Это потому что я беспалевный!

Моя семья самая странная, если не в мире, то в России точно. Хотя знакомые и друзья так не считают, потому что со стороны это не особо заметно. Но как сын семейства Ковалевых я вам честно признаюсь, что странностей в нашей семье не очень много, но они сами по себе масштабные. Особенно всё проявляется по выходным. Выходные для моих родителей — это возможность заняться своими увлечениями. Хорошо, что они не все выходные на это тратят. Только субботу, а в воскресенье отходят от всего, да и то не всегда. А для меня выходные — это значит, что можно сваливать из дома с ночевкой, потому что твое отсутствие вряд ли заметят. По крайней мере, папа точно, ибо есть у него такая странность в его сорок, которая заключается в просмотре мультиков. Да, его прямо не оторвать от телевизора. Он смотрит всё подряд, начиная от «Диснея» и заканчивая «Союзмультфильмом». И ладно бы, если бы всё это он просматривал под пиво и семечки, но нет, он кушает разные детские вкусности, наподобие зефира, мармелада, шоколада. Окунается в детство, так сказать. А я раньше думал, что он со мной просто за компанию так делал… Мама же не может оторваться от своего телефона, в который она залипает весь вечер. Ладно, если бы она в пабликах сидела и читала модные или кулинарные советы, но она что-то читает то с очень умиляющимся лицом, то как начнет танцевать сальсу, то как заржет, что папа начнет шикать, говоря, что она мешает. Я спрашивал, что мама такое читает, что у нее припадок, психоз и обильное слюноотделение, а она в ответ говорила: «Это тебе пока рано читать». На это я только качал головой и уходил. Да мать вообще выделяется, по сравнению с отцом! Например, своими вопросами и запретами дружить с Тёмой. Это для меня самое странное, если сравнивать с ее залипами в телефон. Я однажды поинтересовался, в чем причины ее запретов. — Мам, чем тебя Тёмка не угодил? — Он некрасивый. — Зашибись причина. Ну, да, Тёмка пухленький и прыщавый, но как друг он самый лучший. — И что? Но ведь он хороший друг. Он мне помогал не раз! — У вас дети некрасивые будут. — Вот тут я в осадок выпал. — Что?! — Что? — невозмутимо ответила она. — Ой, иди, не мешайся. Мне еще две стопки тетрадей проверять. — Мама работает учителем русского языка и литературы. Вот после такого ответа я и перестал спрашивать ее мнение. Но вернемся к ее странным вопросам. Вот их ТОП 5: 1) Как тебе Дениска? Красивый, да? [Ну, да, все девчонки в него влюблены из нашего класса.] 2) Тебе же не нравится Ленка, да? Она слишком девочка… Ну, ты видал? Она вся в розовом ходит, фе-е-е. Дениска-то лучше. [Ленка тоже в него влюблена.] 3) Ты смотрел когда-нибудь фильм «Горбатая гора?» Или «Убей своих любимых»? О, а может… «Угрызения»? «Мой личный штат Айдахо»? «Я люблю тебя, Филлип Моррис»? «Том на ферме»? [Никогда такие не смотрел. Мне нравится фильмы Майкла Бэя, Джеймса Кэморона, Роба Коэна, Эдгара Райта, и фильмы Быкова хороши из русских. Ну, и фильмы по комиксам «Марвел» и «DС».] 4) Ты относишься к голубым? [Она, наверное, имела в виду, как ты относишься… Я так думал, по крайней мере, поэтому ответил, что никак.] 5) Хочешь такую радужную кепочку? [Нет, я хочу черную с шипами.] А еще начинала она как-то разговор с этого: «Слушай, сынок… Если что, тебе необязательно обращаться в „Дети-404“, ведь у тебя есть мама, которая тебя с пониманием выслушает…». Я надел наушники и продолжил играть в дотку, пока она там говорила, а в ответ ей кивал. Вроде прокатило. Я вообще не понимал, что она от меня все это время хотела, зачем под видом уборки в моих вещах рылась (у меня нет ничего такого, даже презервативов), читала переписки мои (а кто еще мог просматривать сообщения, которые я-то не смотрел?), спрашивала меня о моих друзьях, находила тысячу недостатков всех девочек из моего класса (я-то думал, что это некая материнская ревность или то, что она хочет найти для меня лучшую, по ее мнению, девушку). Но всё прояснилось одним вечером… В пятницу отец должен был привести в гости своего коллегу. Кем работает мой папа? Ну, у меня есть готовый текст, который не меняется с самого моего детства и который я выучил уже в пять лет: «Мой папа — бизнесмен. Он занимается тем, что скупает различные сладости из зарубежных стран, а потом