Richard Hawley - Standing At The Sky's Edge
Иисус долго и пристально смотрел на ведущего машину напарника, тот изо всех сил делал вид, что не замечает этого прищуренного взгляда в темноте облачной ночи. А Пол просто сидел и смотрел, смотрел, смотрел, долго и нудно смотрел куда-то в одну точку на лице приятеля, что тому показалось, будто он должен наверное сейчас вспыхнуть, иначе почему напарник на него так пялится? — Ну, что?! — не выдержал раздраженно Энди. — Я тебя ненавижу, — спокойно отозвался Ровиа. — Я ненавижу тебя всем сердцем. — О Боже… — устало вздохнул друг, закатывая глаза и заруливая на выделенный им островок безопасности. — Я ненавижу тебя, честное слово, какого черта ты мне позвонил? Мне стоило отключить телефон, — продолжил сокрушаться Иисус, выбираясь из теплой машины на влажный холод улицы. Дождь прекратился, но порывы мокрого ветра пробирались сквозь одежду, заставляя зябко ежиться. — Знаешь что? Меня тоже из кровати вытащили. И я хотя бы понимаю, что потерял, у меня там теплая мягкая жена лежит, — мечтательно протянул Энди, как и Полу, ему сейчас хотелось оказаться где-нибудь подальше от этого осеннего холода и мрачных туч над головой, которые закрывали собой луну. — А тебе-то там че делать? Поспать всегда успеешь, — проворчал недовольно парень, наконец, осознавая, что к жене он вернется не скоро и вытаскивая из багажника бронежилет. Иисус усмехнулся, застегивая свой и ехидно кинул: — У меня там, между прочим, тоже кое-кто лежит. — Подушка с одеялом? — скопировав тон напарника поинтересовался Энди и с силой хлопнул крышкой багажника старой Шевроле. — Мужик. Красивый. Сильный. Мужик. Понимаешь? Хотя, подожди, откуда тебе знать как выглядит красивый сильный мужик? — Ха-ха, — бросил Энди, осуждающе смотря на весело смеющегося приятеля. — Так что за чуда мы ждем в этот раз? — поправив лямку винтовки, уже серьезно спросил Пол и остановился перед капотом машины, словно в отместку за веселье, пошел маленький мерзкий дождик. — Какой-то мудак насмерть сбил девушку и скрылся на черной Королле… — И почему мы думаем, что он ее еще не бросил? — Потому что так решил Грегори. — Ясно, — снова усмехнулся Иисус и укоризненно покачал головой. — Еще одна бесполезная смена. Надеюсь, после этого мне дадут хотя бы один выходной. Энди фыркнул. — Ну да. Размечтался.***
— Мы вроде не останавливали серебристый Вольво? — с сомнением протянул Энди, глядя на медленно заруливающий на их островок кроссовер. — Это Диксон, дай мне минуту, — непроизвольно улыбаясь, попросил Иисус. — Нам вообще-то запрещено… — протестующе начал напарник. — Мы на окраине, уймись, как будто за нами кто-то смотрит. Ори, если на тебя наедет Королла, — саркастично отозвался Пол и отвернулся, делая шаг и чуть не наступая на сонного и взлохмаченного Дэрила, тот непроизвольно ежился в тонкой кожаной куртке от непривычного и резкого холода, как-то растерянно смотрел в сторону занимающегося рассвета. Без даже намека на солнце. — Привет, — тихо протянул Иисус, умиляясь такому растерянному и сонному альфе, тот сразу перевел взгляд на парня и протянул ему небольшой бумажный пакет. — Там две банки энергетика, я хотел взять кофе, но подумал, что это будет неудобно, — оправдался Диксон, поджимая тонкие бледные губы и стоически пытаясь держать глаза открытыми. — Нам нельзя на посту, — смущенно усмехнулся Пол, все же принимая пакет и тут же с интересом заглядывая внутрь. — Да мне плевать, ты время видел? — немного недовольно поинтересовался Дэрил, Ровиа быстро закатал рукав и бросил взгляд на большие неубиваемые часы. 8.02 А.М. Ну, собственно, да, понятно… — Спасибо. — Таблетки, — буркнул Диксон, протягивая парню полупрозрачный небольшой контейнер с лекарствами и видя его удивленный взгляд, тут же пояснил: — Я нашел его у тебя в куртке. И по твоим вещам не лазил. Меня интересовал только он. — Ладно, спасибо, — озадаченно пробормотал Пол, на самом деле он даже не задумался о том, что в его отсутствие Дэрил мог бы уже перелопатить, наверное, всю его квартиру. Как-то не казался ему Диксон тем человеком, который будет копаться в чужих вещах. Да и скрывать-то Иисусу особо нечего. Разве что ноутбук, но там стоит пароль, потому что Пол тот еще параноик, на самом деле, так что, в общем-то, ничего страшного. Наверное… — Как ты меня нашел? — тут же нахмурился Ровиа, Дэрил сонно зевнул и хрипло бросил: — Это было несложно, — это действительно было несложно, он просто позвонил Рику, который так же был поднят на ноги посреди ночи. — Ладно, мне пора на работу, иначе Дуайт опять разорется. — Да, да, конечно, — поспешно согласился Пол, ощущая легкое разочарование. Он так засмотрелся на взъерошенного и какого-то домашнего альфу, что почти почувствовал идущее от него тепло, захотелось обратно в мягкую кровать и к нему в объятия, а не вот это вот все. Куртка давным давно промокла, как и тонкая шапка, так что было неудивительно, что единственное о чем мог думать Иисус это тепло. — Увидимся вечером? — неловко спросил он, Дэрил скупо кивнул и, кинув на парня последний сонный взгляд и подавив желание хотя бы обнять, вернулся к машине. — Черная Королла! — вдруг выкрикнул на спиной Пола Энди, Ровиа устало вздохнул, повернулся к Шевроле, положил на заднее сиденье пакет и вернулся к останавливающему Тойоту напарнику. — Какие-то проблемы? — испуганно косясь на обвешанных оружием и запакованных в бронежилеты полицейских, нервно спросил водитель