За бортом

Министерские часы пробили полдень, когда Драко покинул кабинет главы Аврората. Несмотря на все попытки мистера Поттера втереться к нему в доверие, Драко продолжал подбирать слова таким образом, чтобы не подтвердить и не опровергнуть его подозрений до тех пор, пока Поттер не сдался и не предложил встретиться позже. Видеть Кавалера Ордена Мерлина Первой степени, Героя магической Британии и обладателя еще чертовой уймы почетных званий настолько разочарованным — это особенное удовольствие, которое выпадает не каждому. Кто как не лорд Малфой оценит красоту подобного момента? Был ли тому причиной мерзкий кофе или кислая мина Поттера, но закрывая за собой дверь, Драко чувствовал себя гораздо лучше, чем в начале дня. Надменно улыбаясь, он пересек атриум и направился к лифту, чтобы спуститься на несколько уровней ниже и приступить, наконец, к своим прямым обязанностям. Он заподозрил неладное, когда поймал на себе сочувствующий взгляд пожилой дамы, которая, впрочем, тут же склонилась к сопровождающему ее мужчине, чтобы прошептать ему что-то на ухо, но списал это на свой усталый вид. Но как только за ним закрылись двери лифта и взгляды всех присутствующих волшебников обратились к нему, сомнений не осталось: происходит что-то, о чем лорд Драко Малфой пока не знает. — С вами все в порядке, мистер Малфой? — прервал, наконец, тяжелое молчание один из сотрудников дипломатического корпуса, который Драко недавно столь скоропостижно покинул. — В полном, — осторожно ответил он, — почему вы спрашиваете? — Ну, после трагедии в вашем поместье, — замялся мужчина, имени которого Драко, как ни старался, вспомнить не мог, — я думал, вам полагается выходной или что-то в этом роде… Драко прошиб холодный пот. Он отсутствовал дома всего несколько часов. Что за это время могло случиться? Он выскочил из лифта на следующем же уровне, не дожидаясь, пока достигнет второго, где располагался Сектор магического законодательства. Но и здесь кругом были люди, которые пытались заговорить с ним. Некоторые — вежливо, другие — навязчиво, третьи и вовсе агрессивно, обвиняя в попытке нажиться на горе других зараженных семей… О, после этих выкриков кое-что стало проясняться! Быстро выхватив свежий номер «Ежедневного пророка» из рук тучного господина в фетровой шляпе и отвратительном помятом клетчатом костюме, Драко бросился в туалет, надеясь, что волшебникам достанет чувства такта не беспокоить его хотя бы там. Морщась от запаха, он закрыл за собой дверь кабинки, развернул газету и застыл, впиваясь взглядом в строки. Люциус заявил, что на поместье Малфоев совершено нападение. В голове не укладывалось, что люди способны поверить в столь наглую ложь, но, судя по тому, что он только что видел в коридорах Министерства — они поверили. Это же… Драко сложил газету вдвое. …просто… Затем еще вдвое. …гениально! Скрипя зубами, Драко пытался разорвать газету, чтобы хоть как-то выплеснуть гнев, поскольку орать прямо здесь и сейчас было бы крайне неосмотрительно. Люциус превратил событие, которое должно было уничтожить его, в событие, которое вложило его имя в уста каждого волшебника в этой стране. Росчерком пера превратил дерьмо в золото! Драко был готов к тому, что когда эта заплесневелая история всплывет, ему придётся пережить несколько месяцев, а то и лет в безвестности и презрении, прежде чем имя его отца будет похоронено, и он сам сможет построить карьеру на пепелище. Но никакой передышки не будет! Люциус вышел на тропу информационной войны и выиграл огромное количество сочувствия, интереса и человеческого страха, который он теперь сможет направить, куда пожелает. Швырнув истерзанную газету на пол, лорд Малфой выпрямился и попытался отдышаться. Как бы он ни ненавидел своего отца в этот момент, Драко прекрасно осознавал, что у Люциуса есть что-то, чего нет у него самого. Десятилетия игр со властью, сотни политических ошибок и тысячи способов их исправить. Хитрость, которую получают не по праву рождения, но в череде побед и поражений. Особенно поражений. Опыт. Пока Драко отчаянно импровизировал, Люциус точно знал, что делает. Выбраться из министерства ему удалось только поздно вечером. Пришлось забаррикадироваться в кабинете старого знакомого и остаток дня скармливать ему несуществующие подробности так называемой диверсии. Парень, впрочем, был счастлив и даже оставил работу, пытаясь запомнить каждое слово, чтобы завтра пересказать как можно большему количеству людей. Драко ничего не оставалось, кроме как поддерживать версию своего отца, поскольку, если бы он выступил против, он уничтожил бы не только