продает и распространяет в нашей стране.» Такие званные ужины происходили достаточно часто, так что я привык. Просто поздороваться спокойно, пожать руку… А один раз к нам в гости пришел французский коллега, который взял да поцеловал меня в обе щеки. Я так испугался, что старался держаться от него подальше весь вечер. Мне было тринадцать! Но вернемся к званному ужину, во время которого я со скучающим лицом сижу за столом и ем, пока взрослые разговаривают. Когда доем, благодарю маман за еду и ухожу играть в дотку или уроки делать (нет). Но в этот раз был полный кавардак. Нет, не так, почти бразильский карнавал с примесью аргентинского сериала. Всё начиналось довольно хорошо: мама стояла у плиты и готовила ужин, я сидел на кухне за столом, при этом пил чай и залипал в телефоне, просматривая посты в любимом паблике. — Ёшкин кот. — Мама — специалист по ругательствам. — Я ж забыла сказать, чтобы отец сахар купил, а то у нас закончился. Точнее сказать, закончится. Всё на крем для торта сейчас потрачу и всё. — Обращалась, скорее всего, она ко мне, хотя я вообще не слушал ее, а мысленно угорал от поста в вк. — Дай мне телефон свой, позвоню папе твоему. — Ну, вот, отбирают у меня… Мой телефон практически как общественное место. Пароль не ставлю из-за того, что маман начнет: «Ты что-то от нас скрываешь? Ты нам не доверяешь? Ты хочешь попасть в „Пусть говорят?“ [Добавим это в топ странных вопросов]». Да и папа в мой телефон часто заглядывает, пишет всякие заметки или номера телефонов коллег, когда ничего, кроме моего телефона, под рукой не оказывается. Как проповедует маман, телефон нужен, чтобы звонить, а не чтобы что-то скрывать. — Ой, а что у тебя тут два отца… Один «Папа», другой «Папочка». — Опять, наверное, папа еще одну симку завёл, вот и вписал. — Ну, ладно. Позвоним твоему «Папочке». — Я вздохнул и прилег на стол, уткнувшись лбом в предплечье. Скорей бы телефон вернула, а то скучно стало — не прошло и пяти минут. — Алло? Сахар купи, пожалуйста. А то я весь сейчас на крем пущу… Что? Кто, простите? Ладно, до свидания. Что опять случилось там? Я поднял голову и посмотрел на маман, которая глядела на меня с самым странным выражением лица. — Я тут позвонила «Папочке», но ответил не твой отец. — Что?! — Может, он телефон посеял, — предположил я. — Или другу своему отдал… — Ну, вряд ли бы кто-то из них так ответил. Окей, тогда позвоним на второй номер. И маман позвонила, и папа ей ответил. Также она спросила, заводил ли он новую симку. Как оказалось, нет… — Таким образом, у тебя в телефоне есть контакт с именем «Папочка». Что это может значить? — Понятия не имею. — А я вот знаю. — И улыбнулась широкой и хитрой улыбкой, как Чеширский кот. — Это значит, что ты, мой хороший, гей. — Что?! С чего ты взяла? — Я охуел, если честно. — Ну, как! У тебя есть контакт под именем «папочка»! Папочка! Па-а-апочка! Это не твой отец… Следовательно, твой любовник. — Да я понятия не имею, откуда этот контакт! Не знаю я! Ну, серьезно… Может, Тёмка прикольнулся! Но мама меня не слушала, а просто стояла и смотрела в потолок с мечтательным выражением лица и с улыбкой до ушей… Маман зачем-то покинула кухню… Вернулась уже не моя мать, а какая-то женщина с футболкой, на которой написано: «Я (сердечко) яой». И эта женщина в радужных шортах и с радужными флажками в руках вошла на кухню, проехавшись по полу в таких же радужных носках. Слишком много радуги. — Я ждала! Ждала шестнадцать лет! В АЗКАБАНЕ! — Что? — Ну, прикол такой, ты чё, не врубаешься? — Накройте кто-нибудь эту женщину чем-нибудь… Желательно, чтобы звук тоже не исходил. — Столько лет шипперила тебя с твоими друзьями… Ну, разумеется, кроме Артема. Он страшненький. — Фейспалм. — До сих пор помню, как ты с Дениской в детстве в обнимку спал. — Ох уж этот Дениска! Сын маминой подруги, тети Даши. — Как в одной ванночке купался с ним в самом младенчестве! — Я был глуп и не мог протестовать. — А ваши фотографии совместные с Дениской?! Они такие милые… Вот тетя Даша тоже ждет каминг-аута. А я наконец дождалась! А это случайно не Дениска был? — Твой «Дениска» записан как Денис-придурок, а не папочка. Так что не надейся. И это не какой не каминг-аут. Ты его не дождалась. — Твой папочка всё сказал за тебя, — подмигнув и показав