Незначительная фигура

      Как и приказывал король, на седьмой день я передал ему бумаги Бейлиша. Станнису потребовалась всего одна ночь, чтобы прочитать все. В следующий полдень начался суд.       Разумеется, Бейлиш пытался отомстить за арест, заключение и пытки.       — Лорд Станнис, вы судите меня за казнокрадство и мошенничество, и при этом даровали помилование моим ближайшим подручным… Вот какова ваша справедливость!, — так говорил он на суде, вызывая недюжинный гнев у Станниса. — Знайте, я раскрыл Яносу Слинту все свои богатства — проверьте, сколько он сдал в казну!       Разумеется, Станнис решил разузнать куда делось добро Бейлиша… Конечно же, я это предвидел и почти всё имущество отдал в казну, хотя меня откровенно душила жаба.       Золото, серебро и медь, хранившиеся у Бейлиша бочками, пришлось сдать, как драгоценности, и счета в Железном банке, как и склады товара… Казна получила баснословную сумму в полтора миллиона золотых. Похоже, Бейлиш был самым богатым человеком Семи королевств, не считая Ланнистеров и Тиреллов. Для сравнения, Янос Слинт за годы упорного казнокрадства скопил сумму в тринадцать тысяч золотых — и она была просто колоссальной по меркам Вестероса. Насколько я помню книги, общий долг королевства составлял шесть миллионов!       Наверное, Бейлиш говорил правду на допросе, он был совершенно один, за ним никто не стоял, иначе бы мои мелкие кусочки уже давным-давно плавали в сточных канавах. Но за него не мстили. Бейлиш талантливый одиночка. Ловкость рук, милость десницы короля — и всего за несколько лет он стал богатейшим человеком Вестероса. И почти все богатства протекли сквозь мои пальцы, словно вода...       Но кое-что я рискнул присвоить.       До самого приезда Станниса все золото, что ранее поступало в карманы Бейлиша, стекалось ко мне. Более того, предвидя смещение с должности, я вместе со своими людьми стал собирать дань авансом за будущий год. Аллар Дим и другие отлично понимали, что могут лишиться постов, и спешили урвать кусок. В моих карманах осело около восьми тысячи золотых. Огромная сумма.       У Бейлиша хранились долговые расписки нескольких сотен людей с разных концов Вестероса. Почти все пришлось отдать королю, но три десятка я успел реализовать, продав их самим должникам с огромной скидкой. Еще полторы тысячи. Никто из должников не подтвердил, что расписки когда-либо существовали.       Бейлиш имел долю в почти любом бизнесе столицы. Я объехал всю Королевскую гавань и продал бумаги другим владельцам — с большой скидкой. Еще двадцать тысяч.       Затем капитаны королевской стражи мне подали идею, и ночью сгорел один из складов, набитый дорогими тканями. Другое дело, что склад опустел незадолго до этого. Потом сгорел бордель, в котором Бейлиш хранил часть казны, и, туша огонь, люди наткнулись на бочонки с монетами и все их растащили… Только бочонки с золотом были наполовину пусты, но кто это заметит? Сгорело и несколько драгоценных камней, алмазы это чистый углерод, а он горит… Беда только, что сейчас их толком не умеют обрабатывать, и поэтому алмазы ценятся не как на Земле.       Еще один тайник Аллар Дим с товарищами разграбил перед самым бегством — часть золота из него было украдено мной заранее.       На допросе Бейлиш немного рассказал, как иногда делал деньги, и я воспользовался его схемой. У меня была печать мастера-над-монетой, полный доступ к бухгалтерским книгам и память Слинта, которая хранила имена и характеристики людей. Несколько купцов стали счастливыми кредиторами государства, не дав ему ни копейки. Я увеличил долг казны на сорок тысяч золотых, получив за это четверть суммы наличными.       Прошло две недели — и я стал богаче на тридцать четыре тысячи золотых, которые сдал в Железный банк вместе с накоплениями Слинта. Будем надеяться, что банкиры Браавоса меня не обманут.       Бейлиш старательно пытался меня утопить. Прямо перед судом я снова подверг его пытке бессонницей, и Бейлишу было трудно мыслить, но он собрался с волей. Станнис справедлив и не знает пощады, меня бы не спасло, что я вернул полтора миллиона государству. Но Бейлиш называл цифру за цифрой, сдавал богатство за богатством — и выяснялось, что я все отдал королю.       Как ни странно, мне повезло, что на троне именно Станнис — другой бы король сдал меня палачу, где рано или поздно я признался во всех грехах. Но у нового короля своеобразное понимание справедливости — в пыточную я не попал.       