***
До этого я «никогда» не бывал в Лондоне. Хотя Хагрид, вроде, и знал, куда идёт, он явно не привык добираться туда обычным способом. Он застрял в турникете в метро, а позже громко жаловался, что сиденья в поезде слишком маленькие, а поезда слишком медленные. – Не понимаю, и как маглы живут без магии, – сказал он, взбираясь по неисправному эскалатору, ведущему на шумную улицу со множеством магазинов. Хагрид без труда рассекал толпу и мне оставалось только не отставать от него. – Вот он, – сказал Хагрид, вдруг остановившись. – Дырявый Котёл. Знаменитое место. Это был всё тот же крошечный грязный бар, всё такой же тёмный и убогий. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили херес из крошечных стаканчиков. Одна из них курила длинную трубку. Маленький мужчина в цилиндре разговаривал со старым барменом, который был совершенно лыс и морщинист, отчего напоминал беззубый грецкий орех. Как только они вошли, тихий гул прекратился. Хагрида, похоже, знали все: ему замахали и заулыбались, а бармен потянулся за стаканом: – Как всегда, Хагрид? – Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, – сказал Хагрид, положив свою огромную руку мне на плечо, отчего мне пришлось чуть подогнуть колени. – Боже мой, – воскликнул бармен, уставившись на меня. – Это… неужели это?… Весь Дырявый Котёл вдруг замер, и воцарилась полная тишина. – Благослови мою душу… – прошептал старый бармен. – Гарри Поттер… какая честь. Он выскочил из-за стойки, подбежал ко мне и со слезами на глазах схватил за руку. – С возвращением, мистер Поттер, с возвращением! Чёртов лесник! Нет, нельзя просто пройти, надо показать шрамоголовому идиоту, что там плохо, а здесь хорошо. Внушить бы им, что вся эта сцена уже прошла, но Волдеморт рядом. Пока что он – неизвестная переменная. Раздался скрежет стульев, и в следующий момент я обнаружил, что мне пожимают руки все, кто был в «Дырявом Котле». Интересно, это беспалочковая аппарация или просто они все чемпионы-спринтеры? – Дорис Крокфорд, мистер Поттер, просто не верится, что я наконец-то вас встретила. – Я так горжусь, мистер Поттер, так горжусь. – Всегда хотела пожать вам руку… Я вся трепещу. – В полном восхищении, мистер Поттер, просто нет слов. Меня зовут Диггл. Дедалус Диггл. Я продолжал пожимать руки. Дорис Крокфорд уже сделала несколько заходов. Вперёд, явно нервничая, вышел бледный молодой человек. Один глаз у него дёргался. Эк его пробрало! Ну да, мечтаешь о признании, учишься, строишь политическую карьеру, интригуешь, после красивой подставы воюешь, проигрываешь, а твой ОДИННАДЦАТИЛЕТНИЙ убийца, палец о палец не ударивший для победы, получает то, к чему ты шел полвека. Я бы тоже… был расстроен. – Профессор Квиррелл! – сказал Хагрид. – Гарри, профессор Квиррелл будет одним из твоих учителей в Хогвартсе. – П-п-поттер, – заикаясь, произнес профессор Квиррелл, сжимая мою руку. Ты же не хочешь рассыпаться пеплом прямо здесь, мужик? – Н-не могу в-выразить, к-как я рад познакомиться с вами. – Какой раздел магии вы преподаёте, профессор Квиррелл? – З-защиту от Т-т-тёмных Искусств, – пробормотал профессор Квиррелл с таким видом, как будто предпочитал не думать об этом. – Н-не то чтобы вам это было нужно, а, П-п-поттер? – нервно рассмеялся он. – Я так п-понимаю, вы з-за школьными п-п-принадлежностями? Я вот т-тоже х-хочу п-приобрести новую к-книгу о вампирах. Сама мысль об этом, казалось, его ужасала. Знал бы ты, кому руку жмёшь… Но остальные не дали профессору Квирреллу долго отвлекать внимание "национального героя" на себя. На то, чтобы избавиться от них, ушло ещё почти десять минут. Наконец, Хагрид повысил голос, заглушая общий гомон. – Нам пора… ещё кучу всего надо купить. Пошли, Гарри. Дорис Крокфорд в последний раз попыталась забрать себе мою конечность на долгую память, и Хагрид провёл меня через бар в маленький, обнесённый стенами, задний дворик, в котором, кроме мусорного бака и сорняков, ничего не было. Хагрид улыбнулся мне. – Ну, что я тебе говорил? Говорил ведь, что ты знаменит. Даже профессор Квиррелл задрожал, когда тебя увидел… Впрочем, по правде говоря, он всегда трясётся. – Он всегда такой нервный? – О, да. Бедный парень. Золотая голова. С ним всё было хорошо, пока учился по книгам, но потом он на год уехал, чтобы приобрести опыт, как говорится, из первых рук… Говорят, он встретил вампиров в Чёрном Лесу, и ещё какая-то неприятность с одной каргой приключилась… С