большой палец, ответила мне маман. — Он ничего не говорил. Меня могли подставить? Ты об этом не задумалась? А? — не сдавался убедить ее я. — Да тот же Дениска мог спиздить… — Мать посмотрела на меня осуждающе за мат, но я продолжил. — Спиздить мой телефон, вписать рэндомный номер и назвать его папочкой. Твой любимый Дениска постоянно надо мной прикалывается. Мы даже с ним не дружим! — Сынок, это лавхейт, — с хитрой улыбкой пояснила мне мама, качая головой вверх-вниз. — Чего? — Любовь/ненависть. В скором времени вы должны были потрахаться, но раз ты завел себе парня, все пошло не по штампу. Или не по канону? Хотя это как смотреть… Скорее это шаблон, да… — Она рассуждает, что ли? — Или канон… Короче! Все пошло не по нашему с тетей Дашей канону. Но, в принципе, я не против. Хотя вы с Дениской были моим ОТП… Но не важно, ты же познакомишь меня со своим «Папочкой», да? Хе-хе-хе! — Нет. — Это почему еще? Я как мать имею право познакомиться с этим папочкой, который имеет моего сына. — Имеет? Женщина, что ты несешь? Где моя мать? Ты совсем ку-ку? Сейчас папа придет со своим коллегой, а ты так вырядилась! Ты в своем уме? — Нет, мне яой в голову ударил. — Что она несет? Какой еще яой? Я знаю, что это жанр такой в аниме и манге, но только понятия не имею, в чем он заключается. Никогда не смотрел такие аниме. — Спалился ты, сынок… — Ар-р-р! Ты вообще меня слушаешь? Кто из нас взрослая ответственная женщина-педагог? Но маман меня не слушала, а яростно тыкала в свой телефон, широко улыбаясь. Я пытался ее как-то оторвать от него, но она велела мне отстать. И кто будет готовить ужин? По моему мнению, это должна быть мама, но оказывается, что я. Поэтому пока неадекватная женщина, что зовется моей матерью, делилась радостной новостью со своими подружками, что ее сын — гей, я делал крем к торту, готовил греческий салат, жарил мясо, варил картофель, нарезал закуски и всё остальное, что должна была по сути делать мама. Я просто не хотел подводить отца… Потому-то и накрыл на стол, будучи шестнадцатилетнем парнишкой, который обожает играть в дотку, а не заниматься всей этой бабской херней… Мне, конечно, приходится ею иногда заниматься, когда мама занята вечером проверкой тетрадей, но сейчас-то по сути она совершенно свободна. Теперь мне понятно, что она хочет видеть меня геем. Не, ну, это странно. Хотя в глубине души я это подозревал, но не думал об этом, просто игнорировал, списывая на мамины бзики. Силком, нытьем, ором уговорил безумную маман переодеть свой наряд из ЛГБТ-парада в нормальную одежду. Она немного пришла в себя. Господи, так говорю, будто она набухалась… А что? Похоже. Мы сидим в столовой друг против друга. Мать улыбается безумной улыбкой, а я в ответ ей бросаю скептические взгляды. Папа скоро должен приехать со своим коллегой. Тогда уж, наверное, мама будет вести себя адекватно. По крайней мере, я надеюсь на это. Звонок в дверь. Я иду открывать и впускаю отца и его коллегу. Мама со мной пошла встречать гостя. Итак, перед нами предстал красивый широкоплечий мужчина лет тридцати (он точно младше моего папы) с русыми волосами и зелено-голубыми глазами (да, я увидел цвет, у меня супер зрение, вы что). Он был в достаточно дорогом сером пальто, которое ему ужасно шло. — О Боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына. И я хочу от тебя дочку и точка. И точка. Если бы так сказала мама, нашей бы семье пришел каюк. Если бы так сказал папа, у мамы бы случился инфаркт. Да и папа ни за что бы так не сказал, ибо не в тему. Если бы это произнес сам гость, то это было бы нелепо и также не в тему. Остаюсь из живых людей я… Но я не блещу чувством юмора, а еще я стесняшка и немного пуська, но только тс-с-с (я это только в глубине души признаю; как мужик, стыжусь этого ужасно). Это зазвонил мамин телефон. Эта мелодия была поставлена только на тетю Дашу, что вообще странно, но папа как-то поделился со мной, что с этим связана какая-то шутка мамы и тети Даши. Понятно от кого у меня плохое чувство юмора. — Алло, Дашуля, давай потом, у меня муж вернулся с работы, надо сообщить радостную новость. — Бля-я-я-ять! — Дорогой, не могу вытерпеть! Скажу сразу. — Но она посмотрела на папиного коллегу: — Простите, а как вы к геями относитесь? — поинтересовалась маман у