Туман

Капитан вертел между пальцев маленькие золотые ободки и напряженно думал. Решение, ранее казавшееся пустяковым, давалось отвратительно тяжело, а от осознания своей нерешительности становилось еще паршивей. Гневно фыркнув на самого себя, Айтварас поднялся и вышел из каюты. День на корабле шел своим чередом: матросы драили палубу, закрепляли паруса, Шен стоял за плечом у кормчего, Эндрю, и что-то ему говорил. К рулевому у Айта претензий не было — со своей работой он справлялся отлично, дисциплину не нарушал… Ну, разве что уделял Ирэн внимание выше дозволенного, но не зарывался, так что капитану приходилось мириться. Сама она не обнаружилась ни на палубе, ни на корме, ни даже на мачтах, и Айтварас спустился в трюм. Ведьма была там, шепча заговор на затворение крови над глубокой раной канонира. Какой-то матрос с окровавленным плечом сидел рядом и, видно, ждал своей очереди. — Что произошло? — Спросил Айт. — Драка? — Двое идиотов подрались из-за карт и чуть не порубили друг друга, — отозвалась Ирэн, закончив свое заклинание. Канонир тут же подскочил перед своим капитаном и зачастил: — Этот кусок птичьего помета проиграл и обвинил меня в мухлеже, капитан, я не мог позволить ему раскрывать свой вонючий рот без причины! — Но ты позволил себе нарушать дисциплину на моем корабле, да еще заставил доктора тратить на тебя силы. — Мисс лекарь сама вмешалась, чтобы разнять нас, капитан, — подал голос матрос, — она и лечить нас начала. — Тебе ведь не нужны на борту калеки, Айт? А нового умелого канонира сейчас еще пойди найди, — фыркнула ведьма, похлопав пирата по зажившему плечу. Матрос спешно поблагодарил ее и также поднялся на ноги. — Будь он умелым, имел бы хоть каплю твоего ума, — хмыкнул Айтварас и обратил внимание на провинившихся. —  Оба на весь день откачивать воду у насоса. Немедленно, пока в карцер не швырнул. Лекарь — ко мне в каюту… Если ты не против. — Смотря что тебе надо, — улыбнулась Ирэн, наблюдая за убегающими на посты спорщиками. Вслед за Айтом она вышла на палубу и направилась в капитанскую рубку, остановившись по пути, чтобы помочь кому-то закрепить трос. Когда она вошла в каюту, Жалтис ждал ее там. — Так что ты хотел? — У меня есть для тебя подарок. — Айт, я же говорила, что… — Это небесполезный подарок. На самом деле, он скорее важен для меня. Ирэн приблизилась и коснулась его руки. — И что же это? Айт разжал вторую ладонь, на которой лежали две золотые серьги, украшенные крохотными изумрудами. Ведьма изумленно выдохнула. — Ох, Айт… Но у меня ведь даже уши не проколоты — в смысле, у меня никогда не было денег на украшения, да еще и серьги, к тому же такие дорогие… — Я знаю, — он мягко улыбнулся, — поэтому я хотел сам их на тебя надеть. Не волнуйся, — он убрал прядь своих волос за ухо, указывая на собственную сережку, — я очень аккуратен.  — Я тебе доверяю, — отозвалась она, садясь рядом и убирая волосы наверх. Айтварас откупорил ром, плеснул на спицу и серьгу и протянул бутылку ведьме. — Тогда вот, хлебни, будет больно. Было и правда больно, но терпимо, так что Ирэн лишь выдохнула сквозь зубы; Айт спрятал усмешку — меньшего он от нее и не ждал. После стольких приключений и битв вопить от проколотого уха? Нет, не про его ведьму. — Одна готова, — почти с нежностью сказал он, рассматривая профиль девушки: изумруды безумно подходили к цвету ее глаз, а золото смотрелось на смуглой коже, обрамленной тяжёлыми кудрями, даже лучше, чем на бледной. — Какая