Зеркала Тамлена

      Такое случается нечасто, и слава Эльгар’нану. Торговать с шемами — мерзость-то какая. Но есть у них предметы, которые долийцы уже не могут создать сами. Слишком много знаний было утрачено… по вине всё тех же шемленов.              Эльфы продают шкуры, ягоды, всё, что дарит лес. Покупают — точильные камни, инструменты. Мири смотрит с завистью: инструменты слишком тонкие, слишком искусно созданные, чтобы можно было сделать их у мастера Айлена… Как выходит у шемов?              Она не спрашивает. Как все долийцы, боится замараться от разговора с грязными тварями.              Отвращения на лице нет, кажется, только у Меррилл. «На то она и будущий Хранитель, чтобы выживание племени было для неё важнее», — думает Мири. Кивком подбадривает Тамлена: он слишком напряжён.              Тамлен ненавидит шемов даже сильнее, чем она.              Когда они уже собираются уходить, Мири видит, как Тамлен о чём-то говорит с торговцем. Этого шемлена зовут Мек — нелепое, глупое имя — он приходит на край леса третий год, к нему привыкли, в него не стреляют. Но что он хочет от Тамлена?..              Шем слащаво улыбается. Тамлен отдаёт ему что-то, что-то берёт взамен. Прячет за пояс.              Вечером всё племя обсуждает покупку. Восторженно ахают — в основном девушки; слышен смех парней. Мири не подходит к ним: занята весь день. Соберутся у костра, всё и обсудят.              Тамлен вскрикивает:       — Осторожно, не разбейте!       Не дождавшись её, подходит сам:       — Держи.              Мири осторожно разворачивает свёрток. Зеркало. Долийцы когда-то умели делать их — когда-то они всё умели! — но сейчас остались только те, древние. И шемовские.       — Красиво…       Она вертит его в руке, держит за резную ручку. Её отражение — как на поверхности озера, словно это вода застыла тоненькой корочкой льда…       Она протягивает зеркало обратно Тамлену, но тот отступает.       — Это тебе.       — Зачем? — удивляется Мири.       — Просто. Подарок. Мы же друзья, да?       — Друзья…       Тамлен почти уходит, но вдруг бросает через плечо:       — Чтобы не забывала, какая ты красивая.              Вечером она долго не может уснуть, держит в руке зеркало. В палатке темно и, разумеется, оно ничего не отражает. Но Мири нравится чувствовать под ладонью деревянную рукоять. Вспоминать слова Тамлена. И его самого.              Они же друзья.       Они же так долго были друзьями.       Неужели наконец… между ними будет что-то большее? Она страшится этого. И мечтает об этом. Но больше всего — радуется, что кончатся недомолвки. Ведь до этого Тамлен ни разу не говорил, что она красивая. Только глядел тяжёлым, неотрывным взглядом. Только отваживал от неё всех парней. И снова ничего не говорил.              Наконец, она проваливается в сон. Мири уверена, что ей приснится Тамлен, какие-нибудь романтические глупости, от которых уже завтра станет смешно.       Ей и правда снится Тамлен. Во сне он тянется к зеркалу, и Мири едва не сходит с ума. «Нет, нет, не надо! Тамлен!» — кричит она, но друг не слушает.              Тамлен дотрагивается до зеркала, всё озаряет белая вспышка. Мири просыпается.       Она с ужасом смотрит на зеркало в своих руках и в блеске шемовской вещицы чудится издевка.              Утром она протягивает Тамлену зеркало. Тот смотрится в него, строит рожи.       — Ты ничего не чувствуешь? — спрашивает Мири.       Тамлен прислушивается к себе. Опускает руку с зеркалом. Мири замирает: ей не показалось!       — Чувствую, — признаётся он. — Есть хочется.              Даже Хранитель Маретари говорит, что с шемовской вещицей всё в порядке... Но Мири чуть не тошнит от страха.                     Бывает. Меррилл никогда не отплывает далеко от берега, а Гейна из соседнего клана боится пауков. У каждого есть свои маленькие страхи, и если бы Мири не увидела зеркало, она бы так и не узнала о своём.              Но страшнее всего — когда стекла касается Тамлен.                     Больше всех зеркалом восхищается Элора, и через неделю Мири отдаёт его ей.       — Но ведь его тебе подарил Тамлен… — она закусывает губу.       — Да. А я дарю его тебе!       Элора хочет возразить, почти возражает, но не удерживается и прижимает зеркало к груди.       — Спасибо! Спасибо!              Тамлен обижается целый месяц. И даже когда перестаёт кричать о том, как долго выбирал ей подарок и как трудно было накопить деньги, видно, что он всё равно расстроен.       Теперь он уже ничего романтического не говорит. Только смотрит почти неотрывно.              Мири тоже думает, что поступила неправильно. Не надо было отдавать подарок Тамлена. Надо было разбить его, рукоять сжечь, пепел развеять и всю ночь молиться Митал-Защитнице!..              Да только Мири чувствует: всё равно бы не помогло.