гостя. — Я к ним отношусь… — Вы к ним относитесь?! — … неотрицательно. — А-а-а. — Мама немного погрустнела, что ли? — Наш сыночек наконец заголубел! Гость закашлял, видимо, слюной поперхнулся; я и папа синхронно стукнули себя ладошкой по лбу. — Добилась-таки своего, — недовольным голосом произнес папа, снимая свое пальто. Гость последовал его примеру, также начав раздеваться (ну, не до гола, а снял только верхнюю одежду, разумеется). — Да я ничего не делала. Он сам завел там себе папочку какого-то. — Гость снова подавился. — В смысле? — Папа тоже удивился. — Давайте сядем за стол, и я все объясню. — Так мы и поступили, но перед этим помыли руки, а после маман продолжила: — Значит, хотела я тебе позвонить, чтобы ты сахар купил. — Папа, кстати, отдал маме мешочек сахара, который она пересыпала в посудину, чтобы потом поставить на стол к чаю. — На свой телефон денег положить забыла, говорю, чтобы сына наш дал свой. Смотрю там тебя два… Точнее, там были «Папа» и «Папочка». Я думала уж, что «Папочка» — это ты. Звоню, а это не ты. — Так это вы мне звонили? — поинтересовался наш гость, который представился Дмитрием. — Папочка — это вы?! — вскрикнула мать. Не понимаю ничего… — А-а-а! — Папа стукнул себя по лбу. — Это же я записал номер Димы! — Вот это поворот. — Ч-ч-что…? — Маман даже заикаться начала. — После стольких лет совместной жизни… Мой гей-радар… — Что, простите?! Гей-радар? Что, блять? — … впервые меня так подвёл… И как давно ты скрываешь от меня это? — У мамы глаза слезятся, или мне кажется. — Что скрываю? — как ни в чем не бывало спросил отец. — Какой гей-радар еще? — Козел! — Мама встала из-за стола и залепила отцу звонкую пощечину. — Записываешь номера своих проститутов на телефон нашего сына! Еще как назвал… Как назвал! «Папочка»! А что сразу не «Котик», «Голубок», «Попочка», «Белочка моя»… — Вот прет у маман фантазия. — Пф-ф-ф, а меня в контакты просто «Марина». И всё. Тьфу! И на тебя тьфу, проститут. — Посмотрела она на Дмитрия. — Мужа моего совратил, козлина. — Тот вообще сидит, кстати, готовый, если что, бежать со всех ног отсюда. Эй, пс-с, меня прихвати тоже. Я больше шестнадцати лет с этим чудиками вряд ли выживу. — Да ты всё не так поняла! — потирая щеку, начал оправдываться отец. — Это у него фамилия такая! Дмитрий Юрьевич Папочка! — Да, так и есть. У меня очень странная фамилия, — подтвердил слова отца наш гость. — Не может быть такого. Угу, так и поверила! Ну, почему?! Почему яой пришел так, как я не ждала… — захныкала мама. Я в полнейшем шоке от всего цирка. Дмитрий Юрьевич Папочка показал маме свой паспорт, за которым он сходил в прихожую, где находилась его барсетка, в ней и лежал документ, что успокоил нашу безумную маман-фантазерку. Она, конечно, еще сбегала за своими очками и лупой, которой обычно разбирает каракули своих учеников. Предельно рассматривала фамилию в паспорте, а потом засмеялась. Мы все подхватили ее смех, уж слишком забавная ситуация вышла. Таким образом, папа добавил в контакты моего телефона, который первый попался ему под руку, номер Дмитрия под именем «Папочка», потому что это его фамилия. Мама же подумала, что «Папочка» — это мой любовник. Папа пытался всё объяснить, но маман опять не так поняла и посчитала, что «Папочка» — это уже папин любовник. Господи, Аргентина и ее мыльные сериалы нервно курят в сторонке… Дальше всё было спокойно. Взрослые обсуждали свое, а я быстренько поел и, сказав, что торт мне не хочется, покинул их и отправился рубиться в дотку. Но маман все-таки заставила меня вернуться и выпить чай с Димочкой, как она его назвала. Я быстренько выпил чай, съел кусочек вкусного торта, который сам готовил (я у мамы кулинар), и уже хотел снова свалить, но мама начала: — Останься, тут Дмитрий говорит об очень интересных и важных вещах — об образовании. Тебе как раз нужно скоро определяться с профессией. — О нет! — Ага, да. Скоро еще не наступило, так что я пойду. — И всё-таки ушел. Не, не хочу слушать ничего. Дотка-то интереснее. Я углубился в игру, поэтому и не попрощался с Папочкой.

