RG+

Фото + песня: http://vk.com/matt_berry?w=wall136866371_4750%2Fall

...Эхо последних хрупких слов. Хотя я и кричу за далекие пределы этого распадающегося мира, Мой голос, мое безумие, горячее сердце - всё "падёт в небытиё" Охрипший голос глухо смеётся, Волны ненависти исчезают... Дрожащая любовь застывает, И глухой голос распространяется... ...Я тону, тону, Я проглатываюсь глубокой темнотой. Бесконечная дрожь проникает в мое тело... "Fukai No Yami". Girugamesh

Что вообще происходит? Это реальность? Это правда не сон?.. Я думал, такое возможно только в мрачной парадоксальной реальности Мастумото... Эй, я ведь не в Искажении, верно? - Аой! Уводи ребят! Я дергаюсь, вновь приходя в себя, оставив позади все мысли о невозможности этих событий, и, не раздумывая больше ни минуты, хватаю Кою и Ютаку за руки, потянув друзей к выходу. Акира тоже следует за нами, крепко сжимая безвольное тело любовника на своих руках. Таканори совсем плох... Слишком бледен, слишком слаб. Рана на боку - это еще одна причина? Потеря крови? И еще эти пытки... Нам надо отвезти его в больницу! - Быстрее! Оглядываюсь. Закрывшие нас своими телами мужчины уже с трудом держат оборону, не справляясь с натиском чужой энергии. Надо спешить, иначе мы все погибнем, тут, в грязном душном подвале, на окраине Токио. И навряд ли нас найдут сразу. Нет, я не могу этого допустить! И оттого вновь обращаю свое внимание на согруппников, толкая мужчин в дверной проем, заставляя их силой оказаться за пределами подвала. Но сам я уйти не могу - Хиде все еще сражается. Вместе с Гактом и Асаги. Я не могу бросить их тут одних! И потому, едва музыканты ступают на лестницу, которая должна привести их в холл и после - на улицу, я делаю шаг навстречу к оставшимся. - Эй! Этот голос останавливает, заставляет обернуться. Это наш упрямый Уруха, непонятно почему задержавшийся посреди лестницы. - Уходи, Уру! - Ты... - Я следом! Гитарист еще какое-то время смотрит на меня своими внимательными глазами, а после коротко кивает, поворачиваясь корпусом к светлому проему впереди. - Умм... Будь осторожен. Я лишь на автомате кивнул головой в ответ, провожая друга взглядом. Даже несмотря на то, что он все еще не верит мне, он все равно беспокоится... Но ведь - это же наш Уруха, верно? Человек, которым я восхищаюсь. Такой привычный и знакомый. Боже... По нему я тоже скучал. Но едва его фигурка исчезает из виду, я тут же бросаюсь на помощь Хиде, которого, вместе с двумя другими музыкантами, начинает оттеснять назад напор чудовищной силы. И вдруг понимаю - долго мы не протянем. Музыканты слабеют, так быстро, что я могу отследить это одним взглядом. Несколько минут назад такие стойкие и уверенные в себе, сейчас измотанные, еле держащиеся на ногах. Их силы... Уходят, исчезают, покидают их тела! Они пожираются этой женщиной, атака которой становится лишь мощнее, ударяя в щит все чаще... Мы не справимся! - Надо уходить! Асаги-сан, Гакт-сан! - Почему ты еще здесь, Аой?! Живо наружу! - Ну уж нет! Но не успеваю я добраться до наших защитников, как едва не останавливаюсь на месте вновь, когда сквозь гул от столкновения двух сил просачивается тихий стон... принадлежащий Хиде-Зоу. И мои глаза тут же находят причину этому - браслет на руке гитариста, излучающий золотое свечение, раскаляется, словно брошенное в огонь железо, и, не смотря на то, что был сделан из дерева, он начинает прижигать и плавить манжет рубашки на его руке. Прилипая к ткани, словно тлеющий огонек сигареты, он прожигает материал насквозь, пуская по нему неровные дыры с черными краями и достигая кожи Хиде, которая начинает краснеть... И я, забыв про все на свете, подлетаю к мужчине в пару мгновений, на ходу обмотав свою кисть платком и замерев за спиной уже своего