тех пор он сам не свой. Боится учеников, боится своего собственного предмета… Где мой зонт? Показательно, что страху Квирелла перед нами никто не удивляется. А ведь расистские законы в адрес вампиров принимают… Хотя, скорее всего, их они совершенно не интересуют. Вам же плевать, какие законы принимают коровы, например? Хагрид тем временем отсчитывал кирпичи на стене над мусорным баком. – Три вверх… два в сторону… – бормотал он. – Так, отойди, Гарри. Он трижды стукнул по стене кончиком своего зонта. Кирпич, к которому он прикоснулся, зашевелился… и изогнулся… в середине появилось маленькое отверстие… оно становилось всё больше и больше… а через секунду мы уже стояли перед аркой, достаточно большой даже для Хагрида, которая вела на извилистую улицу с булыжной мостовой, исчезающую за поворотом. – Добро пожаловать, – сказал Хагрид, – на Диагон Аллею. Он довольно улыбнулся, увидев удивление на моём лице. Мне не жалко, а человеку приятно. Мы прошли через портал и декоративная арка закрылась за нами. «Хвост» остался с той стороны. Хорошо. На груде котлов, выставленных у ближайшего магазина, ярко играло солнце. «Котлы – Всех Размеров – Медные, Латунные, Оловянные, Серебряные – Самопомешивающиеся – Складные» – гласила вывеска над ними. – Ага, один тебе понадобится, – сказал Хагрид. – Но сначала сходим за твоими деньгами. Пока мы шли по улице, мне приходилось крутить головой во все стороны, пытаясь успеть увидеть всё сразу: магазины, выставленные снаружи товары, людей, делающих покупки. Роль обязывает-с. Полная женщина возле аптеки качала головой, когда мы проходили мимо, приговаривая: «Шестнадцать сиклей за унцию печени дракона, да они с ума посходили…» Глухое, мягкое уханье доносилось из тёмного магазина с вывеской «Магазин Сов Айлопcа – Неясыти, совки, сипухи и полярные». Несколько мальчиков лет одиннадцати прижались носами к витрине с мётлами. – Смотри, – донеслось до меня, – новый «Нимбус-2000»… Самая скоростная… Здесь были магазины, торгующие мантиями, магазины, продающие телескопы и странные серебряные инструменты, витрины, заставленные бочками с селезёнками летучих мышей и глазами угрей, высоченными стопками книг с заклинаниями, перьями и свитками пергамента, бутылочками с зельями, лунными глобусами… – Гринготтс, – сказал Хагрид. Мы подошли к белоснежному зданию, возвышающемуся над низкими магазинчиками. Возле отполированной бронзовой двери в алой с золотом форменной одежде стоял… – Да, это гоблин, – тихо сказал Хагрид, пока они поднимались к нему по белым каменным ступеням. Рьюх Рукокрут Раса: цверг (название в этом мире – гоблин, в дальнейшем будет заменено по умолчанию) (чистокровный, Клан – Гринготт) Возраст: 54 года. HP 2050/2050 MP 2090/2090 PP 0/0 Уровень: 45 Класс: воин Клана (+25% к жизни, +20% к владению оружием) Подкласс: страж Врат (+25% к урону при защите врат, +10% к внимательности, +5% к прочности охраняемых Врат) Подкласс: охотник на людей (+50% к урону по людям) Сила: 153 Ловкость: 157 Выносливость: 107 Интеллект: 240 Мудрость: 120 Харизма: 15 Свободных очков характеристик: 135 Гоблин был почти на голову ниже меня. У него было смуглое умное лицо, острая бородка и очень длинные пальцы и ступни. Когда мы заходили внутрь, гоблин поклонился, а я легко поклонился в ответ. Хагрид лишь неодобрительно покосился на меня. Теперь они стояли перед вторыми дверями, на этот раз серебряными, с выгравированной на них надписью, которую я, во избежание, не читал. – Как я и сказал, надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться их ограбить, – сказал Хагрид. Да, Волдеморт действительно сильный маг. Чем старше внедрённая программа, тем сложнее её перебороть, она как инородное тело в организме, если не убивает, то обрастает тканями и достать её становится всё сложнее и сложнее. Выдрать из собственной головы закладку, которая стояла как минимум десятилетие – это мощно. А именно это и делает этот стишок. Если не читать его, то двери-артефакт бьют в ментальные щиты и, при удаче, внедряют установку без взгляда. Два гоблина с поклоном отворили серебряные двери, и мы оказались в огромном мраморном зале. Ещё около сотни гоблинов восседали на высоких табуретках за длинной стойкой, делая записи в больших бухгалтерских книгах, взвешивая «монеты» на медных весах и изучая «драгоценные камни» через лупу. Показуха, но маги ведутся, удивительно. Вся эта сотня гоблинов – воины, а не клерки, причём