Точка

      Противно звенит будильник под самым ухом и Сынчоль недовольно сквозь остатки сна пытается нащупать его. С трудом разлепляя глаза он поворачивает голову на бок утыкаясь носом в привычный теплый лоб. Он оставляет сонный поцелуй в промежутке распадающихся прядей и аккуратно вытаскивает руку из под каштановой головы. Невозмутимый ребенок сопит дальше, покрытый ночным бесстыдством тут и там отражаясь красными отметинами.       У Сынчоля к счастью сегодня отменили утреннюю запись и на студию можно приехать позже запланированного, вторая запись только после трех и там уже как пойдет, а пока он опять стоит у плиты и делает омлет. Выходит неплохо, разве что повязка чуть слетает и скорее раздражает чем служит своему делу, поэтому он разматывает марли и недолго любуется порозовевшим ожогом. Кожа на нем чувствительная и непривычная к комнатной температуре, вода ласкает прохладной болью, а Сынчоль улыбается вспоминая заботливые руки, что так старательно обрабатывали свежую рану.       Счастье быть влюбленным, горе так любить. Сынчоль до сих пор не верит что с ним вновь это происходит. Порой, по ночам ему приходят образы из прошлого, размытые но ощутимее реальности и просыпаясь от удушающего чувства, спасением находит лежащего рядом в мирном прибывание. Сынчоль хватается за младшего, прижимает к груди сильно и вдыхает родной запах до жжения в легких. Потерять Хансоля кажется запредельно ужасающим. Оступиться рядом с ним еще страшнее. Сынчоль видит в нем подарок свыше. Но чаще задумывается над тем, не обременяет ли жизнь мальчишки своим присутствием, своей такой навязчивой любовью и старанием опекать. Заглядывает в глаза его миндальные и находится в них ответным упоением. И хватает этого чувства ровно до тех пор, пока вновь в них не заглянет. Сынчоль рад так страдать лишь бы рядом, лишь бы за руку держать эти неуклюжие руки с коротеньким ноготками.       Сынчоль подбирается к изголовью кровати наблюдая за мирным прибыванием во сне. Хансоль спит сладко на взгляд Сынчоля.Вытянутый по струне с изгибом в коленях, в одной руке зажимая край одеяла и натягивая его на грудь. Слегка приоткрыт рот и редко подрагивать ресницы под монотонным дыханием. Хансоль тяжело просыпается в любое время. Хоть буди его на рассвете, хоть буди его под конец дня, он одинаково будет кутаться в одеяло и перебираться на другой край кровати лишь бы избежать подъема из царства сна. -Хансоооль-аа,- на распев тянет старший и лезет под край одеяла.- Любимый,- шепчет уже в самое ухо, располосывая разгоряченные ребра. Младший уворачивается, пытается перебраться на охлажденный участок кровати, но оказывается запутанным в расставленных сетях любовника. Предугадал на перед и Вернону ничего не остается как капитулировать поднимая руки в безоговорочном жесте, заключая утреннее перемирие в поцелуе на их нейтральной алой территории. -Завтрак готов. Можешь принять душ, а после я отвезу тебя в универ. Хансоль протяжно захныкал и зажал лицо руками, пытаясь стянуть кожу словно маску. -Аааа, не хочу!-измученно произнес он. -Брось, это последний экзамен в сессии.-пытается его подбодрить Сынчоль,-Ты сдашь его и мы отметим это сегодня вечером. Как тебе, идет?- лучезарно улыбается Сынчоль поправляя растрёпанный волосы Хансоля. -У тебя сегодня запись во второй половине дня, а это не понятно когда закончится!- недовольно сгримасничал Вернон. -Ну, ты успеешь собраться, приехать ко мне в студию, а оттуда дернем в клуб! - теплый легкий поцелуй в лоб и старший вскакивает с кровати хватая следом за собой и одеяло, объявляя о своей победе в этой маленькой войне за сон. И как важный посланник Аполлона, выполнив свой утренний долг, укутывается в одеяло словно плащ победно вышагивает по комнате.