Все, что тебя касается...

Такие маленькие телефоны, Такие маленькие перемены. Законы Ома ещё не знакомы, В таких ботинках моря по колено. Не надо думать, что всё обойдётся, Не напрягайся, не думай об этом, Всё будет круто, всё перевернётся... Целовать. Целовать неистово, задыхаться от недостатка кислорода. Эта любовь убьет меня. Но умирать от самого прекрасного чувства на этой грешной Земле - что может быть лучше? Давай умрем вместе, Мисаки. Бросим все, что имеем и уйдем... Вместе... Оптимизма мне не занимать. Ты смотришь на меня исподлобья, бросая такой взгляд, от которого внутри все сжимается, а где-то в глубине нарастает желание. Милый мой, ты нарываешься на неприятности! Прижать к стене, разрывая одежду в клочья. Животные инстинкты берут свое. Своими неумелыми действиями ты лишь еще больше разжигаешь огонь внутри меня. Ты сладко стонешь, запрокидывая голову и прогибаясь в спине. Да... Откройся мне! Покажи ту сущность, которую ты скрываешь ото всех! Я обязан узреть ее! Ведь вскоре ты опять скроешься под оболочкой. Я не выдержу... Мы с такими темпами до кровати не дойдем! Запрокидываю тебя на плечо и буквально лечу наверх по лестнице. Даже спотыкаюсь местами. Вот до чего ты меня доводишь! Бросаю тело на кровать. Не смотри на меня так! Не кусай губы! Не дыши так прерывисто! Нельзя! Я сорвусь.... Все, Мисаки, сам напросился! Вжимаю любимого в матрас, крепко держа запястья. Мисаки, все что ты видел раньше... Это я тебя еще жалел! Уверяю, я тебя так поимею, ты завтра даже не встанешь! Кусаю мягкие губы практически до крови. На языке уже чувствуется металлический привкус. Боже, как это заводит.... Зверь внутри меня просыпается от долгой спячки, жадно облизывается. Сжимаю ягодицы настолько сильно, что с твоих губ невольно срывается крик. Щелчок в голове... Черт! Срываю оставшуюся одежду с наших тел, попутно кусая кожу. Медленно встаю на колени и смотрю на тебя. Румянец на щеках. Красные губы, которые в некоторых местах уже кровоточат. На лбу уже стала выступать испарина. Руки пытаются закрыть лицо. Бросаю взгляд ниже, кровожадно облизывая губы. Скрещенные ноги пытаются закрыть предмет возбуждения, на ягодицах виднеются багровые отметины - будут синяки. Плевать! Всё, что тебя касается, Всё что меня касается Всё только начинается, на-чи-на-е-тся... Всё, что тебя касается, Всё что меня касается Всё только начинается, на-чи-на-е-тся... Бесцеремонно переворачиваю тебя на живот. Все, мальчик, ты попал... ТЫ в моей власти! И не вздумай убегать! Поглаживаю бархатистую кожу ягодиц. Ты расслабляешься, закрывая глаза. Из твоих губ вырывается стон. Ой, зря, зря, зря... Резко бью по одной половинке. Ты от неожиданности вскрикиваешь и скулишь. Красный след от руки приобретает яркие очертания. Снова глажу кожу, кончиками пальцев выводя незамысловатые узоры. Ты не расслабляешься, боясь новых шлепков. Твое тело лишь подрагивает, а ровные зубки впиваются в губы. Хм, ладно, пойдем другим путем... Целую сначала поясницу, невесомо касаясь кожи. Языком провожу дорожку вниз. Твое тело снова расслабляется. Я снова бью, теперь уже по другой половинке. Ты теперь даже не кричишь, ты просто как-то странно скулишь. Животное внутри меня в бешенстве! Наклоняюсь к твоему уху, обжигая шепотом: - Не молчи! Я хочу услышать твой голос! Твои стоны! Твои крики! Кусаю ухо. С твоих губ срывается стон. Ты бросаешь на меня взгляд, полный возбуждения и желания. Вау, как мы умеем! Не удивлюсь, если у тебя уже стоит! Ты вырываешься из под моего тела и, сев на колени спиной ко мне, поворачиваешь голову, насколько это возможно. До хруста в шее. - Прикажи! - ты шепчешь одними губами. Опять щелчок в голове... Ответом тебе следует смачный горизонтальный удар по ягодицам. Ты вскрикиваешь, прогибаясь в спине. - Хорошо... господин. Что? Мы же... Неужели ты принял эти условия нашей игры? Какие мысли, какие сюжеты, Ещё чуть-чуть, и посыпятся звёзды, В карманах медленно тают конфеты, Мы понимаем, что это серьёзно. Не надо думать, что всё обойдётся, Не напрягайся, не думай об этом, Всё будет круто, всё перевернётся... Твою... Если бы твой брат знал, что мы тут вытворяем?! Слава Богу, он не знает... Он не знает, как ты стонешь. Не знает, как ты сейчас стоишь на локтях, а я буквально вжимаю тебя в