каждый просто на голой физике разделает под орех любого человека в этом зале, кроме меня и Хагрида. Маги – самоубийцы. С учётом их отношения к иным расам и образования, удивительно, что гоблины их ещё не вырезали. Из холла вело бессчётное количество дверей, и другие гоблины пропускали людей через эти двери. Мы подошли к свободной стойке. – Доброе утро, – сказал Хагрид незанятому гоблину. – Мы пришли взять немного денег из сейфа мистера Гарри Поттера. – У вас есть его ключ, сэр? – Где-то был… – ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку всё из своих карманов, высыпав на бухгалтерскую книгу гоблина пригоршню заплесневелого собачьего печенья. Гоблин поморщил нос. Я же тем временем смотрел на гоблина справа, взвешивающего горку большущих «рубинов», похожих на тлеющие угли и размышлял, как же можно незаметно похитить воина и мага расы гоблинов, для начала. – Нашёл, – наконец сказал Хагрид, показывая маленький золотой ключик. Гоблин тщательно осмотрел его. – Кажется, всё в порядке. – И ещё у меня есть письмо от профессора Дамблдора, – важно произнёс Хагрид, выпячивая грудь. – Насчёт Сами-Знаете-Чего в хранилище 713. Каких усилий мне стоило не закатить глаза к потолку. Секретность – наше всё! Гоблин внимательно прочитал письмо. – Очень хорошо, – сказал он, возвращая его Хагриду. – Я пошлю кого-нибудь с вами вниз к обоим хранилищам. Грипхук! – А это обязательно – куда-то идти? – спросил я. – Не могли бы вы просто принести деньги и «Сами-Знаете-Что» сюда? Иронии в моём голосе не услышал бы только Хагрид. – Хм, – гоблин внимательно посмотрел на меня. – И вы доверите такое важное дело гоблину? – Гоблины хранили моё золото десять лет. Если бы вы хотели украсть его, вы бы это уже сделали. Да и «Сами-Знаете-Что» хранится у вас уже довольно давно. – Хорошо. Какую сумму вы желаете снять со своего счёта, мистер Поттер? – Так эта… – начал говорить Хагрид, однако я успел быстрее. – Пятьсот. Будет лишним – возьму с собой в Хогвартс, – говорю я и, наложив на лесника оглушение, спрашиваю гоблина. – Скажите, кто имеет доступ к моему счёту? – Хм, – гоблин покосился на Хранителя ключей и повернулся ко мне. – Вы и только вы, но только при наличии ключа. Ваш опекун не имеет права доступа к сейфу. – А может ли он узнать, сколько было изъято? – Нет, это находится вне его компетенции. Гоблинам нет дела до вашего возраста, деньги принадлежат вам – и точка. Доступ к чужим деньгам мы даём только по завещанию и после Непреложного Обета о его истинности. – А если наследник растратит всё семейное состояние? – гоблин пожал плечами, как бы говоря, что это не его проблемы. – Прекрасно. Какие услуги предоставляет банк? – Хранение, депозит, букмекерские услуги, можем назначить управляющего, который принесёт Непреложный Обет блюсти Ваши финансовые интересы, пока находится на службе. В его обязанности будет входить приумножение вашего капитала. Услуги поверенного стоят три процента от дохода, – гоблин смерил меня скептическим взглядом. – Одну тридцать третью от дохода. Если дохода нет, то из сейфа изымается по тысяче галеонов ежемесячно. – Я имею представление о процентах. Есть ли у меня поверенный? – У вас и у рода Поттер поверенного нет. – Есть ли сейфы, принадлежащие роду Поттер? – Да, не считая вашего, это родовой сейф, а также сейфы вашей бабушки, Дореи Поттер, деда Карлуса Поттера. В связи со смертью последних, вы являетесь их наследником. – А родители? Неужели они не имели сейфов? – недоумённо спросил я. – По завещанию они отошли Альбусу Дамблдору. Завещание подлинное, это зафиксировано Непреложным Обетом. Вообще блеск. Вокруг война. У вас на руках ребёнок. Младенец. Что вы сделаете? Бежать из страны? Нет, вы останетесь и будете воевать. Мантия Певереллов? Даже если не брать в расчёт Временное Бессмертие, отдавать то, что может спасти тебя и твоих родных от смерти с вероятностью процентов в восемьдесят, при условии, что за вами охотится маньяк со своей армией миньонов – как минимум глупо. И ладно бы Блеку или Люпину – Дамблдору! Ему что, религия дезиллюминационные чары использовать не позволяет? А завещание? Кому бы завещать своё имущество? Сыну? Друзьям? Нет, любимому начальству! Интересно, это они такие умные сами, или директор помог? Нет, скорее всего, сами – это же волшебники, в общую картину их мира это впишется просто идеально, но всё же… – Какой суммой я могу распоряжаться в данный момент? – Пятьдесят