Одна ночь

Меня зовут Дмитрий, и я работаю ординатором в отделении хирургии в исследовательском институте в мегаполисе. За мою практику, хоть мне всего тридцать, я уже видел много больных, что приезжают сюда с разных городов и даже из-за границы, в поисках спасения. Но одного я забыть не могу. Это было два года назад. Когда я увидел его, то не поверил даже, глядя в историю болезни, что ему уже девятнадцать. Миниатюрное, хрупкое создание с ангельским лицом. Которое обрамляли белокурые кудряшки, и с такой же ангельской улыбкой, которая, казалось, несмотря ни на что лучилась теплом и любовью ко всему живому. Звали его Арсений. По истории болезни у него уже было много операций. Слабое здоровье не давало ему и отдыха от больниц, и так на протяжении всей жизни. То одно, то другое, а теперь – сердце. Но он, казалось, всегда встречал эти невзгоды с улыбкой. Уже шла вторая неделя, как его положили к нам. Каждый день его мучали анализами, процедурами, и каждый день я приходил к нему в палату сообщить результаты, которые были не утешительными. И каждый раз, он встречал меня с улыбкой, как и сейчас. - К сожалению, результаты показывают, что… - начал я, садясь на край его кровати. - Что исход операции 50 на 50, - закончил он за меня и тепло улыбнулся. - Да, но тянуть больше нельзя… - вздохнул я. – Операцию назначили на послезавтра. - Хорошо, - кивнул он, всё с той же улыбкой, и посмотрев на меня добавил. – Вы чем-то расстроены? - Эм…, нет, я просто переживаю… - признался я, чуть вздохнув. - За меня? – чуть удивился он. – Зачем? Я ведь не единственный такой. – И правда, Арсений был не единственным моим пациентом, оказавшимся в такой ситуации. Но когда я смотрел на него и видел его улыбку, в которой читалась любовь ко всему миру, я не понимал… Не понимал, почему у такого человека такая короткая жизнь. - Скажи, а ты когда-нибудь был в этом городе? – неожиданно для самого себя спросил я. - Я приезжал сюда пару раз, только лежал в детском отделении, - проговорил он. - Нет, я имею ввиду… Ты когда-нибудь гулял тут? – Он перевёл взгляд на окно, на чистое весеннее голубое небо, что казалось отражается в его глазах и, улыбнувшись, снова посмотрел на меня. - Я и по своему городу толком не гулял. - Давай сбежим, - прошептал я, подавшись вперёд и накрыв его руку своей. Его большие голубые глаза были так близко, что я, кажется видел в них каждую прожилку, а тонкие пальцы чуть дрогнули под моими. - Сбежим? – так же шепотом спросил он. - Да, я покажу тебе город. Хочешь? – Он снова посмотрел в окно, а потом мне в глаза. - Хочу… - едва слышно проговорили губы. - Тогда собирайся. Через пятнадцать минут жду тебя в коридоре. Я сам не знаю, что на меня нашло, зачем я это делаю. Написав, что беру Арсения с собой в журнале медсестры, я дождался его и мы вышли из больницы. Но пройдя чуть дальше от здания, парень замер. - Что случилось? Что-то забыл? – спросил я, подойдя к нему. Он оглянулся на окна палаты, словно не веря, что смотрит на них с этой стороны, а не с той. - Нет, - улыбнулся он. – Просто непривычно. Я улыбнулся в ответ, взяв его под руку, и мы пошли куда глаза глядят. Спешить нам было некуда, поэтому мы изучали город не спеша, чтобы не напрягать его долгой прогулкой. Когда мы уставали, то заходили посидеть в кафе или просто устраивались в парке на скамейке. Благо вечер нам выпал очень тёплый, и вскоре его сменила, такая же тёплая ночь. В больницу нам обоим возвращаться не хотелось. Ночной город имел свою прелесть, свою романтику. Набережная, освещённая жёлтыми фонарями, воздух имел свой особый свежий и таинственный запах. Мы медленно вышагивали вдоль каменных перил. - Устал? – спросил я, посмотрев на него. - Вовсе нет, - улыбнулся он. – А вы? - Нет, - мотнул я головой, посмотрев в его глаза, которые так восторженно смотрят на всё. – Но всё-таки давай