***
Команды уже выходили на площадку, где проходят матчи по квиддичу. Лиза как всегда осмотрела трибуны и, завидев Мелиссу, слабо улыбнулась и махнула рукой. Довольная девочка в серо-синем шарфике помахала в ответ, скандируя очередную кричалку вместе с остальными болельщиками. Вроде вот третий раз уже участвует, а волнуется, как в первый. Хотя, с бладжерами у неё все еще туговато. Никто и не замечает, как она хмуро косится на эти бешеные мячи, старательно держится от них на большом расстоянии и вообще до сих пор не понимает как поймала тот на вчерашней тренировке. Всё же быть сбитым бладжером не очень-то и круто. — Команда Когтеврана, встаньте по правую руку от меня, Команда Слизерина по левую. — тренер осмотрела присутствующих, еще что-то сказала им и разрешила подняться вверх. Участники выстроились в овал, иногда хмуро посматривая на противников. Мгновение и шум толпы прорезает свисток мадам Трюк, что подбрасывает вверх квоффл, затем выпуская заветный снитч. Лиза помнит эти ощущения от поимки проворного золотого мяча. Тебя счастливо трясут однокурсники, а остальные шесть участников команды обязательно заключают в объятья. Это приятно и хочется ощущать снова и снова. Правда, не больше одного раза в год. Она уворачивается от бладжера, что еще чуть-чуть и задел бы её плечо, внимательно скользит по пространству поля и замечает вечно мелькающий блеск. Лиза переглядывается с загонщиком своей команды и стремительно мчится к снитчу, косым взглядом все же наблюдая за полем. Девушка замечает, что за ней летит тот самый толстолобый, отчего увеличивает скорость, явно давая понять сопернику, что сегодня она, как и прошлые два года, не собирает сдаваться. Уже через пару минут они выравниваются, пытаясь вытеснить друг друга. Маленький мяч начинает лететь вниз и ловцы повторяют его маневр. Данил думает, что пока это самая маленькая дистанция между ними, которая только могла быть за последние года, спасибо усовершенствованным моделям Молнии. — Да ладно тебе, — хмыкает парень, — подумаешь, один раз проиграть, что тебе стоит? — Ну, у меня есть свои принципы, знаешь ли. И в эти принципы не входит параметр «уступить слизеринскому зазнайке-толстолобу». — Вообще-то у меня имя есть, Неред. — Как и у меня, Кашин. — девушка лишь вздыхает, ускоряясь и взмывая вверх за блестящим мячиком. Парень же думает как он может быть заинтересован такой зазнайкой. От осознания этого факта парень замедляется, следя за девушкой. С зимы второго курса он следит за ней на лекциях, смотрит, как она листает книги или учебники, таскает тяжелые фолианты, курит поздно вечером во дворе, ни разу не попавшись на пути у Филча или его кошки. Как она старательно проговаривает каждое заклинание, четко выводя в воздухе руны, встает напротив «противника» на Защите от Темных Искусств и даже немного ухмыляется, точно блокируя и атакуя очередного студента. Как она летает на метле, вечно убирая челку за уши, сжимает губы в тонкую полоску, тянется ладошкой за заветным мячиком, что снова принесет команде когтевранцев 150 очков и матч закончится их победой. Парень в такие моменты даже не знает из-за чего злится: из-за проигрыша или из-за того, что она вечно его игнорирует. Сейчас он вновь летит за ней, но все никак не может поравняться, ведь снитч виляет из стороны в сторону, а затем начинает то резко падать, то вновь взлетать. Ненормальный мяч. Лиза хмурится, что-то сердито говоря себе под нос, совершенно забывая о окружении. Золотой снитч наконец выравнивает свой путь, отчего девушка протягивает руку, чуть поддаваясь вперед и практически касаясь гладкой поверхности. Но плечо пронзает жуткая боль, а толчок в сторону сталкивает ее с метлы. Она морщится от болезненного ощущения, а когда приземляется на землю, то тихо стонет. И врагу не пожелаешь быть скинутым бладжером с метлы на расстоянии от земли метра в два с половиной. Перед тем как отключиться Лиза слышит победный свисток. Данил поймал снитч, в этом году побеждает Слизерин. /// Девушка очнулась только к концу второго дня. Конечно, от такого обилия всяких зелий, что мадам Помфри вкалывала ей, можно было