Отвлекающий манёвр или девочка с Терры

На следующий день мы с Жориком устроили дегустацию конфет. То есть, заперлись в каюте и начали эти самые конфеты поедать. Внезапно, сей занимательный процесс прервал звонок коммуникатора. Я развернула голографический экран, и на нём появилось лицо Мии. — Привет, Ёса! — подруга вся светилась, и я поняла, что позвонила она мне не просто так. — Привет! — Я… я хотела спросить, — Мия перешла на шёпот. — Как к вам можно попасть? — Куда к нам? — Ну, в Опустошители. Я была совершенно ошарашена её вопросом, и поэтому молчала, пытаясь сформулировать ответ. А Мия, всё тем же шёпотом, продолжала: — Я тут подумала и решила, что тоже хочу, как ты! Хочу уметь управлять кораблём, стрелять из бластера, приключения! В общем, хочу стать Опустошителем! — Ты что, с ума сошла?! — выйдя, наконец, из ступора, закричала я. Но, спохватившись, поумерила свой пыл и продолжила: — Понимаешь, никто от хорошей жизни Опустошителем не становится. У каждого из команды в жизни что-то случилось… — И у тебя? — робко спросила притихшая Мия. — И у меня, и у папы, и у всех, — вздохнула я. — Мий, зачем тебе это? У тебя прекрасная жизнь! Мама, папа, друзья. Приключения ты и так сможешь себе найти! И если ты хочешь научиться стрелять и управлять кораблём, ты сможешь это сделать самостоятельно! Кроме того, твои родители, скорее всего, будут против такой… профессии. Ведь мы в любой день можем… это очень опасно, Мия! — Я поняла, — тихо сказала она. У неё задрожали губы. Было видно, что она сейчас расплачется. — Ну, хочешь, я как-нибудь тебя научу стрелять? — предложила я. — Хочу! — в глазах моей подруги высохли слёзы, и грусть моментально сменилась восторгом. — Спасибо, Ёса! — Да, не за что! — улыбнулась я. — Пока, Мия! — Пока! Она отключилась, а я задумалась. Жорик боднул меня в руку, требуя продолжения банкета. Тут в дверь зашёл папа. — Чё надулась, мелочь? — весело спросил он и потрепал меня по голове. — Скааа! — Жорик настырно тыкался в мою руку, выражая недовольство тем, что его перестали кормить. — Да, так, ничего. Я помотала головой, и дала своему питомцу очередную конфету. — Врёшь! — папа, как всегда, видел меня насквозь. — Давай, выкладывай! — Мне Мия позвонила. Сказала, что хочет стать Опустошителем. Папа усмехнулся. — И чё ты ей ответила? — Я её отговорила, а она расстроилась. Она думает, что у нас сплошные приключения, но… — Пусть и дальше так думает! — перебил меня Йонду. — У неё эта дурь пройдёт, как только с мальчиками встречаться начнёт! Не бери в голову, мелочь! Тааак! Я смотрю, вы решили за один присест все конфеты сожрать? — Жорик, нельзя! — практически взвизгнула я, увидев, как мой питомец с головой забрался в пакет, и хомячит конфеты за обе щеки. Пока я пыталась вытащить Жорика из пакета, папа стоял рядом и ржал надо мной. В итоге, мой динозаврик успел сожрать три четверти купленных накануне сладостей. — Ну, класс! — сказала я, разглядывая жалкие остатки карамелек. — Сама виновата! — хмыкнул папа. — Следить надо было! Эй, Ёска! — Чего? —Пошли, покажу кое-что! У папы было такое загадочное выражение лица, что все мои переживания моментально сошли на нет. Я спрятала конфеты в ящик и вопросительно посмотрела на Йонду. Он снова хмыкнул и пошёл в коридор. Я выскользнула за ним, заперев Жорика в каюте. Мы направились к докам. Я всё ещё не понимала, что происходит. Но совершенно точно происходило что-то очень интересное! Вскоре нам пришлось пробираться сквозь толпу Опустошителей. Здесь собралась почти вся команда! — Стой здесь! — приказал мне Йонду, а сам подошёл поближе. Тут в доки одновременно вошли три наших М-корабля. Толпа восторженно загудела, а я всё ещё пребывала в некотором недоумении: чему же они так радуются? Когда из кораблей стали выходить люди, до меня дошло. Это были новобранцы. Человек пятнадцать, не меньше! В основном, молодые ребята, лет по 20-25, но были и постарше. Все они, сбившись в одну кучу, стояли рядом с кораблями. Наконец, Краглин что-то крикнул им, и они, несмелой вереницей, двинулись за ним. Рядом с Йонду они остановились, он начал что-то говорить, но из-за гула Опустошителей я ничего не поняла. Когда