любовника, проталкивая пальцы под горячий оберег. Ощущение жара заставляет зашипеть, но я не отдергиваю руку - и не такое терпел! - Идиот! Пошел вон отсюда! - Заткнись! - рычу я, свободной рукой упираясь в барьер, ощущая, как он дрожит под натиском, заходясь тревожными волнами, словно извиваясь в пытках. - Вот черт, - тихо слетает с губ Асаги, когда покрывшаяся неровностями стеклянная стена жалобно начинает выть. - Ребятки, вам надо уходить отсюда. - И где его черти носят, когда он так нужен?! - прерывает готовые сорваться с наших с Хиде губ возражения Камуи. - Чертов демон, снова опаздывает! Демон? Это он про Ману-сан? Треск возле наших с Хиде лиц заставляет всех резко вздрогнуть. И мы распахиваем глаза, останавливая взгляды на трещине, пробежавшей по гладкой прозрачной поверхности и начинающей распространять по барьеру тонкие ломанные паутинки... Он треснул. Наш щит треснул! - Твою мать... - Нам надо убираться отсюда! - кричу я, но мужчины лишь прикрывают глаза. Побег невозможен. Если мы оставим барьер, нас накроет чужой ненавистью. А двигаться с такой защитой наружу - значит подвергнуть опасности всех остальных... И все, что остается нам - смотреть на то, как трещины рассыпаются узорами по "стеклу", множась с невероятной скоростью... - Такахиро, я люблю тебя. - Что за предсмертные речи?! - рычит Асаги, повернув лицо к Гакту. Но тот лишь легко улыбается, встречаясь взглядом с вокалистом. - Вовсе нет. Просто мне захотелось сказать тебе это. Асаги роняет голову в бессилии, понимая, что они слабеют так же быстро, как разламывается щит. И возможно, это действительно конец... - Я тоже люблю тебя, Камуи. И мы понимаем, что это все-таки последние слова, а не обычное желание еще раз сказать друг другу о своих чувствах. И я вздрагиваю. Эти двое... Могут сказать это друг другу. А что я могу сказать на последних минутах своей жизни? У меня нет таких слов... Чем я могу согреть чужую душу? Ничем, ведь так? "Я склонен любить только музыку"... Это мои собственные слова. Но разве музыка может сказать мне то же самое? Выкрикнув ей это признание, я не получу ответного чувства, которое может успокоить сейчас переполненное страхом сердце. Она не обнимет и не скажет ничего теплого, не сможет улыбнуться мне так же, как Гакт Асаги, не посмотрит на меня так, как Асаги на Гакта. Музыка, которую я так любил и которой мне всегда было достаточно - сейчас бесполезна. Я вот-вот умру. Навсегда покину этот мир. Один? Совсем один! И музыка не станет оплакивать меня. Она даже не заметит моей смерти, зазвучав в чужих умелых руках. Я столько всего сделал за свою жизнь, но так и не нашел того, кого бы смог назвать своим... И мне нечего сказать в этот миг! Некому что-то сказать и нечего! Я не могу даже оставить предсмертную фразу. Я умру, потеряв все. Хотя нет, я уже все потерял. У меня ничего нет. Слава, популярность, музыка, друзья, талант, сцена, даже мое собственное имя - уже отобраны у меня. Я умру... пустым! Обычным человеком. Не имея в своих руках ничего. И фанаты даже не узнают. И на похороны придут только те, кто все еще помнит меня - несколько человек. И мир не поймет, что он потерял гитариста известной группы. Вот она, цена моей любви к одной лишь музыке - будь кто-то рядом со мной, лишившись сцены я бы не остался совсем один. Но я всегда избегал этого. Тихие хрипы у моего лица. Мягкие пряди волос касаются щеки. Моя грудь ощущает дрожащую спину. Это Хиде. Я стою вплотную к нему. Я не знаю, что сказать ему. И что он может сказать мне? Камуи и Такахиро связаны, а мы с Хиде? Но... я ошибаюсь. У меня есть что терять. Еще есть! Это он - мужчина, стоящий передо мной и задыхающийся от усилий. Я пустой, меня лишили всего, похоронили заживо, но оказывается, еще осталось что-то, кто-то, кого я потеряю. И