пять тысяч галеонов, если округлить. По достижении вами семнадцатилетия, вы сможете распоряжаться ещё одним миллионом двумястами пятидесятью пятью тысячами двумястами тремя галеонов, сто восемнадцатью тысячами сиклей, одним миллионом девятьсот пятью кнатами. – Прекрасно. Могу я нанять поверенного? – Я к вашим услугам, мистер Поттер, – ухмыльнулся гоблин. – А можно кого-нибудь, кто учился этому, мистер Гёрт уже не Беркегт, воин народа гоблинов? – глаза гоблина удивлённо расширились. – Как? – прохрипел он. – У всех свои секреты, не так ли, Изгнанник? – Кхм. Что вы хотите, мистер Поттер, за своё молчание? – О, сущую малость. Самого лучшего из поверенных, доступных сейчас для найма. – Это… Возможно. Однако это будет стоить дороже – пять процентов и пять тысяч соответственно. Вы уверены? – Да, вполне. Договоритесь с ним и передайте распоряжение выкупить все доступные акции американских компаний BioWare, Microsoft и Apple. Если останутся свободные средства, также выкупите акции компании Граннингс. Цель третьего порядка – концерн Мерседес-Бенц. Также передайте ему, чтобы оставил неприкосновенный запас в пять тысяч галеонов. И да… Принесите кейс. – Сию секунду, сэр, – гоблин скрылся под стойкой и вернулся уже с чемоданчиком, в который я начал перекладывать те деньги, что смог наворовать и набить в иллюзорных барьерах. Да, я тоже очень удивился, но у этих иллюзорных монстров в карманах были вполне себе настоящие фунты. Количество вопросов к Системе росло, однако я уже догадывался, кто именно её автор. – Положите эти деньги на мой счёт.***
Где-то в межмировом Хаосе зашевелилась бесконечно могущественная сущность. Её единственный рубиновый глаз довольно сверкнул. Да… Одна из его фигур набирается ума и опыта… Скоро он, как и многие биллионы других фигур будут, сами того не зная, выполнять его задания. А может быть… Великий Змей лениво скользнул взглядом по пограничному мирку… Может быть, и зная. Так или иначе, но маленький странник будет делать то, чего желает Змей – расширять границы бытия, наполняя изначально пустое пространство Хаосом и Порядком, жизнью и смертью, добром и злом. Ибо что ещё может быть интересно бессмертной сущности, кроме расширения горизонтов его познания?***
– Теперь можешь купить форму, – сказал Хагрид, кивая на магазин «Мантии мадам Малкин на все случаи». – Послушай, Гарри, ты не возражаешь, если я пока заскочу в Дырявый Котёл пропустить стаканчик? Что-то ужасно пить хочется... Похмелье у тебя, лесник. Впрочем, ладно… В магазин мадам Малкин я вошел в гордом одиночестве. Мадам Малкин оказалась маленькой улыбчивой толстушкой-волшебницей, одетой во все сиреневое. – Хогвартс, дорогой? – сказала она, как только я открыл рот. – У нас тут есть всё что нужно… Вообще-то, ещё один молодой человек прямо сейчас на примерке. В глубине магазина на табуретке стоял бледный мальчик с острым подбородком, пока вторая волшебница подкалывала подол его длинной чёрной мантии. Мадам Малкин поставила меня на табуретку рядом, надела на меня через голову длинную мантию и тоже начала подкалывать её булавками, подбирая подходящую длину. – Привет, – сказал мальчик. – Тоже в Хогвартс? – Да, – ответил я. – Мой отец покупает в соседнем магазине учебники, а мама смотрит волшебные палочки дальше по улице, – сообщил мальчик скучающим голосом, растягивая слова. – А потом я потащу их смотреть гоночные мётлы. Не понимаю, почему первокурсникам нельзя иметь свои. Думаю, я заставлю отца купить метлу, а потом как-нибудь пронесу её в школу. А у тебя есть своя метла? – Нет, – сказал я. – А в Квиддич играешь? – Нет, – скучающе протянул я. – А я – да… отец говорит, что если меня не возьмут играть за свой Дом, это будет преступлением, и, должен тебе сказать, я с ним согласен. Уже знаешь, в какой Дом попадёшь? – Нет, – ответил я, демонстративно теряя интерес к разговору. Да, я вполне понимаю, что Малфой-младший, Уизли, Грейнджер и прочие – всего лишь дети и их мировоззрение и систему ценностей ещё можно изменить. Но зачем? – Ну, на самом деле этого никто не знает, пока туда не приедет, но я наверняка буду в Слизерине, вся наша семья училась там… Представь себе попасть в Хаффлпафф, я бы ушёл из школы, а ты? – А какая разница, на каком факультете учиться, если программа одинаковая? Факультет определяет круг общения, не более, – ответил я. – Наверно ты прав… Ух ты! Взгляни на того громилу! – вдруг воскликнул мальчик, кивая