Короллы. «Тридцать-тридцать пять, темные волосы ежиком, рост примерно метр семьдесят пять, худощавое телосложение, зеленые глаза и родинка над губой», — быстро составил про себя список Иисус. — Предъявите документы и выйдете из машины, — сухо попросил Энди, обоими руками держась за винтовку и отходя на шаг от двери водителя, тот вытащил пачку документов из-под козырька и, как-то странно держа руки на виду, медленно выбрался из Тойоты. Пол нахмурился, смотря на то, как быстро напарник проверяет документы. — Откройте багажник, — вдруг попросил Иисус. Что-то в движениях и нервозности водителя его настораживало. Да, рядом с ним полиция с автоматами, но это как-то не повод так нервничать. — Зачем? Там только мои вещи, — тут же запротестовал парень. — Багажник откройте, — повторил за напарником Энди стальным тоном. — Тогда ведите двух свидетелей. — Это план-перехват, парень, я без свидетелей могу перевернуть твою тачку и потрясти, открывай багажник, — саркастично отозвался он. Ровиа не стал ждать очередного ответа водителя иномарки и уверенно подошел к машине, нажал на кнопку под панелью и, не обращая внимания на протестующие возгласы мужчины, направился к багажнику, откинул крышку и настороженно оглядел абсолютно пустой отсек. Ну и где тут его вещи? А может и нет никаких вещей? Иисус нагнулся, перекинув винтовку за спину, и отодвинул край обшивки от задней фары до арки. — Ну, черт, бинго, — зло прошипел Пол, оглядывая приклеенный к обшивке слой зернового кофе и спрятанные под еще одним слоем плотной мягкой бумаги небольшие пакеты с белым порошком. Ровиа поднял голову и посмотрел на напарника. — Упаковывай, — коротко кинул он. — Эй! Я не имею к этому… — начал испуганно водитель, но Энди уже схватил его за руку, тут же разворачивая лицом к машине и припечатывая к двери, достал наручники и застегнул их на вяло сопротивляющемся парне. — Вы имеете право хранить молчание, все, что будет сказано Вами, может быть использовано против Вас в суде, — устало протянул Энди заученный текст. — Я все могу объяснить! Меня заставили! — Мужик, тебе только что посоветовали помолчать, воспользуйся советом, — хмуро оглядев дергающегося в руках напарника водителя, попросил Иисус и снял рацию, передавая информацию с их поста и прося кого-нибудь из свободных забрать и оприходовать перевозчика. — Пол? — как-то напряженно позвал Энди. — Черная Королла. Ровиа обернулся на дорогу, замечая подъезжающую к светофору разбитую японку, вместо того, чтобы остановиться на красном, машина принялась набирать скорость. — Пол?! — не выдержав, вскричал Энди, Ровиа быстро обернулся. — Давай за ним, я побуду с этим, — коротко приказал он, напарник кивнул и, оттолкнув от себя задержанного, побежал к своей Шевроле. Иисус перехватил застегнутые на запястьях наручники и проследил за пролетающей мимо Тойотой, старая Шевроле Энди зло взревела перекроенным глушаком и с визгом и сиреной сорвалась с места. А Пол понял, что его ждет очень долгий рабочий день.***
— Сиди здесь, я сейчас вернусь. — Я все равно не буду говорить без адвоката! — пафосно выкрикнул задержанный, Иисус поморщился, закрывая дверь в допросную. Ему хотелось побыстрее разделаться с этим и отложить расследование на завтра, тогда можно было бы не переодеваться, уж полчаса-час он как-нибудь потерпит мокрую форму, но проходящий мимо веселый Грегори разрушил его надежду, сообщив, что Энди поймал совершившего наезд. Пол размеренно дышал, стоя возле своего шкафчика и уже успев переодеться. Он закрыл глаза и пытался подавить раздражение не уходящее вот уже пару часов как. Как только он понял, что ему придется весь день, а возможно и ночь, разбираться с тем, кто куда и как отправил с этим идиотом на Королле столько наркоты, появилось вот это раздражение. Когда тебе совершенно не хочется работать, а этой долбанной работы все больше и больше и ты смотришь на часы и думаешь только о том, чтобы свалить домой. Домой, где ты теперь мог бы быть не один. Где был бы кто-то другой, кто ждал бы тебя, кто был бы рад тебе и кто был бы столь же заботлив. Пол расстроенно и разозлено принялся несильно биться лбом о железный шкафчик. — Господи, за что? — глухо протянул парень. Домой, к Дэрилу, в кровать, хотя бы выспаться. Ну почему как только у них появился какой-то намек на отношения его должно завалить работой? — Вот блядство! — в конец раздраженно воскликнул Ровиа, ударив рукой по шкафчику и отвернувшись. Он бросил документы на стол перед задержанным и зло посмотрел на съежившегося парня. По идее, с ним не должно было быть проблем. Его поймали первый раз и он заметно нервничает и боится. «Пожалуйста, Господи, пусть все пройдет быстро». — У меня к тебе всего два вопроса, — не обещающим ничего хорошего тоном, начал Иисус, — чье это и куда вез? — Я ничего не буду говорить… — Слушай сюда, — упершись двумя руками в стол, процедил он, — я очень хочу домой. Прям очень-очень, потому что я всю ночь стоял под дождем, время десять, а я еще даже не завтракал. И мне абсолютно плевать, на самом деле, чье это и куда, поэтому, если ты не начнешь сейчас говорить, я сначала пару раз приложу тебя мордой об стол, а потом припишу тебе распространение в особо крупных размерах и пойдешь ты лет на десять в места не столь отдаленные… — Но это не мое! — Да мне плевать, мужик, я домой хочу. И у меня нет времени на твое нытье, — поморщился Иисус и подошел к углу допросной, над которым висела камера, углом документов задрал «глазок» к потолку и обернулся к задержанному, тот, видя действия Пола, побледнел еще сильнее. — Звук она не пишет, а нам урезали штат, так что я работаю без выходных и у меня нет никакого желания выслушивать, что ты там мямлишь. — Они убьют меня! — Да, наверное, — безразлично повел плечом Иисус. — Вы должны мне помочь! — возмущенно вскрикнул парень. — Я нифига не буду делать, пока ты мне ничего интересного не расскажешь, — презрительно фыркнул Пол, складывая руки на груди. — Ладно! Но вы обязуетесь меня защитить. — Защитят тебя федеральные маршалы, а я лишь послушаю, что ты скажешь. Начинай…***
