***
Ну вот, сегодня Алья не смогла прийти, черт, как же синяк болит, хорошо ещё что я научилась правильно накладывать тональник. «Но, черт, как же меня все это достало. Как же хочется убежать отсюда и не возвращаться чтобы меня никто не мог найти, потревожить, побеспокоить… Но до чего же все смешно!» — Ха, ах-ха-ха, — как смешно получается, этот мир нужен мне, когда я ему вовсе нет… Ну вот, и люди на меня оглядываются как на сумасшедшую. Но мне все равно, все равно кто обо мне что думает, пишет, да пусть он катится к черту. Я могу делать все что хочу, но… Для кого? Как робот… В одну и ту же школу, в одно и то же время, в одну и ту же обстановку… В одну и ту же тьму… «А может пора все это остановить?» — думала я идя по годами заученной дороге, « — может хватит мучиться?» — Дурочка, ты что делаешь?! — А? — я остановилась, как вкопанная. Лязг шин по асфальту… «Черт, не могу пошевелиться». — Уходи! — «этот голос… Он… Я знаю его… И он…» Удар в бок, переворот и… Я лежу на чьей-то твердой груди, которая часто вздымается «спас меня от столкновения», — ты что, дурочка, что ли?! Зачем под машину бросаться?! Жить надоело?! Помереть хочешь?! У него такое красивое тело, но зачем он говорит такое… Хочется убежать и не слышать этот голос. Но… Этот голос… Я его знаю… Шесть лет назад…***
«Если, скоро, мне придется уехать, жди меня и я обязательно вернусь, обещаю. А до этого времени, не могла бы ты сохранить кое-что?» — попросил блондин десяти-одиннадцати лет одетый в бело-зелёную юкату и с белыми ушками на блондинистой голове. «Конечно, Адриан. Но что?» — спросила удивленная девочка с синими, как ночное июльское небо, глазами. Одетая в юкату жрицы, темно фиолетовое с бабочками, переливающимися от ярко-красного до бледно-желтого. «Дай мне свою руку» «Вот» «Что это?» «Это браслет-оберег» «Сохрани его для меня пожалуйста» … Это были его последние слова… Перед тем как он исчез…***
— Так, а ну-ка посмотри мне в глаза, — сказал он, и бесцеремонно схватив за подбородок, поднял мою голову вверх. «Фух, ну была не…» Это он… Пшеничного цвета волосы, изумрудные глаза, в которых я могла тонуть часами, поджатые в недовольстве влажные губы, прямой нос и подтянутая фигура, с всегда нормально накачанными мышцами… — Принцесса? — прошептал парень. — Да, удивлен? — улыбнулась я, всегда обожала наблюдать за его изумленной мордашкой. Он такой милый когда удивляется. — Очень… Постой, но ты же жила вместе со своей матерью в Токио, вы переехали? — Как видишь… — Когда? Когда вы переехали? — «он как обычно никого не слушает» но… в его глазах читается любопытство, изумление и… Нежность — Через год… Через год после того как ты исчез, — и после небольшой паузы добавила, — из моей жизни… Адриан… — Но… Но я же оставил тебе записку, — возмутился зеленоглазый. — Ну не знаю, не знаю, я ничего не виде… — но договорить мне не дает властный, но нежный поцелуй со вкусом мяты. Оторвавшись от моих губ, улыбнулся, мягко и очаровательно… Как раньше… и я просто не смогла не сказать, — Мята, ммм… до сих пор любишь мятные конфеты, как мило, — и улыбнулась, нежно, искренне, как улыбалась только ему. — Малыш, слезь с меня пожалуйста, — тихо попросил Адриан. — Ой, прости, — извинилась я и быстро поднялась. Когда Адриан встал, то взял меня на руки, от чего я конкретно прифигела… и наклонившись к моему ушку, так интимно спросил, — до твоего дома далеко? — Почти пол квартала… — Ладно, значит ко мне, — сказал блондин.***
