Immortalized

We won't be denied Feed the fire that is raging inside

Когда в его изувеченных руках оказывается простая зеленая трава, он на секунду задумывается о том, почему же эта игра настолько походит в такие моменты на их реальность. Когда нет карт, нет постоянного преследования, и на некоторое время Золдик может перестать использовать собственную ауру. Хотя... Всё же он ловит себя на мысли, что это может довольно-таки плохо закончится. Также мелькает очередная картинка перед его глазами, и он видит лицо Гона. Видит, застывает и понимает, что в очередной раз отматывает плёнку своей жизни куда-то назад, когда он впервые пожимает своему другу руку. Тогда будущему, правда. — Хэй, Киллуа, — неожиданно Фрикс оказывается позади него, и сам мальчишка готов поклясться, что только в самый последний момент смог ощутить его присутствие. Выдыхает прерывисто, качая светлой головой, да смотрит на то, как его обеспокоенные тёплые глаза глядят на него, а на лице вдруг растягивается улыбка. Оу, как и всегда. — Действительно не больно? Чёрт. Он и вправду готов поклясться, что Гон еле удерживался от того, чтобы не произнести это, хмуря брови и смотря на своего же друга, как на какого-то провинившегося ребёнка. И оно почему-то несказанно раздражало и в то же время смешило его. — Я почти и не чувствую боли. Он лжет, пока он сам все ещё не понимал, какого чёрта сидит с таким спокойным лицом и терпит всю эту гадкую и жгучую боль, что разрядами тока ударяла по всему ему телу. — Ты плохо врешь. — А ты всё ещё плохо используешь Дзэцу. — Эй!

***

Голые эмоции, чистая преданность - Они будут свидетелями, И наша память выдержит испытание временем.

Ему каждый раз представляется желание задуматься над тем, каким образом это произошло. Киллуа часто задавался вопросом: "Как?", однако ответ наблюдал в собственном прошлом, и он сжимал иссохшую руку своего друга уже давно. Тогда он действительно ощущал то, насколько его внутренний мир может быть холоден и в то же время буквально затоплен пламенем. Смешиваясь в единую гамму, Золдик различил лишь ужас. Неописуемый, что не охватывал его даже рядом с Иллуми, поглощающий и дающий время прорасти новому цветку — желанию спасти. Взрывался каждый новый раз, когда протекала очередная секунда, и проклинал время за то, что оно такое скользкое, липкое, но в то же время до безумия быстрое.

***

Почему-то задумываться о таких глупостях, как объятия... Ему не приходилось. Но он рад. До ощущения покалывания в кончиках пальцев был рад видеть лицо своего друга, более не омраченное ни отчаянием, ни дико жаждой мести. Только... какой-то огонь всё же в нем погас. Но ведь легко будет его вновь зажечь? И Киллуа сжимает в своих руках Фрикса с небывалой силой, трепетом и скользящей в каждом движении и вздохе нежностью.

Пока ещё есть время.