— Господи, дай мне сил, — устало протянул Иисус, едва выйдя из допросной, и спиной привалился к двери. Раздраженно помассировал нудно пульсирующие виски и отлепился от листа железа. День обещал быть очень-очень долгим, ко всем бедам ему на голову должны были свалиться ребятки из наркотрафика, что вообще ни в коей мере не улучшало настроение. А еще парню жутко хотелось есть. Есть и спать. Как мало для счастья надо. В кармане старых потертых джинс надоедливо завибрировал мобильный, Пол рассеяно вытащил его из кармана и радостно улыбнулся, видя высветившееся имя. — Привет, — пробормотал он, приложив трубку к уху и давя глупую улыбку. — Привет, не отвлекаю? — Нет, нет, я рад, что ты позвонил. И у меня скорее всего не получится освободиться к вечеру. У меня тут полный и тотальный, — растерянно пробормотал Иисус, прячась в углу коридора, чтобы никто не слышал его разговор. — Я тя понял. Ты как себя чувствуешь? — хрипло поинтересовался Диксон. — Есть хочу. И спать. И тебя. И желательно все и сразу, — откровенно брякнул Пол и прикусил язык. Вообще, откровенность в отношениях не была его коньком. «Это все чертовы проделки Дэниз», — зло подумал парень. — Я просто устал и промок, и осознание того, что мне предстоит еще куча чертовой работы меня дико раздражает. — Я думал, ты любишь свою работу, — немного помолчав, тихо пробормотал Дэрил. — Я люблю ее, но не сейчас, — «когда вместо того, чтобы спокойно лежать рядом с тобой, приходиться думать о ребятках из наркотрафика». — Ты просто устал… — Нет, я просто хочу к тебе. И не знаю, насколько это вообще нормально, — смущенно косясь на проходящих мимо детективов, прошептал Иисус еле слышно. Раньше он говорил такие вещи с легкостью. Это было частью какого-то вечного флирта с незнакомцами, и все они как-то были незнакомцами, даже те, с кем он встречался долго. И произносить это было просто и легко, потому что, наверное, оно не было правдой. А сейчас хотелось закрыть глаза и уши и бежать куда-нибудь, чтобы не знать, что Дэрил на это ответит. — Слушай, подожди пять минут, ладно? Я перезвоню, — вдруг чуть раздраженно попросил Диксон, Пол зажмурился. — Да, ладно, пока, — Ровиа убрал телефон от уха и сцепил зубы. Единственный раз попытался быть открытым и снова облажался. Никому нахрен не нужна его правда и никому нахрен не нужны его чувства. Иисус вернулся к своему рабочему месту и принялся неспешно заполнять документы на задержанного, проходящий мимо капитан уведомил, что наркотрафик приедет через час-два, парень закатил глаза и устало опустил голову на стол. — Ну за что?.. — невнятно пробурчал он, телефон под кипой бумаг завибрировал. Пол вытащил его из-под акта о задержании и удивленно вскинул бровь. Он неуверенно поднялся из-за стола и спустился вниз, вышел на погруженную в мутную пелену противного дождя парковку и быстро приметил серебристый кроссовер. — Ты зачем приехал? — едва сев в машину, растерянно спросил парень. «Может он ключи привез? Типа — лады, было забавно, но давай, удачи и все такое», — от этой несуразной мысли Иисус похолодел. — Ты сказал, — чуть опешив, протянул Диксон. — Я не говорил, — настороженно начал Пол и спохватился. — А, да, точно, — тут же усмехаясь собственной недальновидности. — Мне уехать? — осторожно поинтересовался Дэрил. — Ну уж нет, теперь я тебя так просто не отпущу, — улыбнулся парень и, протянув руку к темным волосам Диксона, осторожно поцеловал его. — Может, мы хотя бы отъедем отсюда? Лобовуха не тонирована, — прямо в поцелуй обеспокоенно пробормотал мужчина, косясь на шныряющих туда-сюда людей по парковке. — В лес? — ехидно усмехнулся Иисус. — Смотря что ты делать со мной собрался, — лукаво протянул он, в машине стоял мягкий и теплый сладковатый запах, перед ним красивый желанный альфа, какого хрена еще надо? — Я там поесть тебе привез, ты же вечно где-то бродишь… — Сегодня, что, Рождество? — вдруг с ехидцей поинтересовался Иисус, Дэрил недоуменно нахмурился. — Ты мой чертов подарок, — протянул Пол, снова потянувшись за поцелуем. Господи, неужели ему, правда, так повезло?! Диксон удивленно отвечал на поцелуй, но, почувствовав, напор омеги, сдался, закрывая глаза. — Давай уедем, пожалуйста, — протянул он, чуть отодвигаясь от парня, тот смотрел на него как-то потерянно и сонно, Дэрилу же просто захотелось уехать куда-нибудь в глушь, чтобы на них не пялились, то, что ему чужие взгляды скорее всего привиделись, он не брал в расчет. Ну не любит он проявления чувств на публике, не дано оно ему. Вся эта нежность, романтика кажутся дикостью. За которую кто-нибудь обязательно осудит. — Ладно, — недоуменно вскинув брови, проронил Пол и улыбнулся, принимая нормальное сидячее положение. Прежде чем что-то сказать или сделать по отношению к Диксону ему постоянно приходилось вспоминать слова