Будь как дома, путник...

Торин сам не заметил, как углубился в лес настолько, что перестал слышать голоса своих спутников, стук топоров, громкий смех Фили. Привычная тяжесть, что давила на сердце и мешала внуку Трора крепко спать по ночам, сегодня казалась особенно неподъемной. Торин без устали шагал вперед, продираясь через заросли орешника и дрока, ломая ветки. Метнулся прочь испуганный заяц, с ветки вспорхнул глухарь, возмущенный столь бесцеремонным вторжением. Торин шел, сам не зная куда. Сапоги из жесткой вываренной кожи сминали темную лесную траву. Кольчуга на плечах предводителя гномов весила немало, да еще наручи, да латный нагрудник, да круглый щит, окованный металлом, да топор, да короткий меч…но тех, кто не способен прошагать без устали в подобном снаряжении сотню лиг, гномы за мужчин не считали. А он, Торин, был не просто воином. Он был королем, законным правителем своего народа, и все это признавали. Даже надменные эльфы, гордецы и себялюбцы, каких поискать. Выбравшись на маленькую полянку, сплошь заросшую луноцветом, Торин остановился, потом тяжело сел на землю. В который раз он задал себе вопрос, изводивший его с тех пор, как они отправились в поход: «А если все зря? Если у нас ничего не получится, а я веду свой отряд на верную гибель?» Нет, сам Торин знал, на что идет и готов был погибнуть, но вот остальные…они вверили ему свои судьбы и свои жизни. Вождем всегда быть нелегко. Может, когда-то и жили короли, не ведающие страха и сомнений на выбранном пути, но Торин слышал о таких только в песнях. А жизнь не песня, она грубей, тяжелей и злее. Уловив краем глаза какое-то движение на краю поляны, Торин немедленно схватился за меч и вскочил на ноги, готовый сразиться. Но в глаза ему прямо смотрела невысокая девушка, тоненькая и гибкая, как молодая осинка. Ее сложенные ковшиком ладони были до краев полны дикой земляникой. - Ты кто? – удивился Торин. Девица была с него ростом, но на гнома не походила. На человека, пожалуй, тоже. У нее было узкое лицо с огромными мерцающими глазами, темными, как речной омут, как сама тьма, бледные губы, смуглая кожа. Черные волосы, что вились по плечам мягкими локонами, были густы, как соцветия ракитника. Простое платье из зеленого сукна, тонкая талия перетянута широким кожаным поясом. - Я Грайна, Та Что Ходит По Лесу. Не слыхал обо мне? - Нет, - с неудовольствием ответил Торин. Он так и не смог решить, красивая она или нет. Красавицы подгорного народа были статными и полногрудыми, с округлыми руками и коленями, медового цвета волосами, с белой кожей и спокойным взглядом светлых глаз... - Что ж, - девица пожала плечами. – Добро пожаловать, Торин Дубощит. Будь как дома, путник… Она протянула ему ягоды: крупные, красные, пахнущие лесом, свежестью, землей и - отчего-то – диким медом. А может, так пахли ладони Грайны? И Торин – отчего-то – в очередной раз удивившись сам себе, взял ее руки в свои и стал собирать ягоды губами, чуть не теряя сознание от пряной сладости земляники, от этого дурманящего запаха. Что-то творилось с ним, что-то такое, чему не было названия…но лежащая на сердце глухая тоска отступала, как отступает туман под лучами солнца. Он вновь взглянул на Грайну: она коротко улыбнулась уголками губ. И не понять было по этой полуулыбке, веселая она или грустная. - Откуда ты знаешь про меня? - Я умею слышать. Многие говорят об отважном Торине, Короле-под-Горой. Короле без Королевства. Гном кивнул: все так. Если у него не получится, его запомнят как Короля без Королевства. - Что ты еще знаешь? - Многое. Я знаю о том, какой тяжкий груз ты несешь и как ты безмерно устал. О сомнениях, грызущих твою душу, тоже знаю. Они застят тебе солнце, мешают радоваться и жить. А я хочу, чтобы ты жил. Будь моим гостем сегодня. Отдохни под лесным кровом, Торин Дубощит, окажи мне такую честь. Торин кивнул, завороженный мерцающими глазами и загадочной улыбкой лесной девы. Какая, собственно, разница, кто она такая? Рядом с Грайной ему было легко и хорошо. По правде сказать, так хорошо Торину уже давно не было. Они прошли по тропинке несколько шагов. Рядом с маленьким бревенчатым домиком Торин увидел крошечное озерцо с удивительно прозрачной водой, от которой, к тому же, поднимался пар. - Почти как горячие источники в твоих родных горах, - улыбнулась Грайна. Торин расстегнул пояс, снял нагрудник и кольчугу. Затем последовали наручи, стеганый дублет, верхняя шерстяная