Я не забыл

      Юрий с детства был самым преданным фанатом Виктора. Как же он мечтал однажды оказаться с ним на одном катке. И его мечте суждено было сбыться.       В тот день Никифоров наблюдал за новичками, чтобы отобрать для себя учеников, и не сводил глаз с Юрия. Мальчишка же старался выложиться на полную, чтобы очаровать своего кумира. И ему это удалось.       — Ты отлично катаешься! Как тебя зовут? — поинтересовался Виктор не без улыбки, сразу же после тренировки.       — Юрий! — воскликнул Плисецкий и улыбнулся, показывая всем дырки вместо зубов.       Никифоров похлопал его по плечу и сказал то, о чём Юрий мог думать только в своих мечтах.       — Когда подрастешь, я стану твоим тренером и придумаю для тебя лучшую программу. Обещаю.       Глаза Плисецкого блистали от счастья. Он на мгновение «завис», не слышал и не видел никого. Этот день по праву был лучшим в его жизни.

***

      Время шло. Плисецкому было уже пятнадцать, но он всё ещё помнил о том обещании Никифорова. Он мог бы и забыть, но не давала метка. Она появилась на следующий день после того, как Виктор пообещал стать тренером Юрия. Как раз на том месте, где он хлопал его по плечу. Всё это сопровождалось жжением и сильной болью, Плисецкий даже не тренировался несколько дней. Но когда метка появилась полностью, боль прекратилась.        То ли это была бабочка, то ли фея, Юрий так и не смог понять до конца. Но вскоре, когда он получил прозвище «Русская фея», парень мысленно для себя решил, что же изображает эта метка.        Их с Виктором встреча была почти случайной. Они просто оказались в нужное время в нужном месте.       — О, Юрий, привет! — улыбнулся Никифоров, но Плисецкий лишь шикнул и отвернулся.       Он знал, что Виктор только вчера вернулся из Японии. Однако, зачем он туда летал и чем там занимался, для Юрия оставалось загадкой. Всё этого время метка на плече просто горела, и не помогала даже холодная вода. Это говорило и том, что Виктор был там не просто так.       Сказать, что Юрий ревновал Виктора к иностранным фигуристам — ничего не сказать. Он не осмеливался сказать это в слух. Юрий держал всю злобу в себе, но в тот день он не выдержал.       — Знаешь, — внезапно начал Виктор, — Японцы такие весёлые и еда у них очень вкусная. Особенно свиные котлеты.        И в голове у Юрия что-то щелкнуло. Во рту пересохло. Если бы у ревности была какая-то максимальная отметка, то у Плисецкого она определенно сейчас зашкалила. Это было что-то из ряда вон выходящее. Надо это прекращать.       — Почему ты обманул меня?! — гневно крикнул Юрий и с силой ударил по шкафчику, оставив на нем небольшую вмятину. — Ты забыл, как обещал стать моим тренером и составить программу?!       Никифоров смотрел на него с недоумением. Он ведь ничего не забывал.       — Я никогда не кормил тебя лживыми обещаниями, — он сказал это с нотой обиды в голосе. — Я уже составил для тебя программу, разве что искал подходящий момент, чтобы ты смог посмотреть на неё.       В раздевалке повисла гробовая тишина, разве что Юрий громко сглотнул ком, застрявший в его горле. Ему стало жутко стыдно и поэтому он молча встал рядом с Никифоровым.       — Извини, — буркнул он. Извинения не были в стиле Плисецкого, но он понимал, что виноват.       — Да ничего! — Никифоров снова повеселел и приобнял парня.        Плисецкий всегда чувствовал себя одиноким, не знал родительской любви и ласки. Но сейчас он впервые не чувствовал себя одиноким или брошенным.       Юрий всегда о таком мечтал. Да только в последнее время, которое он проводил с Виктором, парень заметил за собой нечто странное.        Довольная улыбка Виктора так и скользила по губам днями напролет, заставляя Юрия против воли засматриваться на нее дольше, чем положено.       Эти его вечные смешки, объятия и касания… В эти моменты Юрий чувствовал что-то необычное. Словно соединились Инь и Ян. Черт, нет. Это неправильно. Он не должен чувствовать себя так…       Но Юрий не мог прекратить это. Не мог перестать на него смотреть, когда думал, что Виктор был сосредоточен на чем-то другом. Как, например, сейчас. Может, если он его поцелует, то все пройдет? Мозг проанализирует произошедшее и успокоится. Наверное, так и надо сделать.       — Научи меня целоваться! — прямо заявил Юрий, застав Виктора врасплох. Плисецкий залился краской, боясь смотреть в лицо Никифорова. — Научи меня также, как научил прыжкам.       Да, раньше прыжки для Юрия были больным местом, пока Виктор не взял инициативу в свои руки. Теперь, среди сверстников Юрию не было равных.       — Ты действительно этого хочешь? — спросил Виктор, глядя в глаза Юрия.       Он был полностью спокоен и серьёзен, чего нельзя было сказать о Плисецком. Тот хотел что-то сказать, но Виктор впечатался в его губы поцелуем, не дав Юрию вставить и слова.       Никифоров чуть толкнул его вперед, вынуждая упасть на скамью, возле которой он стоял, и навис над парнем.       Буквально впечатав Юрия в скамью, Виктор нахально провел языком по его губам, чуть раскрыл их и скользнул в рот. Никифоров почувствовал, что Юрия буквально в дрожь бросило от этого, поэтому требовательно прижался к нему и, прочертив языком дорожку по ровному ряду зубов, прикусил нижнюю губу.       Юрию стало нечем дышать. Сердце забарабанило так сильно, что шумом отдавалось в ушах. Стыдливый румянец вспыхнул на щеках. Собрав всю волю в кулак и не желая быть снизу, Плисецкий наконец начал отвечать на поцелуй. Виктор поразился напору и, не сдержавшись, шумно выдохнул в поцелуй. И Юрий поймал этот выдох губами, покусывая его верхнюю губу.       Когда воздух в легких был исчерпан, Виктор оторвался от него и, сев на скамью рядом, уставился в потолок.       — Теперь я прощен за то, что так долго не говорил о программе и не тренировал тебя? — через пару минут спросил Виктор, повернув голову к Юрию.       — Ага, — кивнул он, все еще не веря в то, что произошло.       Придя в себе, всё ещё красный от смущения Юрий взглянул на Никифорова. На тыльной стороне его ладони он заметил такую же метку, что и у себя на плече и наконец-то всё понял. Вот она — его судьба, но почему он осознал это так поздно? Когда чуть было не совершил неисправимую ошибку. Но сейчас он не хотел забивать голову этим. Возник вопрос поважнее. Взяв за руку сидящего рядом Никифорова, он сжал её и проговорил с еле заметной улыбкой:       — Спасибо, Виктор. И, пожалуйста, стань моим тренером, навсегда.       — Уговорил, — улыбнулся Виктор и притянул Юрия к себе. — И запомни, я никогда ничего не забываю, — прошептал в ухо и, поцеловав в щеку, рассмеялся.