же ты… — начал было он, и тут корабль тряхнуло. — Какого дьявола! — заорала Ирэн, когда ее бросило на пол от силы толчка. Айт помог ей подняться и помчался к штурвалу, грязно ругаясь на кормчего; лекарка побежала за ним. Практически взлетев на капитанский мостик, Жалтис оттолкнул вцепившегося в руль Эндрю и набросился на него. — Ты что, вздремнуть здесь решил?! Как ты мог не заметить риф, маленький ублюдок! В твоих руках было «Драконье крыло», ты не имел права на ошибку! — Капитан, — ответил кормчий, когда Айт схватил его за грудки. — Оглянитесь, вы ведь тоже видите этот туман вокруг корабля? Да тут даже воду за бортом не видать! — Засунь свои оправдания себе туда, где твои мозги, — отрезал капитан. — Где был Шен? — Старпом ушел проверить карты, когда заметил, что мы входим в туман. — Приведи мне его сюда, быстро! — Скомандовал Айтварас, взяв штурвал в свои руки. — Ирэн, тебя всё это как, не настораживает? — Да этот туман весь соткан из магии, причем такой… странной, аж на зубах вяжет. К тому же и чутьё моё звенит. Не думаю, что Эндрю мог что-то сделать. — Он мог как минимум не входить в этот треклятый туман! — А как максимум — внезапно стать ведьмаком и развеять чужие чары? Те, у кого вышло сплести такой мощный заговор, в любом случае сумели бы нас в него затянуть. А с твоим кораблем все нормально, не тонем же, в конце концов. — Капитан, тут рядом земля должна быть, — по лестнице взмыл Шен. — Нам стоит спустить шлюпы и добраться туда, капитан. Айт остановил взгляд на старпоме и задумался; Шен замер, не смея даже моргнуть лишний раз. Временами капитана нельзя было отвлекать или злить. Взвесив все возможные пути решения сложившейся ситуации, Айтварас отдал приказ: — Собери четыре шлюпа и пустые бочки для воды. Ирэн, ты со мной или останешься тут с Шеном? — С тобой, естественно, кто тебя там от магии защищать будет, — пожала плечами ведьма. — Возьму с собой сумку, может, травы там какие найду. Капитан согласно кивнул и отправил старпома исполнять поручение. Положение казалось ему препаршивым. Продираться сквозь туман Айту было, конечно, не впервой, но эта чертова белизна казалась плотной, как перина; Ирэн что-то непрерывно шептала, расчищая им путь по воде аж на три фута вперед, но дальше была неизвестность, а плывущие за ними лодки перемещались лишь на звук капитанского голоса. Внезапно туман начал редеть, и из белой пустоты показались очертания острова — хотя поначалу показалось, что это большая земля, в итоге пираты разглядели четкий конец береговой линии. Крикнув команде быть наготове, Айтварас положил ладонь на эфес своего меча. Боковым зрением капитан заметил, как едва замерцали ведьмины глаза; она окинула взглядом еще белесый берег и сказала: — Чисто. По-крайней мере, на берегу нас никто не ждет. На берегу и правда никого не было, лишь песок и редкая трава, переходящая в негустой лес. Лес был тоже вполне обыкновенный, в нем обыденно щебетали какие-то птицы и шелестели листья. Неподалеку, кажется, звенел ручей, и Айт отправил матросов с бочками за пресной водой. Оставшиеся с ним десять человек последовали за своим капитаном. Все чаще встречались сломанные ветки и человеческие следы, и ожидания пиратов оправдались, когда они вышли на тропу. Она вела к деревне. — Мне здесь совсем не нравится, — поделилась Ирэн с Айтом, когда они зашагали мимо невысоких заборов, за которыми матери прижимали к себе детей и прогоняли скот подальше от морских разбойников. — Я тоже