***

Настала суббота. Это время, когда папа ест сладости и смотрит мультики, когда мама читает гейские фанфики. Меня в это наконец посвятили, но лучше бы не знал, честное слово. Так что всем похуй на мой уход, предки заняты своими делами. Я уже застегнул свою парку, когда мама появилась в прихожей: — Куда собрался? — довольно спокойно спросила она, а после с хитрой улыбкой поинтересовалась: — К Дениске? — И не надейся. Я к Тёмке. — Огонек в глазах матери тут же потух, она сжала губы в тонкую линию и недовольно посмотрела на меня. — Эх, иди к этому… Но Дениска симпатичнее. — Я закатил глаза на эту фразу и поспешил выйти. — Вот натурал недоделанный, — услышал я до того, как захлопнул за собой дверь. Пока стоял в лифте, распутывал наушники, которые впоследствии воткнул в уши, ибо скучно идти без музыки, особенно без рэпа Большого Русского Босса и Пимпа. Они крутые. Таков уж я: слушаю рэп, смотрю боевики и блокбастеры, играю в дотку. А мама небось мечтает о каком-нибудь сыне-педике. Вот нормальные матери вряд ли такое хотят, а моя… Немного на всю голову… эм, больная. Но мама — это мама. Ее обижать нельзя. Мать — это святое. С такими мыслями я завернул за угол и наконец достиг места встречи. Он уже был на месте. — Привет, — поздоровался я и чмокнул его в щеку, а он же, приобняв одной рукой за талию, притянул меня к себе, чтобы поцеловать в губы, а делает это он весьма страстно. — Не здесь… — Ты такой стеснительный. — Он улыбнулся, поцеловал меня в лоб и пригласил сесть на своего железного коня (мотоцикл), отдав мне шлем. Я не мог не подарить ему улыбку в ответ. Щеки тут же вспыхнули. А-а-а! Да почему он все время меня смущает. Видя это, парень усмехается. Все время смеется надо мной, гад. Почему?! Почему я постоянно рядом с ним превращаюсь в какую-то стеснительную девочку. Меня, как парня, это слегка задевает, ибо по своей природе я должен заставлять краснеть девушку. Но, видно, не судьба. Видела бы меня моя мама — затопила бы всю Россию своими слюнками и слезками счастья, потому и надо продолжать дальше скрывать своего парня. Он надел свой шлем, сел на мотоцикл и подождал, пока сзади него усядусь я. Также он был одет в кожаную куртку, поэтому приподнял ее, чтобы я смог его обнять. — Вот только не надо изображать «Три метра над уровнем неба»! — психанул и не выдержал я. — А ты смотрел этот фильм? Я думал: тебе боевики нравятся, — проговорил он снова с усмешкой, не повернув головы, произнося при это куда-то вперед, но поскольку было тихо на улице, я услышал. Я не успел еще отойти от «ты такой стеснительный», а он опять заставляет меня краснеть. Хорошо, что шлем скрывает цвет моего лица сейчас, да и он все равно сидит ко мне спиной. Но вообще-то меня только что спалили. Вы думаете, что у родителей со странностями, не может родиться сын со странностями? Иногда мне хочется смотреть сопливые мелодрамы, слушать Джастина Бибер и Егора Крида. Вот она моя странность. Она мне не особо нравится. Но это не значит, что я фанатею от всего этого как безумный. Нет, мне по-прежнему нравится именно «мужское кино» (ну, и мейнстрим иногда) и рэп. Но иногда моя душонка требует романтики. Люблю романтику. Она приятная. Фу, как девочка. Самому аж противно. Стыдно мне. На самом деле меня не просто спалить на чем-то, поэтому я быстро отвечаю: — Меня мама заставила смотреть. А я просто сидел рядом и закатывал глаза. — Разумеется, — успел услышать я перед тем, как парень завел двигатель. Он не предупредил, когда мы тронулись с места. Черт, я так испугался, что очень крепко обнял его, уткнувшись лицом в его широкую спину (я вообще дрыщ, по сравнению с ним, но он говорит, что я еще вырасту, будем надеяться). Я, кажется, говорил, что являюсь той еще пуськой и трусишкой, поэтому дико испугался такой скорости. Когда мотоцикл остановился, я долго не мог отойти от столь быстрой поездки. Меня трясло, коленки дрожали, но, еле как успокоив нервы, я все-таки слез с мотоцикла, снял шлем и отдал своему водителю. — Прости, но мою машину забрал мой брат, поэтому пришлось взять его мотоцикл. — Он потрепал меня по макушке, взъерошивая волосы. Я сглотнул и опустил взгляд, ибо немного скучал по его красивым глазам; если взгляну в них, то тут же наброшусь с поцелуями… Фу! Как я мыслю… как мыслю… Стыдно! Как девчонка какая-то сопливая. Фе. Бр-бр-бр! У меня аж мурашки по коже побежали. Он взял меня за руку и повел к своему подъезду. Мне так волнительно, потому что мы месяц не виделись. Все-таки