Aporie

Я подъезжаю на дорогой иномарке к довольно уютному кафе в центре города. Смотря в окно, вижу восхищенные и кое-где даже завистливые взгляды. Водитель аккуратно паркуется. Последние штрихи: поправил галстук, прическу, надел солнечные очки. Мой выход из машины произвел впечатление на нескольких домохозяек, гуляющих по улицам. И она тоже заметила меня. Я вижу ее восторженный взгляд, вижу, как она любуется мной. Это льстит, значит, я не зря старался. Вальяжной походкой иду к двери. Для пущего эффекта поправляю волосы, ослепительно улыбаясь. Она сражена, я уверен. Захожу в кафе. Ее столик в конце зала. Так же иду туда, когда на пути у меня появляется официантка. Молодая девушка, наверное, работает здесь, чтобы платить за квартиру. Подставляю носок своего кожаного ботинка ей под ногу, и она летит, а вместе с ней и поднос с грязной посудой. Ловким движением ловлю пострадавшую, крепко сжимая ее тонкую талию. Девушка зарделась и отвела взгляд, со смущенной улыбкой бормоча слова благодарности. Я помог ей подняться, невзначай поправив фартук на ее бедрах. Краем глаза заметил, что она сидит нахмурившись. Ревность намного сильнее симпатии, я на верном пути. Пока я отвлекся, к нам подбежали сотрудники кафе: кто-то собирал осколки посуды, кто-то извинялся за рассеянную коллегу. Я еще раз заглянул в глаза официантке, улыбнулся ей и последовал к своей спутнице, которая, вероятно, уже устала меня ждать и была порядком рассержена. Сажусь за столик и целую ручку девушки. На ее щеках сразу расцветает румянец. Я молча смотрю ей в глаза, ожидая, что же она мне скажет, и она, не выдержав, начинает разговор первая: — Чанель, ты заставил меня томиться в одиночестве от ревности к той девушке, — она пристально смотрит на меня, а затем, будто решившись, продолжает, — я видела твой взгляд, ты ведь смотрел на меня, когда обнимал ее, — она соблазнительно улыбнулась и накрыла мою руку своей маленькой ладошкой. Она думает, что может управлять мной, доминировать. Как бы не так. — Что вы, моя госпожа, я бы никогда не поступил с вами так подло, — целую ее пальчики и вижу, как она прикрывает глаза от удовольствия. Она наслаждается моими прикосновениями. Незаметно ухмыляюсь: как мало ей надо, чтобы быть готовой отдаться мужчине прямо в кафе, у всех на глазах. Резко отрываюсь от нее и подзываю официанта, краем глаза посматривая на девушку: она шокирована и даже слегка разочарована. Заказав себе кофе, начинаю нашу игру. — Зачем ты мне позвонила? — смотрю на нее из-под полуопущенных ресниц и снова вижу этот румянец. Пытается играть роковую красотку, а на самом деле милая, сладкая девочка, которую до экстаза доводит, когда перед ней пресмыкаются. Хоть в предыдущие наши встречи она и старалась держать себя гордо и независимо, но в этот раз именно она стала инициатором нашего «свидания». Меня это немного удивило, неужели она уже готова? — Я соскучилась по тебе, — она снова пытается меня соблазнять. Так неумело. Чувствую ее ножку, скользящую по моей ноге. Чуть пригибаюсь и ловлю ее под столиком, благо, что скатерти длинные и мы в самом конце зала, на нас не обратят внимания. Ступни — одна из ее эрогенных зон, стоит ли мне проверить это сейчас? В ее глазах горит желание, и я решаю, что стоит. Провожу пальцем по щиколотке, слегка надавливая, и слышу ее совсем тихий полустон-полувздох. Улыбаюсь и начинаю медленно массировать ножку. У нее прерывается дыхание, уверен, она осознает, что сейчас