новобранцы проходили мимо, у меня вообще уши заложило от шума, который подняли Опустошители. Они кричали, улюлюкали, ржали, а некоторые хлопали и топали. Зажав уши ладонями, я потихоньку стала пробираться к папе, и заметила на себе пристальный взгляд одного из новеньких. Но толком разглядеть я его не успела. Да, и заострять на этом внимание тоже не стала, а, выбравшись из толпы, подбежала к Йонду. — Ну, как, ребёнок? Понравилось тебе представление? — Дааа… — протянула я. — Только громко очень! Па, а что дальше? — Щас их начнут муштровать. Тоже весьма поучительное зрелище. По итогу двух недель слабаки отправятся домой. Ну, или в открытый космос, тут кому как повезёт. Сама, короче, увидишь! Всё, ребёнок, свободна! Папа хлопнул меня по спине и отправился в сторону общего отсека. А я подумала-подумала, и вернулась в каюту. Войдя, я увидела, как Жорик залез на тумбочку, и лапой пытается открыть ящик. — Это что такое? — грозно спросила я, на самом деле, едва сдерживая смех. — Ням! — виновато пискнул мой динозаврик, перебираясь на кровать. — Какое тебе ням? Ты и так почти весь пакет сожрал! — засмеялась я. — Нельзя, Жорик! Всё! Я забрала пакет из ящика, и положила к себе в карман. — Ну, что? Пойдём подглядывать? — спросила я погрустневшего было Жорика. Подскочив на месте, он радостно понёсся к двери, а я захватила фотоаппарат и вышла из каюты. Судя по воплям, новобранцы и большая часть команды находилась в общем отсеке. Ещё немного поразмыслив, я решила, что удобнее всего будет подглядывать из вентиляции. Поэтому подсадила туда Жорика и залезла сама. В общем отсеке было весело и ооочень громко. Насколько я поняла, это было посвящение в Опустошители. Новеньких заставляли за раз выпить огромный кубок какой-то светящейся зелёной жидкости. Некоторым из них, которым удавалось после этого устоять на ногах, доставались аплодисменты и хлопки по плечу. Подгадав хороший момент, я достала фотоаппарат, подползла ближе и… Решётка вентиляции провалилась под моим весом, и я с грохотом рухнула в самую середину комнаты. На одно мгновение в общем отсеке воцарилось гробовое молчание, следом за которым последовал взрыв хохота. Я сидела на полу, и мне было до слёз обидно, что надо мной все ржут. Мне бы встать и поскорее уйти отсюда, но я не могла даже опереться на левую ногу. К счастью, меня спас Краглин. Он достал из вентиляции Жорика, и отнёс меня в каюту. Тут я заметила, что при падении разбила объектив фотика, что, конечно, не прибавило мне оптимизма. — Ёска, что тебе в голову взбрело по вентиляции ползать? — Краглин уже успел сбегать за аптечкой и сейчас обрабатывал мои содранные локти. — Я хотела посмотреть. — А придти в общий отсек как нормальный человек — слишком просто? — Ага! — я улыбнулась, но почти сразу снова погрустнела. — Ты чего? — спросил меня Краглин. — У меня с ногой что-то. Болит. А ещё я фотик разбила. — Починим! И то, и другое! Ногу я, слава Вселенной, не сломала, а просто потянула. Старший помощник замотал мне ногу эластичным бинтом, забрал фотоаппарат, и ушёл. А я развалилась на кровати, отстранённо думая о том, как на мой, в прямом смысле слова, провал, отреагирует папа. Он пришёл примерно через полчаса, остановился в дверях и молча уставился на меня. Судя по всему, Краглин уже ему всё рассказал. Я уже приготовилась к выговору, приняв вертикальное положение. — Н-ну, и что это было? — Осадки в форме девочек, — буркнула я. Не то, чтобы я пыталась пошутить, просто не смогла больше ничего придумать. А вот папа мгновенно растерял всю серьёзность и заржал. А мне только и оставалось, что удивляться его хорошему настроению. — Ты хоть знаешь, что ты наделала, мелочь? — Что? — Ты у меня на корабле дисциплину поддерживаешь! — папа снова усмехнулся. — После того, как ты рухнула, они решили, что я сейчас разозлюсь, и быстренько рассосались! Я бы их всё равно разогнал, но позже. Это, на моей памяти, самый быстрый «праздник»! Я, наконец, расслабилась и засмеялась. Ругать меня, к счастью, никто не собирался. — Как нога-то, ребёнок? — Побаливает. — Ходить-то можешь? — Если честно, не очень, — я поморщилась, попытавшись наступить на больную ногу. — Эх, ты! Ладно, пойдём! Папа