рубаха, штаны, сапоги. Погрузившись в озеро по пояс, Торин снял нижнюю рубашку, бросил ее на траву. Он зашел поглубже и закрыл глаза, отдаваясь блаженству теплой воды с еле уловимым запахом серы. Грайна сидела на берегу и связывала свои непослушные волосы в косу. От пронзительного взгляда синих глаз Торина ей, прожившей на этом свете всего два десятка лет, было ощутимо не по себе. Она была мудрой, Грайна, несмотря на свою юность, умела читать в сердцах и душах. Умела понимать то, чего обычно не говорят вслух. По крайней мере, с самой собой она могла быть честной. Грайна вздохнула и поднялась на ноги. У нее найдется рубашка, которая будет впору Торину. Из грубого льна, но чистая. Какие у него широкие плечи, какие сильные руки. Девушка снова вздохнула и честно призналась себе: она бы отдала многое, чтобы эти руки заключили ее в объятия… Торин наблюдал за ней из-под опущенных век. На смену неге пришло возбуждение, да такое сильное, что гном не знал, куда деваться. Что-то древнее, первобытное, более властное, чем разум толкало его на безумные поступки: сбить ее с ног, повалить на землю…Торин уже слышал треск рвущегося платье, ее вскрик…который скоро перейдет в мучительный стон наслаждения…а потом… «Хватит,» - жестко приказал Торин сам себе и, набрав в легкие побольше воздуха, скрылся под водой. «Я здесь гость, а она хозяйка». Он вынырнул, только когда перед глазами замелькали желтые круги. «Я просто долго не был с женщиной, а Грайна…она такая…такая». Возбуждение не отступало. Выйти из озера нагишом он не мог – восставшая плоть слишком явно обозначала его…хм…намерения. Чувствуя себя донельзя глупо и оттого злясь на Грайну, на самого себя и на весь мир, Торин позвал девушку. Грайна сразу же возникла на берегу, тонкая и легкая, в одной лишь сорочке. Торин в некотором обалдении наблюдал, как она входит в теплую воду. По колено…тонкое полотно облепило безупречной стройности ноги…по пояс…рубашка натянулась на высокой груди… Гном резко отвернулся и перевел дух. И почувствовал, как пальцы девушки легли ему на плечи. Она гладила, разминала, надавливала, она была совсем близко, юная, мягкая, покорная, с кожей атласной гладкости, со своим мелодичным голосом и дразнящей улыбкой. Видит Эру, Торин сдерживался долго…но всякая сдержанность имеет предел. Он развернулся рывком, как в бою, притянул Грайну к себе. И увидел, что под ее опущенными ресницами полыхает пламя желания не менее сильного, чем его собственное. - Да, мой король, - выдохнула девушка. – Сейчас время для нас… Торин впился в ее зовущий рот жестким требовательным поцелуем. Он совсем не хотел быть грубым, но страсть лишала разума и воли. Лесная дева ответила на поцелуй, сильнее прижалась к Торину гибким стройным телом, а он потянул рубашку с ее плеч, обнажая смуглую кожу. Он целовал ее жадно, страстно, как последний мужчина последнюю женщину перед концом времен. Губы Грайны были мягкими и сладкими, Торин упивался этой сладостью, покорностью ее тела. Оторвавшись от губ, он поцеловал ямку между ключиц, Грайна приглушенно ахнула, ее руки заметались по спине Торина…Это было их время. Когда все закончилось, они долго лежали рядом на смятой траве. Голова Грайны покоилась на широкой груди Торина, воин гладил ее по волосам. Как можно нежнее. На шее и плечах Грайны алели следы его страстных поцелуев. Его не учили быть нежным… Торин чувствовал себя способным перевернуть всю землю и небо, сразиться с кем угодно, перенести все лишения и тяготы, что выпадут на долю. Он с удивлением ощутил, как все тело – до самой последней клеточки – заполняет веселая упругая сила. Та, что ломает весной лед на реках, та, что заставляет сильнее биться сердца, та, что зовется самой Жизнью, Любовью и Радостью. Они долго целовались в сгустившихся сумерках, стоя на лесной опушке. Торину пришлось сделать усилие, чтобы выпустить Грайну из своих объятий. Он разомкнул кольцо рук и вздохнул. На какой-то безумный миг предводителю гномов показалось, что ее можно взять с собой… - Грайна… - Да? - Ты будешь меня ждать? - Конечно. Он помолчал. - Хочешь спросить еще что-то? - Да, - нахмурился Торин. – Мы убьем дракона и заберем свое золото? И королевство гномов возродится в былой славе? - Дракон будет убит, - уверенно ответила Грайна. Она смотрела ему вслед, пока не перестали качаться ветви орешника, в которых скрылся последний пони. - Я буду тебя ждать, Торин Дубощит, - совсем тихо молвила Грайна. - Да только ты не вернешься...