в сторону окна. Там стоял Хагрид, улыбаясь мне и показывая на две большие порции мороженого, из-за которых он не мог войти внутрь. – Это Хагрид, – сказал я. – Он работает в Хогвартсе. – А, – сказал мальчик. – Я слышал о нём. Он кто-то вроде слуги, да? – Он егерь. – Да, точно. Я слышал, он как дикарь: живёт в лачуге на территории школы, время от времени напивается, пытается колдовать, и в итоге поджигает собственную кровать. – Ну, палочку ему иметь запрещено, – индифферентно ответил я. – Зонтик, – сказал мальчик насмешливо. – А почему он с тобой? Где твои родители? – Мертвы, – коротко сказал я. – Жаль, – сказал тот, без тени сожаления в голосе. – Но они ведь были из наших? – Они были волшебниками, если ты это имеешь в виду. – Я вообще считаю, что не нужно принимать людей другого сорта, а ты? Они ведь не такие, им просто не дано понять то, что дано нам. Представляешь, некоторые из них даже не слышали никогда о Хогвартсе, пока не получили письмо. Я думаю, что следует принимать только детей из старых династий волшебников. – Не стоит быть столь категоричным. Без маглорождённых маги быстро выродятся. Сначала это будет уродливая внешность и туповатость, потом – различные отклонения в строении тела, ненаследование детьми магического дара, потом – генетические заболевания, вроде несвёртываемости крови, потом жизнеспособные дети просто престанут рождаться и волшебники просто умрут от старости. Не стоит усугублять, в Англии и так с этим не очень. Но прежде чем Малфой успел ответить, мадам Малкин сказала «Ну вот и всё, мой дорогой», и я спрыгнул с табуретки. – Ну, увидимся в Хогвартсе, – сказал я на прощание. Я молча ел мороженое, купленное мне Хагридом (шоколадно-малиновое с молотыми орехами). – Что случилось? – спросил Хагрид. – Ничего, – сказал я. – Хагрид, а какие в магическом мире есть игры? – Ну, подрывной дурак, Плюй-камни, квиддич… – Хагрид, что такое Квиддич? – Чёрт подери, Гарри, я всё время забываю, как мало ты знаешь – это ж надо, не знать про Квиддич! Кхм. Это наша спортивная игра. Игра волшебников. Он похож… похож на футбол у магглов… все обожают Квиддич. Играют в воздухе, на мётлах, четырьмя мячами. Так сразу тяжеловато правила объяснить. – А что такое Слизерин и Хаффлпафф? – Школьные Дома. Всего их четыре. Все говорят, якобы в Хаффлпаффе учатся одни тупицы, но… Лучше уж Хаффлпафф, чем Слизерин, – хмуро ответил Хагрид. – Не было ни одного волшебника и волшебницы, ступивших на плохую дорожку, которые не вышли бы из Слизерина. Сам-Знаешь-Кто – один из них. Про Петтигрю и Локхарта деликатно молчим… Да и не бывает такого, чтобы с иных факультетов не было «достойных» выпускников. – Вол… извини, Сам-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе? – Много-много лет назад, – сказал Хагрид. Учебники мы покупали в магазине под названием «Флориш и Блоттс». Да, нынешние учебники не чета прежним, что неудивительно – необразованным быдлом проще управлять. Вспоминаем ту же «Кровную Защиту». Ради интереса решил полистать какую-то книгу с яркой красочной обложкой. «Проклятия и контрпроклятия (Разыграйте своих друзей и одурачьте своих врагов с помощью новейших возмездий: Выпадение волос, Ватные ноги, Связывание языка и многое-многое другое)» профессора Виндиктуса Виридиана. О да, очень сложные и опасные «проклятья». А я-то грешным делом искал пыточные, убивающие, дробящие, взрывающие заклятья, а оно вон как, достаточно заставить все волосы Волдеморта выпасть, тут-то он и окочурится. – Гарри оставь ты эту ерунду, всё нужное тебе на уроках объяснят профессора, – нужное – для чего? – Я хотел узнать, как заколдовать Дадли. – Не сказал бы, что это плохая идея, но использовать магию среди маглов нельзя, за исключением особых обстоятельств, – сказал Хагрид. – И у тебя всё равно не получится ни одно из этих заклятий. Тебе придётся многому научиться, прежде чем ты достигнешь такого уровня. Сдержать гомерический хохот мне удалось с огромным трудом. Не так. С ОГРОМНЫМ. Уровень отчисленного третьекурсника... Хагрид также не позволил мне купить котёл из железа («В списке ведь ясно сказано – оловянный», олово гораздо полезнее железа, токсичненькое такое. Спасибо, что не свинец…***), но зато мы купили отличный набор весов для взвешивания ингредиентов зелий и складной медный телескоп с увеличением аж в двадцать раз. Затем была аптека, которая компенсировала своим волшебным видом ужасную вонь: смесь запахов тухлых яиц и гнилой капусты. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились банки с травами, сушеными кореньями и разноцветными порошками, с потолка свешивались пучки перьев, связки клыков и изогнутых когтей. Пока Хагрид заказывал человеку за стойкой некоторые основные ингредиенты зелий, я рассматривал серебряные рога единорога по цене 21 галеон за каждый, и крошечные чёрные блестящие глаза жуков (пять кнатов за ковшик). Интересно, за убийство единорога положено проклятье. А откуда тогда рога, если сбрасывание рогов природой не предусмотрено? Выйдя из аптеки, Хагрид опять заглянул в список вещей. – Осталась только палочка… Ах да, и я ещё не выбрал тебе подарок на день рождения. – Но это совсем не обязательно… – Знаю, что необязательно. А знаешь что, куплю-ка я тебе какую-нибудь животину. Только не жабу, они давным-давно вышли из моды, тебя засмеют. Кошек я тоже не люблю – я от них чихаю. Давай я подарю тебе сову. Каждый ребёнок хочет сову, они страшно полезные – приносят почту и не только. Ага, поприметнее: крылатый шпион – важный элемент воспитания Избранного. Через двадцать минут мы вышли из Магазина Сов Айлопса, в котором стоял полумрак, повсюду шелестели крылья и моргали горящие глаза. Теперь в моих руках была большая клетка с полярной совой, которая крепко спала. Произнося слова благодарности, я всё время заикался, прямо как профессор Квиррелл. Хм, а это интересная идея, надо запомнить… – Да не за что, – ворчливо заметил Хагрид. – Думаю, Дурсли тебя не очень-то подарками баловали. Ну что ж, остался только магазин Олливандеров… Олливандеры – лучшее место, где можно приобрести палочку. У тебя она должна быть самой лучшей. Волшебная палочка… Интересно, а какие чары на ней будут? Этот последний магазин был узким и невзрачным. Облупившиеся золотые буквы над дверью гласили: «Олливандеры: Изготовители превосходных палочек с 382 года до н. э.». За пыльным стеклом витрины на выцветшей пурпурной подушечке лежала всего одна палочка. Когда мы вошли внутрь, где-то в глубине магазина звякнул колокольчик. Помещение было совсем крошечным и пустым, если не считать единственного высокого стула, на который Хагрид и уселся в ожидании. Меня охватило странное чувство, как будто я вошёл в храм или библиотеку со строгими правилами. Я смотрел на тысячи узких коробочек, аккуратно сложенных стопками почти до потолка и пытался разобраться с их структурой. Ничего сложного… Магическая субстанция в сердцевине и дерево. Надо узнать, как выбирать вид древесины и магического животного для лучшего результата. О, а вот и Олливандер. И да, он тоже не человек. Мастер крови… Бесклановый. Один из очень и очень немногих. Всё меньше верю в постановку «Война в магическом мире», пленить Мастера Крови... Ну-ну. – Добрый день, – произнёс мягкий голос. Я резко повернулся лицом к старику. Хотя, какому старику – что для бессмертного каких-то три сотни лет? Хагрид, похоже, подпрыгнул, потому что послышался громкий треск, и он быстро вскочил с высокого стула. Большие, почти бесцветные глаза мастера палочек светились в темноте магазина словно две луны. Иллюзия. Не знаю, что за ритуалы он над собой проводил, но его глаза на самом деле – алые с чёрной радужкой. А может, это естественно для нас? Я-то всю дорогу ходил под действующим ритуалом Чужого Лица… – Здравствуйте, – неловко поздоровался я. – Ах, да, – сказал старик. – Да, да. Я так и думал, что скоро вас увижу. Гарри Поттер. – Это был не вопрос. – У вас глаза вашей матери. Кажется, только вчера она сама стояла здесь, покупая свою первую палочку. Десять с четвертью дюймов, хлёсткая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для наведения чар. Мистер Олливандер подошёл ближе ко мне. Жутковато… Не хочется раскрываться, а ведь если у него в голове что-то перемкнёт, Косую аллею мы точно разнесём по камушку. Вот ты какое, Присутствие Вампира. Был такой навык, но, по здравому размышлению, решил, что Зов Крови будет полезнее. – А вот ваш отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Гнущаяся. Немного более мощная и замечательно подходящая для трансфигурации. Впрочем, я сказал, что ваш отец предпочел её… Разумеется, на самом деле это палочка выбирает волшебника. Не вы выбираете микроволновку, а микроволновка – вас, ага. Развлекается старый кровосос. Этой мысли я позволил скользнуть в Маску – технику, которая для не слишком умелого или внимательного легилимента