подхватил меня на руки и понёс в сторону столовой. Там уже толпились новички. В основном те, что не успели «пройти посвящение». При появлении Капитана все притихли. Новобранцы с удивлением смотрели на меня. — Чё уставились? Ребёнка никогда не видели? Йонду со мной на руках прошествовал к столу. Мы стали есть, а я всё время чувствовала на себе взгляды новобранцев. — Па, чего они все на меня смотрят? — спросила я шёпотом. — Те, кто дожрал — свободны! — гаркнул Йонду. — А те, кто не дожрал, дожирайте, и выметайтесь! Столовая почти сразу опустела. — Ненавижу, когда так пялятся! — пробурчала я. — Привыкай, мелочь! Как минимум, неделю ещё так будет, — Йонду заржал. — Особенно, если из вентиляции постоянно вываливаться будешь! — Па! Ну, я же… — Лоханулась! Всё, Ёска! Кончай препираться! Папа отнёс меня в каюту. С больной ногой по кораблю особо не походишь, и мне было ужас, как скучно! Жорик, судя по всему, всё-таки обожрался конфетами, и теперь валялся на кровати, высунув язык и изредка пытаясь встать. Весь день я мучилась от безделья, принимаясь то за книги, то за игрушки, но мне всё быстро надоедало. А вечером ко мне зашёл Краглин. — Привет, Ёска! Как твоя нога? — Уже лучше, но всё равно болит! А ещё мне скучно! — пожаловалась я. — А я как раз по этому поводу! Держи, ребёнок! — он протянул мне какую-то коробку. — Это, как бы… с наступающим! — С чем? — У тебя ведь День Рождения скоро! — Да?! Уже? Круто! Спасибо! — я обняла Краглина и открыла коробку. Там лежали ролики. В моём положении такой подарок мог бы расстроить, но только не этот! Кроме колёс на них были «ускорители», как на реактивных ботинках, то есть, в них можно было летать! — Краглин! Я тебя обожаю! — я чуть не задушила старшего помощника в объятиях. Он прикрепил мне на штаны кнопку для включения, и помог выйти в коридор. Я надела ролики и нажала кнопку. Ноги мои оторвались от пола, улыбка поползла к ушам, а левая нога и вовсе забыла, что она болит. Я полетела вперёд по коридору. Новобранцы, да и остальные Опустошители шарахались от меня в сторону. А меня больше не волновали их взгляды! Мне вообще всё было до лампочки! Я наслаждалась полётом, свободой, и, кроме того: у меня скоро День Рождения! Есть, о чём помечтать, представить, что мне подарит папа… — Эмм… привет! — голос сзади заставил меня остановиться. Я отключила ролики, развернулась и уставилась на краснокожего новобранца. — Ну, привет. — Эрни! — он протянул мне руку. — Ёса. — Ёса, не подскажешь, где тут технический отсек? — Охренеть, какой ты вежливый! — прыснула я. — Пошли, провожу! Я включила свои реактивные ролики и полетела вперёд, одновременно украдкой посматривая на Эрни. Выглядел он гораздо моложе, чем остальные новобранцы. — А тебе сколько лет? — поинтересовалась я. — Двадцать. — А почему мне кажется, что ты врёшь? Тебе восемнадцать, максимум! А то и меньше! Парень тут же покраснел, насколько это возможно, когда у тебя красная кожа. — Ой, ясно всё с тобой! Не хочешь, не говори! Мы, кстати, уже пришли. Я развернулась и оставила Эрни в одиночестве перед дверью отсека. Он пытался ещё что-то сказать, но я его уже не слушала. Мне он показался немного странным, и общаться с ним, по крайней мере, сейчас, не хотелось. Решив немного развлечься, я начала с бешеной скоростью носиться по коридорам. Так я и пролетала до самого вечера. Смотрела, что делают Опустошители, новички, и изо всех сил надеялась не врезаться в папу. Собственно, он меня и поймал. — Ёска! Тебе спать не пора, а? — Неа! Я птичка! — я шутливо замахала руками. — Так, птичка моя! Живо шуруй в клетку! Иначе я тебе сейчас крылья подрежу! — Всё-всё! Я долетела до каюты и сразу легла в постель. — Па, а когда у меня День Рождения? — спросила я, когда Йонду запирал дверь. — Дней через пять, насколько я помню. — Ура! А что ты мне подаришь? — Если сейчас не заткнёшься, ничего не подарю! — Ну, паа! — Всё, я сказал! Совсем что ли подождать не можешь? — Могу! — буркнула я. — Но я сдохну от любопытства! — А это уже твои проблемы! — Йонду хмыкнул и отвернулся к стене. А я уставилась в потолок, пытаясь представить, что же папа мне подарит, размечталась и вскоре уснула.