это будет слишком болезненная потеря! Даже если я уже не буду чувствовать! И эти двое рядом с нами - зачем им это? Я оказался бесполезным. Ничего не смог сделать сам. Перекинул все на этих мужчин, которым должно быть все равно на судьбу какого-то гитариста. А я только прятался все это время. Поджав хвост, сбежал из Токио, оставив другим свои проблемы. Но они все равно взялись за это, ввязались в сражение, и сейчас - страдают из-за меня одного. Они мучаются только из-за меня! Из-за того, что я со своей легкомысленностью провел одну ночь с женщиной перед нами. Я буду виновен в их смертях. Незаслуженных смертях. Они вообще не должны быть тут! Не слишком ли много потерь? Не слишком ли много жертв? Нет, если он перестанет дышать, я... я... - Ты не умрешь. - Что? Я нашел эту фразу, Хиде. Нашел, что сказать в свои последние минуты. Поэтому... Я хватаю мужчину за плечи и резко отдергиваю его назад, оторвав от удержания барьера и довольно грубо толкнув в сторону дверей. Ошеломленный, гитарист теряет равновесие и спотыкается, удержавшись на ногах лишь за счет дверного косяка, за который успел схватиться. - Что ты делаешь?! - Пошел вон, - сухо и резко бросаю я, устремив убийственный взгляд на мужчину. - Немедленно. - Аой! Какого черта?! - Асаги-сан, выведите его, - я протягиваю руку к вокалисту и рывком сдергиваю с его запястья браслет, тут же продевая в деревянное кольцо собственную кисть. - А вы, Гакт-сан, выведите отсюда своего любимого. И Камуи, застывший в изумлении, даже не замечает потери оберега, который я отбираю у него так же, как и первый, и который тоже оказывается на моем втором запястье. - Аой-сан... - Давайте уже. - Но ты тогда!... - Пожалуйста... Спасите Хиде. И я прикрываю глаза, упираясь руками в изрезанный "молниями" барьер, который, ощутив новые силы, на какое-то время останавливается, перестав теснить нас назад. Верно, эти люди сражались на последних крупицах жизненной энергии, а у меня ее еще полно - мне просто некуда было ее девать, ее никто не выкачивал из моих вен и мышц. Я смогу выиграть немного времени, чтобы они успели уехать подальше от этого места. Не хочу, чтобы за меня умирали такие потрясающие музыканты. По крайней мере, я не заслужил еще таких жертв. - Ты уверен? - тихо спрашивает Гакт, смотря на то, как Асаги останавливается перед охваченным паникой гитаристом. - Да. Все это время я лишь сидел и ждал, пока за меня решат мои проблемы. Я был бесполезен, словно паразит - брал, но не отдавал. Больше я не хочу прятаться за чужие спины. Гакт-сан... уведите этих двоих подальше отсюда. Певец поджимает губы, плотно закрыв глаза и втянув в легкие большую порцию воздуха. Он не хочет уходить, не может уйти вот так, но... Понимает, что жизнь любимого человека сейчас важнее. - Продержись еще немного, я попробую связаться с Ним и попросить о помощи, - и мужчина кидается к дверям. Связаться... с кем? - Пойдем. - Что?! Нет! Аой! - Хиде срывается с места, протянувшись ко мне, но крепкие руки Асаги останавливают музыканта, смыкаясь на его теле стальной хваткой, и они вместе с Камуи тащат гитариста к лестнице, боясь оборачиваться на меня. - Отпустите меня! Аой, не надо! Пожалуйста! И я опускаю голову, чтобы не видеть, как его рука тянется ко мне поверх плеча Асаги, как пальцы ловят воздух перед собой, желая схватить не его, а ткань моей одежды, как глаза распахиваются от ужаса, а выразительные губы раскрываются в мольбах... Прости, Хиде. Но ты - все, что осталось у меня! У меня был только ты. Все это время, когда остальное исчезло - только ты остался со мной. Ты все, что у меня есть... И терять больше я не намерен. - ЮУ! Их тела скрываются из виду, взбежав вверх по лестнице. И теперь я... могу быть спокоен. Даже не страшно умереть от этих тонких рук