скучал по нему. Как самый стеснительный парнишка, я стараюсь пока что контактировать на улице, как можно меньше, поэтому не целуюсь взасос с ним на людях, как это делают некоторые парочки. Держу его за руку и то находясь на расстоянии, практически не дыша, чтобы ненароком не вдохнуть его аромат такого свежего, ударяющего в нос мускусного дезодоранта, которым он всегда обильно прыскался, а вот одеколоны терпеть не мог, а еще этот гель после бритья… Тащусь от него, иногда папин нюхаю (добавим в список того, за что мне стыдно), вспоминаю своего пар… ебаря? Ай, да какая разница! Ебарь или парень. Хотя по сути парень… Он мне цветочки иногда дарит. Я теку с них как целка (список стыдобы пополняется). Мы с моим ним познакомились именно благодаря Тёмке. Я должен был делать с ним презентацию по географии, поэтому пришел к нему, но вдруг я увидел симпатичного до жути мужчину, который живет по соседству с Тёмкой. Я посмотрел на него и подумал про себя: он будет моим будущим ебарем. Окей, я так не думал, на самом деле убеждал себя, что я натурал… Нет, точнее, что я люблю играть в дотку, дрочить на Сашу Грей и больше в мире меня ничто не интересует. Но он так классно пах, когда мы с ним вместе в лифте один раз спускались. Как раз в первый день нашей встречи это произошло. Я потом постоянно к Тёмке приходил ради того, чтобы лифт понюхать, вдруг там мой предмет вожделения был. Даже с ночевкой оставался (у Тёмки родителей часто дома не бывает) на выходных и подслушивал, что делает Тёмкин сосед, ибо так уж вышло, что стенка между квартирами достаточно тонкая, так что звукоизоляция хреновая. Если ухо прижать к стенке, то слышно, как он дрочит на гей-порно. Я бы сам подрочил, но Тёмка был рядом, поэтому молча наслаждался. Вскоре Тёмке надоел такой извращенец-сталкер, как я, поэтому он взял, отвел меня к соседу и сказал: «Трахайтесь на здоровье!». Толкнул меня на эту громадину. Я чуть не заревел, ибо стесняшка и трусишка. Конечно же, будучи дамой интеллигентной… то есть воспитанным юношей я не дал ему на первом свидании. Мы пообщались, попили чай, вместе подрочили, ну, а потом пошло поехало, закрутилось, завертелось… И вот, он — мой ебарь. Открываются двери лифта, и вот мы уже на его этаже. Тёмка-то как удачно вышел мусор выкинуть. — Оп-па, опять ебаться приехали. А, ну, естесна. Суббота ведь. Я уж скучал по своим дискотекам. Под что на это раз? — спросил он. — Как всегда, под Босса? Или лучше Пимп? Хотя могу и Тимати поставить. И Фару тоже. Или Егора Крида? — Он мне подмигнул. Один раз я спалился перед Тёмкой, качая в такт головой и подпевая песенку Крида, которая в рекламе один раз заиграла. Тёмка долго надо мной угорал. Сволочь. — Ставь, что хочешь, — закатив глаза, ответил я. А мой спутник усмехнулся (заебал усмехаться, сволота). — Ой, чуть не забыл сказать, — проговорил Тёмка, когда почти вошел в свою квартиру и когда мой ебарь открывал свою. — Вас уже опередили. Я слышал, как у вас уже кто-то шпехался. Подумал вы, да рановато те кончили. Думаю, не, не вы. Уже думал звонить тебе, дражайший друг, об измене заявить. Ну, как планировали мы, помнишь? Чтобы твоя маман не спалила. Ленка сменила цвет. — Тёмка подмигнул. Боже, как мне стыдно. — Хотел написать уже, но выглядываю в окно, а там вы. И такой: слава богу, не изменяет; вены, значит, резать не будет мой дражайший друг. — Я бы не стал, — недовольно пробурчал я и вошел вместе с хозяином квартиры внутрь. Мы сняли верхнюю одежду и прошли в гостиную, где я увидел интереснейшую картину. Наш диван для потрахушек уже кто-то оприходовал. Дяденька вытирал платочком щеку одного парнишки, который повернул голову в нашу сторону, когда мы вошли в комнату: — Копать-молотить. — Специалист по ругательством передается по наследству. Я почти весь в маман. — Дениска? — Если бы я был более эмоциональным, я бы заржал. Нет, заорал во все горло, но вместо этого у меня просто брови поползли вверх. Чуть не улетели, честное слово. Дяденька, кстати, — брат моего ебаря. Видимо, у этих братьев педофилия (грубо сказано, но нам нет с Дениской восемнадцати) в крови. Дениска покраснел и закрыл глаза рукой. Дяденька хихикнул. Знакомая ситуация. Даже не знаю, кого напоминает… Я взглянул на своего ебаря, а тот пожал плечами, улыбнувшись. Оказалось, что