любой может распознать в ней возбуждение, и от этого ее желание возрастает до высшей точки. С удивлением отмечаю, что сегодня она не надела лифчик: сквозь плотную ткань ее платья видны очертания ее сосков. Она ловит мой взгляд на своей груди и тоже замечает это, становясь совсем пунцовой. В этот момент я нажимаю на точку на ее ступне и она издает совсем неприличный, громкий стон, от чего многие посетители обращают на нас внимание. — Ах ты сукин сын! Я слегка дергаюсь, поддаваясь внутренним рефлексам, хоть до этого четко понимал, что это будет и спокойно ожидал подобного, играя свою роль. А вот моя спутница сейчас явно не в лучшей ситуации. Ее глаза все еще полуприкрыты. Кажется, высвободиться от своего возбуждения ей намного сложнее, чем управлять плеткой в полутемной комнате. Ну ничего, еще несколько минут и все станет на свои места. Разъяренный мужчина вмиг хватает меня за рубашку и, приподнимая со стула, тут же бьёт по лицу. Вены на его руках готовы разорваться, а лицо багровеет от внутренней злости. А из него вышел бы неплохой актёр. В этот момент я уже подыгрываю ему, слегка опрокидываю голову, принимая такой «неожиданный» удар. Он довольно слабый, но звучит громко, да и выглядит довольно красочно. В актерских способностях я точно могу уделать любого. Хорошо, что это лишь постановочный спектакль, иначе в обычной жизни мне было бы довольно сложно соперничать с этим стокилограммовым мужиком. Издав какой-то то ли хлюпающий, то ли совсем непонятный звук, я падаю обратно на свое место, удивленно уставившись на нападающего. Но когда его руки вновь хватают мой воротник, а глаза наливаются уже не наигранной злостью, я понимаю, что что-то пошло не так. Сильный удар. По-настоящему сильный. Теперь мне и играть ничего не надо. Я чувствую боль в рассеченной губе и, по пути зацепив стул, падаю на пол. Плечо тут же ноет, заставляя думать о возможном вывихе. Но есть и то одно, что во всем этом непременно радует — удар пришелся не по носу. Пытаясь понять, что заслепило нападающего, я несколько раз трясу головой, прикладывая палец к губе, из которой уже сочится кровь. Вокруг столика уже собралось много смелых зевак, которые не побоялись подняться со своих мест и даже попытались успокоить мужчину, так нервно размахивающего руками. Конечно же, не каждый день увидишь такую сцену во вроде бы элитном заведении. Хоть в основном рядом были лишь обеспокоенные официанты и работники кафе. Им же за это отвечать. Но эти бедные даже сделать ничего не могут, топчась на месте и иногда делая попытки что-то сказать. Женщины, оставшиеся за своими столиками, лишь вздыхают, прикладывая ладошки к лицу и осуждающе качая головой. Кто-то из толпы решается и упоминает о полиции, но нам это явно не надо, и разбушевавшийся клиент строго смотрит в сторону человека, уже приложившего к уху телефон. Будучи подавленным таким сильным взглядом, парень прячет гаджет и делает шаг назад. Остается лишь ждать. И им, и мне. Я поднимаюсь на ноги, отряхивая свой дорогой костюм. Скользя взглядом по темной ткани, замечаю дырку в рубашке. Разочарованно отвожу глаза в сторону. Миллион вон на ветер. Нужно будет потребовать компенсацию, ведь все далеко не так, как мы договаривались. Глубоко вдохнув, поднимаю взгляд на клиента. Пора бы и мне что-то сказать для обострения или успокоения ситуации. Но я тут же передумываю, лишь услышав во всю кипевший разговор. — Что ты тут делаешь? — кричит мужчина, совсем