Люциуса, но и себя. Рассказывая небылицы в маленьком темном кабинете министерского служащего, Драко напряженно размышлял о том, что и он может извлечь выгоду из сложившегося положения. Если сейчас все уверены, что семейство Малфоев стало мишенью неизвестных преступников, то похищение Скорпиуса на этом фоне не вызовет подозрений ни у кого. Кроме Люциуса и Поттера, но они оба будут молчать. Осталось изменить план так, чтобы вывести из-под удара Асторию, и разъяснить Скорпиусу детали. Как бы мальчик ни был зол на Драко, он сменит гнев на милость и будет сотрудничать, лишь бы только исчезнуть из поместья раз и навсегда. Вежливо поблагодарив своего спасителя и по совместительству информационного агента за временное убежище от толпы жаждущих внимания людей, Драко отправился домой. *** Вопреки всем ожиданиям, дверь в комнату Скорпиуса оказалась не заперта. Драко помнил, как с утра накладывал следящие чары на комнату, заклинание за заклинанием, но, пока он был в Министерстве, не сработало ни одно. Повернув ручку, Драко почувствовал, как его сердце пропустило удар — что, черт возьми, мешает Люциусу прямо сейчас отправить внука туда, где ни Драко, ни Астория никогда его не найдут? Но Скорпиус сидел за столом, аккуратно обмакивал перо в чернильницу и что-то писал. Прижимая к себе книги, которые только что забрал из тайного убежища в саду, Драко подошел поближе и заглянул сыну через плечо. — Снова пытаешься усыпить бдительность хорошим поведением? — подняв бровь, хмыкнул он. — Я просто учу французский, — что-то в тоне его голоса заставило Драко насторожиться. Черт возьми, да сам факт того, что сын вообще с ним разговаривает после всего произошедшего, крайне подозрителен! Не говоря уже о том, что Скорпиус терпеть не может французский… Облизнув вдруг пересохшие губы, Драко осторожно положил перед сыном дневник путешественника с заметками Астории, но тот даже глаз не поднял. На желтоватой бумаге свитка одна за другой появлялись изумрудные буквы, складываясь в простые слова: «Je m'appelle Skorpious. J'ai neuf ans»*. — Как прошел день? — Я не должен разговаривать с тобой об этом. В этот момент Драко уже понял, что произошло, но еще не до конца верил в это. — Это дневник сэра Бетрана дю Мореля, шестнадцатый век, — начал он, внимательно наблюдая за сыном, но тот продолжал писать. — Единственное дошедшее до нас описание мира волшебников Африки и Азии до принятия статута о секретности. Твоя мать перечитала его от корки до корки десятки раз. Насколько я знаю, она планировала посетить каждое из описанных здесь мест лично, если уже не сделала этого… Драко замолчал. Глубоко вдохнул, выдохнул и произнес: — Разорви его. Аккуратно поставив перо в чернильницу и отодвинув от себя еще не просохший лист бумаги, Скорпиус взял в руки книгу, которой дорожил настолько, что отнес подальше от дома, где, как он думал, ее никто не найдет. Корешок захрустел и пыль взметнулась вверх, когда он раскрыл книгу и с силой дернул страницы в разные стороны. Книга распалась на две половины, хрупкие пожелтевшие листы рассыпались по полу. Скорпиус отложил останки бесценного научного труда в сторону и поднял на отца совершенно спокойные глаза: — Могу я вернуться к занятиям? *** Приглашение в Аврорат от Гарри Поттера могло напугать до икоты большую часть граждан магической Британии независимо от степени законопослушности, но Гермиона Грейнджер в их число не входила. Все, что она почувствовала, развернув синий конверт — это удивление. Официально она еще не была принята на работу в Министерство магии, между ней и Финнесом существовала лишь устная договоренность. Для того, чтобы освободить столь востребованную должность, необходимо время. Откуда, черт возьми, Гарри узнал о том, что она собирается вернуться? — Ах, да, — Гермиона улыбнулась. — Рон. Впрочем, в письме не было ни слова о ее назначении, лишь сухая просьба прибыть в кабинет начальника Аврората посредством каминной сети ровно в три часа дня, когда камин будет открыт специально для нее. Покинув рабочее место, Гермиона прошла в пустую комнату отдыха в офисе «Финнес и партнеры», где едва ли не единственным предметом обстановки был огромный камин с чашкой летучего пороха. Зачерпнув горсть, она оглянулась по сторонам и прошептала место назначения. Секретарь и другие инженеры будут крепче спать, если не узнают, куда она отлучалась сегодня. Гермиона шагнула в камин, размышляя о том, к чему такая секретность. Если Гарри хотел ее поздравить, мог бы просто в гости заглянуть. Шагнув на старый выцветший ковер из вихря зеленого пламени, Гермиона застыла, не в силах вымолвить