передо мной. Уже нет. Я спас самое ценное, значит, эта смерть не будет напрасной. - Ну вот, мы остались с тобой вдвоем. Ты рада? - Я уничтожу тебя! - ее губы растянуты в безумную широкую улыбку, а глаза вспыхивают победными огнями. Да, она хотела именно этого. Я ей нужен, остальные ни при чем. - Аой! Я сотру тебя! Я тихо усмехаюсь. Пусть так. Мое тело уже начинает слабеть, отдавая свою энергию амулету или же ведьме - не так уж и важно - и подошва туфель вновь начинает скользить по бетону, назад. Возобновляется и треск невидимой преграды, и я понимаю - еще немного, и все рухнет. И даже если я не умру, то наверняка лишусь памяти, ее перепишут, и я все равно исчезну - как Широяма Юу, как гитарист Gazette. Перестану существовать, даже если продолжу дышать. Это уже буду не я, так что... - Даже если мозг забудет все, а сердце лишится чувств, я все равно буду с вами, ребята. Если вы забудете меня тоже - я все равно останусь. Мы потеряем друг друга, может, навсегда. Но время, проведенное с вами, и любовь, подаренная мне - это было прекрасно. Это лучшее, что было со мной. - Спасибо вам... - Пора прощаться! И я зажмуриваюсь, когда звон бьющегося стекла оглушительной волной накрывает меня с головой, а после комнату наполняет грохот разрушенного бетона... Время застывает. Сколько прошло? Пара секунд? Минута? Я не чувствую удара... И потому резко распахиваю глаза. Я еще жив. Я жив! И я помню, кто я. Меня даже не поцарапало разломившимся на куски и тут же исчезнувшим барьером. Почему? Мой взгляд ловит женщину рядом со мной. Ее лицо повернуто в сторону от меня, она застыла на месте, и лишь когда ее крик пронзает наступившую тишину, я догадываюсь оглядеться. - Айра... Айра! Груда обломков бетона впереди меня, рухнувших вниз с потолка, в котором сейчас зияет огромная дыра. Ведьма бросается к этой серой куче, забыв обо всем на свете - даже о своей мести и оставшейся без защиты жертве. Я падаю на колени, не веря в свое спасение. - Айра! - она останавливается у фрагментов плит, стараясь разобрать их, но в ту же секунду один из кусков отлетает в сторону так легко, будто ничего не весил, а показавшаяся в облаке пыли рука резко хватает мучительницу за горло в удушающем жесте. - Дура! Сколько раз я говорил тебе - не перебарщивай с силой, которой я делюсь с тобой по контракту! Из-за твоей глупости я остался без своих умений! Что происходит? Что за контракт? О чем они? Ведьма лишается доступа к кислороду, хватаясь за твердую мужскую кисть, и груда обломков начинает дрожать, рассыпаясь на глазах и открывая им мужчину, который был завален этими грязными кусками... - Что за запах? Какая вонь. Впрочем, крысам - самое место, так что жилье вы себе подобрали что надо. Этот голос и эта насмешка! Не может быть! Я вскидываю голову к дыре в потолке. - Тэтсуя! - рычит охваченный яростью мужчина, поднимаясь с холодной глади, но в ту же секунду из пролома стрелой вылетает черное копье, вновь заставляя душащего ведьму человека упасть обратно... Пройдя сквозь его грудь и пригвоздив к полу! К тому же, я вдруг понимаю - это его тело разрушило потолок! Он пробил его собой! Но разве это возможно?! Рычание раненного хищника отскакивает эхом от стен и оседает ледяным осадком в моей груди - страхом. Айра выпускает "напарницу" из плена длинных пальцев в потертой перчатке, и я вижу знакомый серый плащ, взметнувшейся вверх в потоках воздуха - Тэтсуя легко спрыгивает в подвал, лишь мельком оглядев грязное помещение и с отвращением отряхнув с любимой одежды мнимую пыль небрежным взмахом кисти. И я замечаю в его второй руке... Часть темно-зеленого перепончатого крыла. И тут же - такой же цвет за спиной Айры. Я застываю на месте, распахнув глаза. Это реальность?! У Айры... крылья за спиной?! Придавленные плитами