Дэниз. « — Люди боятся разговаривать друг с другом, — поправив очки, уверенно произнесла Клойд. — Раньше они боялись не успеть сказать, теперь боятся просто сказать. — Времена меняются, люди меняются, все меняется, — улыбнувшись, приглушенно отозвался Иисус. — Почему ты боишься говорить правду? — Потому что она… не нужна, — задумался он. — Когда ты рассказываешь кому-то что-то, оказывается, что ему это было не нужно. И ты чувствуешь себя просто последним идиотом. Наверное, я боюсь, что могу оказаться не нужен никому со своей правдой. Люди любят, когда другие ведут себя так, как им удобно, а не так, как эти другие хотят. Это из разряда ожиданий, никто не обязан им соответствовать, но все стараются. — И ты стараешься? — Да. — Но ведь это ложь, я правильно понимаю? — Пожалуй. Но от нее никто не страдает. — Кроме тебя, — поправила доктор Пола, тот грустно усмехнулся и кивнул. — Но зачем делать то, что доставляет тебе боль? — Потому что когда ты оказываешься не нужен, боли больше. Люди всегда стараются окружить самих себя комком заботы и спокойствия. И никому не хочется ничего нового, непонятного, возможно, провального. Никто не хочет понять, что ошибся. Никто не хочет, чтобы его отшили. Это очень личное и даже самооценка здесь не при чем. Мы просто боимся быть отвергнутыми. Не понятыми. И того, что наши чувства будут невзаимны. — А если они будут взаимны? — Шанс очень маленький, и потом все равно что-нибудь пойдет не так. И страх вот этой последующей боли и заставляет нас отгородиться и даже не пытаться. Мы боимся рисковать. Мы разучились рисковать. Слишком много комфорта. Все ради него. — Я думаю тебе стоит рискнуть. Нет ничего плохого в том, чтобы сказать близкому человеку, что ты чувствуешь на самом деле. Что ты думаешь на самом деле. Никто этого не осудит. И сильнее той боли, когда ты поймешь, что упустил все из-за страха, не будет. Ты будешь ненавидеть себя за то, что не попытался. Хотя пытаться стоит. Всегда стоит. Не получилось? Что ж, значит не судьба. Значит этого не должно быть, понимаешь? Это не значит, что ты плохой или с тобой что-то не так, это лишь значит, что тебе попался не тот человек. И это нормально. И говорить с близкими тоже нормально. Знаешь сколько у меня семейных пар на учете? Семьдесят процентов всех пациентов. И восемьдесят из них не дошли бы до меня, если бы разговаривали друг с другом. Слышали и слушали друг друга. Просто попытайся говорить хоть кому-нибудь правду. Не то, что ждет от тебя человек, а то, что ты на самом деле хочешь сказать. — К концу недели мне набьют морду за это, — тихо засмеялся Иисус, заслушавшись тирадой доктора, девушка понимающе усмехнулась. — Просто попробуй, и посмотрим, что получится…» — Эй? Ты завис? — неуверенно помахал рукой перед застывшим в одной позе парнем Диксон, Пол перевел на него рассеянный взгляд и улыбнулся. — Нет, прости, задумался. У меня мало времени и куча работы, которую я не хочу делать. Абсолютно. Я хочу домой и к тебе, — признался он, Дэрил фыркнул. — Прыгай. — Идиот, — добродушно усмехнулся Ровиа. — Меньше всего мне хотелось стоять сегодня полночи под дождем, зная, что… зная что все это время я мог бы быть с тобой, — на мгновение замявшись, протянул он, Диксон наградил его странным нечитаемым взглядом. На самом деле просто не догоняя никак кому в голову может прийти такое желание? Насколько больным или укуренным надо быть, чтобы по собственной воле хотеть быть рядом с ним. И в чем подвох собственно? Должен же быть какой-то подвох в этом? Всегда есть какое-то второе дно, которое он вечно видит в самый последний момент. — Я рад, что ты приехал, — немного помолчав, смущенно добавил Иисус, Дэрил нахмурился. «Он это серьезно?» Господи, что вообще здесь происходит?! — Эй? Теперь ты завис? — Прости, я задумался, — растерянно проморгался Диксон и двумя пальцами сжал переносицу. — Это плохо? — Что? — То, что я сказал, это плохо? — с опаской спросил парень. «Это чудовищно!» — Нет, нет… Ты пил? — Что? Нет! — возмутился тут же Иисус. — А что тебе обычно такое только пьяные говорят? — Трезвому никому в голову это не придет, — хмыкнул Дэрил и опустил взгляд. Что вообще он должен ответить в таком случае? «Я тоже?» Нет, бред. «Круто»? Нет, еще больший бред. Господи, что мне делать?! — Окей, гугл, мой парень сломался, что мне делать? — настороженно косясь на снова подвисшего мужчину, встревоженно протянул Пол. Магнитола неожиданно откликнулась на вопрос. Из колонок донесся приятный тихий баритон: — «По Вашему запросу ничего не найдено, уточните фразу, возможно, вы искали: „Что делать, если мой парень дебил?“ Начать новый поиск?»