ни слова. В одном из кресел напротив камина, подперев рукой подбородок, сидел Драко Малфой собственной персоной. О стрелки на брюках его идеального серого костюма-тройки, казалось, можно было порезаться. Ботинки сияли чистотой, как будто он передвигался по воздуху, а не ходил по грешной земле. Сомнений не осталось: это именно тот Драко Малфой, которого она встретила несколько месяцев назад на борту белоснежной яхты, чьи останки до сих пор качают волны Тихого океана. Едва взглянув на нее, Драко трагически закатил глаза, вздохнул и произнес куда-то в сторону: — Я все еще против. Проследив за его взглядом, Гермиона обнаружила Гарри, сидящего в кресле за дубовым столом, и высокую загорелую брюнетку рядом с ним. Она была одета в коричневый комбинезон со множеством карманов, на широком кожаном поясе висела волшебная палочка в ножнах — приспособление, которое используют многие авроры, чтобы в нужный момент как можно быстрее выхватить оружие. Тяжелые сапоги из какого-то плотного материала, запыленные и поцарапанные, смотрелись экзотическими чудовищами на покрытом ковром полу кабинета. Рассмотрев женщину, Гермиона перевела вопросительный взгляд на Гарри, в конце концов, она не была обязана знать по именам всех его авроров, и предпочла подождать, когда их представят друг другу по всем правилам. — Это единственная женщина в мире, у которой есть реальный опыт в похищении Малфоев, — бросив насмешливый взгляд на кресло у камина, произнесла аврор, и Гермиона тут же почувствовала, как спина покрывается холодным потом. — Лично я полностью доверяю выбору мистера Поттера. — Двое против одного, Малфой, — улыбнулся Гарри. — Проходи, Гермиона. — Что здесь происходит? — по широкой дуге обойдя кресло, в котором сидел Драко, Гермиона остановилась напротив Гарри и его коллеги. Тысячи вопросов роились в ее голове. Гарри не стал бы посвящать даже самых надежных авроров в историю с Малфоем, не будь на то серьезных причин, так зачем он сделал это? Связано ли это с нападением на поместье? И, наконец, зачем ему понадобилась Гермиона? — Дело очень… — Гарри задумчиво поскреб трехдневную щетину, — деликатное. Осторожно подбирая слова, он начал рассказ, из которого следовало, что Скорпиус Малфой, девятилетний сын Драко, подвергся нескольким довольно сильным подавляющим волю заклятиям. Они безболезненны, но не проходят бесследно. Находясь под их действием долгое время, особенно в детстве, человек может полностью утратить навык самостоятельного принятия решений. — Кому это понадобилось? — пришла в ужас Гермиона, она бросила быстрый взгляд через плечо, но, заметив, что Драко поднялся на ноги и смотрит прямо на нее, тут же отвернулась. — Это же всего лишь ребенок! Краем глаза Гермиона заметила, как женщина-аврор поджала губы, но не придала этому значения. — Люциус, — раздался приглушенный голос за ее спиной. — Это сделал Люциус. Гермиона открыла рот, но прежде, чем она успела сказать хоть что-то, Драко продолжил: — Я не могу просто взять и забрать сына из поместья, потому что Люциус бережет его, как зеницу ока. Скорпиус — гарант его настоящего и будущего, он настолько важен для моего отца, что тот не пожалеет ни сил, ни денег, ни времени, чтобы вернуть его под свой контроль. Наследник семьи Малфой — ее заложник, — за спиной Гермионы раздались мягкие шаги, но она не обернулась, — поэтому мы собираемся выкрасть его и… — небольшая пауза выдала его раздражение, — мистер Поттер считает, что ты можешь нам помочь. Гермиона молчала, и внутри нее маленькая лохматая гриффиндорка, крича о том, что они обязаны спасти мальчика, боролась со взрослой женщиной, которая уже знала цену таким необдуманным решениям. Несколько секунд прошли в томительном молчании, и ни один из присутствующих не решался прервать его, пока Гермиона, наконец, не сказала: — Нет. — Гермиона… — Гарри медленно поднялся со своего места, но она выставила руки вперёд, давая понять, что не нуждается в уговорах. — Я сказала нет! — рявкнула она. Гермионе было жаль мальчика, который столкнулся с коварством своего деда в столь юном возрасте, но, в конце концов, его ведь там никто не убивает, верно? Скорпиуса Малфоя ждет долгая, богатая и счастливая жизнь, в отличие от человека, который попытается его похитить. — Я совершила большую ошибку, связавшись с Малфоями однажды, и повторять ее я не собираюсь. — Решение разумное, — раздался спокойный женский голос, — но несвоевременное. Гермиона перевела разгневанный взгляд с Гарри на его коллегу и встретилась с ее глубокими синими глазами. Память металась от одного воспоминания к другому, пытаясь выловить