Вдруг и друг!

*** Жизнь - странное измерение. Оно не поддаётся никаким аксиомам, правилам или утверждениям. Оно преломляет события сквозь многогранную призму времени, являющегося жестоким судьёй всего сущего. Проживая каждую миллисекунду день за днём, год за годом, мы делаем разные выводы, иногда правильные, иногда нет, но каждый из выводов в той, или иной степени является справедливым лишь следующий за прожитым миг, а потом измерение меняется вновь... *** Очередной день прошёл в самозабвенной работе. Мы дебютировали. Фанаты счастливы. И я тоже. Наверное... Я никак не могу вырваться из этой паутины концертов и пресс-конференций и увидеться с Чонхо. Как это ни странно, но я всё больше чувствую, что эта встреча необходима нам обоим как воздух. И откуда только берутся эти ощущения? *** Весь испытательный срок прошёл ровно. Тхай взял себя в руки и показал всё самое лучшее, на что только был способен. Профессор Ми не спешил радоваться. Испытательный срок сам собой, а что потом? Кто знает... Чонхо расцвёл... Ответил он сам себе на вопрос, заданный в Тот вечер профессором? Может быть да. А может, просто временное воодушевление. С того момента в душе Тхая произошла значительная перемена. Он почувствовал себя действительно нужным кому-то, кроме матери и младшей брата и сестры, за которыми глаз да глаз. После того, как отец ушёл в другую семью, когда Тхаю исполнилось только четыре года, а двойняшки были ещё грудничками, у Чонхо в сердце остались лишь осколки детского счастья и бесконечная ничем не восполнимая пустота. Детские травмы заживают тяжелее всего, и как врач он знал этот ужасный факт. Но справится с этой реальностью не мог. Он проклинал отца, да и сейчас не мог ему простить измены. Измены не столько физической (у каждого свои ошибки), сколько духовной. Он предал идеал любви их семьи, предал мать, своего сына и младших брата с сестрой. Даже самого себя. Именно поэтому Тхай Чонхо так не любил общаться с одноклассниками в школе, да и вообще распространяться о себе где бы то ни было. Казалось, что стоит ему сказать хотя бы что-то о себе, и его прочтут насквозь. Эта иллюзия незащищённости (с другой стороны вряд ли это иллюзия) искалечила душу Чонхо окончательно. Единственным настоящим другом для него был Чхве Ёндже. Пусть и общались они довольно отстранённо друг от друга, но это и было хорошо. Ёндже имел природный такт, который и сблизил их с Чонхо. Тхай не видел надобности в раскрытии души наизнанку, как это требуется в "настоящей дружбе", и значит морально ему было легче. Темы, отвлечённые от личности каждого из двух товарищей, помогли Чонхо обрести недолгий покой, даже несмотря на издевательства со стороны остальных одноклассников. Ёндже был лёгок на подъём в плане любого взаимодействия с людьми. Именно поэтому, даже будучи отличником, ему было с кем пообщаться, не давая списывать контрольные. От девчонок не то, чтобы отбоя не было, но спросом он пользовался. Несмотря на это, общению с многочисленными приятелями он предпочитал времяпрепровождение с Чонхо, а среди всех девчонок выбрал себе только одну, что была по душе, с которой потом и встречался. Чонхо по-доброму завидовал такой лёгкости Ёндже и некоторое время пытался хотя бы немножко заразиться этой простотой восприятия мира. Но! Жизнь уже внесла свои коррективы в анкету характера Тхая. Как он не старался, а сложное видение мира стало его привычкой, его проклятием, но и его благословением. Именно благодаря комплексному видению и родилась такая целеустремленность и желание работать, чтобы менять мир к лучшему. В последнее время Чонхо часто вспоминал о Ёндже. Даже вспомнил, что возможно видел его у Таймс-Сквер в толпе каких-то диких фанаток, но не был уверен, что это его давний