позабыв о хоть каких-то приличиях. — Я уже взрослая! — протестует девушка, смело отталкивая ручища мужчины. — Я могу встречаться с кем хочу и когда хочу! А вот ты что тут делаешь? Немного странный ответ для жены, но кто знает эти парочки. И вроде бы все как и должно быть, но продолжение их диалога выводит из равновесия. — Пока я живой, ты не имеешь права позорить меня! — Папа! — на глазах брюнетки появляются слезы. Она обессилено взмахивает руками в манере «да делайте, что хотите» и плюхается на стул. — Папа? — не удерживаюсь я, повторяя это вслух. Пожалуйста, скажите мне, что это что-то вроде «папочки»? Тех обычных прозвищ для сексуальных игр? — Сученыш! Зря я, конечно, подал голос. Мужчина вспомнил обо мне, тут же отталкивая столик в сторону и вжимая меня в большое стекло, находившееся за моей спиной. — Ты какого черта здесь делаешь с моей дочерью? — С какой дочерью, она же жена… — мне не дали договорить. Удар пришелся под дых. Я согнулся от внезапности и от того, как он выбил из меня весь воздух. — Вы должны были предупредить, что у вас еще дочь. Какие претензии к исполнителю, если он даже фото не видел? — немного помолчав, я продолжил: — Отпустите… — Ты что, гаденыш, думаешь, я тебя теперь оставлю так просто? Ты опозорил мою фамилию, посмел притронуться к моей дочери. Да я тебя на кусочки порублю! — я не знал, что мужчины умеют так визжать и брызгать слюной. Мне очень хотелось вытереть лицо, но, думаю, если бы я так сделал, меня бы пустили на фарш прямо на местной кухне. — Я костлявый… В таких ситуациях я бывал редко, поэтому совсем не научен тому, что лучше не дерзить тому, кто хочет тебя убить. Разъяренный отец уже замахнулся для удара, чтобы раскроить мое лицо, но тут на его руке повисла рыдающая дочь. Она умоляла его остановить весь этот спектакль, оставить меня в покое. Все же, что не говори, но со своей задачей я справился, хоть и соблазнил не ту. Рука мужчины дрогнула, и он ослабил хватку, давая мне возможность улизнуть. Но не успел я обрадоваться своему довольно легкому шансу на освобождение, как тут же столкнулся с реальностью. Осознание того, что влиятельный бизнесмен не закончит все это простой ссорой в кафе по прихоти своей дочурки, пришло быстро, и я в который раз пожалел, что связался со всеми этими людьми. «Когда-нибудь тяга к деньгам тебя погубит!» — кричал мне вслед каждый третий человек (преимущественно, конечно, женщины), который имел возможность познакомиться со мной в работе. В ответ я лишь усмехался, смакуя окрыляющее чувство туго связанной пачки свеженьких купюр в своих руках. И до этого дня я даже не задумывался о возможной реализации всех тех слов. Да, и ведь правда, что у страха большие глаза… Как только я оказался на пороге кафе, мои ноги тут же оторвались от земли, а воротник рубашки неприятно впился в шею. Подняв голову, я столкнулся с каменно-спокойным взглядом коренастого парня. С другой стороны от меня стоял еще один точно такой же с виду брюнет в черном костюме, который из-за габаритов хозяина казался маленьким и буквально рвущимся в районе его мускулистых рук. Понятное дело, что такой важный клиент, которым он себя всегда считал, ни шагу не ступит без своей охраны. Понятное дело, что меня так просто не отпустят. — Простите, — выдавил я из себя, быстро хватаясь одной рукой за пуговицу на рубашке, а второй, предварительно заведя ее за голову, пытаясь освободиться. Но тут скорее удастся сбежать без одежды, чем расцепить