кровать за шею. Не знает, что твоя красная пятая точка горит адским пламенем. Не знает НИ-ЧЕ-ГО! Ну и живи в неведении, Такахиро... Ради твоего же блага! - Мне... дышать... нечем! - ты задыхаешься, шепча эти слова одними губами. Я даю тебе возможность сделать вдох. Рука с шеи переходит ниже, на грудь. Пощипываю сосок. Ты стонешь, уже не закрывая рот и не скрываясь. - Хороший мальчик! - облизываю пересохшие губы. Хочу взять его. Грубо и без прелюдий. Но нет, Мисаки. Я покажу тебе всю "прелесть" этих отношений. Быть сабмиссивом не так уж плохо! Рука продолжает свой путь ниже. В районе пупка уже ощущаю вязкую субстанцию. Сколько ж ты кончил от одной прелюдии? Сколько раз? Подушечками пальцев собираю жидкость на фаланги. Ты искоса смотришь на меня. Дыхание прерывистое. Вызывающе облизываю пальцы, чувствуя солоновато - горький привкус на языке. Щелк... Ты задеваешь меня за живое, Давай сейчас, а потом ещё ночью, Ты будешь рядом, ты будешь со мною, И между нами любовь - это точно. Не надо думать, что всё обойдётся, Не напрягайся, не думай об этом, Всё будет круто, всё перевернётся... Боже, что ты творишь!? Мисаки, я, конечно, догадывался, что ты прирожденный пассив, но чтобы так... Признаюсь, я ошибался. Ты - прирожденный сабмиссив. Над тобой просто необходимо доминировать. Войти грубо, без смазки, неожиданно... Да, именно так! Ты, стоя на локтях, запрокидываешь голову. С твоих губ срывается хриплый стон. Видимо, я перестарался. Но... так надо! Запускаю свою пятерню в твои волосы. Тяну на себя. Ты снова прогибаешься в спине. Войти до основания - полностью выйти из тебя. Только так, и никак иначе! Вдалбливаюсь в тебя, совершенно не щадя юное тело. Я знаю, твое тело болит от давления на позвоночник. Ты на пределе... Я резко останавливаюсь и, сжав орган у основания, снова бешено набираю ритм. Твои крики и стоны смешиваются с неприличными шлепками и хлюпающими звуками. В кульминационный момент снимаю кольцо с твоего члена и ты бурно кончаешь, крича уже сорванным голосом. Все, что тебя касается, Все, что меня касается, Все только начинается, на-чи-на-е-тся... Все, что тебя касается, Все, что меня касается, Все только начинается, на-чи-на-е-тся... Мы лежим на спине, тяжело дышим и смотрим в потолок. Зверь, получив свое, опять ушел в забытье. Проснулась совесть. Краем глаза смотрю на Мисаки. Потное тело блестит от малейшего источника света. В уголках глаз виднеются несколько слезинок. На щеках нездоровый румянец. А на губах - легкая улыбка. Не издевайся надо мной! Ты не можешь улыбаться в такой момент. Ты поднимаешь палец вверх, открываешь рот, но вот слов не следует. У тебя их просто нет. Ты в бессилии бросаешь поднятую в жесте руку и заливаешься тихим, но таким искренним смехом. Я поднимаюсь на локтях и в недоумении смотрю на любимого. Он, немного успокоившись, бросает на меня взгляд и вновь заливается смехом. Я просто жду, когда он окончательно успокоиться. Его смех заразителен. Я сам сдерживаю себя, чтобы не засмеяться. Странная реакция... Я ожидал всего: криков, хлопанье дверей, слезы и расставания. Но чтобы так... Мисаки, я в глубоком шоке. Когда смех стихает, я прячу свои глаза за челкой. - Беги, Мисаки... - мой тихий шепот разносится эхом по комнате. - Беги от меня. - Не хочу! - упрямый шепот в ответ. Поднимаю глаза. Его брови сведены на переносице. Двигаюсь ближе к нему. Целую с нежностью, как бы извиняясь за те мгновения. - Скажи, что мне надо сделать? Я сделаю ради тебя все. Я укрощу зверя, внутри себя, только скажи! - я обнимаю его за талию, притягивая ближе к себе. - Не смей! Не смей его укрощать! Слышишь, я запрещаю! Я открываю рот, чтобы возразить. Но меня нагло затыкают поцелуем. Мисаки, что ты творишь?! Ты же погибнешь в моих руках. *** Прошла неделя. Все, как всегда. Я сижу напротив Такахиро, но взгляд направлен на Мисаки. Вскоре друг уходит. Мы одни. Но я боюсь прикасаться к Мисаки. Мы не занимались любовью всю неделю. Рекордное для меня, в этих отношениях, воздержание... Когда я собираюсь уйти в свой кабинет, Мисаки неожиданно подходит ко мне и падает на колени. Я пячусь назад, ошарашенно глядя на него. Зверь внутри с интересом просыпается. - Пожалуйста, - он бросает взгляд исподлобья. На губах появляется улыбка, - господин. Щелк...