ебарь Дениски думал, что сегодня хата свободна, ибо считал, что его брат сегодня работает, хотя на самом деле нет. Ох, какие братья неразговорчивые, что аж не поинтересовались своими делами. Но да ладно, это их проблемы. Тем более первая пара поебалась, теперь нам пора. Дениска и его ебарь свалили, я же остался наедине со своим. Я-то хотел трахаться, но кое-кого потянуло на разговоры: — Как? Скажи мне… Как? Каким образом ты мог сохранить тогда самообладание и смотреть на меня, будто мы вообще незнакомы? — Я присел к нему на колени, уже не стесняясь, глядя в его зелено-голубые прелестные глазки. Может, хотя бы возбудит его то, что я на его паху задницей сижу, и мы приступим к делу, ради которого и собрались, собственно говоря. — Это потому что я беспалевный, уважаемый Дмитрий Юрьевич Папочка! Ну, и фамилия у тебя. Я и подумать не мог, что ты… Во-первых, коллега — моего отца, во-вторых, у меня и мысли сперва не промелькнуло, что ты мог вписать свой номер мне в телефон. Когда маман ко мне прикопалась, я так и подумал, что ты втихушку свой номер вписал. — А как я удивился, что это твоя мама мне звонила… Думал, что она полицию вызовет и меня посадят. — А потом на «Пусть говорят» заманит, да? — Вовсе не смешно. — Он нахмурил брови. Разумеется, у меня же с чувством юмора плохо всё. — Засадили тебя бы на пять замков под домашний арест. Перестал бы видеть твою прекрасную задницу… — Он запустил руки в мои труселя и сжал ягодицы. В паху тут же заныло. Одной ладонью он сжимал мою ягодицу, а другой провел прямо между ними, но надолго, к моего огорчению, он там не задержался, а стал подниматься все выше, проводя по позвонку. — Стал бы скучать по этой спинке. — Папочка обхватил мой затылок своими длинными и красивыми пальцами, которые бы я с радостью сейчас облизал и даже обсосал. Но все-таки я не сдержался и поделился мыслью: — Ты же видел мою маму. Вряд ли бы она так сделала… Поэтому продолжаем скрываться. Настолько долго, насколько возможно. Мы должны предотвратить конец света! Иначе весь мир… Да что там! Вселенная утонет в ее слезах и слюнях счастья. Ага. — Дима засмеялся, а я обрадовался, ибо наконец нормально пошутил. Ура, я не настолько долбоеб! — Я, если честно… — Он закусил губу. — Не подумай, что я расист или что-то в этом роде. Я думал, что хотя бы один из твоих родителей — мусульманин. Но папа у тебя — Даниил, а мать — Марина. А ты… — Малек. Ага. Многие считают так. Мне даже говорили, что это переводится как царь с арабского. Но по сути все произносят как Малик. А в паспорте и в свидетельстве о рождении написано именно Малек. Не знаю, что пришло моей маман в голову, что она назвала меня Малеком. И звучит ведь зашибись просто: Малек Даниилович Ковалев. — Да ладно тебе. У меня вообще фамилия — Папочка. Так что Малек — вовсе не так плохо. — Давай как-нибудь все поменяем? — вздохнув и обняв его за шею, произнес я. — Ты фамилию, а я имя. — Посмотрим.   Вот он — настоящий взрослый. Никогда ничего не обещает, а говорит свое «посмотрим». Дабы сменить тему, Дима приподнял футболку и начал ласкать мою кожу, по которой тут же побежали мурашки. Как и любит делать мой ебарь, он сначала дразнит: проводит рукой по ребрам, обводит пальцем пупок, наворачивает круги пальцем вокруг сосков, а после резко зажимает их между пальцев. Я не мог терпеть, поэтому потерся о его пах своей задницей, которая ныла, требуя того, кто ждала весь этот месяц — Папочка был в командировке. Дима шумно вдохнул воздух, а после с хитрой улыбочкой выдохнул. — Ты такой нетерпеливый, — прошептал он и зажал мой подбородок между указательным и большим пальцем, притягивая мои губы к своим. Все было бы заебись, мы бы потрахались, к тому же, уже разделись, настроились. Моя задница приготовилась к ебле, но как вдруг на всю мощь Тёмкиных колонок заорало: — С пятницы по понедельник я с тобой. Бездельник и без денег, но зато я твой. Тебе я обещаю — это временно. Хочу чтоб ты во мне была уверенна. Дима не выдержал и заржал. А я вскочил, надел труселя и со всей силой въебашил по стене. Идиота кусок. — Твои родители меня не любят. Болтают ерунду, мол «Он тебя погубит». Все говорят плохой, но это временно. Хочу чтоб от меня ты была беременна. Су-у-ука! Как же больно! Моя нога-а-а-а! Я дебил! — Моя