Ресторан в конце Вселенной

Я храбро заявила Ашильде, что полечу на Галлифрей окружным путём. А потом достойно встречу свою смерть. И что вы думаете? Я лечу туда уже два года. И чем больше времени я провожу в космосе, на других планетах или на Земле, тем меньше мне хочется на родину Доктора. Зачем мне умирать? И правда, зачем? Что изменит моя героическая гибель? Вселенной и Времени все равно. Доктор говорил, что Время лечит само себя, и, кажется, у него отлично получается. Вселенной давно нет дела до почти-трупа Клары Освальд и ее спутницы, бессмертной Ашильды, которая выглядит так, будто сбежала с фестиваля инди-музыки. Отличная у нас получилась команда. Прекрасный спин-офф для бывшей спутницы Доктора и для спутницы несостоявшейся. Так зачем же прекращать веселье какой-то нелепой смертью? Вот мы и не прекращаем. Мы мотаемся сквозь пространство и время на угнанной ТАРДИС, замаскированной под американскую закусочную. И нам кажется, что в наших жизнях есть смысл. Мы стараемся быть, как Доктор – его преданный фанклуб из бессмертных девочек-фанаток. С ума сойти можно, Доктор бы посмеялся. Мы болтаемся в небе над Лондоном, не решаясь приземлиться. Говорят, вредно находиться так близко от места собственной смерти. Но мы – чертовски сумасбродные путешественницы во времени, поэтому не можем отказать себе в удовольствии посетить родной город. Дверь «закусочной» открыта нараспашку, Ашильда сидит на полу ТАРДИС, свесив ноги вниз, и ест мороженое из огромной банки. Внизу плывет Лондон: Сити, собор святого Павла, Тауэр-бридж. Ничто не отнимет у меня любовь к родному городу, даже смерть. – Все думаю, когда же тебе надоест преследовать его, – лениво замечает Ашильда, – мы же тут не просто так оказались, да? Я видела, утром ТАРДИС засекла вторую ТАРДИС, припаркованную где-то в районе Темпл. – Просто хочу убедиться, что у него все нормально, – пожимаю плечами я. Ашильда облизывает ложку. – У него новая спутница, ужасно классная. Он сторожил Мисси. Кстати, давно ее не видела, что с ней случилось? Думаю, у Доктора все хорошо. Может, все-таки двинем дальше? Чего мы тут не видели? – Ашильда указывает носком ботинка на проплывающие внизу небоскребы Сити. – Давай выпьем по пинте и уберемся отсюда? – Не говори потом, что я не предупреждала, когда опять будешь реветь и кутаться в мой любимый плед. Он уже весь заплесневел от твоих слез, оставшихся с прошлых «давай по пинте», – Ашильда наигранно вздыхает и закатывает глаза. – Я купила себе свой собственный, – улыбаюсь я, – как раз для таких случаев. – Ладно уж, – Ашильда поднимается на ноги и идет к консоли, – где бы припарковаться? – Где угодно. Я починила маскировку, можем сделать ТАРДИС невидимой. – Какая предусмотрительность! – усмехается Ашильда и резко опускает рычаг. Дверь захлопывается, а наш корабль, крутанувшись вокруг своей оси, стремительно несется вниз. Сколько раз я проходила мимо этого узкого, кажущегося игрушечным домика с остроконечной крышей, зажатого между двумя серыми исполинами в стиле классицизм. Паб Ye Olde Cock Tavern на Флит стрит, в районе Темпл. Воспоминания обрушиваются на меня сплошным потоком, но это ничего, мне совсем не грустно. Мы с Ашильдой сидим за дальним столиком, наблюдаем за Доктором и Билл из своего надежного укрытия. Знаю, это мазохизм. Ашильда сидит рядом, накинув на голову капюшон. Ей не хочется быть узнанной. Она здесь исключительно ради меня. Доктор идёт к барной стойке. Он изменился – волосы отросли, морщины будто чуть разгладились, он больше улыбается. Кажется, Билл вернула ему нечто очень важное, и я бесконечно благодарна ей за это. Повинуясь мимолетному порыву, я тоже иду к барной стойке. Бармен