не в восторге, — отозвался капитан, завидев деревенский рынок. Там он велел команде пополнить запасы еды и сильно не разбредаться, после чего двинулся вдоль лавок вместе с ведьмой. — Моряки — нежданные гости в наших краях, — раздался голос откуда-то сбоку, и двое заметили подошедшую к ним женщину. Не то чтобы она была чем-то примечательна: сдержанная улыбка, довольно ухоженный для крестьянки вид, корзина для товаров в руках. — Как же вас занесло в нашу деревню? По морю к нам не подберешься — рифы там, все местные это знают. — Мы здесь не задержимся, — ответила Ирэн. — Нам бы только поесть, правда, Лун? Я ужасно голодна после долгого пути. — Ты права, со вчерашнего дня крошки во рту не держал. А что, вы говорите, тут за беда с рифами? — Так видели ли вы туман, что висит над нашими водами? Там и горизонта не видать, последний виденный мною корабль на рифы наткнулся и потонул. А вы, должно быть, и правда устали и изголодались с долгой дороги. Присоединитесь ли вы к скромному обеду в моем доме? Меня, кстати, Ганна зовут. — Спасибо, но не думаю, что мы можем… — начала было отпираться Ирэн, когда женщина вновь понимающе улыбнулась — и было в этой улыбке нечто непререкаемое. — Милое дитя, как тебя зовут? — Ирэн. — Ты так похожа на мою дочь Агату. С тех пор, как она вместе с моим мужем сгинула от болезни, мне так одиноко. И у меня появилась привычка принимать у себя всех гостей нашей деревни, зачем бы они не пришли. Вы могли заметить, что люди напуганы вами — чужды им незнакомцы, что поделать — так что никто не предложит вам ни пищи, ни крова кроме меня. А до другой деревни три дня пути. — Да уж, все складывается весьма неудачно для нас, — пробормотал Айтварас и мысленно добавил: «Но весьма удачно для неё». Пребывание в этом чертовом месте было до тошноты подозрительным и неприятным. Но Ирэн, кажется, прониклась к Ганне симпатией (в конце концов, та даже в теории не выглядела опасной) и последовала за ней. Жилище вдовы оказалось старым, ничем не примечательным домом с покосившейся оградой. Внутри было чисто и как-то пустовато, как будто совсем недавно тут кипела жизнь. Лекарка поежилась. — Тут чужой магией буквально воняет, — едва слышно пожаловалась она Айту и повысила голос: — Ганна, а как вы относитесь к колдовству? — С восхищением, — откликнулась женщина, продолжая собирать на стол. — Оно делает жизнь проще и прекраснее. — Сожженные на кострах ведьмы с вами бы поспорили, — хмыкнула Ирэн. — Я сказала проще, но не безопаснее, — пожала плечами Ганна. — Но скажите мне, вы двое, разве путешествовать по воде безопасно? Разве жить где-то сейчас безопасно? Все, что мы делаем — это пытаемся выжить. Прошу к столу. Пираты сели рядом напротив хозяйки дома. Перед ними стояла сытная на вид похлебка, пара ломтей хлеба и две кружки с вином — ничего особенного, но настоящий пир для голодных желудков. Гости спешно опустошили тарелки и поблагодарили за еду. — А у тебя, моя милая, глаза-то колдовские, — заметила вдова, и Ирэн едва заметно напряглась. — И магию мою ты почуяла, наверное? Ты очень сильная ведьма, куда сильнее меня. Лекарка уставилась на вдову жадным, полным надежды взглядом. — Я знала, что ты тоже ведьма! Я чувствовала! Я… я такая не одна! — Конечно не одна, милая, нас таких много, — мягко улыбнулась Ганна, и глаза ее сверкнули зеленью: но не той яркой и глубокой, как у Ирэн, а скорее отдающей болотом. Айту она все еще не нравилась. — Есть целые общины ведьм, мне мама