невеста, ты моя невеста. И если честно, мне с тобою так повезло. Моя невеста, ты моя невеста; Мне интересно, — это наяву или сон? Дима, также надев уже спущенные боксеры, начал подпевать, одновременно угорая от моих страданий и стыда. Нет, одно дело мечтать, слушать попсу, а другое дело, когда она во время твоей гомоебли включается. Не-не-не! Ни за какие коврижки! Просто это кое-что личное… И ужасно неловко мне, что Дима всё это слышит. Мы могли тупо забить и не париться, но у меня бомбануло. Также мне кажется, что этой песенкой Тёмка насмехается надо мной, говоря: «Тили-тили-тесто, жених и невеста! На полу валялись, в жопу там ебались!» — Тё-ё-мка-а! Я тебя ушатаю! Ты сволочь! Выруби эту хре-е-ень! — Моя невеста! Ты моя невеста! — Тё-ё-ё-ёмка-а-а! Я ща сам приду, вырублю всё нахрен! Я никогда в жизни так не бомбил. Вот честно. У меня в большинстве случаев похер-фейс, но тут… Я выбежал в одних трусишках, забил на то, что я стесняшка, и просто начал долбить ногой в дверь Тёмки, а тот не открывал. Ну, конечно, может, если сравнить меня с тридцатилетним мужиком, я дрыщ, но, по сравнению с Тёмкой, я достаточно силен… Чтобы ушатать его! Я такой тупой. Выбежал в труселях, не подумал о том, что кто-то из соседей может приехать на лифте и увидеть меня в таком виде. Да и не только меня, ведь Дима также в одних боксерах стоял и угорал, как я долблюсь в дверь, а на фоне всего этого: — Моя невеста, ты моя невеста. И если честно, мне с тобою так повезло. Моя невеста, ты моя невеста; Мне интересно, — это наяву или сон? Было бы не так страшно, если бы лифт открылся и шокированные соседи тупо позырили бы на нас и удалились бы в свои квартиры. Но нет, каким-то образом это были мои родители. — Ой, кто это там поет? Билан, что ли? А ли Лазарев? — знакомый голос маман послышался. Что за подстава на подставе за эти два дня. Дима — мужик года. Быстро забежал к себе и закрыл дверь. А как же я? Меня все кинули… И всё, что я мог сделать, — это убежать по лестнице вниз. Мне, конечно, дико интересно, зачем они приперлись, поэтому я спустился на один этаж вниз и стал слушать их: — Чувствуешь воняет чем-то? — поделилась своими наблюдениями мама. Неужели она по запаху голубизну узнает? Не, что-то брежу уже. — Русской попсой воняет, фе! — Мама любит только зарубежную попсу. Это хренова невеста Крида, кстати, уже закончилась. Слава тебе Господи! Аллилуйя! — Отдадим ему флэшечку и домой обратно. — По работе что-то, наверное. Хотя они немного тю-тю? Ведь можно по интернету все отправить… — Меня там фанфики по Стони и по Стаки заждались. Хорошо, что скачала некоторые. А то ведь подвел нас интернет. Мастера еще вызвать надо. — Вот в чем дело. — А я еще не досмотрел «Карлосона». Хорошо, что у меня диск с ним есть. Дима им открыл, поздоровался, судя по их спокойным голосам, уже одетый был. Они зашли в квартиру. Да только так долго разговаривали, что я замерз. Ноябрь все-таки. Самое интересное — соседка на этаже, на котором я стоял в труселях, вышла так вовремя мусор выбросить. В этом доме любят выходить выкидывать мусор в самые подходящие моменты. Проходит она мимо меня к мусоропроводу, осматривает целиком, а затем заявляет: — Ты бы так не ходил. Отморозишь пипирку. Нечем размножаться будет. Удачи, сынок. И запомни, к чужим бабам лезть не стоит. — А к мужикам можно? Но этого я не спросил, а она захлопнула дверь. — Малек! — услышал я с верхнего этажа голос Димы. — Они ушли, идем! Ты убежал, что ли? — Да иду я! — Зуб на зуб не попадает, честное слово. Еще ногам ужасно холодно. Дима хоть и кинул меня, но все равно хороший, ибо согрел меня своими объятиями, горячим какао, махровыми носками и теплыми одеяльцами. Я так замерз, что в благодарность готов отсосать ему, что в принципе и ожидает его в будущем. Мы с ебарем-парнем закончили бы одно дельце, если бы не… Я сам страстно поцеловал Диму в коридоре, когда тот искал мне варежки (какой глупыш, зачем они мне, ты меня и так согрел), обхватил его ногами за бедрами. Как вдруг входная дверь, которую забыли закрыть, резко открылась: — Ой, я у вас зонтик не оставила? — И тут перед мамой явилось зрелище, которое ослепило ее глаза яойщицы. Вот так я окончательно спалился со своим Дмитрием Юрьевичем Папочкой. Что ж, недолго был беспалевным…