***
Постоянные вызовы, дела не давали Каи заскучать, однако уже скоро они кончились и пришло время монотонной бумажной работы. Девушка клацала мышкой и стучала по клавиатуре, подперев левой рукой голову со скучающей миной. Всё это было слишком нудно для нее. Ей нужны были приключения, драйв, опасность и быстрые действия; она всегда стремилась выплеснуть свою нескончаемую энергию, пустить ее в расход. Но после этого она часто попадала в ловушку бумажной волокиты, когда нужно пялиться в монитор, составляя отчеты, а позже и перечитывать целую стопку таких. «И как только Марси это не наскучивает?» — промелькнуло у нее в голове. Эта мысль принесла с собой новую волну скуки и грусти, ведь когда черноволосая занималась теми же делами, сидя рядом, Каи хоть и также скучала, но всегда могла отвлечься, глянув на коллегу или же подоставать ее. Но сейчас и ее тут нет. Взгляд бегал по строчкам текста, как вдруг у девушки будто дзынь в голове случился. А может это кто-то в микроволновке что-то грел? Не важно. Главное, что у Каи возникла, по ее мнению, гениальная идея. Она глянула на часы в углу монитора: час дня. «Всего-то. А казалось, прошла целая вечность…» В любом случае это было даже лучше. Блондиночка посчитала, что половину своей работы на сегодня она точно сделала, поэтому, растянув свои губы в улыбку, поспешила к выходу. В процессе всего действия она неплохо так расшумелась, что не могли не заметить остальные работники. Из-за той же стенки снова выглянул Шизуо. В зубах он держал пачку зефира, им же были заняты и руки. Завидя, как его подруга быстро куда-то собирается, он поспешно всё выронил и выкрикнул: — Если ты собираешься идти к ней то это плохая… идея. Но к завершению фразы неугомонная уже скрылась за дверью, так и не услышав предупреждение.***
Шум, звонки, голоса, толпа людей — через всё это пришлось пробираться Каи на пути к заветному дому. Все вокруг спешили по своим делам, не обращая внимания на других. На проблемы и горести других. Им это было и останется чуждо. Всё это четко читалось во взглядах прохожих, которые они даже не пытались скрыть. В такие моменты полностью осознаешь смысл слов «Маленький человек большого мира». Когда трудности одной личности настолько ничтожны в масштабе мира, страны, города, да даже улицы, что до этого никому нет дела, кроме тебя самого. Случайные толчки плечами выбивали девушку из своих размышлений, а запинки о тротуар заставляли сбавить темп ходьбы. Смотря больше вниз, она особо не замечала темные зонты, которые всё норовили зацепиться за ее светлые волосы. Но зачем нужен зонт, когда дождя нет? «Ну, а вдруг он пойдет, а я не хочу испортить свои одежду и прическу.» Так и в общении. Мы все «завернуты» в оболочки, которые защищают нас от «дождя» в лице проблем собеседника. «А вдруг он скажет то, что изменит мой внутренний мир? Я не хочу портить свои идеалы и настроение.» Думаю, параллель видна. Каи не любила таких людей. Она получала неимоверное удовольствие от общения с искренними, живыми людьми. Такими, что не боялись «снять» эту оболочку, открывшись тебе, сбросить маску лицемерия и элементарной вежливости. Поэтому она всегда старалась поскорее выбраться из серой толпы. Благо сейчас идти пришлось не слишком долго. Казалось бы, а кому не нравятся такие настоящие люди? Оказывается, бывают и те, кому это и не нужно.***
Погрузившись в свои мысли, зеленоглазая чуть было не прошла мимо нужного жилого дома. Марселин жила на третьем этаже, а так как это был не квартирантский дом (имеется ввиду, что нет общих подъездов), добираться до двери приходилось по пожарной лестнице. Девушка взялась за перила, которые немного морозили кожу, однако это было терпимо, и стала подниматься. Металл противно поскрипывал от каждого шага, убивая попытки Каи на тихое появление. Она уже предвкушала удивленное лицо подруги, когда та ее увидит, как в глаза бросилось это: черные, наглухо затворенные шторы на большом окне. Это, мягко говоря, удивило светловолосую, а если прямо, то ошарашило. Нет, окна этой хмурой дамы никогда не пестрили яркими шторами на гардине, но и темных непроницаемых для солнечного света тканей на них никогда не было. Она поравнялась с дверью и потянула за ручку, но дверь, как и ожидалось, оказалась заперта. Дубликата ключей не было, но кому они нужны, если ты умеешь вскрывать замки? Так Каи и поступила. Как только дверь за ней тихо закрылась, она начала звать хозяйку квартиры, но, заметив как вокруг темно, замолчала. Ни одна лампочка, ни одна люстра не горели, а в купе с тишиной всё это неплохо так нагнетало обстановку. Кажется, ее не услышали. В почти кромешной темноте ярко выделялся небольшой мерцающий огонек, который виднелся по левую сторону от двери, вглубине квартиры. Выбора куда идти особо не было, так что девушка последовала напрямую к источнику света. По мере приближения к нему, ей стало казаться, что она слышит что-то вроде шепота. «Святые макароны, что тут происходит?» — спрашивала она в своей голове. Вдруг ее челки коснулось что-то легкое, почти невесомое. Испугавшись, Каи отпрянула немного назад. Она осторожно вытянула руку и коснулась этого нечто. С облегчением, зеленоглазая поняла, что это была просто темная занавеска. Она отодвинула ее и новая порция безмолвного удивления накрыла ее с головой. Комната, в которой она оказалась, освещалась только свечами, стоявшими кучкой в противоположном