проспать и все три дня. — Очнулась, героиня! — Лиза поморщилась от недовольного возгласа женщины и попыталась привстать, опираясь на руки, но плечо лишь пронзила острая боль, от чего она вновь завалилась обратно. — Нет, ну вы посмотрите на неё! Куда ты вот собралась? Лежи уж, скоро спать. Я оставила тебе на тумбе настойку для сна, так что выпей её через час, если не сможешь заснуть. У тебя, кстати, гости были, — напоследок кинула доктор, потом поправила белоснежную штору, что закрывала Лизу, и удалилась к своему столу. Девушка вздохнула. — И кто ко мне мог прийти? — она повернула голову к тумбе. Там стояла мензурка наполовину наполненная желто-зеленной жидкостью, что довольно резко пахла травами. Еще были пару книжек, что принесла охотница из их команды по квиддичу, записка, которую явно писали Джейс и Грегори, положив бумажку на коробку с её самыми нелюбимыми конфетами — Берти Боттс. Еще лежал клочок пергамента и сверток бумаги. Ей стало интересно от кого это, так что, вздохнув, она резко приподнялась, почти не почувствовав боли. Лиза осторожно взяла маленькую записку и стала читать мелкий и чуть кривоватый почерк. «Привет! Я сдала эссе по трансфигурации и получила 15 баллов! Спасибо тебе огромное за объяснение той темы. Мне жаль, что ты не смогла поймать снитч, но еще больше жаль, что ты попала в больничное крыло. Теперь квиддич и правда кажется мне очень опасной игрой. Если мадам Помфри не захочет тебя выписывать, то отправь мне своего филина, я ей уже успела помочь, так что, может быть я её уговорю. Скорее выздоравливай! P.S. Твоя метла цела и невредима :) P.P.S. Я купила тебе три сахарных пера, но меня какой-то слизеринец перехватил в коридоре и всучил сверток. Он долго объяснял цепочку от кого это передавалось, но я так и не поняла. Я проверила содержимое, так что можешь не бояться. Там просто были твои любимые сахарные перья и немного молочного шоколада. Мои перья тоже лежат там!» Лиза улыбнулась коряво нарисованной метле, а затем подумала, что даже эта девчонка с первого курса знает, что она любит сахарные перья, но никак не противные Берти Боттс. Но. — О, молодцы.., — девушка видит среди парочки конфет три сигареты. Она вздохнула и вытянула одну из конфет, — Ну, может вкусная?.. — заранее поморщившись, Лиза кладет в рот конфету и начинает жевать. Фух, кокос, жить можно. Она просматривает все, что лежит на тумбе, нормально укладывается и берет в руки коробочку с конфетами. Щелкает выключатель и свет гаснет. Девушка не спеша грызет сахарную сладость, а затем берет в руки палочку, произносит заклинание и вот, можно спокойно покурить. Хотя, это спорное утверждение. В любое время мадам Помфри может зайти, чтобы забрать какую-то банку-склянку, а тут дымок из-за одной из занавесок идет, вот будет-то шуму. Мол, курят какие-то магловские сигареты, да где? В больничном крыле! Но Лиза продолжает курить, смотря в окно, что находится чуть левее. Настойку она так и не выпивает, зато пишет записку на обратной стороне пергамента, цепляет его на лапку прилетевшему филину и пялится в потолок, думая о том, кто мог передать сверток её любимых сладостей. Она так и не засыпает, а недовольная мадам Помфри на утро отпускает Лизу, отдавая некоторые лекарства и распорядок их принятия, тихо продолжая бурчать о настырной Мелиссе. Девочка ждет её за высокими дверьми Больничного крыла и говорит, что было все эти дни. — Я хотела купить тебе набор с разными перышками, но мне не хватило. А в том свитке.., — первокурсница вздыхает, — Думаю, что все же родители правы. — Что? Нет! Да тебя покалечить могут даже на уроке, а ты решила по одному матчу судить весь квиддич? — Не знаю, я испугалась, когда ты упала. Ты высоко летела. Кстати, как рука? — Уже лучше, но.., — Лиза прикусила губу, — Нельзя заниматься слишком усиленно. Пока я не смогу тебе помочь в квиддиче, прости. Но я что-нибудь придумаю, ладно, Мелисса? — Хорошо. — девочка улыбнулась и закинула в рот рыжую конфетку, мгновенно поморщившись, — фу, ржавчина. Ладно, сможешь сама дойти до гостиной? Ты сегодня еще ведь можешь отлежаться, а мне надо на Заклинания. — Да, конечно, удачи