эту стальную хватку. Я, конечно, никогда не считал себя ни на что не способным хлюпиком, но тут тянуться не в силах. Нужно как-то выкручиваться. — Мне кажется, ваша рука зацепилась за мой костюм. Но телохранители, похоже, были совсем не в настроении шутить. — Шеф, этот хмырь драпать пытался, — обратился один из них, тут же давая понять о своем уровне. Меня же, как обычную куклу, повернули лицом ко входу, не позволяя и пошевелиться. Сам же «шеф» в это время выходил из дверей, схватив за руку свою дочь. Он буквально волочил девушку, хоть та и отпиралась, ударяя отца по плечам. Но все тщетно. Не долго думая, я решил испытать свою удачу. Воспользовавшись вроде как самым подходящим для этого моментом, я резким движением оттолкнул от себя парня, который держал меня, одновременно ударяя его руками по голове и ногой по коленам. Ну или куда уж там достал. Сейчас для меня это было совсем неважно, ведь тот с грохотом рухнул с порога, а второй, стоявший слева, от неожиданности лишь вскрикнул и тоже повалился назад. Чем больше шкаф, как говорится… Последовав дурному примеру, я тоже оказался на земле, как только лишился хоть какой-то точки опоры. Но все же это было не самым удачным местом и временем для отдыха. Поднявшись на ноги, перед этим слегка побуксовав на идеально ровном асфальте, я хотел уже бежать куда подальше, но почему-то на миг замер на месте. Я чувствовал, что на лице определенно прибавилось ран, а к плечу присоединилось еще и растяжение лодыжки и пара синяков на теле. Идеальное свидание получилось, ничего не скажешь. Мужчина же все это время смотрел только на меня, не отпуская свою дочь ни на миллиметр от себя. За это время он буквально дыру проделал во мне. Он явно не все договорил. Эмоции еще бушевали в нем, судя по метающемуся взгляду, и он давно бы придушил меня собственными руками, если не свидетели, которые не давали ему шанса разгуляться. — Если я еще раз увижу тебя рядом с моей дочерью, то, — он дёрнул девушку в свои объятия, как бы показывая этим свое превосходство, власть, силу. Его голос, конечно же, был очень грубым, хотя сама картина, которая окружала нас больше подходила для комедии. — Ты больше никогда не… — Спокойно, — я поднял ладони, показывая этим, что больше не хочу обострять ситуацию. В планах не было еще больше увечий. А ведь все вполне могло обернуться парой неделек в больнице. — Спокойно, — повторил я, улыбаясь и поправляя прическу. Как-то слишком внезапно я вспомнил, что совсем недавно люди восхищались мной, и я вроде как нехило разрушил образ. Нужно напоследок восстановиться, не навредив себе. — Все эти плетки, наручники и прочие игрушки, которые использует ваша дочь, совсем не в моем стиле. С удовольствием я наблюдал за вытянувшимся лицом папаши. Видимо, он даже не догадывался о пристрастиях своего чада. Но вдруг он ткнул в меня пальцем, весь покраснел и начал сквозь зубы шипеть «Ты». Я очень четко осознал, что пора делать ноги. Увидев свой арендованный автомобиль, на котором приехал сюда, я быстренько подбежал к нему, заскочил на переднее сидение и что есть мочи заорал водителю газовать. А потом с удовольствием в боковое зеркало наблюдал за тем, как брызжет слюной взрослый, адекватный мужчина, визжа, что убьет меня. Расслабленно откинул голову назад, назвал адрес и закрыл глаза, желая как можно быстрее добраться до места назначения, так как все тело нещадно болело от ударов и ссадин. Может стоит заканчивать с этим?