* Ровиа шокировано покосился на такого же как он обалдевшего Диксона и засмеялся от нелепости ситуации. Дэрил возмущено фыркнул и выключил поиск. — Я не знаю, когда освобожусь, — начал, отсмеявшись, Пол и расслабленно откинулся на спинку кресла. — Я не знаю, когда попаду домой, и захочешь ли ты приехать. — Если хочешь, я приеду, — повел плечом Дэрил и в неуверенности закусил губу. — У тебя есть ключи, — напомнил Иисус и улыбнулся. — Может, я просто вернусь домой, а там ты? — осторожно поинтересовался он. «Вдруг он сейчас просто отдаст мне ключи и все?» — Ладно, — кивнул Диксон. — Если тебе так удобнее… — Мне так приятнее, — поправил его Пол. — Знать, что мне есть к кому вернуться. «Господи, за что ты мне такое на голову?!» — взвыл внутренний голос Дэрила. Где это блядское второе дно? Может, это просто из благодарности? Блядь, а что если это просто из благодарности? Тогда он на самом деле этого не чувствует, он просто думает, что чувствует, хотя на самом деле это нихрена не так. — Дэрил? Все нормально? Диксон поднял на парня расфокусированный взгляд. — Да, да, все нормально… Как охмурить Дэрила Диксона? Да никак. Просто улыбнитесь ему, а все остальное он сделает, блядь, сам у себя в голове. — По тебе не скажешь. — Я просто не понимаю, зачем тебе все это? — Потому что ты мне нравишься, — аккуратно произнес Иисус, внутренне напрягаясь. — Я не понимаю этого, — упрямо повторил Диксон, а Пол замер. — Я тебя не устраиваю? — севшим в раз голосом спросил он, сглотнув неприятный ком вставший в горле. — Что ты хочешь от меня? — В смысле? — не понял в первое мгновение парень и тут же зло сощурился. — Ты что ждешь, что я попрошу у тебя что-то? — Нет, я… — Ты думаешь, что я говорю это, чтобы от тебя что-то получить? Ты за кого меня принимаешь? — Я не… — Да иди ты, выставь мне счет, — перебив Дэрила, гневно бросил Иисус и отвернулся, сразу же хватаясь за ручку на двери, Диксон перехватил парня за руку. — Подожди. Я не это имел в виду. Я просто не понимаю, ясно? — Ровиа смотрел на мужчину с нескрываемой яростью в глазах и поджав пухлые губы. Он уже открыл дверь и готов был свалить на все четыре стороны. — Я действительно не понимаю тебя. Я просто не понимаю, что происходит. Ни одному нормальному человеку в голову не могло придти говорить что-то такое мне. Да посмотри на меня! — разошелся тем временем Дэрил. — Они постоянно говорят, что я грубый, вечно молчащий и матерящийся козел, который на самом деле просто не поступает так, как им надо! Я не могу быть таким как ты! Я никогда ничего подобного тебе не скажу, я никогда не позволю тебе показать что-то перед кем-то, я не люблю когда ко мне лезут с пустыми разговорами, я не люблю когда меня втягивают в какие-то интриги и не люблю вот это вот все! Господи, я вообще не понимаю, зачем ты мне и зачем я тебе, да посмотри ты кого выбираешь! — с яростью закончил Диксон и шумно выдохнул, обессиленно откидываясь на спинку кресла и отворачиваясь. Пол пораженно моргнул, отвернулся и опустил взгляд на свои лежащие на коленях руки. На руки в мозолях от оружия, с почти счесанной до основания кожей на большом пальце от вставки пуль в магазин. Вечно воняющие порохом. Ни черта, если честно, не омежьи руки. Да он и сам ни черта не омега, по сути. Кому он может быть нужен? Да никому. Вечно везде опаздывающий, хорошо, если иногда приходящий ночевать домой. Постоянно погруженный в работу, отдающий себя решению чужих проблем. Какой альфа или даже бета выберет его? Только основательно поехавший или пьяный. Но кого выбрал он? Да, много захотел. И чтобы понимал, и чтобы был, и чтобы поддерживал. — Знаешь, кого я выбрал? — вдруг начал Иисус, Дэрил скосил на него злой взгляд. — Я выбрал парня, который из-за меня попал на несколько тысяч и который привез мне обед, зная, что у меня нет на него времени, — продолжил он и повернулся к Диксону, тот ждал, сцепив челюсти. — Я выбрал парня, который знает, в какой я жопе, но почему-то не отворачивается от меня. Я выбрал парня, который, после моего позорного побега, принял меня. Да, Дэрил… Я вижу, кого я выбрал, — уверенно закончил Пол и грустно улыбнулся. — Мне жаль, что я не то, что ты ищешь. — Я не хочу оказаться не тем, что ищешь ты, — исправил его Диксон. — Ты боишься? — спокойно и с интересом спросил Ровиа, Дэрил снова сжал челюсти, да так, что на скулах проступили желваки. — Да, — нехотя процедил он. — Знаешь, чего я хочу? Я хочу спешить домой, зная, что есть ради чего спешить. Я хочу знать, что там меня ждешь ты. Я тоже боюсь оказаться не тем, но я знаю, чего хочу. Тебе осталось решить, чего хочешь ты, — все так же спокойно и с пониманием произнес Иисус. «Вот и все, да?» — с разочарованием подумал он, как Диксон неуверенно взял его за руку, косясь с опаской, и, видя мягкую согласную улыбку, сжал чужие пальцы чуть сильнее. — А теперь поцелуй меня, пока я совсем не расклеился, — усмехнувшись, расслабленно попросил Пол, Дэрил презрительно фыркнул, но послушно наклонился к парню, который тут же запустил руку в мягкие темные волосы альфы, осторожно поглаживая большим пальцем кожу за ухом. Аппетитный запах шоколада дурманил разум, как-то странно давя на уровне инстинктов, пока Иисус облизывал тонкие губы и сталкивался с влажным языком, пытаясь протолкнуть свой еще глубже в чужой рот и ощущая тяжелую руку альфы на талии. Почувствовав, как Дэрил проводит пальцами по его позвоночнику, Пол инстинктивно прогнул спину и глухо застонал прямо в поцелуй, отдающий ароматом терпкого ирландского виски, чужие тонкие губы, горячее дыхание на влажных своих и заводящие с пол оборота феромоны, на которые он теперь почему-то реагировал, уносили сдержанность далеко и надолго. Он буквально готов был позволить Дэрилу делать с ним что угодно, лепить из него кого угодно, полностью отдаваясь в его уверенные сильные руки и поддаваясь страстным глубоким поцелуям в уже запотевшей изнутри из-за дождя машине. В нижнее левое ребро ощутимо упирался подлокотник и парню захотелось просто сесть на Диксона сверху, чтобы ничего не мешало ему нормально насладиться этой близостью. Пожалуй, максимальной для них. — Ну, что ты наделал, теперь я хочу тебя, — глухо усмехнулся Иисус, на мгновение оторвавшись от губ Дэрила, тот открыл затуманенные