это лицо в череде повседневных картин, но тщетно — если Гермиона и видела ее, то только мельком и очень давно. — Господа, позвольте мне уладить это разногласие, — обманчиво-мягким тоном начала она. — После того, как я позабочусь о том, чтобы ваша история попала на страницы газет, разразится такой скандал, что вам и не снилось. Но в отличие от вас троих, я выйду из него сияющей, как начищенный галлеон. Глаза Гермионы расширились. Эта женщина — не аврор, это чертова Астория Малфой! Просто удивительно, как долго Гермиона не могла узнать ее, даже принимая во внимание, что речь идет о ее сыне и она просто обязана находиться здесь! Но Астория не была похожа на жену Драко настолько, насколько это вообще возможно. Она была облачена в походную одежду, она не носила драгоценностей и косметики, а бронзовый загар делал ее и вовсе похожей на существо из другого мира. Во всяком случае не того, в котором обитает ее лощеный ухоженный супруг. Впрочем, как только Астория открыла рот, принадлежность к семейству Малфоев стала очевидна и внешность отошла на второй план. — Я — обманутая женщина с ребенком, вся мораль мира на моей стороне. Книги с моим именем начнут покупать даже те, кто ничего не понимает в науке, я проживу на эти продажи, даже если Малфои и Гринграссы откажут мне в пансионе раз и навсегда. И тогда, возможно, я наберу достаточно сил и влияния, чтобы вырвать сына из лап Люциуса самостоятельно, — она говорила тихо, но так уверенно, что не оставалось ни малейшего сомнения в том, что она на это пойдет. — Или мы договоримся о совместном участии в этом маленьком предприятии прямо сейчас, или можете попрощаться со своей… — она указала на Гарри, — карьерой, — повернулась к Драко, — репутацией, — взглянула на Гермиону, — и тем, что осталось от вашей семьи, через пять… — Я в деле, — Гарри ответил, не раздумывая, чем заслужил испепеляющий взгляд Гермионы. — Четыре. — Ты не посмеешь! — выдохнул Драко. — Мне нужен мой сын, — парировала Астория. — Три. Секунды утекали, как песок сквозь пальцы, но Гермиона наконец-то обнаружила в своей памяти полустертое воспоминание из тех времен, когда она вернулась в Хогвартс на год, чтобы закончить образование. Она сидела в библиотеке, пытаясь уложить в своей голове огромное количество информации перед экзаменами, но громкий хлопок упавшей на пол книги заставил ее вздрогнуть. Недовольно проворчав что-то, она подняла глаза и увидела бледную девочку лет четырнадцати в мантии с зеленой оторочкой. Она стояла напротив какого-то семикурсника, на голову ее выше, и с тем же выражением непоколебимой решимости в глазах что-то ему шептала. Парень развернулся и, злобно бросив через плечо: «Ты пожалеешь, Гринграсс!», ушел, а Гермиона вернулась к своим занятиям, потому что, по правде говоря, последнее, что ее интересовало — это дела пятикурсниц из Слизерина. — Два, — сказала Астория. — Хорошо, Мерлин Всемогущий! — прошипел Драко. — Пусть останется, если хочет. Гермиона закатила глаза. Он что, серьезно думает, что все, что ей нужно — это его разрешение? — План дома, пожалуйста, — подняв руку, проговорила она. Открыв один из своих многочисленных карманов, Астория извлекла небольшой, сложенный вчетверо листок, резко взмахнула им в воздухе, и маленький обрывок бумаги превратился в огромный шуршащий лист. — Я знала, что с тобой можно иметь дело, — удовлетворенно улыбнулась она, но Гермиона этого не увидела. Астория Малфой была последним человеком на этой планете, с которым Гермиона Грейнджер хотела бы встречаться взглядом. — Очень опасное дело, — проворчала она в ответ. — Да брось, Гермиона, — подмигнул Гарри. — Это будет не сложнее, чем Гринготтс! — Это вы ограбили Гринготтс в девяносто восьмом? — огромных глаз Драко Гермиона не увидела тоже, она вертела в руках план поместья, в тайне надеясь скрыться за ним от всех в этой комнате. — Ага, — самодовольно кивнул Гарри. — Угадай, кто разработал план. Взгляды всех присутствующих обратились к Гермионе. — То есть ты умеешь грабить банки, но зарабатываешь на жизнь, колдуя чертов стеклоочиститель на окна старых машин? — спросил Драко, и, судя по тону его голоса, она явно зря растрачивает свою жизнь. Гермиона подняла план повыше и сделала вид, что прочла там нечто невероятно захватывающее. Как следует потянув время, чтобы, очевидно, насладиться всей глупостью положения, в которое он поставил свою старую подругу, Гарри кашлянул, привлекая к себе внимание. — Прежде, чем мы начнем, я должен поставить условие — никаких заклинаний во время операции. Первое, что сделает Аврорат, начиная расследование — это проверит палочки.