там, пока я не закончу».       «Ты можешь закончить прямо сейчас, если разрешишь мне прикоснуться к тебе, - парирует Митч, стараясь скрыть дрожь от возбуждения в голосе и сдерживая стоны. - Мог бы позволить мне дрочить твой симпатичный маленький член, играть с твоими очаровательными маленькими сосками, разрешить мне уложить и трахать тебя, пока ты не закричишь…»       «Митч. Что я говорил о том, чтобы ты вел себя хорошо?»       «…Извини», - бормочет Митч, вновь замолкая, и Джои кивает с едва заметной, чертовски горячей ухмылкой в уголке рта.       «Все верно. Сейчас не ты командуешь, Митч. Ты сможешь прикоснуться ко мне, если я скажу тебе это сделать». Затем он замедляет свои движения, двигаясь на полностью сокрытом члене, медленно, дразняще, раскрывая в непристойном стоне рот от головки члена, массирующей простату. После чего он наклоняется вниз и целует Митча, мокро и грязно, скользя в его рот языком так, словно хочет его проглотить, и Митча накрывает с головой, и он отвечает Джои со всей пылкостью, чувствуя, как он сдавливает внизу его член, будто в наказание.       Когда Джои прерывает поцелуй, он тянет паутинку слюны между их ртами с высунутым наружу языком, его глаза томные и искрящиеся, изумленные, заполненные туманной дымкой, словно он держал в своих руках всю красоту мира, готовый вот-вот ею поделиться. Митч уверен, что и сам выглядит сейчас изумленным, и все становится лишь мутнее, когда Джои вновь опускается бедрами, вскидывает их вверх и вниз, трахается еще жестче, несвязно бормоча что-то, в то время как член ездит туда и обратно в его плотно сжатой заднице.       «Митч, Митч, так хорошо, заставь меня кончить, так классно…»       «Да, - стонет Митч, едва связывая свои слова. - Ради тебя, Джои. Только ради тебя».       «Ох!» - вскрикивает Джонас и кончает, даже не прикасаясь к себе, о святое дерьмо. Глаза Митча хотят закрыться от удовольствия, но он продолжает смотреть, не желая пропустить и секунды этого великолепного оргазма, запоминая каждую деталь, от влажных локон Джои раскинутых на его лбу, до того какими темными выглядят его веснушки в сравнении с румянцем, разгорающимся на его лице, до того, как дрожат его бедра, когда он кончает и чертовски сильно сжимает член в себе, такой красивый, такой удовлетворенный. Прекрасный мальчик Митча сидел на его коленях, счастливый и довольный, и все из-за него.       «Черт», - хриплый голос прервал долгую паузу.       «Да», - спокойно соглашается Джо и тянется назад, отцепляя эрекционное кольцо, давая ему упасть рядом.       «Не беспокойся», - говорит Митч, видя, как Джои поднимается к веревкам. Он концентрирует внимание и телекинезом разрывает веревки так, как будто бы они были сделаны из паутины.       «Выпендрежник», - смех Джои прерывается стоном, когда Митч, наконец, хватает его руками за бедра и перекатывает на спину, возвышаясь над ним. Он трахает его чертовски сильно в сверхчувствительную дырку, и бледные, длинные пальцы сжимают его за ягодицы. Теперь руки Митча повсюду, играют с его сосками, зарываются в его волосы, сжимают в медвежьих объятиях во время жесткого траха, сердце стучит в унисон сердцу, пока, наконец, наконец, его член не содрогается, изливаясь в задницу Джои.       Митч еще какое-то время держит его, покачиваясь над ним, а затем в его грудь лицом со стоном, так, чтоб не выбить из него весь воздух. «Как ты себя чувствуешь?» - обеспокоенно спрашивает Джои, и Митч перекатывается на бок, встречаясь с ним взглядом.       «Хорошо и так, будто меня переехала фура. И еще немного так, будто пару раз поднял на себе всю планету. Я не знаю, это странно, - он хочет вытянуть руку и погладить темные завитки, но любое движение ощущается, будто он плывет через густой мед. - Думаю, мне надо поспать, - бегая глазами по телу Джонаса, он замечает на простыне возле его члена мокрое пятно. - Стоп… Ты снова кончил, когда я трахал тебя только что?»       Джои не отвечает, что является хорошим подтверждением. «Еб твою мать, Джои, три раза?»       «Заткнись! - взвизгивает Джо. - Что, ты думал, произойдет, когда грабастал меня так?»       Митч смеется, покачия головой. «О, чувак. Похоже, у нас новый рекорд, который нужно побить, а?»       «Тебе нужен сон, - говорит Джо, слегка похлопывая Митчу по бедру. - Мы можем попробовать это сделать, как только ты проснешься».       «Подожди, - Митч резко занимает сидячее положение и в ту же секунду жалеет об этом, когда каждый мускул в его теле отзывается ноющей болью, - ты это серьезно?»       Джои снова краснеет. «Ну, мне понравилось. Было бы справедливо разрешить тебе связать меня в следующий раз, так?»       «Срань Господня, Веснуха, - Митч снова падает на спину, глядя на танцующие ленты розового сета, совершенно не в силах поверить в то, что стал парнем самого сексуального, самого совершенного мальчика во всей Вселенной. - Ну и как, блять, я должен уснуть сейчас?»       Джои сползает вниз рядом с ним, забрасывая на него ногу и прижимаясь щекой к горячей груди. «Ложись спать, идиот. Мы можем снова заняться сексом, когда ты проснешься». Он говорит с легким нажимом, который звучал ранее, и Митчу ничего не остается, кроме как закрыть глаза и отъебаться.