тебе. — И тебе. /// Лиза наслаждается абсолютной тишиной в коридорах и идет во двор, желая вновь покурить. Она слышала, что ночью шел дождь, а после дождя так приятно пахнет, то что нужно. Девушка садится на каменное основание, снимает с плеча сумку и закуривает, попутно кутаясь в черную мантию. — Ай-ай-ай, вы посмотрите, отличница сбежала от мадам Помфри не на лекцию, а чтобы покурить. — послышался за спиной голос, что отдавал лишь легкой насмешкой. — А сам-то лучше? — парень пожимает плечами и усаживается почти рядом, так, что их разделяет только высокая каменная колонна. Она выдыхает дым в небо, а тот сливается с серыми дождевыми тучами, которые висят так низко, что кажется, протяни руку — и ощутишь эту прохладную дымку. Лизе кажется, что тучи на ощупь именно такие — чуть плотнее тумана. А облака для неё исключительно сахарная вата. И никак иначе. — И чего уселся? Ах, да, поздравляю с победой, а то не успела в прошлый раз сказать. — Хочется и сижу. — Данил хмыкнул, а потом немного неловко прошелся рукой по волосам, вороша их. — Не такой победы я хотел. — Радуйся, что я была невнимательна, что проворонила летящий бладжер. Какой-то сумасшедший мяч попался еще, сильный больно. — девушка хмыкнула, а затем вновь выдохнула дым — Зак ударил по бладжеру в твою сторону. Если бы я не задумался на одно время, то догнал тебя, и, может, удар пришелся бы на меня. — парень пожал плечами и облокотился на колонну. — Наверное, стоит сказать спасибо, но это жутко странно. — Да уж, — Лиза глянула на парня, а затем достала сверток с перьями, — это ведь ты мне передал? — Ага. Не знаю правда зачем, просто, подумал, что надо. — он еще немного помолчал, но затем спросил: — Сама догадалась или эта девчонка все же сказала? — Сама, Мелисса запуталась в маршруте, что ты ей напридумывал. — Лиза посмотрела на парня, — Ты ведь подошел к ней и сказал, что это передавали от одного человека к другому? Данил лишь выдал страдальческий вой, закрывая глаза руками. Этот жест развеселил её, ведь она, как и всегда, оказалась права. — Просто... как? — Смотри, — говорит девушка, — видишь? — она указывает на нашивку с орлом, — Я на Когтевране. У меня сделана вся домашняя работа, хоть я и пропустила некоторые лекции на прошлой неделе, а еще я два года подряд приносила победу команде по квиддичу. И за экзамены у меня исключительно Превосходно. — она тушит докуренную сигарету, а потом начинает грызть сахарное перо. — Кстати, почему перья? — Да так... просто подумал, что будет к месту. Угадал? Лиза хмыкает, ведь чувствует, что это просто вранье. Хотя, ему не обязательно знать, что она догадалась. Потому девушка довольно кивает, доедая сладость. — Ладно, — она встает с холодной поверхности, отряхивает черную мантию и устраивает на плече сумку, — я пойду. Наверное, рада, что вы выиграли, хоть вам для этого и пришлось пустить в меня дурацкий бладжер. — она разворачивается, заходя в длинный коридор и через пару шагов оборачивается, не переставая идти, — Только, чувак, не думай, что мы теперь друзья или там знакомые. Она закидывает в рот оранжевую конфету и идет дальше, вновь наслаждаясь удачей, ведь в этих Берти Боттс ей выпал вкус апельсина. Данил лишь тихо издает что-то на подобие рыка, ведь последнее слово опять осталось за этой слишком умной девчонкой. /// — Слушай, — начинает Стив, лучший друг Дани. Они сидят в слизеринских подземельях, наслаждаясь тишиной, — это странно. — Что именно? — Твои чувства к этой девчонке. Не похоже, что бы ты её ненавидел. Скорее просто заинтересован, а она в тебе нет. То есть, может и она тоже так сталкерит за тобой и знает, что ты вечно кормишь её филина, к примеру, или что ты не пьешь яблочный сок и все такое, но она умеет все держать под контролем. — Да уж, это она умеет отменно. — И тебя она тоже держит под контролем. — Что? Чепуху какую-то несешь, чел. — Ну, ты еще ни разу не выходил из ваших споров победителем. Если бы ты её ненавидел, то жестко начал унижать. — Я и так её ненавижу... вроде. — И поэтому ты передал ей те перья? — Данил молча отворачивается, делая вид, что совсем не желает признавать