поволокой глаза и вдруг тихо приказал: — Сними ботинки. — Что, прости? — тут же растерялся Пол, как-то разом приходя в себя из-за такого нелепого приказа. — Ботинки сними, — терпеливо повторил Диксон и отодвинулся, Ровиа нахмурился, но почему-то послушно принялся стягивать обувь. — И что теперь? — тупо спросил он, повернувшись к альфе с гребанными сияющими голубым глазами. — Иди ко мне? — неловко попросил Дэрил, протянув парню руку, Иисус усмехнулся и сокрушенно покачал головой. Как можно быть таким идиотом, чтобы не понять, о чем говорит Диксон? Пол принялся максимально осторожно перебираться к мужчине на колени, что в рамках даже большой машины не особо удобно, в какой-то момент он чуть не снес плечом зеркало заднего вида. Дэрил на это лишь зажмурился, в страхе ожидая сухого хруста. Усевшись на альфу Ровиа хмыкнул. — Ты глаза-то открой, — тихо попросил он, Диксон приоткрыл один глаз и скосил его на все еще висящее на своем месте зеркало. — Слава Богу, — успокоенно выдохнул он, открывая второй, Пол лукаво улыбнулся и наклонился к Дэрилу, кладя руки ему на плечи и пальцами снова зарываясь в темные длинные волосы. — Так на чем мы остановились?..***
Диксон чувствовал, как у него затекла рука. Точнее самой руки он уже как раз-таки не чувствовал. Зато хорошо чувствовал тепло идущее от тела омеги и запах свежего летнего ветра, мужчина чуть наклонил голову и посмотрел на уснувшего прямо на его сидении парня. Подлокотник двери неприятно впивался в спину, часть которой Дэрил уже тоже не чувствовал. Омега уснула удобно для себя сгруппировавшись на половине сидения и отодвинув Диксона к самой двери. Правая нога, на которой он лежал, тоже затекла и теперь противно болезненно ныла. Ему было жутко неудобно на боку даже на откинутом сидении и он не понимает, насколько нужно устать, чтобы уснуть в таком положении, но Иисусу, кажется, было вообще по барабану где и как спать, лишь бы поспать. Альфа неловко поцеловал парня куда-то в линию роста волос на лбу и, поддавшись порыву, прижался к нему щетинистой щекой, неосознанно обнимая омегу свободной рукой крепче и прижимая к себе. Все между ними вечно происходило жутко неудобно, не так и не там. И Дэрил никак не мог собрать в кучку бегающие туда-сюда мысли. Теперь это его омега? Или как? Как это вообще делается? И насколько нормально то, что после нескольких неловких поцелуев парень тупо вырубился? Как только Диксон дошел до мысли, что ему нужна инструкция по поведению в отношениях с омегой, как его телефон на панели ожил и глухо завибрировал. «Заткнись. Заткнись, пожалуйста, не надо мне звонить», — взмолился мужчина, он потерпит неудобства, но ему тепло, хорошо, рядом мягкая тихо дышащая омега, пахнущая летним утром, и вообще оказывается это чертовски приятно — обнимать кого-то. Так что хватит, блядь, звонить! В отместку мыслям Дэрила из колонок донеслась настойчивая мелодия рингтона, приглушенно, но достаточно для того, чтобы Пол тут же проснулся и резко распахнул глаза. Сонные зеленые растерянные глаза. Черт, Дэрилу срочно нужна инструкция, чтобы не потерять вот это. Диксон нехотя нажал на кнопку на руле, прерывая мелодию из колонок и хрипло бросая в пространство: — Да? — Рифма, — едко отозвался Дуайт. — У нас свет вырубили. И мы придумали коварный план, по побегу с работы, пока ты не приехал и не испортил нам лафу, все починив. — Твою мать, — прошипел Дэрил, Иисус несмело отодвинулся от него, насколько это было возможно, и принялся часто моргать, пытаясь прогнать сонливость. — Щас приеду, — вздохнув, бросил Диксон. — А мы успеем. Чуваки! Валим! — последние слова Дуайт кричал не менее радостно, но уже в сторону, хотя Дэрил прекрасно знал, что это все игра на публику. Его ребята с фонариками будут ползать как шахтеры по боксам, натыкаясь друг на друга и откручивая болты с дисков крестами, но домой раньше необходимости не уйдут, потому что, как и Диксон, любят свою работу. — Прости, — хрипло кинул он и усмехнулся, глядя на сощурившегося спросонья Пола. — Я, что, действительно уснул? — Угу, — кивнул Дэрил, Ровиа закатил глаза и пораженно вздохнул. — Позорище, — мужчина закусил губу, силясь не улыбнуться отчего-то расстроенному парню. — Сколько время? Меня уже наверняка разыскивают как какого-нибудь террориста… — Прошло всего полчаса, так что где-то около двенадцати. — Ужас, верни меня обратно, пока никому там не пришлось отскребать ребят из наркотрафика от пола. Энди их ненавидит…***
— Я впервые рад тому, что Грегори отобрал у нас дело. Ты, кстати, скоро? Учти, что я не был в магазине, а в холодильнике шаром покати, — тихо усмехнулся Иисус, подъезжая к дому и паркуясь. Возле своего подъезда он заметил странное оживление, что тут же заставило напрячься. — Минут через пять, можем сходить, когда я приеду, пойдет? — отозвался Диксон, Пол кивнул, напрочь забыв о том, что собеседник его не видит. — Да, ладно, я подожду тебя внизу, — как-то потерянно закончил он и сбросил вызов. Его вниманием полностью завладела компания из пяти парней накрепко облюбовавших дверь его подъезда. — Вот блядь, — приглядевшись, прошипел Ровиа. Возле его подъезда тусовался ни кто иной как Гэвин Конрад,* которого он посадил лет пять назад за жестокое избиение кого-то молодого парнишки за то, что тот отказался отдавать ему свои деньги. Да, Энди рассказал, что того выпустили пару дней назад, но Иисус не задумывался об этом. Обычно тех, кого он отправляет в тюрьму