наполняет стаканы для Доктора и его спутницы. Я поворачиваю голову, и мы с Доктором встречаемся взглядами. Он улыбается немного нервно, уголком рта. – Стаут у них дерьмовый, а красный эль очень даже, – замечает он. – Учту, спасибо. Он вновь смотрит на меня, на этот раз, чуть сощурившись. – У вас лицо знакомое, – говорит он. Пожимаю плечами. – Нет, вы... Вы случайно не работали в дайнере посреди пустыни? Нет? Я полдня болтал с барышней, очень похожей на вас. Она рвалась в путешествия. Мы пили лимонад, а я изливал ей душу. Простите, мисс, – Доктор вертит головой из стороны в сторону, словно пытаясь найти подтверждения своей догадки. Его поседевшие кудри падают на лицо, такое благородное, красивое и бесконечно печальное. Если бы мое сердце могло биться, оно бы уже разорвало мне грудную клетку и рассыпалось осколками. – Возможно, – неловко улыбаюсь я, – всякое бывает. – Да, это правда, – задумчиво тянет он. Потом расплачивается за выпивку и уходит к Билл. Я дожидаюсь, пока мне нальют эль. Глупая, глупая Клара, что же ты такое творишь? – И тебе не надоело? – шипит Ашильда, когда я возвращаюсь. Наверное, у меня лицо зомби, которого стошнило собственными внутренностями. Я залпом выпиваю половину стакана. – Честно? Нет, – со злостью отвечаю я, – знаешь, если бы могла выдрать его из своего сердца, то давно бы это сделала. Но я не могу. Наверное, я по-прежнему жду чуда. Ашильда молчит. Я не хочу говорить, на что еще я надеюсь: на альтернативную реальность, новый временной поток, какой-нибудь взрывающий мозг тайми-вайми, который сведёт нас вместе. Я ненавижу себя за эту надежду. Я ненавижу, что не могу перестать ждать. Отпусти меня, Доктор, – иногда шепчу я, вбивая в бортовой компьютер очередные координаты. Прошу тебя, отпусти. Но он не отпускает. Наверное, потому, что все ещё помнит – ту Клару, тот призрак, с которым его связывают приключения и четыре с половиной миллиарда лет в одиночной камере. Он помнит меня и одновременно нет. Я – всего лишь следы на песке, пустота в его памяти, которую он подсознательно пытается заполнить. – Пора тебя отсюда выводить, – ворчит Ашильда. – Неужели после смерти не поумнела? Я допиваю эль. – Пошли. Это действительно глупо. Я как студентка, влюблённая в рок-музыканта. Тщетно надеюсь, что он заметит меня, выделит из толпы и полюбит. Глупая, наивная фанатка. Самой от себя тошно. Что ж, пора в путь. Я вновь убедилась, что Доктор под надёжным присмотром. Мы выходим из паба. На улице льёт дождь. Меня охватывает какая-то злая, шальная радость – пусть льёт, пусть я промокну, я хочу чувствовать, как ливень смывает все мои чувства, всю память о нем. – После Невады, наверное, такая погодка непривычна, – Доктор выходит следом и раскрывает надо мной большой черный зонт, – это точно вы. Моя подруга убедила меня, что я не старый маразматик, и вы мне не привиделись. Я ищу глазами Ашильду. Но она тактично растворилась в дожде. Как у нее это получается? Я поднимаю взгляд на Доктора. – Вы меня не узнаете? – нервно спрашивает он. – Узнаю. Вы притащились с бас-гитарой в мою закусочную, как такое можно забыть? – Это хорошо, очень хорошо, – он улыбается, – вы вернулись домой? – Наверное, да, – я столько раз представляла себе наш повторный разговор, но, когда он состоялся, я чувствую себя беспросветно тупой; я без понятия, что говорить и зачем. Чего я вообще добиваюсь? – Вы спешите? Может, составите нам с подругой компанию? Ненадолго. – Без проблем, – делано-бодрым тоном соглашаюсь я. Ох, что же ты творишь, Клара Освальд. Мы возвращаемся в паб, и Доктор знакомит меня с Билл. – Привет, я Билл, – говорит она, приветливо улыбаясь. Девушка протягивает мне руку, и я проворно пожимаю