поражение. — Или поэтому ты вечно говоришь, что она не любит тыквенный сок, а её мантия практически совсем не пахнет куревом? — Вполне себе логично. — Ты просто бесишься, что она не уделяет тебе внимания столько, сколько ты ей. Ты начинаешь её задевать, а она спокойно отвечает тебе, давая понять, что ты ей интересен столько же, сколько новая сплетня в Хогвартсе. — Стивен дружески похлопывает Даню по спине и встает с дивана, — Правда, не думаю, что все именно так. — В смысле? О Мерлин, как ты меня запутал! — Да ладно, она ведь тоже не ненавидит тебя. — Вот именно. Она не чувствует ничего, кроме раздражения, которое вмиг скрывается ею. Она хорошо манипулирует своими.., — Данил запнулся, — эмоциями... — О-о-о-о-о, смотрю, до кого-то дошло. Кто-то думать в кои-то веки начал, да? — парень засмеялся, за что получил слабый удар пуховой подушкой в живот. — Ладно, пойду я в Большой Зал, там может с кем побазарю. А ты думай, думай, как оставить последнее слово за собой Стив ушел, оставляя Данила еще в большей тишине, чем до этого. Парень съел дольку шоколада, закидывая ноги на столик. Ему срочно нужно что-то придумать. /// Немного пораскинув мозгами в тот вечер, Данил решил сначала поговорить с девочкой, которая сейчас уже очень хорошо общается с Лизой. «Только как её зовут? — подумал он. Подойти ему нужно с благими намерениями, так что нужно вспомнить имя, — Лиса, Сандра, Мел.., черт! — он стоял недалеко от девочки, как к ней подбежали её подруги, окликнув ту по имени, — Точно, Мелисса!» — Ты ведь Мелисса? — девочка хмуро посмотрела на слизеринца. Не зря ему всегда казалось, что когтевранцы слишком чопорные. — Можно мне с тобой кое о ком поговорить? — Поговори с Лизой сам. — сразу проговорила когтевранка. — Я не буду ничего рассказывать о ней, ведь ты и так все знаешь сам. Но она вполне догадывается обо всем этом. Больше я ничего не скажу. — она хмыкнула, а потом всплеснула руками, — Почему я должна помогать четверокурсникам в их делах любовных?! — Мелисса нахмурилась, — Кыш! Уже по дороге к кабинету Зельеварения Данил подумал, что, может быть, им и правда стоит поговорить самим. Но вот о чем? Что ему спросить? «Лиза, мне кажется, я очень заинтересован тобой, но с другой стороны, ты слишком спокойна, когда я рядом, что бесит меня. Так и что мы будем делать?» или «Мои чувства слишком малы для ненависти, но и не дотягивают до любви. Короче, я просто вечно слежу за тобой и да, ты сегодня за день три сигареты выкурила, хва-тит, перестань смотреть мне в глаза и быть везде первой. Почему. последнее. слово. вечно. за тобой!?». Все равно паршивые варианты какие-то. Он чувствует, что в него кто-то врезается, и думает, что это уже даже не привычка, а какая-то традиция. Парень останавливается, чтобы поправить мантию, оборачивается назад. Там на нижней ступени стоит Лиза, уткнувшись взглядом в каменные ступени. Она что-то тихо бормочет на подобии «Быстрее шевели ногами, толстолобый» и «Не стой на месте, о Мерлин! И что ты такой тормоз?» и хочет уже обойти, так и не посмотрев наверх, но у неё не выходит. Данил разворачивается полностью, преграждая дорогу ей и другим людям, отчего те начинают массово их обходить. — Мерлин, может ты уже отойдешь с дороги, м? — она вздыхает, перехватывая лямку сумки и пробегаясь языком по губам. — Почему ты не смотришь на меня? — Да потому что я и по спине знаю, в кого врезаюсь перед первой лекцией. — рыкнула девушка, а потом в голове обдумала свой ответ. Лизе думается, что странно она как-то это сказала. — Слушай, не время сейчас устраивать разборки. Я хочу спать, но сейчас Зельеварение. Мне нужно думать о том, как бы не закинуть в этот котел вместо какого-нибудь волоса Хвостошмыга чью-нибудь голову. — она слабо, как могла, толкнула в сторону парня и уже почти влилась в поток учеников, как тот за руку вновь возвращает её на прежнее место. Она рассержено фыркает, а затем чувствует, как его грубые пальцы поднимают её голову за подбородок. — Ты не спала. — отмечает Данил, на что Лиза лишь огрызается. — Да какая муха тебя сегодня укусила? — вздыхает она, — Я тебе сказала, мы не друзья