— Чай будешь? — спросил Адриан, направляясь на кухню. — Да, и-и если можно с сахаром, — быстро ответила я, и уткнулась носом в одеяло, в которое меня заботливо укутал мой друг детства. — Хорошо, — просто ответил парень, и уже через десять минут я, блаженно жмурясь, потягивала сладкий напиток, когда Адриан ушел в свою комнату переодеться. Я допила свой чай и как раз вернулся Адриан. Но вот только я его совсем не заметила. — Ещё чаю? — любезно предложил блондин, от чего я вздрогнула. — Нет, спасибо. Ой, у тебя галстук неправильно завязан. А ещё… — Я взяла его за галстук, притянула и провела языком возле линии губ, — крем от круассана… был. С персиковым джемом. Еще раз лизнула… и поцеловала. — Сладкий…***
Утро — Мммм, — я сладко потягиваюсь и ощущаю на своей талии инородный предмет… Миг, и перед моим мысленным экраном пролетают картины прошедшего вечера. Поцелуи. Сначала нежные, осторожные и изучающие, плавно переходящие в собственнические, жаркие и жадные. Миг и я сижу у Адриана на коленях. Опять поцелуи. Мои пальцы перебирающие волосы парня. Его руки блуждающие по моему телу. Тихие стоны. И… — Адриан, ты дома? — послышался женский голос из прихожей. —Мам, может ты ещё немного погуляешь? — раздраженно бросил парень восстанавливая дыхание. — Ой, ты в кои-то веки привел к нам девочку? — хихикнули в коридоре и послышался грохот, визг и отборный трехэтажный мат. — Мам, если ты опять напилась, то пожалуйста иди спать… и иди аккуратно, а то мне потом опять придётся убирать осколки ваз. — Не хочу я спать, хочу веселиться, — выпалила женщина, и в гостиную ввалилось лохматое блондинистое чудо, в коротком ярко красном платье без рукавов и бежевых капроновых колготках, которое готово распластаться на ковре и уснуть, — Ой, я кажется, немножко не вовремя… Ооооо, Маришка, я не думала что он тебя сможет найти, только вы пораньше спатьки идите. Спотыкаясь и чуть ли не падая она дошла до лестницы и потопала наверх. — Может продолжим? — прошептал Адриан мне на ушко. — А мы не потревожим твою маму? — Нет, она мгновенно засыпает после того как напьется. — И часто она пьет? — Нет, только по праздникам или корпоративам. Ну так что продолжим? Я провела языком от ключицы к правому виску и удовлетворительно хмыкнула услышав его тихий стон. Но он перехватил инициативу. Подхватил меня под бедра и понес, как я потом поняла, в свою комнату. Положил на свою кровать, навис надо мной и расправился с оставшейся одеждой. Он делал все так умело, что я растворилась в его ласке, будоражащих поглаживаниях по спине, в том как он прикусывает нежную кожу на шее, ласково зализывая укусы. В нежном шёпоте в котором я смогла различить «Моя», «Только моя», «Никому не отдам». Было так приятно, что я упустила момент, когда он проник в меня и начал двигаться, наполняя внушительной размером плотью. Показалось, что мое тело начинает гореть, и огонь этот распространяется из места нашего соединения. Кусала его плечо и тут же зализывала раны, ногтями царапала кожу у него на спине и сходила с ума от того невероятного напряжения, что росло внутри меня. Его толчки становились все резче, сильнее, уже причиняя легкую боль, тем не менее, смешанную с наслаждением. А затем произошел взрыв, заставивший нас откинуть головы, и меня вскрикнуть, а Адриана утробно зарычать. Это было ни с чем несравнимо. Как будто я окунулась в самую пучину эмоций и чувств. Перед тем как заснуть я услышала тихое, — Больше ты от меня никуда не денешься, моя маленькая бабочка.