выглядит как личность Гарри Поттера-настоящего-гриффиндорца. Мастер Олливандер вздрогнул и отошел от меня. Выдохнули, господа. Демонтаж Косой Аллеи точно откладывается. – А, вот куда… Острым взглядом мистер Олливандер прошелся по шраму в виде молнии на моём лбу. Да, я его оставил. Мало ли, вдруг ДДД решит, что Гарри Поттера в этом теле нет, есть лишь Томми-бой? Нет, первая часть утверждения верна, но зачем ему-то об этом знать? Я даже могу для порядка постонать рядом с Томом. Как-то нехорошо звучит, бррр. Хепсиэль не пройдёт! – Мне горько говорить о том, что я продал палочку, сделавшую это, – мягко произнёс он. – Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Мощная палочка, очень мощная, но в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что эта палочка выйдет в мир для того, чтобы… – Вы знали Волдеморта? – э, а где красивая дрожь и за-за-заик-к-каа-ани-йе? – Да, знал… Только тогда его звали совсем иначе. – Как его звали? – затаил дыхание я. Если скажет, то… – Том. Томас Марволо Риддл, – нехотя ответил вампир. Да, можно будет «поискать» информацию о нём в библиотеке и Выручай-Комнате. Он покачал головой, после чего заметил Хагрида. – Рубеус! Рубеус Хагрид! Как чудесно снова видеть Вас… Дуб, шестнадцать дюймов, довольно гибкая, такой ведь она была? – Да, была, сэр, – ответил Хагрид. – Хорошая была палочка. Но я полагаю, её сломали пополам, когда вас исключили? – неожиданно строго спросил Олливандер. – Э… да, так и было, да, – сказал Хагрид, шаркая ногами по полу. – Но я всё ещё храню обломки, – добавил он, просияв. – Но вы ведь ими не пользуетесь? – резко спросил мистер Олливандер. – О, нет, сэр, – быстро ответил Хагрид, при этом крепко вцепившись в свой розовый зонтик. – Хммм… – произнёс мистер Олливандер, бросая на Хагрида пронзительный взгляд. – Что ж… мистер Поттер. Посмотрим… – Он вытащил из кармана длинный сантиметр с серебряными делениями. – Какой рукой вы держите палочку? – Я правша, – ответил я. – Вытяните руку. Отлично. – Он измерил меня от плеча до кончиков пальцев, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышек и размер моей головы. Не верю, что это правда необходимо. Занимаясь этими измерениями, он говорил: – Внутри каждой палочки Олливандеров – сердцевина из мощной магической субстанции, мистер Поттер. Мы используем волос единорога, перья из хвоста феникса и сердечную жилу дракона. У Олливандеров не бывает двух одинаковых палочек, как не бывает двух совершенно одинаковых единорогов, драконов или фениксов. И, разумеется, вы никогда не добьетесь хороших результатов с палочкой другого волшебника. – А вампиры? У них в теле есть какие-то мощные магические субстанции? Олливандер повторно едва заметно вздрогнул и посмотрел на меня с нескрываемым подозрением. – Да, есть. Клыки, кровь и сердце вампира являются очень мощными магическими ингредиентами. Однако, это во многом зависит от Клана и возраста. – Клана? А их много? – с интересом спрашиваю я. Нет, действительно интересно – как много он мне выдаст? –Тринадцать. Их тринадцать. И хватит об этом. – Итак, мистер Поттер. Попробуйте эту. Бук и сердечная жила дракона. Девять дюймов. Весьма упругая. Просто возьмите и взмахните. Я взял палочку и слегка взмахнул ею, но мистер Олливандер тут же выхватил её из руки. – Клён и перо феникса. Семь дюймов. Очень гибкая. Попробуйте… Я попробовал… Но едва я приподнял палочку, как мистер Олливандер мгновенно выхватил и эту. – Нет-нет, вот, чёрное дерево и волос единорога, восемь с половиной дюймов, пружинистая. Давайте, давайте, пробуйте. Я попробовал ещё раз. И ещё. А ещё я начал понимать, чего ждёт мастер Олливандер. Гора испытанных палочек на стуле росла, но чем больше новых палочек мистер Олливандер снимал с полок, тем счастливее он становился. – Непростой клиент, да? Не беспокойтесь, мы обязательно найдём что-то подходящее… Интересно… Да, почему, собственно, и нет… необычное сочетание – остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, в меру податливая. Я взял палочку, вмахнул ею… И заставил её рассыпаться прахом. Всего-то делов – пропустить через дерево пяток тысяч MP. Ах да, для местных магов это же запредельно много… Мастер Олливандер выглядел так, как будто я угостил его шашлыком, а потом сказал, что дровами послужил его магазин. Столько боли он вложил во взгляд, которым проводил летящий пепел… Секунда, вторая… – Ну что же… – горестный вздох. – Пожалуй… Вот