и не знакомые. Но сейчас ты ведешь себя так, будто я твоя давняя подруга и вдруг, совершенно внезапно, я перестала с тобой говорить. Просто отстань от меня, мне правда сейчас не до этого. — После занятий в Астрономической башне. — И тебе не лень будет до неё ползти, толстолобый? — хмыкает она и все же отрывает его руку от лица, спеша на лекцию профессора Слизнорта. Он опоздания все же не любил, особенно её опоздания. — Эй, — Стив щелкает пальцами перед лицом Дани, — пошли быстрее, я не хочу потом выслушивать поучительные лекции от декана. Они идут на лекцию, где их ожидает тема «Любовное зелья — Амортенция». В голове Данила лишь успевает пробежать мысль, что события на уроках слишком подходят для его ситуаций. /// Тема этого зелья одновременно скучна и интересна. Хоть это и довольно сложное зелье, в ознакомительном виде профессор Слизнорт все же решил рассказать об этом зелье четвертому курсу. Лиза знает об этом зелье многое (точнее все то, что о нем только написано в справочниках и учебнике), но одного она не знает. Как будет пахнуть её зелье? — У меня есть, так сказать, пробник этого зелья. — профессор показывает классу небольшой стеклянный флакон с жидкостью. Как и сказано в книгах — оно переливается красивым перламутровым блеском, и испускает спиралевидный дымок, что растворяется, как только упрется в пробочку. — Каждый из вас, вдохнув пары этого зелья, сможет почувствовать свой запах, — Гораций заметил как ученики переглянулись между собой и лишь ухмыльнулся, — Эта амортенция, что находится у меня в бутыльке не способна никого приворожить. Мне уже много лет и бегать от влюбленной по уши четверокурсницы будет проблематично. По кабинету прокатилась волна смешков, а затем бутылек с характерным хлопком открылся, плывя от одной парты к другой. — Елизавета? — Что? — Амортенция у Вашей парты уже с минуту, — она повернула голову, увидев парящий в воздухе флакон. Незаметно пожав плечами, она взяла его в руки и слабо вдохнула. Девушка отпустила флакон, чтобы тот летел дальше, запоминая эти запахи. Губы изгибаются в еле-заметной улыбке, а затем звучит голос профессора Слизнорта: — И? Какой у Вас запах, мисс? Опешив от такого вопроса, она лишь мотнула головой, как бы говоря, что это не то, что стоит спрашивать. Мужчина лишь развел руками, улыбаясь. Флакон поплыл вперед, к остальным ученикам и некоторые даже говорили, что чувствовали. Но Лиза особо не вслушивалась в их ответы. За два года она научилась слушать учителя и не обращать внимания на мешающие её звуки. У неё оставалось ощущение, будто она до сих пор чувствует эти любимые запахи. Свежесть после дождя в пасмурную холодную погоду, сладкий запах старых книг из библиотеки Хогвартса, аромат чуть жженного сахара и... и что-то еще. Сырость и препараты из лаборатории. «Профессор Слизнорт!? — ужаснулась девушка, но потом вспомнила симфонию запахов вновь и мотнула головой, — Нет, не то. Это запах Слизеринских подземелий, но я не чувствую множество зелий.» Ученики начали вставать, и девушка лишь последовала их примеру. Однако, уже выходя из-за парты, её окликнул профессор. И зачем это? — Вы же не думаете, что?.. — Нет! — почему-то мгновенно догадавшись о чем говорит мужчина, воскликнула она. — Легилименция? Но её запрещено использовать на учениках. — Запрещено вкалывать вам Веритасерум*, а Легилименция это так, — он махнул рукой, усаживаясь за стол, — к тому же в совершенно бескорыстных целях. Однако, я увидел, что Вы почувствовали какой-то химикат. — Не уверена, что это один. Точнее это не похоже на запах готового зелья, а как будто ингредиенты к нему. — Сможешь определить? Девушка нахмурилась, пытаясь понять что это. — Там есть сок мурлокомля, — начала Лиза, усаживаясь на парту, так что ноги болтались в воздухе, — и этот противный хребет рыбы-льва. — Они входят в состав Гербицида. Все это, конечно, можно купить в аптеке в Косом переулке, но.., — профессор хмыкнул, — Совсем недавно профессор Стебль попросила меня приготовить Гербицид. Ты ведь знаешь для чего оно, да? — Ну, профессору Стебль, скорее всего, нужно для уничтожения сорняков в теплицах. — Верно, — кивнул