Но уверен, если бы не помощь Ренли и вызванных свидетельствовать горожан, дружно отказывающихся от существования долгов, меня бы осудили. Помог мне и Старк. После того, как Петир Бейлиш заявил, что лишил невинности не только Лизу Аррен, но и Кейтилин, Старк яростно вступался за любого, на кого возводил вину Бейлиш…       Причем про Кейтилин это был не навет. Судя по нашим беседам, Бейлиш по-своему до сих пор любил её и действительно верил, что провел ночь с ней. Это случилось после его дуэли с Брандоном Старком, Бейлиш поправлялся от ран, и к нему ночью пришла девушка. Уверен, его обманули — то была не Кейтилин, а влюбленная в него Лиза, что-то такое с трудом припоминаю не то в книгах, не то в форумных теориях.       Суд продолжался всего сутки. В следующий полдень Петира Бейлиша признали виновным в убийстве Джона Аррена вместе с Лизой Аррен, в казнокрадстве и многих иных делах. Его повесили в тот же день, перед смертью лишив титула, отобрав земли и все богатство. Станнис оказался недипломатичным и не дал Эддарду лично отрубить голову мерзавцу.       Бейлиш мог бы жить и жить, если бы не мое вмешательство — но его казнь я воспринял с облегчением и радостью. Слишком много я узнал о его незаконных делах и воспылал искренней ненавистью. И слишком сильно он меня старался утопить.       Пытки, финансовые махинации, казнокрадство, радость от чужой смерти… все чаще и чаще я задавал себе вопрос, во что я превращаюсь, кем становлюсь.       Но я сумел договориться со своей совестью.       На все был один ответ — ради блага всего Вестероса. Универсальное оправдание многих тиранов — цель оправдывает средства.       Память Слинта хранила ужасные картины, леденящие душу любого нормального человека. Он был городским стражником, вначале в Чаячьем городе, потом в Королевской гавани. Он был на самом высоком посту. Слинт прошел войну…       Янос Слинт видел немало. Увидел и я. Достаточно проехаться по городу, чтобы ужаснуться условиям, в которых живут люди. Я заезжал и в бедные кварталы, с надежной охраной, и картины жизни там еще долго снились мне.       Средневековье жуткое место, а Вестерос — особенно…       Голод, нищета, ужасная детская смертность, грязь, насилие, тысячи пороков.       Больше меня злило то, что я не в силах это поменять. Я не могу улучшить жизнь людей, ведь кто я? Лорд-выскочка, у которого нет почти никакой силы. Что бы я ни делал, власть будет у других. Я не великий интриган, как Варис или Бейлиш, в Игре престолов я быстро погибну.       Была надежда на Дейенерис. Она всегда воспринимала близко к сердцу страдания людей и искренне желала им добра. Только вот выходило у неё обычно не добро, а наоборот. Астапор разрушен и обезлюдел, Миэрин голодает и в осаде… Сумеет ли она справиться с Вестеросом?       Нет, не сумеет. И не потому, что ей не хватит сил, воли, знаний… Против неё объективные процессы развития общества. Сейчас в Вестеросе основа войска — тяжелая рыцарская конница. Экономика, транспорт, связь развиты недостаточно хорошо, казна не может содержать регулярную армию, а значит, есть только один способ прокормить рыцарей — раздать им земли. Феодализм.       У Дейенерис есть три дракона, но они не заменят ей армию. Рыцари нужны, а значит, будет и феодализм. Пусть даже Дейенерис напишет самые справедливые законы, пусть она сменит лордов на наисправедливейших и честнейших людей или даже на клонов Станниса Баратеона… Пройдет поколение-другое, и все вернется на круги своя.       Законы природы не побороть. Даже если Дейенерис построит общество всеобщего счастья, пройдет немного времени, и мы придем к тем же порядкам.       Казалось, здесь нет выхода. Я уже было впал в отчаяние. Не сразу, не в первый день и не в первую неделю, но я придумал, что мне делать. Законы природы обрекают нас на феодализм и мерзости… но они не обрекают нас навечно!       Именно поэтому на следующий день после казни Бейлиша я приехал к одному из приютов для подкидышей.       Таких учреждений в Королевской гавани три с половиной десятка. Часть содержит казна и церковь, часть, как этот, горожане, некоторые, как ни странно, бордели — у многих работниц там дети. Я уже побывал в пяти приютах. Память Слинта подсказала те, где начальство неплохо заботится о детях и мало ворует, а сам приют неплохо устроен.       — Ваш визит честь для нас, лорд Слинт, — поклонился Элберт, мастер-над-приютом, невысокий мужчина лет тридцати.       — Я хочу посмотреть, как живут ваши воспитанники.       — Прошу вас, милорд, идемте за мной.       Маленькое двухэтажное здание, чистое внутри. Мебели мало, вокруг снуют дети. Кому-то явно малы штаны и рубахи, одежда в заплатках и не раз заштопана, но она цела и чиста. Неплохо — как и в других лучших приютах.       Для общего развития пару дней назад заглянул в самый худший приют… и только чудом никого не убил! Я немедленно прискакал к Давосу Сиворту, пожаловался ему, и на следующее утро все виновные уже были повешены. У Станниса очень быстрое правосудие.       — Сколько у вас детей?       — Тридцать девять воспитанников от совсем младенцев до четырнадцати лет.       