Можно?

Мы сидели на мягкой двухспальной кровати. Единственной оставшейся свободной кровати в этом доме. Спать нам предстояло вместе, но, кажется, никто из нас не был против. Мы молчали, а я пыталась сформулировать мысль. — Скажи, ты ведь не такая, как все девушки? — попыталась спросить я. — Что ты имеешь ввиду? — она прекрасно понимает о чем я. — Ты же раньше была мужчиной, так ведь? — спокойно продолжила мысль я. Я смотрела на эти тонкие черты лица, на этот изящный подбородок и острые скулы, плавно переводила взгляд на зелёные глаза с рыжими вкраплениями, затем опускала его на губы и стеснительно отводила взгляд в пол. — Тебя это пугает? — она смотрит прямо на меня, чем жутко смущает. Она идеальная девушка: очень высокая, утонченная, изящная и нежная, с тонкой талией и красивыми бедрами, пускай непривычно широкими плечами и большими кистями рук, но такая женственная. — Можно тебя поцеловать? — спросила я, посмотрев на нее в ответ. Мы знакомы всего пару дней, но я чувствую что-то, что греет меня изнутри, когда я смотрю на эту прекрасную девушку. — Попробуй, — ты будто кидаешь мне вызов. И будь бы я немного раскрепощенней — впилась бы в твои красные сочные губы, укладывая на эту чертову кровать, залезая руками тебе под юбку и вызывая стоны и просьбы продолжить. Но я лишь неуверенно и легко беру тебя за плечи и почти невесомо касаюсь твоих губ. Мы становимся на колени, продавливая матрац. Ты гладишь мою талию и бедра и словно боясь спугнуть, нежно углубляешь поцелуй. Я слышу твой язычок, который легонько касается моего, а прикосновения к телу будто становятся совсем невесомыми. Тоненькая влажная ниточка между нашими языками дала мне понять, что поцелуй закончен. — Ты женственней всех девушек, — я обняла ее за талию, стараясь прижаться к ней всем телом, услышать биение ее сердца, почувствовать тоненький аромат ее тела. — Стараюсь, — обняла меня в ответ она.