не выпускают так быстро, да и вообще избиение не их профиль, но тогда они так и не смогли доказать убийство Гэвином другого парня, так что зацепились за что было. И вот теперь Конрад решил, видимо, зацепиться за него. Он был альфой, расчетливым, умным и сильным альфой, это Пол помнил очень хорошо, потому что ему было тяжело находиться рядом с ним долгое время, тот постоянно давил на всех вокруг. И вот теперь он тусуется возле его долбанного подъезда со своими дружками в количестве четырех штук. Если Иисус выйдет из машины, его скорее всего затолкают в подъезд и в узком месте, где не развернешься, просто задавят массой. Если он останется в машине, это будет странно, приехал какой-то и сидит в тачке. Но даже если он вызовет патруль, то они ничего не сделают, максимум разгонят всех, но никто не гарантирует, что завтра здесь не будет такой же картины. Он не попадал в такие ситуации, за всю его работу в полиции, единственный раз, когда на него напали был далеких лет десять назад и тогда нападавший был один. А не пять, блядь. Если сейчас еще и Диксон приедет, это вообще будет полный абзац. Из-за него пострадает гражданский, а это уже совсем печально. «Ладно, перед смертью не надышишься», — устало подумал парень, уже чувствуя бурлящий в крови адреналин. Он медленно выбрался из машины, оставив там сумку с вещами и винтовкой, нажал на брелок сигнализации, Форд весело подмигнул аварийкой. Полу казалось, что он делает все слишком медленно и как-то нервно, хотя и нельзя сказать, что он боится того, что должно произойти. Это нормальное нервное возбуждение перед атакой, он знает это, но оно его, тем не менее, раздражает. Он проходит мимо чужих брошенных в этой вечерней влажной темноте машин, на узкой небольшой улице ни души, словно все заранее знали, что выходить из дома сегодня нельзя. Парень все так же медленно подходит к подъезду и, прежде чем ступить на лестницу, поднимает взгляд на сгруппировавшихся незнакомцев, различая среди них спокойную полуулыбку Гэвина. Когда до конца лестницы остается всего две ступеньки, кто-то из его людей первым пытается ударить Иисуса, но тот перехватывает чужую руку, отступает на шаг вбок и просто резко дергает противника вниз, до кучи, подставляя подножку в самый последний момент. Мужчина ожидаемо катиться с глухим стоном вниз по ступенькам, а Полу все еще кажется, что время вокруг него застыло, иначе почему он делает все так медленно? Тогда его кто-то хватает за плечи тянет вверх, этот кто-то явно силен, потому что Ровиа весит сейчас все семьдесят, а его подхватывают как щенка, ставя перед собой. Как только он оказывается на пятачке перед дверью, не освещенном ничем, кроме иногда появляющейся луны, на него обрушивается град ударов. Кто куда, он чувствует, как болью вспыхивает солнечное сплетение, как кто-то цепляется за его руки, как на скуле отпечатывается след чего-то карябающего и металлического, и он сам не знает уже от кого отбивается и кого куда бьет. Это мешанина из тел, злобы, ярости и радостной вседозволенности. Он перекидывает еще кого-то через перила в палисадник, не зная, что человек падает прямо на кольчатый забор и умирает мгновенно, перед тем как Пола резко буквально швыряют в простую деревянную дверь подъезда. Левое плечо пронзает болью, он слышит хруст дерева и ударяется головой о бетонную плиту, лежа на остатках двери. Тогда его снова кто-то дергает вверх, куда-то тянет, он отбивается как придется и как получится, в подъезде света больше, горит дешевая энергосберегающая лампочка, и он ощущает ярость Гэвина всей своей кожей. В свете лампочки мелькает лезвие ножа, посылая блики в потолок, Пол опрометчиво закрывается левой рукой, вместо того, чтобы попытаться выбить нож, в узком коридоре получается один на один, максимум, двое на одного, и парень уверен, что он слышит, как под наточенным лезвием вспарывается его кожа на руке от запястья до локтя. Он все-таки выбивает нож и с силой бьет нападавшего ногой в живот. Ровиа слышит, как кто-то зло рычит и думает, что либо Гэвин совсем потерял терпение, либо среди них куда как больше альф. Он слышит еще что-то отдаленно знакомое на уровне инстинктов, но оно быстро исчезает, а на место ему приходит громкий хруст ломающихся костей, кто-то позади напирающего на него Конрада болезненно и яростно вскрикивает, но крик тут же сменяется глухим бульканьем. Гэвин держит в руке окровавленный нож и хищно улыбается, а Пол позорно спотыкается о первую ступеньку и падает на спину. Он уже примеряется ударить нападающего по ногам и быстро перевернуться на бок, чтобы лезвие в руках падающего человека его не достигло, как кто-то хватает Гэвина поперек шеи, заставляя его зло зарычать и выпустить нож из руки. Иисус замечает сверкнувшие в темноте голубые глаза прежде, чем рассматривает лицо. Дэрил невероятно долго душит Конрада и смотрит в шокированные расширившиеся глаза Пола, прежде чем с противным хрустом сломать мужчине шею и выпустить из рук. Тот падает на бетонный пол мерзким мертвым мешком набитым потрохами. Ровиа смотрит вниз, на труп, и замечает еще три позади и залитый кровью косяк выбитой двери. Он не может думать, в его голове нет ни одной законченной мысли, нет ни одной мысли, которую можно было бы как-то обернуть в слова и озвучить. А Диксон стоит перед ним молча, на его щеке в тусклом желтом свете лампочки красным подтеком блестит чья-то кровь. И Иисус понимает, что перед ним сейчас просто