рассказывала, когда жива еще была; она и Дар мне передала перед смертью. — Так ведьмой можно не только родиться? — Самые сильные из нас рождаются такими, и правда; но Дар не может просто исчезнуть со смертью ведьмы, ему нужен сосуд. — Как же тебе удалось скрывать свой дар так долго? — Я не такая старая, чтоб ты знала, — фыркнула Ганна, — однако некоторые из нас хранят Дар и доживают до глубокой старости. Правда, и перебираться с места на место мне приходилось. Но со временем… - …привыкаешь прятаться, — грустно договорила Ирэн. — Сейчас ведьмой быть опаснее прежнего, — вздохнула вдова, — слышала, не так давно начали орудовать охотники на ведьм, эти головорезы, которых невесть кто учит всем ведьмовским слабостям… — Я столкнулась с таким! Он пытался меня убить, но мой… друг не позволил, — Ирэн улыбнулась, и капитан несильно сжал её пальцы в своих. — Однако я знаю, что кто-то его послал и что за мной придут снова. На тебя раньше так охотились? — А ты думаешь, почему я живу в этой небом забытой деревне рядом с туманными водами? Но, между нами, ведьмами, — она мазнула недовольным взглядом по Айтварасу, — я узнала, как сделать жизнь проще и безопаснее. Я, как ты заметила, уже не молода, но ты юна и не одинока, так что тебе оно нужнее. — И что же это? — Я могу забрать твой Дар и сделать тебя обычным человеком. — Так, пошли отсюда, — Айт тут же поднялся из-за стола и потянул за собой Ирэн, но та была слишком ошарашена словами старой ведьмы, чтобы немедленно бежать. — Это невозможно! Нельзя отнять врожденный Дар! Да это ведь все равно что… выдрать чужое сердце! — Ирэн ощутила, что ее мутит от ужаса. — Ирэ… — прохрипел Айт и рухнул на колени, дрожа. Лекарка поняла, что вовсе не ужас скрутил ей нутро. — Что ты с ним сделала?! — Заорала она на Ганну и начала уже загораться зеленым пламенем, но тут же угасла и повалилась на стол без движения. — Тебе стоит больше интересоваться тем, что я сделаю с тобой, — холодно усмехнулась старая ведьма, — у тебя очень занятные способности и Дар просто недопустимо огромный для такой никчемной малявки, так что я планирую выпить его до самой последней капли. С безумной тяжестью, будто на ней лежал целый корабль, Ирэн подняла руку и вцепилась когтями в кисть Ганны. Вдова завизжала и отвесила девушке такую пощечину, что ее чуть не смело со стола на лежащего на полу Айта. — Зачем он тебе… Отпусти его… — простонала лекарь, чувствуя закипающие слезы в уголках глаз. Ганна посмотрела на нее с каким-то веселым безумием и расхохоталась. — Отпустить? Это мне капитана «Драконьего крыла» отпустить предлагаешь? Ты в курсе, какая за него награда? Да с такими деньгами и твоим Даром я заживу как королева! — Она обошла стол, схватила Ирэн за волосы и потащила за собой. — Как раз сегодня должен прийти гонец с вестями из города, пошлю его за стражей… Смотри-ка, а твой еще в сознании! — Айт тяжело, через раз дышал и смотрел на Ганну с такой первобытной яростью, какую Ирэн последний раз видела еще в день предательства Тата. — А ты подумай, моя девочка, вот о чем: не встреться ты с ним, я б о твоих силах и не узнала. И прожила бы ты лет на сто дольше, чем он… Да-да, что ты на меня так смотришь? Ведьмы с таким могущественным Даром и по двести лет живут — а, учитывая род его деятельности, на все полтора века пережила бы. Зато какая у вас романтика, эх! Как там говорилось? И в радости, и в горе… — она швырнула ведьму в угол комнаты, за внушительный сундук, и крепко