присядем. – я указал на скамейку, и он кивнул в знак согласия. – Тебе понравилась прогулка? - Да, - выдохнул он, устраиваясь на скамейке, сейчас его улыбка была не просто тёплой, она казалась была по-настоящему счастливой. – После этого и умереть можно… - Ты! – тут же вскрикнул я, в груди бешено заколотилось сердце. – Не смей так говорить! – звонкий смех пронёсся по мостовой. - Хорошо, - кивнул он. – Только не кричите так. - А ты не говори об этом так легко, - нахмурился я, а он снова тепло улыбнулся. - Спасибо вам… - тихо проговорил он, сев ближе ко мне. - За что? - Вы… за то, что вы подарили мне это… - Ерунда, я думаю, что мы ещё повторим эту прогулку, когда ты поправишься, - улыбнулся я, приобняв его. - Обязательно, - кивнул он в ответ. Хоть и очень не хотелось, но в больницу всё-таки пришлось вернуться. Снова пациенты, снова белые халаты. Снова реальность, из которой хоть и на миг, но нам удалось вырваться. А на следующий день, в девять, Арсения повезли в операционную. Я тоже был там, и, как и другие врачи, старался изо всех сил. И даже казалось, что всё идёт как нельзя лучше, но… на пятый час операции его сердце остановилось. А для меня словно остановилось время. И ещё долго мучительное монотонное пищание кардиомонитора звучало у меня в ушах. Я был словно во сне, так же словно со стороны, я наблюдал, как сообщаю его родственникам о том, что случилось, и почему это случилось. Пытаюсь работать дальше, но это давалось сложно. И вдруг… - Дмитрий Аркадьевич, - окликнул меня женский голос в коридоре. Я обернулся и увидел его мать, такое же ангельское лица, белокурые волосы, она тепло улыбнулась мне, и от этого больно кольнуло сердце. - Да… - едва выдохнул я, сделав к ней шаг. - Простите, что отвлекаю… - проговорила они, теребя что-то в руках. – Мы разбирали вещи Арсения, чтобы… В общем, мы нашли это, на нём ваше имя, и я решила, что он хотел отдать это вам. – Она протянула мне конверт, он был запечатан и судя по всему действительно адресован мне. - Спасибо, - едва выдохнул я. - Вам спасибо, за всё что вы сделали, - женщина улыбнулась и кивнув на прощание, пошла в сторону выхода. - Подождите, - остановил её я. – Вы… вы не напишите мне адрес… - Адрес? – она удивлённо на меня посмотрела. – Вы хотите его навещать? – я кивнул, хоть и знал, что его город находится далеко отсюда. Но я бы хотел, хоть и не часто, но приходить к нему. – Конечно… Я напишу вам, - кивнула она. - Спасибо… Берегите себя… Я ещё долго смотрел в спину этой женщине, пока она не скрылась за углом, и поражался, и в тоже время понимал, у кого Арсений учился так стойко переживать все несчастья, и при этом не терять улыбку. А письмо… Письмо я долго не решался прочесть. Но когда всё-таки распечатал конверт, то прочел следующее: «Уважаемый Дмитрий Аркадьевич. Я знаю, что вы врали мне про мои шансы. Я знаю, что будет. Но меня это не пугает. Когда вы смотрите на меня, я читаю в ваших глазах вопросы: «Как он может быть так спокоен? Как он может улыбаться» Ответ прост. Я просто живу каждым мгновением. И мне всегда казалось, что мне достаточно того, что я просыпаюсь утром и встречаю новый день. Вижу людей, вижу птиц за окном. Мне не нужно было и большего для счастья. Но вы… Я благодарен вам за то, что вы показали мне настоящую жизнь. Пусть и одну ночь, но я действительно жил. Одну ночь, я действительно дышал. И даже за одну ночь, я успел полюбить. Вы замечательный человек, и я люблю вас. Если вы читаете это, то скорее всего меня уже нет, и родители передали это вам. Жаль, что мы не сможем больше так погулять… Но я бы хотел, чтобы вы выполнили ещё одно моё желание. Я хочу чтобы вы не сдавались, и шли вперёд. Не грустите, и чаще улыбайтесь. Арсений.» Это письмо до сих пор у меня, и я часто его перечитываю, и вспоминаю тёплую улыбку, которая навсегда поселилась в моём сердце.