ее. Билл очень красивая, живая, яркая – ее энергия будто согревает меня – хоть я уже и не ощущаю разницы между жаром и холодом. – Я вроде студентка Доктора. Вернее, не совсем студентка, а так, маскируюсь. Новая форма жизни, – прибавляет Билл очень странным тоном, и я не понимаю, шутит она, или говорит серьезно. – Клэр. Официантка и путешественница. – Звучит интригующе, – Билл будто чует во мне родственную душу, – надолго в Лондон? – Да тоже проездом, – отмахиваюсь я. Мы так пытаемся быть нормальными. Не выдать лишнего. Какой-то безумный театр из Доктора и двух его спутниц. Мы неспешно пьем пиво, обмениваемся шуточками и наблюдениями – словом, изображаем самых обыкновенных британцев, собравшихся поболтать за пинтой. Но эта наигранная нормальность вдруг рушится, когда Доктор заявляет: – Да, Клэр, все хотел спросить, как так вышло, что закусочная посреди пустыни загадочным образом исчезла? Я доиграл песню, обернулся, а вас (как и закусочной) уже не было. – Может, мираж? – Даже не знаю. Очень странно. Вы же реальны, я вас помню. В серых глазах Доктора появляется совершенно нечитаемые выражение. Он подозревает меня? – Вы много путешествовали. Расскажете мне? – спрашивает Доктор. – Вам интересно? Вы видите меня второй раз в жизни. – я прячусь за стаканом пива, как за щитом, – а Билл вообще в первый. – Чего только ни расскажешь людям, которых видишь второй раз в жизни, – подмигивает мне Билл, – была одна девушка, которая нашла меня на краю вселенной. По сути, это был второй раз, когда мы с ней нормально поговорили… – Вот именно, Клэр, – замечает Доктор, – иногда незнакомцы не те, кем кажутся. Доктор немного пьян, или просто притворяется? Билл как-то слишком саркастично на него поглядывает, дает мысленного пинка, мол, давай, сделай что-нибудь. Она как заботливая мамаша, которая с гордостью узнает, что у ее маленького мальчика появилась девушка. Потом она смотрит на телефон, и заявляет: – Мне придется вас оставить, договорилась пересечься с подругой, раз уж я тут. Рада была познакомиться, Клэр. Найдите меня на фэйсбуке, Билл «Кибердевочка» Поттс. Точно не ошибетесь, я такая одна, – она хватает сумку и поднимается с диванчика. – Док, встречаемся в восемь на Пикадилли, под ангелом. Звоните, если что. Мы с Билл жмем друг другу руки. Она уходит – кажется, решила так же тактично раствориться в дожде, как Ашильда. – У тебя есть секрет, – просто сообщает Доктор, – закусочная ведь не просто так исчезла? Я звук дематериализующейся ТАРДИС ни с чем не спутаю. Очень хорошо его помню. Ты – Клара, да? Как же я раньше не догадался, старый болван. Я молчу. Мне слишком больно, чтобы говорить. – Да. Я Клара. Мы путешествовали вместе. Потом тебе пришлось стереть меня из памяти. Я почти труп. И я угнала ТАРДИС, – скороговоркой произношу я. Некоторое время Доктор молчит. – Подозревал нечто подобное, – кивает он. – Клара, Клара, – он берет меня за руки. – Есть ли способ тебя вспомнить? Ту, тебя. Сложить куски паззла воедино. – Боюсь, что нет. Мне придётся уйти – я слишком близка к месту своей смерти. Одной вселенной известно, какие ещё парадоксы это сможет породить. – Ну уж нет, никаких парадоксов и апокалипсисов на сегодня! – Доктор вскакивает на ноги и хватает меня за руку. – Давай прогуляемся, Клэр, или Клара, давай пройдемся с тобой, и ты расскажешь мне все. Дождь закончился. Пойдем? Разве я могу отказать? Я киваю. По щекам бегут слезы; я быстро стираю их рукавом куртки. Где-то я слышала, что там, где есть слезы, есть и надежда. Все как в старые-добрые. А может и нет. В те дни еще не были произнесены мои последние слова, которые он не помнит. «Я люблю тебя», – сказала я тогда, в Монастыре, посреди