озверевший альфа, не человек, а существо застрявшее в эволюции, хладнокровное, хищное и желающее лишь крови. И он думает, что умереть от руки собственного альфы как-то слишком даже для него. Но Дэрил лишь все так же молча переступает через валяющийся на полу труп, с неестественно повернутой в сторону головой и открытыми удивленными глазами, и садится рядом с все еще бестолково пялящимся на него Иисусом, когда до парня доходит, что Диксон хочет взять его за руку, то резко отодвигается, зажимаясь в угол и прижимая к себе истекающую кровью руку. — Дай, — коротко приказывает мужчина хриплым голосом и видно, что даже такое простое слово дается ему с трудом. Он застрял где-то там, озверев, при осознании того, что напали на его омегу и сейчас ему жутко сложно быстро перестроиться, Пол лишь мотает головой, закрывая раненную руку здоровой. Голова уже начинает кружится, кровь быстро пропитывает плотную болотную кофту и мерзкое мокрое пятно разрастрается с невероятной скоростью. Дэрил сжимает челюсти и резко выдыхает, прежде чем с силой схватиться за поврежденное запястье. — Нет, — как-то нервно и хрипло кидает парень пытаясь вытянуть руку из хватки альфы. — Нельзя, нельзя, — как одержимый бормочет он, заходясь панике. «Нельзя. Ему нельзя». Парня пробивает озноб, он словно каменеет в мгновение, страх расползается по венам, отдаваясь болью в кончиках пальцев на руках и ногах, зубы сводит, от того, как он плотно сомкнул челюсти. А Диксон лишь молча отрывает рукав от своей темной рубашки и с силой перевязывает разрезанную вдоль руку, на его пальцах бархатная теплая кровь Иисуса. Который не может даже вздохнуть от страха. Он мелко быстро дышит и дрожит. Его всего трясет как наркомана на отходняке, мозг бьется в конвульсиях от накрывшей паники при виде собственной крови на чужих пальцах. И кажется, что Дэрил теперь весь в его хлещущей из разрезанной руки крови, и это наихудший вариант того, как все должно было кончится. Мужчина привязывает рукав собственным шнурком от ботинка и прижимает остолбеневшую омегу к себе. Он неловко одной рукой набирает девять один один и убаюкивающе качает Пола в объятиях, тихо говоря ему что-то успокаивающее на ухо. А Ровиа не может думать ни о чем, кроме того, что он заразил самого дорогого человека ВИЧ, он не думает, что болезни, возможно, нет. В его представлении она каждый раз есть. Она при любом раскладе есть. И теперь Диксон болен из-за него. Когда в подъезд врываются полицейские с фонариками, Иисус борется с организмом, пытаясь не отключится. Он не может даже встать, чтобы дойти до скорой, поэтому Дэрилу приходится брать его на руки и нести самому. Энди, оставшийся сегодня на дежурстве, а потому и приехавший на вызов озадаченно сглатывает, смотря на трупы оставленные после себя всего одним человеком. Он разговаривает с Диксоном, не допрашивая, а просто спрашивая, потому что знает такие случаи, и краем глаза наблюдает за тем, как вяло его напарник спорит с медбратом неотложки. Эндрю не собирается задерживать Дэрила, потому что по сути — задерживать не за что. У них даже статья есть, что альфа может защищать свою омегу любой ценой. Просто потому, что их мало. Их всех, вот этих застрявших, всего два процента населения планеты, и все считают, что они лучше, да только даже среди этих «счастливчиков» есть ублюдки. Диксон устало кивает на разъяснения Энди о том, что он должен будет явится по повестке и отходит к машине скорой, внутри которой, сидя на полу, ежится Иисус, его накрыли вот этим дурацким ярким пледом, но он, кажется, не против, потому что ему холодно и его все еще трясет. — Хей? — тихо зовет его Дэрил, Ровиа поднимает на него неуверенный потерянный взгляд, на скуле красуются два белоснежных шва. — Хей, — так же тихо отзывается парень, кутаясь в плед еще сильнее. — Тебе нужно поехать с ними, — кивает Диксон на суетящихся рядом врачей, Пол упрямо мотает головой, наплевав на головокружение. — Мне нужен гранатовый сок и большая шоколадка, — едва слышно бросает он в ответ. — Нет… — Дэрил, я был ранен, я знаю, что будет дальше, — устало перебивает Пол. — К тому же, мой метаболизм быстрее, через несколько дней совсем заживет, — невнятно бормочет он. Диксон не уверен в том, что должен соглашаться с упрямой омегой, а потому отходит в сторону и звонит Мэгги, на его пальцах давно высохла кровь, образуя теперь неприятную бледно-красную корочку. Первые несколько секунд Гринн в откровенном шоке, но она быстро берет себя в руки и сухо бросает: — Выживет. Жду тебя завтра. Дэрил раздраженно трет лоб, откидывая мешающие пряди волос назад. Мэгги наверняка завтра устроит ему скандал, судя по ее голосу. Иисус для нее все еще никто. Да, он неплохой парень, который помог ей и которому рада и старается изо всех сил помочь она, но для нее это не означает, что можно рисковать жизнью собственного брата ради него. Совсем не означает, и она в бешенстве, хоть и умело маскирует это, понимая, что Дэрилу сейчас не до нее. Так что она просто отправляет к нему Гленна со сменной одеждой, разумно решая не говорить пока ничего Рику. Гленну же Иисус нравится еще меньше, они однажды уже чуть не потеряли Диксона в самый нужный момент из-за его кретина брата, и они не готовы потерять его сейчас из-за какого-то невнятного пацана. Гленн со скрытой неприязнью смотрит на сидящего на диване, укутавшегося в теплое одеяло парня и думает, что тот не принесет Дэрилу ничего, кроме проблем.