Цую-акэ

— Жарко… — изнывал Виктор, лёжа на татами в своём зеленом джимбее. Маккачин, распластавшийся рядом, согласно заскулил. — Я принёс вам вентилятор, — вздохнул Юри, устанавливая его так, чтоб одновременно попадало и на Виктора, и на Маккачина. — А кое-кого вообще надо к грумеру сводить и сделать летнюю стрижку. Маккачин согласно забил хвостом о татами. Юри включил вентилятор в розетку и направил его на ошалевшую от жары парочку. Виктор издал протяжный стон. — Юри… — Да? — Юри, собиравшийся принести им обоим холодной воды, застыл у дверей. — Что такое? — Сезон дождей ведь не кончился? — Пока нет. — Тогда почему так невыносимо жарко? — Потому что уже июль. Потерпи, я принесу тебе что-нибудь охладиться. В прошлом году, когда Юри вернулся после долгой жизни в Америке на родину, он тоже страдал от жары. И Виктор страдал. Правда, тогда они ещё не были так близки, и Виктор не позволял себе ныть, лёжа на татами, а вместо этого вставал ни свет, ни заря и убегал на прохладный каток. Юри принёс воду и раздал ее страдающей парочке. — Мы с тобой делаем все неправильно, — пожаловался Виктор. — Лето надо проводить в Петербурге, а зиму в Хасецу. — Возможно, — Юри сел рядом и вытер пот со лба полотенцем, лежавшим у него на плечах. — Но зима была не такой уж и холодной и даже не снежной в этом году. — Я тебя украду и увезу в Питер навсегда, — пробурчал Виктор. Он очень любил и Японию, и Хасецу, но 35 градусов жары и почти стопроцентная влажность убивали его. — Там даже солнце не светит, но дышать совершенно нечем. — Могу предложить холодную ванную или холодную собу. Будешь собу? — Но Виктор только поморщился в ответ. Юри было даже жаль Виктора и его непереносимость местного климата, но он ничего не мог сделать с погодой. — Есть много способов охладиться. И я бы намочил Маккачина, чтобы тот так не страдал. Пёс приоткрыл один глаз и жалобно заскулил. — Да, наверное, стоит… — пробормотал Виктор. Юри открыл было рот, чтобы ещё что-то сказать, но мужчина приподнялся на локтях, явно к чему-то прислушиваясь. — Виктор? — Дождь?.. — Пробормотал тот. Тут и Юри услышал слабый шум капель. — Похоже на то… — сегодня обещали грозу, вспомнил он. Виктор, явно забывший, что умирал пару секунд назад, подорвался босиком на улицу. Маккачин залаял и побежал вслед за хозяином. — Дождь! Дождь! — Гав-гав! Дождь полил сильнее, но прыгающие в саду фигуры остановились и растерянно посмотрели друг на друга. — Вы чего? — спросил Юри. — Ничуть не легче… — ответил Виктор. — Гав! — И пылью пахнет… — Гав! — Дышать совсем нечем… — Гав! Юри прыснул в кулак. Ожившие было Виктор и Маккачин вернулись обратно в дом. — Сейчас не то время, когда температура снижается при дожде, — рассмеялся Юри. Виктор несчастно вздохнул. — Ох, иди сюда, бедолага… Он протянул к нему руки. — Обниматься жарко… — Иди сюда, Витя. Виктор подполз к нему, ворча что-то на русском, и позволил себя обнять. Юри почувствовал, что тот действительно весь взмок под одеждой. — Горе ты мое… Он сел на веранду и потянул Виктора на себя, заставив его лечь головой ему на колени. Он снял со своих плеч полотенце и начал бережно стирать пот с лица Виктора. — Так хорошо? — Если тебе не жарко… Юри только улыбнулся. Он достал из-за пояса юкаты веер и начал обмахивать им лицо Виктора. — О Боже, продолжай… Юри не сдержал смешка. Виктор наконец-то расслабился и прикрыл глаза, чуть морщась от ветерка, создаваемого движением веера. Юри слышал, что Маккачин лёг где-то за его спиной так, чтобы попадать под вентилятор. Тишину комнаты нарушал только шум дождя. — И что мы будем делать, когда твоя рука устанет? — пробормотал Виктор. — Я воспользуюсь второй. — А когда вторая устанет? Юри вздохнул. — Когда устанет вторая, я дотащу тебя до холодной ванной, договорились? — Угу… — пробормотал Виктор и, повернувшись на другой бок, уткнулся носом в живот Юри. — Люблю тебя. Парень усмехнулся. — И я тебя люблю… Виктор больше не шевелился и только мерно сопел в живот Юри, а Маккачин иногда тяжело вздыхал во сне. Юри смотрел на мокрый сад, слушал дождь и вдыхал запах прибитой пыли и намокших растений. Совсем скоро сезон дождей закончится, и наступит совсем страшная жара и влажность, и ему надо придумать сто и один способ сделать так, чтобы Виктора не хватил тепловой удар. Их летние каникулы в Хасецу только начинались.