страшной базы данных Повелителей Времени. Я должна была произнести эти слова не спустя четыре с половиной миллиарда лет, на Галлифрее, а гораздо раньше, еще когда он был смешным неуклюжим Одиннадцатым… Доктор – это Доктор, сколько бы лиц он ни сменил, он все равно останется собой. А что же я? У меня нет запасных регенераций. Я не знаю, в какой момент оборвется моя жизнь – когда колдовство развеется. Надежны ли технологии Повелителей Времени? Надолго ли меня хватит? Что вообще будет со мной? Вряд ли он думал об этом, когда пытался меня спасти. Вряд ли мог предположить, что выберу долгую дорогу на Галлифрей. Я не хочу умирать, Доктор. Только не сейчас. Мы шагаем по Лондону, и я рассказываю ему обо всем, что видела с Ашильдой: далекие безымянные звезды, джунгли Амазонки, эпоху Великих Географических открытий, Нью-Нью-Нью-Йорк и Поющие башни. Я узнала, что бывает Невозможный ветер и видела замерзшие солнца; я вспоминала себя прошлую и думала, что после смерти я стала еще более… живой? Мы доходим до Вестминстерского моста и выбираемся на набережную. С этого места отлично видно Парламент и Биг Бен. Когда-то мы ехали по этому мосту с Доктором: кажется, чуть ли не в первые дни нашего знакомства. Вот и мы вернулись в исходную точку. Другой Доктор. Другая Клара. Я заканчиваю свою исповедь на половине. Рассказывать истории легко; они будто произошли не со мной. Я могу долго болтать, но все же мне хочется послушать Доктора. – Теперь твоя очередь. Я многое пропустила. Как ты познакомился с Билл, что с вами происходило? Кто такой Нардол и где его носит сейчас? Доктор вздыхает. – Было… трудно, – произносит он уставшим голосом, – это долгая история, которую я бы рассказал вместе с Билл. Если ты захочешь снова провести время в нашем обществе. – Ох, я… – Я знаю, ты путешествуешь с Ашильдой. Но послушай, сейчас я просто хочу вспомнить, что же ты мне тогда сказала… Это не дает мне покоя, понимаешь? Есть один старомодный и весьма сказочный способ. Он вдруг привлекает меня к себе и целует. Легко, нежно, просто касается моих губ своими. – Ты не дышишь, – шокированный, он отстраняется, – ты... Он не может завершить фразу. Он прижимает меня к себе, сильнее, и вновь целует, но уже более яростно, как будто такой поцелуй вдохнёт в меня жизнь и вернёт дыхание. Я целую его в ответ, обнимаю за шею, неловко приподнимаясь на цыпочки. Чудес не бывает, Клара, во всяком случае позволяющих быть вместе людям, которые, по идее, не должны. – Не помогает, – качает головой Доктор. – Я же говорила. – Но мне плевать! Однажды воспоминания встанут на место, если ты будешь рядом. Я могу отправиться с тобой? Возьмёшь в путешествие? Хотя бы одно. Прошу тебя, Доктор Клара, – улыбается он. – Разве не ты говорил, как это опасно? Что вселенная может коллапсировать и прочее, прочее? – я невольно улыбаюсь, – разве Гибрид не уничтожит всех и каждого? – Ох, нет, дорогая Клара, или Клэр, с нами будет Билл, и Ашильда, и Нардол, и даже Мисси – думаешь, они не в состоянии нас сдержать? Разве все вместе мы не сможем сломать законы пространства и времени? – Слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Подожди, ты сказал «Мисси»? – я вопросительно приподнимаю бровь. – Позволь мне вспомнить тебя и узнать заново, – Доктор берет мое лицо своими ладонями, целует в нос, потом снова в губы, – прошу тебя, Доктор Клара. Я накрываю его ладони своими. Несколько мгновений мы стоим так, не шевелясь. А потом я отстраняюсь, хватаю его за руку и тяну за собой. – Идет. Собирай свою банду, Доктор! – Куда же мы отправимся? Что ты покажешь? – он едва поспевает за мной, я тащу его по мосту сквозь толпы туристов. – Нечто невероятное! – обещаю я.