***

Легонько касаюсь небольшой кнопки звонка, но тут же быстро опускаю руку из-за боли в плече. Время перевалило за полдень, а значит я вряд ли быстро дождусь распростертых объятий и радостных приветствий в знак моего появления. Сомнительно, если кто-то в это время — при условиях такой чудной погоды за окном — все еще находился бы дома. А уж особенно хозяин этой квартиры. Такой непоседа, как Бен Бэкхен в целом никогда не любил сидеть на месте. Движение — его правило. Сомнение на секунду проскользнуло в моем сознании, заставляя недовольно причмокнуть. Будучи хорошо знакомым с этим парнем, я понимал, что застать его вот так просто без дела на самом деле было крайне сложно. А зная все его «дела», то, вероятно, стоило бы заранее предупредить о своем визите. Но так как сегодня законный выходной, то вроде и дел у него до вечера не должно быть. Все же явно стоит попробовать. От собственной нетерпеливости я спокойно нашел выход: сначала пошарив в карманах, по привычке пытаясь найти там ключ, а затем просто поднимаю крышку замка, чтобы ввести код от квартиры. Конечно же, знал я его наизусть. Пусть это и не мой дом, но такие детали я запоминал достаточно хорошо. Собственно, если бы я по другим местам бродил бы столько времени, сколько могу находиться тут, то я бы естественно помнил и все подобные мелочи. Ведь иногда так не хочется ждать… Открываю дверь. В нос тут же ударяет запах еды. Закрываю глаза, сглатывая слюну, скопившуюся в горле. Я все еще ничего не ел за сегодня. А с кухни так и манит чем-то вкусненьким. Хотя зная Бэкхена, то вряд ли это «вкусненькое» приготовлено его рукой. Но на голодный желудок я ел бы и подошву своего ботинка, если к ней подали бы мисочку с кимчи. Захлопывая дверь, делаю шаг вглубь коридора. Снимаю ботинки, смотрюсь в зеркало. Вид, конечно, не из лучших. Запеченная кровь на лице, ушибы с кровоподтеками… Я будто не в ссору вляпался, а под каток попал. Внезапно слышу звон тарелок и тихое звучание какой-то песни. Трапеза, похоже, в полном разгаре. Надо же, каков засранец! Ему даже дела нет до того, что кто-то в его квартире. Прохожу в квартиру и осматриваюсь. Я, конечно, тоже порядок люблю, но этот парень просто ужасающий чистюля. Как только пол под ногами не скрипит. Вдруг подумал о том, что можно подпакостить и накапать кровью на его белый ковер. Но передумал. Еще больше побоев мое тело не выдержит. Слышу чавканье и иду на звук. Бэк сидит спиной ко мне и даже не слышит ничего из-за музыки. Наклоняюсь к его уху и резко прикусываю. А затем мне приходится уворачиваться от его «приемов каратэ». Он махал руками как ненормальный, даже чуть тарелку со стола не скинул. — Тише, тише, — смеюсь, наблюдая за обозленным другом. — Придурок! — но затем он увидел мое состояние и превратился из злобного в гиперзаботливого. — Чан, кто так тебя? — он начал осматривать мое лицо, руками стягивая пиджак с плеч и расстегивая рубашку. — И тут тоже… Я стоял и смотрел на его растерянное лицо и понимал, что лучше друга мне не найти. Заботливый хен, он всегда будет со мной и всегда поможет. Бэкхен отошел от меня и стал задумчиво открывать все полки. — Что ищешь? — как бы невзначай спросил я. — Аптечку. — Вторая полка справа сверху, — будто не он, а я хозяин этой квартиры. Друг открыл дверцу и нашел там аптечку. Подошел к столу и начал раскладывать бинты, пластыри и различные мази, а меня толкнул на стул. Я смирно сидел и ожидал, когда меня будут лечить заботливые руки Бэка. Он молча стал до конца расстегивать пуговицы на моей рубашке, еле заметно покраснев. Снял ее с моих плеч и кинул в раковину. Я осмотрел свой торс: пара огромных синяков, ничего больше. Но Бэк достал какую-то мазь, выдавил на пальцы и так же молча начал втирать в эти синяки. Его мягкие прикосновения успокаивали, и я прикрыл глаза, расслабляясь. Я слышал тихое сопение Бэка, чувствовал его руки у себя на животе. Вдруг прикосновения