мужчина. — Но ей нужно было довольно много этого зелья. У меня есть немало работы и в рабочее время, а тут еще и ей готовить. Отказать не мог, так как она бы попробовала сама приготовить его и тогда бы, — Гораций хохотнул, — МакГонагал пришлось бы думать как скорее починить эту её стародревнюю теплицу. Девушка улыбнулась рассказу мужчины, кажется понимая в чем дело. — Вы попросили помочь Вам студента? — Именно. — И Вы не скажете кого именно? — Нет, юная леди. А теперь, — он посмотрел на наручные часы, — поспешите на следующий урок. Я думаю профессор Синистра не обрадуется, когда её лучшая ученица придет позже положенного. — Хорошо, профессор Слизнорт. До свидания — Всего хорошего, Елизавета. /// — Итак, сегодня мы разберем теорию, а уже на следующем уроке будет практика. Открываем учебник на 125 странице, записываем тему, а затем слушаем меня и конспектируем. Профессор Синистра начинает говорить, а Лиза, почему-то, не может нормально слышать её голос. Мысли выходят на первый план и она решает, что спросит лекцию потом у кого-нибудь из однокурсников. Девушка что-то выводит на пергаменте, просто для вида, думая кто это может быть. Хотя, догадаться легко, даже очень. Правда вот осознавать, что это правда все еще как-то странно. Может ли быть такое, что ты не знаешь о своих чувствах, а зелье знает? Наверное, может. Оно ведь самое сильное из всех приворотных зелий. Лекция подходит к концу, и девушка вновь, как и всегда, поднимается вслед за всеми студентами. Её не окликает профессор, что весьма удивленна её молчаливостью сегодня. Она думает, что это нормально, не вечно же девушке почти половину лекции самой рассказывать вместо Авроры Синистры. «У меня нет Ухода за Магическими Существами, значит, мне можно пойти покурить внизу, а потом не спеша подняться обратно. У Слизерина ведь сейчас лекция с Гриффиндором, Трансфигурация, вроде», — думает Лиза, спускаясь по крутой винтовой лестнице. На улице все также накрапывает мелкий, практически незаметный дождик, что слегка намочил каменную основу, но Лизе как-то не важно. Она усаживается на мантию, оглядывается, даже зная, что сейчас её навряд ли кто увидит из учительского состава. Произносит заклинание, отчего на кончике палочки появляется огонек и поджигает сигарету. Это уже все как одна большая привычка: сказать заклинание, поджечь, покурить, испепелить сигарету, спрятав пепел в бумажку. Потом можно съесть перо или какую-нибудь конфету, по настроению. У неё, кстати, столько этих стержней от перьев осталось, куда девать — без понятия. Девушка роется в карманах брюк, в сумке, но не находит ни одной конфеты. Ладно, не очень-то и важно. Лиза закончила свой «ритуал» и поднялась на ноги. Её колени были мокрыми от мелкого дождя, также как и полы мантии. На ботинки налипло немного грязи, но как только подошва касается каменного пола коридора, девушка говорит заклинание, отчего из кончика лиственной палочки выплескивается струйка воды, которой Лиза смывает все, что налипло. Когда она только поступила в Хогвартс, то все думала, что в жизни ведь можно обойтись и без магии. Её отец маггл, и вот уже год они спокойно живут в Лондоне. «Но как же без магии скучно», — думает волшебница, забывая очистить от грязи мантию, и идет к длинной лестнице, что ведет в Астрономическую башню. /// — Опаздываешь. — МакГонагал задержала, — пожал плечами парень и уселся на подоконник. — О чем она могла говорить тебе целых пятнадцать минут, если брать во внимание, что еще пять минут ты максимум шел сюда? — Как будто ты одна на всю школу такая умница-разумница, к которой у учителей есть разговоры. Лиза уселась на парту, отодвинув в сторону чьи-то свитки. Она стала мотать ногами в воздухе, уткнувшись взглядом в деревянный пол. — И что ты хотел? — Ты второй день не спишь, разве я не прав? Девушка поднимает голову, смотря на парня, а затем хмыкает: — И что из этого? Ты мне в нянечки записался? Может я, конечно, чего-то не понимаю, но все то время ты только и делал, что ржал, как придурок. Может тебе не в детстве, а в этом году бладжер по мозгам дал? — О Мерлин, какая ты невыносимая! — рыкнул