эта. Возьмите её. Я взял в руку палочку тёплого оттенка и позволил своей магии прорезонировать с концентратором. Эта для меня ещё менее желательна, чем та остролистовая, даже несмотря на все недокументированные чары. Волшебная палочка Класс предмета: обычное Прочность: 100/100 Сродство со Стихиями: Жизнь – +25% Свет – +25% Порядок – +25% Коэффициент усиления заклинаний и чар – х0.5 Материалы: ясень, волос из гривы единорога Резонанс – 5% Наложенные чары: чары Надзора, чары определения местоположения. Ничтожное соответствие и улучшение сродства с чужими стихиями. Да и прочность…. Дерево есть дерево. Нельзя мне таким колдовать, я буквально чувствую, как она хочет покинуть меня. – Возьмите, – протягиваю палочку Олливандеру. – Нет-нет, что вы, юноша! Она прекрасно вам подходит! – Я чувствую, как она хочет покинуть меня. – Вам кажется, поверьте, я продаю и делаю палочки уже больше полувека! ****? Ага, понятно… В палочку в буквальном смысле запечатана душа какого-то светлого создания. Не мага, энергетика ближе к единорогам. Если бы моя энергораспределительная система была развита меньше, чем у души в палочке, или тем паче была менее энергонасыщенной, или наши стихии не были бы противоположностями, со временем она переделала меня на свой лад. А так чёрта-с-два! Хотя, с такой палочки колдовать «тёмные» чары будет на четверть сложнее – энергия будет уходить на преодоление сопротивления материала. Это не дало бы обычному магу нормально изучать магию, относящуюся к этим стихиям и «дало бы Избранному самому убедиться», насколько магия Света, Жизни и Порядка проще и приятнее магии Тьмы, Смерти и Хаоса, к которым он имеет сродство, что в определённых кругах называется «талант». Палочка ни при чём, да. Герой должен быть Светлым! Старый вампир положил палочку обратно в коробочку и завернул её в коричневую бумагу, продолжая бормотать что-то. Я не прислушивался, я планировал, как бы мне половчее съесть душу этой твари. Он же видел всё! Я заплатил семь золотых галеонов за палочку, и мистер Олливандер с поклоном проводил нас до двери. Я не прощаюсь, артефактор! Вечернее солнце уже клонилось к горизонту, когда мы с Хагридом возвращались по Диагон Аллее, обратно через стену, в Дырявый Котёл, где сейчас никого не было. Пока мы шли, я искал способы поглощать одновременно две души. Я даже не замечал, как много на нас глазели в метро, рассматривая множество пакетов странной формы и спящую на мои коленях полярную сову. Вверх ещё по одному эскалатору, выход на Пэддингтонском вокзале. Я вынырнул из размышлений только когда Хагрид коснулся моего плеча. Нехорошо. Нельзя настолько терять связь с реальностью. Хагрид посадил меня в поезд, после чего протянул конверт. – Твой билет до Хогвартса, – сказал он. – Первого сентября… Кингс-Кросс… На билете всё написано. Будут проблемы с Дурслями, пошли мне весточку со своей совой. Она знает, где меня найти. До скорой встречи, Гарри. * Много "умных" личностей уже отметило это, как ошибку. Я задолбался это игнорировать, а потому поясняю для всех "интеллектуалов". Видели когда-нибудь названия вроде "Лубякин и компания", не? В английском варианте второе слово обычно сокращается до "Со". А так как у нас типа Англия, поэтому и пишу "Снейп и Ко". ИМХО так правильно. ** Один из вариантов перевода считает, что маги знают, кто такие черти и Хагрид восклицает: "Чёрт!". Да и сложно не знать, кем видят твоих "сограждан" добрые инквизиторы и им сочувствующие. В каноне (на английском) Хагрид поминает Бога. *** Олово в твёрдом виде не токсично, из него даже посуду делают (и, если в сплаве нет свинца, всё вполне безопасно). Есть момент, правда, что иногда туда подмешивали свинец (потому что дешевле и не особенно заметно), оттого и пошли мифы о вреде твёрдого олова. Но знать об этом ГГ как бы и неоткуда: он ни разу не химик и не историк, а «народное творчество» – весьма распространённая вещь. **** Олливандер должен был продать ГГ одну из вполне конкретных палочек. С первой не получилось, но нормальный ребёнок одиннадцати лет после разрушения палочки из остролиста, которое сопровождалось такой реакцией владельца, как минимум, смутился, а потому задавить его авторитетом было бы несложно, не факт, что пришлось бы даже что-то говорить, сам бы справился, так сказать. Потому продать ему вторую было бы элементарно. А ГГ покупает палочку в целях конспирации и "питательного обеда"... По большей части ради обеда.