прекратились, и я почувствовал бинт, обматывающийся вокруг талии. — Это зачем? Это же просто синяк, — недоуменно взглянул на друга и увидел лишь его красное лицо. — Замолчи, — он снова взял мазь и стал обрабатывать ссадины на лице, заклеивая их пластырем. С огромной осторожностью и скрупулёзностью мазал ссадину на губе. Затем убрал все в аптечку и положил ее на место, а сам встал к раковине, сминая в руках мою рубашку. Я не видел его лица, не знал, о чем он думает. Поэтому ждал, когда он сам заговорит. Но он лишь так же молча кинул окровавленную рубашку в мусорку и положил тарелку с недоеденной лапшой в раковину. — Тебе нужно сделать перерыв, — внезапно произносит Бэкхен, продолжая стоять ко мне спиной и даже не думая поворачиваться. Одно движение его рук и вода в кране неприятно рычит, а затем вырывается наружу, разбиваясь о поверхность раковины. — Ты не думал об этом? — добавляет он, подставляя тарелку под поток воды и проводя по ней мочалкой. — Может хватит уже? Хмычу от абсурдности этой фразы. Да и я уверен, что Бэкхен сам все прекрасно понимает. Мы вместе ступили на эту дорогу и вместе собирались идти до последнего. И я знаю, что к вечеру он при полном параде пойдет в выбранное кафе и будет выполнять те обязанности, за которые ему заплатили кругленькую сумму. Ведь в этом мире всегда будут глупые женщины и такие же глупые мужчины, готовые платить за то, чтобы лишить свою «ошибку» всех средств, не давая когда-то любимой женщине и шанса на какие-либо претензии к их имуществу. Спокойно делюсь этими рассуждениями с самим Бэкхеном, но в ответ слышу странную тревогу в его голосе: — А что, если он не оставит тебя просто так? Похоже, он задумался о том, что это может произойти с ним. Испугался? Не может быть… Поднимаюсь на ноги, забирая с собой чашку, содержимое которой я допил пару минут назад. — Ты думаешь, что у него дел других нет? Ухмыляюсь, вручая Бэкхену свою чашку. Тот лишь недовольно, но молча смотрит на меня, пожимает плечами и возвращается к своему занятию. Поворачиваюсь, опираясь на тумбу и складывая руки на груди, сразу же приподнося указательный палец к губам. Эдакая поза «размышляющего философа». — Тем более, — начинаю я с такой же серьёзностью, чтобы соответствовать своему внешнему виду, — я ничего криминального не сделал. Это ту барышню нужно проверить, судя по ее предпочтениям. — Дурак ты, — бормочет Бэкхен, поджимая губы. Пододвигаюсь ближе к нему и слегка наклоняюсь вперед, чтобы взглянуть в глаза другу. — Ну не первый раз же, — констатирую с улыбкой. — Что со мной будет-то? — задаю риторический вопрос и тут же возвращаюсь в предыдущую позицию. Теперь Бэкхен молчит, хотя я не думаю, что убедил его или успокоил. Но выхода нет. Смотрю на настенные часы и добавляю, чтобы сменить тему: — Ты когда уходишь? Он выдыхает, также поворачивая голову, чтобы вскользь взглянуть на время. — В пять, но... — Никаких но, дружище, — быстро касаюсь его плеча, чтобы этим придать какой-то внутренней уверенности, а после поднимаю руку, согнутую в локте. — Вместе… Бэкхен смотрит на меня с улыбкой, затем опускает взгляд на свои руки. На них желтые резиновые перчатки, которые слегка великоваты и так неловко скатываются к тонкому запястью. Наверное, сейчас размышляет о том, стоит ли делать то, что положено. Но я слегка киваю головой и он решается. — К цели! — вскрикивает, тут же скрещивая наши руки, а затем вместе со мной резко опуская их. — Вот так вот, — беру с блюда яблоко и, подкидывая его одной рукой, хватаю внизу уже левой ладошкой. — Ну куда нам отступать, если деньги сами плывут в руки? Делаю укус, задумчиво пережевывая. Сейчас слишком рано, чтобы останавливаться. Ни одна неудачи не способна остановить меня. Меня все еще ждет моя безбедная жизнь где-нибудь в шикарном особняке Лос-Анджелеса. И пока я не обеспечу себе всего этого, то ни за что не остановлюсь. Денежки, мы всегда будем идти следом за вами.