друг. Да и считал ли Ёндже его своим другом? Парень часто себе задавал этот вопрос, но ответ не может быть получен из пустоты. Сейчас куча других дел, которыми действительно стоит заняться, поэтому Чонхо сосредоточился на них. Буквально два года назад он начал подготовку к грандиозному проекту, который будет скоро защищать. Осталось только довести это всё до ума и презентовать. А дальше реакция научного мира не заставит себя долго ждать... А там можно будет и немножко передохнуть. *** Мне стало гораздо легче! Сложно поверить, но, когда я позвонил Чонхо и услышал его почти не изменившийся бодрый голос из динамика телефона, меня отпустило. Значит всё хорошо и я зря так переживал. Просто скорее всего потеря надёжного друга всегда сказывается на подсознании. Немалых усилий стоило найти номер его мобильного посредством кучи учителей, но я получил долгожданное успокоение. Мы повспоминали школьные годы, пожалели, что не смогли перед разъездом попрощаться как следует, и договорились когда-нибудь повидаться, когда будет немного свободного времени. Оказалось, что Чонхо ещё тогда поступил на медицинский факультет при SKY-Университете и уже заканчивает бакалавриат. Он не смотрит телевидение, поэтому был не в курсе, где я теперь. Странно, всё же, по городу столько рекламы с нашей группой, неужели он не видел меня на ней? Похоже, как Тхай был отвлечённым от мира сего, так и остался. Никогда не понимал, в чём дело его замкнутости. Но старался не лезть. Когда человек хочет - он сам всё расскажет и объяснит. Думаю, я почти догадался о причине такой проблемы моего не особо разговорчивого друга. В последний год обучения в школе я услышал разговор наших девчонок в переодевалке. Да, глупо в таком возрасте подслушивать, но я надеялся услышать, что они может проболтаются о подарке на мой день рождения (у нас в классе была традиция поздравлять друг друга, даже тех, кто родился летом. Весь класс скидывался на подарок и шёл вручать имениннику домой). Это как раз было в начале сентября. И вдруг я услышал обрывки фраз: " Чонхо?! Этот чудик собрался в столицу?" реплика прервалась смехом и прозвучал ответ от кого-то другого - " куда с его неполноценностью в столицу? Таких как он там не меньше миллиона!" Я разозлился, и чуть было не ворвался, чтоб промыть мозги этим сплетницам, но вовремя сдержался. Пока не прозвучала фраза: "он же маменькин сынок, так ещё и неполноценный! Его даже отец, наверное, из-за этого бросил!" Переодевалке наполнилась смехом. И я не мог поверить услышанному! Разозлился до того, что вошёл в переодевалку, пнув ногой дверь, и без разборок начал кричать на всех девчонок, зачем они наговаривают на Чонхо. После этого дня они долго дулись на меня, но потом и сами поняли, что виноваты. А я всё недоумевал, как сам не догадывался, что Чонхо растёт без отца. Его мама всегда была радостной на людях, а папу ни разу не видел. Поскольку мы возвращались домой днём, вечером я почти не казал носа из дому. Компьютер, домашка, семья, да мало ли занятий на вечер... И у меня стояло по умолчанию, что, наверное, отец Тхая работает допоздна и поэтому я его не вижу. Родителей не расспрашивал, так как научен с детства не лезть во взрослые дела без надобности. А самого Чонхо даже не приходило в голову спросить. Да и задать тогда этот вопрос было бы крайне бестолковой идеей. Я как будто прозрел. А сейчас реально понял, конечно лишь отчасти, почему он так себя ведёт. Сытый голодному не товарищ. Мне, как ребёнку, росшему в полной семье, вряд ли удастся понять насколько было сложно Тхаю, росшему лишь при поддержке матери, разрывающейся от работы и от ухода за тремя детьми... Как жаль, что я не знал этого раньше. А может и к лучшему. Ведь я мог всё только испортить...