связала. Затем открыла этот самый сундук и достала из него кухонный нож, широкий и украшенный рунами, провела лезвием по руке Ирэн, шепча сложный и явно древний заговор. Крови было много. Боли не было: вернее, она настолько заполнила мир вокруг, что уже не чувствовалась. Слёзы градом катились по щекам пиратки, но та молчала, молчала и смотрела в глаза лежащего на полу и содрогающегося от яда Айта; и в темных глазах его была только ненависть к самому себе за эту беспомощность и к этой ужасающей, мерзкой женщине, глумящейся над Ирэн. Ганна сладко вздохнула, впитывая чужую магию, и делано озадачилась: — Никто из моих прежних жертв с тобой не сравниться, с такими-то запасами колдовской силы! Боюсь, этого ублюдка заберут раньше, чем мы с тобой закончим. Зато и умрете вы, хах, в один день. ____ — А где капитан и лекарь? — Спросил Шен, как только первый шлюп с матросами подняли и закрепили к борту. Один из офицеров, вернувшихся с суши, ответил, что не видел обоих после рынка. — И вы, не найдя капитана, отправились обратно? — Там все еще стоит последний шлюп, а команда ждет его и нашего доктора! — Поспешно ответил пират, ёжась под ледяным взглядом старпома. Шен задумался и повел подбородком, разрешая идти. Вероятно, Айт с Ирэн нашли что-то интересное… Или кого-то, учитывая слова ведьмы о чужом опасном колдовстве вокруг. Туман вокруг все еще висел непроглядной белой пеленой, и только фонарь с волшебным огнем, оставленный лекаркой, разрывал эту тьму. Одна вещь была ясной, как день: без ведьмы им из тумана не выбраться. Чудом избежав пробоины в прошлый раз, Эндрю отказался управлять кораблем вслепую среди рифов, и Шен был с ним как никогда согласен. А если Айтварас и Ирэн обнаружат виновника этого тумана, хватит ли им сил вдвоем совладать с таким врагом? — Я отправляюсь за капитаном, ему и лекарю требуется помощь, — объявил он всей команде, — мне нужны еще пятеро. Добровольцы приветствуются. — Не стоит надеяться, что мы выберемся отсюда без этих двоих, — отозвался Эндрю. — И кормчим мне тогда уже не быть. Я с тобой. Шен смерил рулевого одобрительным взглядом: этот парень не был туп, как пробка, выглядел как тот, кому можно было довериться, и старался доказать свою надежность. Старпому он даже самую малость нравился. Практически сразу откликнулись еще несколько человек, от которых Шен, в принципе, того и ждал. Раздав приказы остальной команде и вооружившись, он направился вместе с отрядом в шлюп. Колдовской огонь дрожал на факеле, но исправно разгонял надоевшую и опасную неизвестность. Трижды чудом избежав пробитого рифом дна, Шен смог увидеть очертания берега — и вот тогда пламя судорожно дернулось, становясь слабее. — Гребите быстрее, чертовы улитки! — Прикрикнул он на пиратов, терзаемый ужасными догадками. С чего вдруг колдовскому огню, так долго и мерно горевшему, затухать? Разве что у колдуньи нет сил его поддерживать. Зная о том, какими способностями обладает Ирэн, и лишь подозревая о всех ее возможностях, старпом готовился к худшему. Она не дала бы себя в обиду, это точно, а уж Айт к ней и близко никого бы не подпустил — значит, оба они сейчас не могут защитить друг друга. Что же, тогда это сделает Шен. ___ Боль разбудила его. Айт оправился от обморока, гадая, сколько времени он в нем провел, и тут же заозирался, оценивая обстановку. Обстановка была дерьмовая. Он все еще валялся на полу в доме поехавшей ведьмы, связанный по рукам и ногам, желудок скрутило морским узлом