парень, спрыгивая на пол, — Почему ты просто не можешь нормально ответить на вопрос? — Потому что когда я на него отвечаю, то потом слышу очередную дебильную шутку твоего авторства. Они совсем не смешные, но все почему-то вечно смеются. — не было ясно: злилась ли Лиза или просто спокойно констатировала факт, потому что её не выдавали интонация и эмоции. Она только всплеснула руками. — Здесь никого нет. Я просто позвал тебя поговорить. — Зачем? — Для начала узнать, почему ты не спишь. — Не спится, Луна светит в глаза, как Солнце. — ухмыльнулась она, поправив мантию. — А лекарства? — Что? — Ты пьешь их? Ты ведь еще не долечила руку. — Сама заживет, — она махнула почти здоровой рукой, — На этом все? Я могу идти и отправить письмо родителям? — Не все. Лиза вопросительно приподняла брови, слегка натянув губы, как бы показывая, что ждет очередной вопрос. — Ты совсем ничего не замечаешь? — Да, замечаю, — хмыкнула она, — Ты кормишь моего филина, пытаешься расспросить о мне у Мелисы, вечно соперничаешь со мной в квиддиче, ас в сфере зельеварения, потому что это у тебя наследственное. А еще ты интересуешься моим сном и здоровьем. Но не смотря на это, изрядно уже третий год подряд никак не успокоишься и вечно пытаешься показаться лучше, чем я. Последнее слово будет за мной всегда, — упрямо проговорила девушка, подойдя ближе и чуть запрокинув голову, тем самым смотря прямо в глаза Данила. Лиза подумала, что они похожи на отражение вечернего темно-синего неба вместе с кроной огромных деревьев в Черном озере. Глаза — зеркало души, но так ли это сейчас? Черное озеро кишит самыми разными тварями, так есть ли они в его душе? «Черт его знает, — подумала она, — Вообще не понять этих парней. Зовут разговаривать, а говоришь, по сути, только сама. Вот и хватит, пусть для дальнейшего разговора найдет себе горшок с мандрагорой, вытащит его и поговорит с этим пищащим корнем.» Лиза уже стала разворачиваться, как широкие ладони крепко стали держать её за плечи. — Почему последнее слово за тобой? — Потому что ты толстолобый. Потому что ты слишком импульсивен. Потому что ты не думаешь, как бы меня задеть последние пару недель. Потому что ты просто привык вечно тормозить, чтобы я врезалась каждый раз на этих лестницах. Потому что ты вечно пялишься на меня сверху вниз, думая, что я ничего тебе не отвечу. Но я отвечу, потому что ты должен знать, что ты никто иной как заоблачный идио... Стив до этого говорил ему так сделать, но он не понимал в какое время. Даже если вокруг особо никого не было, все равно было ни к месту. А сейчас — идеально. Сейчас как нельзя кстати был этот поцелуй-просто-заткнись-и-не-слова-боле. Лиза сначала пыталась вырваться, но потом решила, просто расслабиться. Почему? Может потому, что хочет чуть-чуть идти по течению? Хотя, течение такое сильное, можно и вовсе ничего не делать. Просто отдаться тому мгновению, что сейчас происходит. Целоваться с Лизой — это сигаретная горечь, слабое послевкусие ежевичного сахарного пера, пирог с черникой, что давали на завтрак, и виноградный сок. Целоваться с Даней — это кофейные конфеты, ментоловая жвачка, что даже немного жжет язык и покалывает губы, блинчики с творожным кремом, которые, кажется, были на обед, и виноградный сок. Когда Данил прервал поцелуй, то девушка даже не успела никак отреагировать, как он рыкнул, осторожно встряхнув её. — Ну почему ты ничего не замечаешь? Ты же такая умная, о Мерлин! — парень фыркнул, смотря все также Лизе прямо в глаза, — Почему ты не слушаешь? Я вечно зря говорю все вслух? На прорицаниях, когда еще учили гадание по кофейной гуще, на травологии, выбираю этими дибильными намеками. Да даже сегодня! Ты вообще никак не отреагировала на мои слова, — она слегка нахмурилась, — Запах дыма от твоих сигарет, тлеющего дерева, средства обработки квиддичных метел и это ощущение сырости. Почему когда надо ты настолько невнимательная? Девушка сдержала смешок и лишь ровным голосом спросила: — Ты варил Слизнорту Гербицид? О Мерлин, за что ему это «чудо»!? — Это он сказал? — немного раздраженно спросил парень. — Нет, — он удивился. — Ты