углу. Перед ними на коленях сидела Марселин. Ее Каи узнала по характерным взъерошенным черным волосам. Она находилась спиной к незваной гостье и явно еще не замечала ее, что-то бормоча себе под нос. Ее глаза были зажмурены, а бледные пальцы впивались в колени. Всё бы так и оставалось, но тут она резко обернулась. Ее серые глаза, еще мокрые от слез, с нарастающей злостью впились в испуганные зеленые. — Что ты здесь делаешь, — процедила она, поднимаясь с колен. — Я заметила, что… — начала уже Каи, как ее резко прервали. — Убирайся. — Но Марси… Но та не хотела ее слушать. С надрывным «Пошла вон!» Она вытолкнула девушку обратно за занавес, а после обессиленно упала на колени. За это мгновение Каи успела мельком разглядеть вещицу между свечами. Это была рамка с фотографией, а на ней была… семья? Женщина, высокий мужчина и две маленькие девочки на руках у родителей. И тут ее осенило. Она застыла на месте, перед глазами всё еще было то самое фото. — Марселин, они…? — Замолчи. Каи разрывалась. Ей хотелось узнать, что же стряслось с ее подругой, хотелось помочь. Но в тоже время она понимала, что сейчас не самое подходящее время. Находясь в таком отчаянном положении, она плюхнулась на пол, не проронив ни слова. Всё стихло, но это только на слуху. В душе же у обеих бушевала буря. Буря эмоций. У одной страх смешался с беспокойством и жалостью, а любопытство добавляло остроты. У другой сердце металось, отчаянно пытаясь найти уголок тепла в ледяном мраке своей души. Звуки города маячили где-то на фоне и ни одна не обращала на них внимания. Ведь тогда, сейчас, всё это было абсолютно неважно. Повисла тишина. Ее разбавляло только тиканье часов, висящих на стене. Сперва, именно эти тики и считала Каи, но, насчитав минут 15, она бросила это дело. Кто знает, сколько прошло времени с того крайне неприятного инцидента. Никто не засекал, не следил да и не хотел. Злосчастные черные шторы уже были давно раздвинуты зеленоглазой, потому что темнота в доме ее раздражала. Комната была теперь в серых тонах, но это всяко лучше тьмы. Хозяйка была не против, но кажется ей уже было всё равно. Они продолжали сидеть на тех же местах, что и возможно пару часов назад: по разные стороны занавеса. Каи от скуки ковыряла ковер, на котором сидела, и что-то вырисовывала пальцем на нем. Она также периодически шумно выдыхала, чем немного раздражала черноволосую. После очередного такого выдоха тишина наконец была разрушена. — Это случилось после моего шестого дня рождения, — прохрипела Марселин, опираясь спиной на стену. Каи вмиг распахнула свои глаза, цвета свежей травы, дыхание перехватило. Ей не верилось своим ушам. Не верилось, что Марселин сделала первый шаг сама, без принуждения. Ей хотелось восторженно вскрикнуть, но она сдержала этот порыв и приготовилась слушать дальше. — Мы возвращались домой по загородной трассе. Внезапно случилась авария. Они погибли, я выжила, не пойми зачем. Наверное, чтобы нести ненависть в этот гребанный мир. Сухой рассказ был окончен. Но все всё поняли. Не нужно было еще слов, чтобы это понять. Они были бы лишними. Внезапно сероглазую ослепил уже ставший непривычным дневной свет, пробившийся через смахнутую занавеску. Но теперь на его пути стояла Каи, в глазах которой Марселин видела такое количество сострадания и доброты, что стало даже не по себе. Светлая голова резко присела, чтобы оказаться на уровне с лицом собеседницы. А потом без лишних слов девушка заключила ее в крепкие дружеские объятия. — Марси, я и понятия не имела, что этот день значит для тебя. Возможно мне не стоило сюда приходить, но раз это случилось, то может так и должно было? Я не знаю. Но раз уж я здесь, то я сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе, а также показать, что мир не так уж и плох, как ты думаешь. На последних словах она разомкнула объятия и полезла рукой в карман, откуда достала небольшую заколку. Обычно она убирала ею свою челку, когда она мешалась, но сейчас она убрала ею волосы с правого глаза Марселин, открывая тем самым ее лицо. — Да и к тому же, — добавляла та с улыбкой, — у тебя есть замечательные друзья. Чем мы не светлый лучик во мгле? Бледное лицо сероглазой выражало восхищение, искреннее восхищение и удивление поступкам этой, казалось бы, очень заносчивой девахи. Она всегда пыталась как-то зарядить ее своей солнечной энергией, которую не понимала Марселин. Пыталась разговорить, погулять, в конце концов просто подружиться, а она постоянно ее отвергала, не желая нарушать свой внутренний мир. Но это светловолосое чудо всё-таки смогло это, так же, как дневной свет ворвался в комнату, когда та раздвинула темную ткань. И, глядя на нее изумленным взглядом, она всё поняла. Поняла, как же ее душа устала от бесконечных поисков тепла. А оно оказалось здесь, прямо перед ней в лице ее друзей и конкретно в этом веселом лице. И, когда они обе выпрямились, уже черноволосая затворница обняла спасительницу. Каи была крайне удивлена, но момент терять не стала и обняла в ответ. И кажется в этот момент небо обрушило свою благодать на землю. В окно начали бить капли дождя, с увеличивающейся частотой. Кажется, там начинался настоящий ливень.***
Одна поделилась своей болью с другой и, похоже, сам мир радовался такому приятному исходу. Девушки невольно разомкнули объятия, и были произнесены финальные слова: — Какого фига ты в ботинках на моем ковре?