от яда, но все это померкло до незначительного нытья, когда капитан увидел Ирэн. Она очень тяжело и надсадно дышала, завалившись на бок к стенке сундука; с ее рук струилась кровь, впитываясь в колдовской нож. Судя по всему, она была в сознании, и Айт не мог решить, хорошо это или плохо. Она приоткрыла глаза, пошарила взглядом по комнате, нашла его и попыталась выдавить улыбку, но вместо этого поморщилась от боли. — Айт… — он скорее прочитал по губам, чем услышал свое имя. — Ты как… — она зашлась в судорожном кашле, ее глаза всё тускнели. — Ганна! Ганна, мать твою! — Заорал Айтварас, и через полминуты старая колдунья ворвалась в помещение, подбежала к пирату и схватила за волосы. — И какого лешего ты так скоро очухался? Не смей орать, меня и так здесь подозревают! — Прошипела она ему в лицо. — Ей нужна вода, напои ее немедленно, — прошипел он в ответ куда страшнее. Ганна бросила взгляд через плечо на едва дышащую пленницу. — С какой стати ты решил, что можешь командовать мной, как своими корабельными крысами, пират? Твоя подружка все равно скоро сдохнет, как и ты. — Если ты не напоишь ее, она сдохнет прямо сейчас, и тогда вся та магия, о которой ты так мечтаешь, умрет вместе с ней. Они смотрели друг на друга с ненавистью и презрением, и никто не отвел глаз. — А ты решил продлить ее страдания как можно дольше? Ну ты и подонок. Или ты надеешься, что у тебя появиться шанс ее спасти? Вот уж не думала, что капитан неуловимого корабля такой наивный идиот. Айтварас молча и терпеливо сносил насмешки, зная, что убедил ее хоть немного облегчить страдания Ирэн. Взгляд Ганны зацепился за золотую серьгу в его ухе. — Чертов пират… Какие же вы мерзкие. Жаль, что не увижу, как тебя вздернут на виселице. Убила бы тебя сама, но за мертвого мне столько не заплатят. Хотя возьму-ка я вот это, — она дернула сережку, вырывая ее из уха, — в залог. Айт почувствовал, как по шее потекла кровь, а по щеке скатилась слеза. Это всё неважно. Заживет. Вдова подошла к Ирэн и сунула той ко рту кружку с водой. — Пей, твоему дружку это дорого обошлось, — потребовала она, и пиратка сделала несколько судорожных глотков, прежде чем задышать ровнее. Затем Ганна поднялась и стала быстро собираться на выход. — Стоит поторопиться, пока гонец не ушёл, у меня нет желания терпеть пирата в своем доме дольше одной ночи. — Ты не переживешь эту ночь, — подала слабый, но пробирающий до костей голос Ирэн. — Я выжгу твою душу украденным у меня огнём. — Деточка, ты думаешь, мне раньше не угрожали? Та, кто умела создавать непроходимые туманы, или та, что создавала яды без вкуса и запаха, и многие, кого приводил мне Спиридон… -…пока я не перерезала ему глотку, — хмыкнула молодая ведьма, решив отвлечь внимание старой от Айта. Та, похоже, попалась — это стало ясно по искаженному в ярости лицу. Впрочем, Ганна справилась с собой, прикрывшись хладнокровным интересом. — Точно ведь, твои когти… И как только появилось на белый свет подобное чудовище? Хотя ты заставляешь меня поверить, что рожденные ведьмы и впрямь дочери дьявола. — В таком случае я отведу тебя в ад. — Сначала я твоего ублюдка на виселицу, — усмехнулась Ганна. — Пойду я, не могу заставить его ждать. ____ Первый раз Ирэн очнулась от того, что ей плеснули в лицо ледяной водой; перед глазами была кровавая пелена, тело почти не ощущалось, шевелиться сил не было. Она услышала крик Айта будто бы из-за стены, что-то вроде «полегче с ней!» и поняла, что ее не связывают, а