Попросил показать спальни. Несколько комнат, в которых выставлены кровати с соломенными тюфяками. Всюду чисто и опрятно, но видна жуткая бедность. Денег, разумеется, не хватает.       Кухня. Самая обычная кухня Вестероса — антисанитария, тараканы, по моим сапогам пробежалась мышь. Будь здесь проверка от санэпидемстанции, приют бы закрыли и посоветовали сжечь. От греха подальше. Вместе со всем кварталом. Но я встречал места и хуже.       Судя по тому, что я видел, питаются дети неплохо. Еда есть и разнообразная, пусть и дешевая.       — Много у вас людей?       — Ваша милость, воспитанники выполняют большинство работ сами. Сейчас у нас две кормилицы для младенцев.       — Прачки? Кухарки?       — Милорд, на кухне руководит моя жена, все делают дети. Прачек нет, ваша милость. Нам с трудом хватает денег на одежду.       — Что происходит с детьми потом?       — Ваша милость, часть вербуются на корабли, некоторых берут в услужение, изредка становятся наемниками или идут служить Семерым. Милорд, три года назад мы помогли стать одному мальчику подмастерьем у ткача.       «Другие идут в криминал и бордели» — продолжил я мысленно за него.       Судьба детей-сирот в Вестеросе незавидна. Да и на Земле им тяжело.       — Много умирает?       — Дети есть дети, милорд, — Элберт вздохнул, в его голосе слышалась искренняя печаль. — Боги часто забирают их к себе. Из трех подкидышей двое доживают до взрослого возраста.       На самом деле очень неплохо по средневековым меркам.       Мы прошлись по всему приюту. Я внимательно рассматривал каждую комнату. Всюду чистота, бедность. Спросил, кто учит вере — и мне тут же назвали имя септона, приходящего два раза в неделю.       — А что у вас здесь? — спросил, разглядывая небольшую светлую комнату.       Длинный стол, вдоль него лавка. Одна из стен обшита досками, вся в каких-то белых разводах. В углу лохань с водой, из которой торчит охапка прутьев. Странное помещение, похоже на обеденную залу — только кухня-то на первом этаже.       — Милорд, здесь я учу их грамоте, — пояснил Элберт извиняющимся тоном. — Все же больше шансов устроиться в жизни, ваша милость.       — Вы правильно делаете. Люди должны быть грамотными.       Управляющий приютом расплылся в радостной улыбке. Похоже, нечасто ему попадались лорды с такими же взглядами. Нечасто.       — У вас есть родные дети?       — Да, милорд, боги даровали нам четверых, — мимо нас пронеслись по коридору двое мальчиков, и Элберт указал на одного. — Мой второй сын.       Никакого отличия в одежде и внешнем облике я не заметил. Что же, похоже, управляющий честный человек, что редкость для Вестероса. Но не первый такой, что я встретил. Может, мне повезет, и он согласится.       Мы зашли в кабинет Элберта, я первым делом вручил ему пожертвование — семь драконов, довольно внушительная сумма для приюта. Потом немного прощупал его и начал серьезный разговор.       — Я получил земли на мысе Гнева, у меня скопилось немало денег за время службы в страже. Я хочу организовать в своих владениях приют — сейчас много сирот из-за начавшейся войны, а будет еще больше. Я хочу, чтобы юношей обучали мечу и копью, чтению, письму, счету и иным наукам, что я посчитаю важным. Лучшие из них получат место у меня на службе. Но я никогда не занимался детьми, я даже не знаю, во сколько мне обойдется содержание приюта. Мне нужен человек, который всем этим займется.       — Милорд, ваше предложение честь для меня, я бы с радостью согласился, но я не могу оставить своих воспитанников, они для меня как дети. — Элберт низко поклонился, выражая искреннюю жалость каждым словом и жестом.       — Возьмите всех с собой, я достаточно богат, чтобы содержать и их.       — Прошу простить меня, милорд, за дерзкий вопрос, но насколько большой приют вы собираетесь содержать?       «В идеале на несколько сотен человек на каждом курсе», — эту мысль я, конечно же, не озвучил. Меня сочтут сумасшедшим.       — Это зависит от того, на сколько детей у меня хватит денег. Поэтому мне нужен ваш совет.       Мы поговорили с Элбертом до самого позднего вечера. Он рассказывал, во сколько обходится приют, приводил бухгалтерию, потом мы обсуждали, чему учить детей и систему образования… До концепции классно-урочной системы и учебников этот мир еще не дошел, я буду первым.       Он согласился, а я уточнил цифры, отталкиваясь от которых строю свои планы. Первый из воспитателей уже есть. Будут и другие. Теперь дело за мастером над колоколами, мне нужно найти хорошего специалиста, умеющего держать язык за зубами. Какое счастье, что в Вестеросе льют прекрасные колокола… А в недрах выбранных мною земель есть олово.       Не сразу, не за один год и не за десять, но я изменю этот мир к лучшему. Надеюсь, я успею увидеть плоды своих трудов...