бывшего потолка... Широкими "зонтами" распластанные по полу. А Тэтсуя, лишь широко хищно улыбаясь, брезгливо отбрасывает в сторону часть перепонок в густой черной крови, вытекающей из разрыва тканей, из-за которых видна белая кость... Да что же... это... - Юу! Этот возглас приводит в себя, но я не успеваю схватить его владельца взглядом - Хиде возникает прямо перед моим лицом, как по волшебству, и я чувствую толчок - музыкант ударился своей грудью в мою с разбега, отчего мы оба, потеряв равновесие, рухнули на пол с довольно громким для этого стуком. - Боже... живой! Юу! - Хиде... слезь с меня!.. Ты тяжелый! - хриплю я, придавленный чужим телом, но этот упрямец только обнимает меня, ткнувшись носом в мои волосы у уха. - Зачем вернулся?! - А зачем ты отослал меня?! Чертов эгоист! Удар кулаком в грудь заставил задохнуться и закашляться - да, бьет гитарист дай боже... Я даже на миг теряю ход событий, едва не сгибаясь пополам. Впрочем, запечатавший мой рот поцелуй после этой вспышки гнева скрашивает боль... Черт, эти губы... однажды сведут меня с ума! Но как же мне не хватало этого... Так сильно, что я отвечаю на ласки, совсем позабыв о ведьме, мужчине с крыльями и Тэте, сжимая в ладонях лицо любовника. И я бы сейчас с удовольствием продолжил, но нас прерывает противный хруст и рык, последовавший за ним. Мы вздрагиваем, поворачиваем лица к возникшим здесь так вовремя мужчинам. - Я убью тебя! - Ха-ха! Это так заманчиво звучит! Тэтсуя давит каблуком на кисть пригвожденного к полу человека, ломая подошвой... его пальцы. И к горлу неожиданно подступает тошнота при виде этой картины. И этот человек гримировал Руки?! Да как же... Мы все это время работали вместе с таким чудовищем?! Я даже подскакиваю с места, так легко поднявшись на ноги вместе с Хиде, что невольно в мозгу промелькнула мысль о том, как моих сил могло хватить на это. - Остановись, Тэт! - Ммм? Мне не хочется. Мне так нравится давить это насекомое своими туфлями... Прекраснейшее чувство! И каблук его туфли с силой ударяется в лицо лежащего под ним мужчины, который пытается вырвать копье из своей груди. Да как он вообще еще жив?! С этой штукой в теле! Кто они такие?! - Что происходит?! Что это?! - Ну и раз я заскочил на вечерок, почему бы не спасти одного равнодушного красивого ублюдка, который стал причиной моего веселья? - безумие в фиалковых глазах. Клыки, блестящие в лучах луны... Тяжелым покрывалом на нас - его желание убивать. Таким ужасным чувством... И в ладони безумца вспыхивает синее пламя. Что же... что это такое... Тэтсуя, ты человек?! - Я давно предлагал ее сжечь. Но эти людишки такие мягкие и добрые! Меня даже тошнит от этого, но в этом есть и своя прелесть, - гример поворачивает голову к ведьме, впиваясь пронизывающим душу взглядом в ее лицо. - Давненько я не сжигал людей... - Тэтсуя, стой!! - кричим мы с Хиде, но он уже замахивается, следуя только своим желаниям... Я срываюсь с места, не в силах представить себе эту картину, когда его рука начинает опускаться... Вспышка золотого света, пронесшегося мимо наших с Хиде лиц, заставляет отпрянуть назад, а уже в следующую секунду мы замечаем непонятно откуда взявшегося тут лидера, словно выросшего из-под земли перед гримером. Его пальцы сомкнулись на его запястье, не давая нанести удар женщине, в паническом ужасе вжавшейся в стену всем телом. - Остановись, демон. На сегодня достаточно. И стилист распахивает глаза в больном восхищении, мелко задрожав от восторга, вызванного этой вспышкой. Словно ввергнутый в сладость ласки, попавший под власть наслаждения. И лишь зеленый цвет за ресницами Ютаки внедряется в меня еще большим изумлением. - Вот как... ну, перечить Третьему я все равно не в силах. Третьему? Черт возьми, объясните мне, что происходит?!