пытаются сделать перевязку. Это же бесполезно, пока не… — Сломайте нож, — скорее подумала, чем озвучила ведьма. Помолчала пару секунд, собрала в себе остатки жизни и прохрипела: — Скорее сломайте нож! Послышался лязг металла и ругань — рунный клинок не поддавался так легко. Ирэн с неимоверным трудом подняла руку и схватила какую-то ткань рядом с собой (как оказалось, рубашку Шена). Он заметил и обернулся к ней. — Моим мечом, — прошептала ведьма. Не задавая вопросов, старпом нашел спрятанный Ганной меч и ударил им по ритуальному ножу, разбив его напополам. На секунду Ирэн стало легко и ясно, она успела заметить Шена, Эндрю, помогающего Айту стоять на ногах, и остальных, после чего опять отключилась. Второй раз она пришла в сознание, когда ее выносили из шлюпа на борт «Драконьего крыла». Подняв голову, она снова увидела Шена, на руках которого устроилась. — Что с Айтом? — Было первым вопросом, который она задала. — И как вы нас нашли? — Ему все еще плохо от яда, но несмертельно, судя по всему. А твои руки перестали кровоточить наконец-то. — Что вы сделали с Ганной? — Убили, — просто ответил старпом. — Я убил. Она хоть и ведьма, но не бессмертная, хотя тебе ли об этом не знать. Мы узнали у местных, не видел ли кто вас с капитаном, и выяснили, что Ганну давно подозревают в колдовстве и темных делах. Подкараулили её, когда она искала гонца, и нашпиговали железом. Не скажу, что она не сопротивлялась — у нас двоих скосило какой-то неведомой горячкой после этой схватки, но после ее смерти они как-то уже очухались. Я не лекарь, но, думаю, ты и сама понимаешь, что тебе сейчас нужно очень много отдыха, — боцман открыл ногой капитанскую каюту, внес туда девушку и сгрузил на кровать. — Где Айт? — Он сейчас придёт. — Спасибо тебе, — Ирэн на самом деле не могла выразить переполняющую ее благодарность. Шен даже улыбнулся в ответ, промолчал и вышел. Через какое-то время, когда заговор на затворение крови был прочитан, а невозможность шевелиться из-за чертовой слабости проверена, в рубку медленнно, будто ходьба давалась ему нелегко, вошел капитан. Когда он лег рядом и обнял ее, Ирэн едва снова не разревелась. — Прости меня, — сказал он, — за то, что я подвергаю тебя опасности. — Прости меня, — откликнулась она, — за то, что я ведьма. Он поцеловал её; мысль о том, что происходящее сейчас могло никогда и не случиться, выворачивала им души. — Туман редеет. — Нож, которым она отнимала чужие Дары и жизни, сломан, и теперь причиненное краденой магией зло растворяется. Яд скоро испарится из твоего тела. — Что насчет твоего? — Спросил Айт, проводя пальцами по только что зажившим ранам, превратившимся в ужасные рубцы. Ведьма грустно улыбнулась. — Ты же знаешь, мой Дар меня вылечит. Со временем он вернется ко мне в полной мере… Надеюсь. Погоди, твоё ухо! — Оставь… — Не перечь мне, Айтварас Жалтис, — ее глаза замерцали таким знакомым огнем, когда она коснулась разорванной мочки холодными пальцами и что-то зашептала. Айт почувствовал, как боль унялась. — Через месяц все совсем затянется, и я заново проколю тебе ухо, если захочешь, — ее ладонь переместилась на его щеку, большой палец погладил скулу. Айтварасу хотелось поцеловать ее бесконечное количество раз. — Сколько бы магии в тебе не было, ты самое волшебное, что есть в моей жизни. — Я вообще дочь дьявола, не забыл? — Рассмеялась Ирэн, согревая его сердце. — Тогда я согрешил достаточно, чтобы заслужить тебя. Туман над ними рассеивался.