испачкал мантию в соке мурлокомля и, кажется, измельченным хребтом рыбы-льва. — Эм... я все равно не понимаю, что ты говоришь. — Ты её испачкал ещё до того дня, когда сидел со мной после выписки, но я только сегодня это поняла. — Данил мотнул головой, как бы говоря, что все равно не понимает всего этого, — Я чувствовала этот запах сегодня. — О, — удивился парень, а потом улыбнулся одним уголком губ, — Так значит твоя амортенция пахнет этим... вот? — Еще от тебя пахнет вашими подземельями. — Прохладной сыростью? — Что-то вроде этого. — она покачала головой, а затем улыбнулась. — Угадаешь остальное? — Ну, точно есть этот запах книг из хогвартской библиотеки, — начал говорить он, скользнув руками за спину девушки, а затем сцепил ладони, — еще... ну, запах такой в холодную погоду, не солнечную, когда прошел дождь. Что-то такое. — девушка кивнула, — Еще один, да? — вновь кивок, — Я не знаю как пахнут сахарные перья. — Жженый сахар. — Данил стал приближаться, кажется, чтобы вновь поцеловать её, но Лиза лишь тихо хмыкнула, вынырнув из-под рук парня. — Я не буду целоваться с тем, кто до сих пор носит мантию испачканную этими дурацкими хребтом рыбы-льва. Нет-нет-нет! — девушка сдерживала смех, сбегая вниз по лестнице. Она знала, что он её конечно же догонит. И что он обязательно ради шуточной пытки поцелует, крепко сжав, чтобы та не начала вырываться. И он сегодня же постирает эту мантию. — Стой! — почти прокричала девушка, уже оказавшись в плену парня, — Давай ты снимешь сейчас эту отвратительную мантию, пообещаешь мне помочь в одном деле и сможешь делать все, что хочешь, — последнее девушка добавила почти скороговоркой, — в пределах разумного! — Ладно, — Данил повесил мантию на перила и вновь притянул к себе девушку, — Что мне нужно сделать? Потушить Луну? — Нет, — Лиза улыбнулась, — все легче. Я обещала Мелиссе дать ей пару уроков квиддича. — О нет, мы с ней не ладим. Ты что, совсем уже тронулась? — Нет, я могу сама идти её и учить. — Нетушки, нет, нет. У тебя рука еще не восстановилась, — парень слабо погладил девушку по больному плечу, — Её бладжером вышибли, а она опять в бой, дурында. — Тогда, в субботу часа в два там встретимся. Думаю, у неё нет дел. Данилу лишь оставалось согласно кивнуть, тихо вздохнув, отчего получил подзатыльник. А вообще-то это его привилегии. Уже сидя в кровати перед сном, девушка полистала свои записи в магловском блокноте и нашла запись, что была сделана после Прорицаний.«Барабан – вам угрожают скандалы и сплетни, зреет ссора.
Такие предсказания нередко бывают неточными. О Лизе не разводили сплетни, она особо ни с кем не скандалила. Была только привычная ссора с Данилом на поле для квиддича.Бутылка – заботьтесь о своём здоровье.
Все просто. Как и говорила Сивилла, ей стоило быть внимательней с людьми, ведь бладжер не сам вышиб её, а его отбил в её сторону Зак Корринтон, пятый курс, Слизерин.Метла – освобождение от небольших неприятностей.
Небольшая неприятность в лице вечного задиры Данила Кашина устранена. Теперь он её большая проблема, вечно пачкающая мантию у Слизнорта, покупающая сахарные перья и не пьющая яблочный сок. Почему «большая проблема»? Ну, представьте, что ваш временами неуклюжий парень практически постоянно варит зелья. Вот будет весело когда он в один вечер испачкает не свою мантию, а вашу белую блузу, каким-нибудь Рвотным эликсиром.» Лиза улыбнулась, закрыла блокнот и положила его как всегда под подушку. Она выключила светильник, что был у её кровати и посмотрела в окно. Луна и правда яркая. Мысли девушки вновь вернулись к тому уроку профессора Трелони. Предсказания сбылись, хоть и не очень точно, но Лиза все еще думает, что надеяться на них глупо. Она не станет идти к Сивилле, чтобы спросить: победит ли Когтевран на матче по квиддичу или нет, потому что это не зависит от всяких предсказаний. Их победа зависит от неё и еще шести человек. Морфей потихоньку уводит её за собой в Царство Сновидений, но перед тем как заснуть в голове мелькает мысль: а что будет завтра? — Наверное, не важно. Завтра я и узнаю, что будет завтра. Говорит сама себе Лиза уже в ярком сне.