Грёзы надежды

Молодой доктор на минуту закрыл уставшие глаза и перед ним исчезли очертания камеры, сырые каменные стены, заключённые с обширными ранами, которые он успел уже промыть и оказать самую посильную помощь, сделать то, что он сделать мог. Молодой доктор надеялся, что сможет хотя бы на несколько секунд исчезнуть из этого ада, но другие органы чувств помешали это сделать: в воздухе всё равно витал запах крови. И боли… если запах боли вообще можно уловить. Боль отражали стоны узников, которые отчётливо слышали уши Дуайта Эниса. Стены тюрьмы, от которых эхом отзывались стенания, насквозь были пропитаны болью, холодом, плесенью, кровью и… смертью. Сегодня ему удалось спасти жизнь ещё десятерых солдат, но надолго ли? Дуайт Энис не мог сказать наверняка, доживут ли они до утра. Случаи были тяжёлыми, воды для того чтобы промывать раны было мало, не говоря уже о лекарствах, которых не было совсем. Работать в таких условиях было невозможно, но Энис не мог не работать. Он лекарь. А лекарь обязан в любых условиях спасать жизни! – Поспи, – услышал он хриплый грубоватый голос. Кажется, он принадлежал человеку, чья рука нагноилась и которую доктор Энис успешно ампутировал… кажется, вчера. И тем самым спас солдату жизнь. Хотя сложно было сказать когда наверняка – здесь время текло иначе. Доктор Энис не знал, какое сегодня число, не знал, какой сегодня год, какой месяц… В тюрьме его жизнь превратилась в самый настоящий ад, которому не было конца и, похоже, никогда не будет. Если надежда и была, то она таяла с каждой минутой, проведённой здесь. Таяла под стоны и крики раненных заключённых. Таяла от запаха и вида крови, несмотря на то, что лекарское мастерство научило доктора Эниса не страшиться крови и боли. Таяла от отчаяния, в плену которого он оказался… – Ты устал, тебе надо поспать. Ты оказал помощь кому только можно и проделал большую работу. – Я не могу… если… – Если что-то случится, я тебя разбужу. Лекарь послушался и усталость, наконец, сморила его. Веки потяжелели, словно свинцом налились, и уже в следующую секунду он провалился в забытье. Сколько он не спал? Казалось, он не смыкал глаз уже несколько дней. Он превратился в живого мертвеца, не ведающего ничего кроме своего святого долга… Нет, конечно, он спал, но очень мало и тревожно. Ему часто снились кошмары, от которых он просыпался в ледяном поту. Ему снилось, что всех, кого он лечил, убили на его же глазах, безжалостно расстреляли, а потом пришёл и его черёд. Возможно, из-за этих кошмаров Дуайт Энис боялся засыпать вновь и предпочитал жестокую явь, полную лекарской рутины, более жестокому сну. Работа хоть немного помогала отвлечься, но во сне вся боль и страх возвращались вновь и вновь. Грудь доктора Эниса тяжело вздымалась, словно ему не хватало воздуха. Он дрожал, но вовсе не от холода, хотя в камере было достаточно прохладно. Даже погружаясь в грёзы, лекарь дрожал от надвигающегося страха. Одарит ли Господь его своей милостью? Позволит ли дожить до утра всем тем, кого вылечил сегодня доктор Энис? Дарует ли им свободу? И вернётся ли Дуайт Энис домой, к Кэролайн?.. Иссохшие губы Дуайта во сне дрогнули в робкой улыбке. Он перестал дрожать, а напряжённые морщины вокруг глаз вдруг разгладились. И, несмотря на обросшую подбородок лекаря густую бороду, Дуайт Энис вдруг помолодел лет на десять и погрузился в добрый, светлый сон. Бескрайнюю поляну заливал тёплый солнечный свет. Под ногами шелестела трава, глаз радовали яркие васильки, одуванчики и незабудки. В лицо дул ласковый ветер, а вдалеке слышался шум волн, разбивающихся о скалы. И от этого Рая у Дуайта перехватывало дыхание. Но тут он увидел её силуэт, вдалеке. И не поверил своим глазам! Он моргнул, опасаясь, что она всего лишь видение, мираж, и сейчас вот-вот растворится. Но она осталась, оглянулась, и у него в душе потеплело. Дуайт Энис побежал к своей возлюбленной, своей милой Кэролайн Пенвенен. Её алые губы расцвели в улыбке, когда она увидела Дуайта. И она бросилась к нему на встречу. Кэролайн была так же прекрасна, какой её доктор Энис и запомнил: золотые кудри весело переливались на солнце, на ней было платье из нежно-голубого ситца, богато украшенное кружевами, но в то же время остающееся лёгким, не перегруженным. И вот они встретились, схватились за руки и прижались друг к другу, забывшись в нежном, но в то же время страстном поцелуе. – Кэролайн… – Дуайт… Они одновременно обратились друг к другу, крепче держась за руки, словно боясь, что если они оба ослабят хватку, то навсегда друг друга потеряют. Что эта мечта вмиг растворится, как туман над рекой. – Я скучаю по тебе, любимый, – прошептала Кэролайн, обхватив руками его плечи. – А я по тебе, – его голос дрогнул. Он положил руку на её спину, стянутую корсетом. – Мне тебя не хватает. Я верю, что скоро всё закончится! Завтра я отправляюсь в Лондон и договорюсь о выкупе… совсем скоро ты будешь свободен, Дуайт! – Моя милая, – в его голосе застрял комок. Дуайт вдруг осознал, что это всего лишь прекрасный сон, а не реальность. В реальности он сейчас лежал в холодной камере, среди раненных узников, и спал. И удивительно, что сегодня ему снился такой замечательный сон! Ему приснилась его Кэролайн, его Ангел-Хранитель! Любовь всей его жизни… Она ждала его в Корнуолле. Ждала его дома. И жаждала как можно скорее сделать всё, что в её силах, чтобы прекратить страдания своего мужа и вернуть его домой. Но стоило ли ему требовать от неё этого? Что если его освобождение ей дорого обойдётся? – Мне не жаль денег, – сказала она, словно прочитав мысли лекаря. – Не жалко! Я готова отдать всё своё состояние, которое мне завещал дядя, и больше лишь бы вернуть тебя! Ты мне нужен! Я молю Бога, чтобы мы снова были вместе! – Я тоже… я люблю тебя, Кэролайн. Он обнял её крепче, мечтая, чтобы этот сон длился целую вечность. Едва обвенчавшиеся супруги, которых разлучила война, которые даже не успели толком провести вдвоём свою первую брачную ночь из-за работы Эниса! Доктор порой думал, что Кэролайн Пенвенен была достойна лучшего мужа, нежели чем он. Такого, который мог бы остаться с ней! Чтобы их не разлучал его долг. Доктор Энис корил себя за то, что не мог дать Кэролайн того, что она заслуживала, однако… Он любил её. А она любила его. Несмотря ни на что. – Не уходи. Останься, – шептал ей Дуайт, но она начала таять. Как туман над рекой… Из сна его вывел знакомый голос, запах крови, боли и стоны раненного, который уже готовился к смерти. – Просыпайтесь, доктор Энис! У Ричарда жар. Его трясёт, мы опасаемся худшего… похоже, его бедро загноилось. – Достаньте воду, – прошептал Энис, пробуждаясь. – Нож, тряпицы, огонь… что-нибудь. И из солнечного Корнуолла доктор Энис вновь возвратился в ад.