***
Солнечные лучи медленно покрывали весь обширный город, названный Стамбулом. Сначала лучи освещали траву, которая переливалась огоньками от капелек росы, потом макушки деревьев: могучих дубов, кленов и других высоких растений, а когда солнце поднималось особенно высоко, то его свет доходил до минаретов мечетей, на которые люди смотрели и в добром расположении духа от послания Божьего начинали работать. Лучи пробирались в самые маленькие оконца и сейчас они тоненьким потоком света проходили сквозь узорчатое окно в одну из комнат сердца Османской Империи, дворца ТопКапы. Как только они заполнили всю комнату, в покоях раздался повторяющийся стук в дверь. — Войдите — сонным голосом сказала девушка, неторопливо поднимающаяся с кровати. Она потерла глаза, на мгновение закрыв веки, и натянула свой атласный халат. Через пару секунд в светлые покои вошли несколько служанок, в руках которых было по одному платью. Они растянулись перед девушкой и наклонили свои головы в почтении. Немного подумав, хозяйка покоев указала на нежно-голубое платье в руках одной из хатун. Девушки переглянулись и сразу же начали поочередно выходить из комнаты, чтобы подготовить образ для султанши. В этих покоях обитала не простая хатун, не наложница, а госпожа, султанша, луноликая Кая. В комнате был небольшой поток ветра от окон, которые луноликая любила открывать на ночь, холод прошелся по ее коже, заставив пробежаться мурашкам по ее коже. Она одела свои тапочки резные по краям и медленной походкой прошлась к своему туалетному столику, начав расчёсывать свои русые волосы, которые волнами расходились по ее шее. — Султанша, — раздался голос сзади, отчего Исмихан обернулась в сторону двери. Увидев гостя, она мимолетно расплылась в улыбке и присела на длинную софу у окна, приказав сесть рядом. — Кая Султан, я видела как служанки выходили отсюда, однако я приказала им, чтоб они подготовили Вам другое платье, розовое. — девушка присела рядом с Исмихан, пристально, но свободно смотря на свою госпожу. Это была хатун, которая служила Османской принцессе, и только ей, ведь ее привезли во дворец специально для этого, чтобы готовить султаншу к жизни в мире политики. С детства они росли вместе, играли в свежем саду, читали книги разного содержания. Они будто стали сёстрами, однако, по приказу Валиде Кесем Султан, которая и прислала девушку, Кая должна была учиться всему у хатун. Поэтому принцесса стала чувствовать будто рядом с ней есть ее самая близкая старшая сестра. — Элиф, — Исмихан показала заинтересованный вид, чуть нахмурив брови. — к чему такие приготовления? Разве я не смогу в обычный день пойти в моем любимом голубом платье? — она приподняла бровь и потянула руку за щербетом, который служанки принесли в комнату утром. — или ты что-то скрываешь? Ты знаешь о чем-то, но не говоришь. Я выведу тебя на чистую воду. — она приулыбнулась и, отпив щербет, громко рассмеялась, заставив смеяться свою подругу. Они еще долго смеялись, говорили на отвлеченные темы, а Элиф никак не хотела говорить о настоящей причине ее приказа. Солнце поднималось все выше, гаремные обитатели занимались своими делами, некоторые пели песни, кто-то расшивал узоры на ткани, но сейчас пришло время вкусить яства, покушать вкусной пищи и поговорить за чаем. Обычное дело во дворце ТопКапы. В это самое время Валиде правящего Султана Ибрагима позвала на Османский завтрак самых близких девушек династии: Хатидже Турхан Султан, наложница ее сына, Сельви Ханым Султан, дочь покойной Гевхерхан Султан, детали чьей смерти охотно скрывают, и свою внучку от ее сына Мурада, Исмихан Каю Султан. На нее у Кесем были свои планы, хоть она ее и любила как собственную дочь, она была ее напоминанием о погибшем сыне, однако каждый здесь должен пожертвовать собой, ведь историю творят личности. Поочередно в покои стали заходить приглашенные султанши, пока мать султана читала книгу, будучи полностью в нее погруженной, и только звук раскрывающихся дверей давал ей знать о том, что пора начинать кушать яства. Сначала в покои вошла Турхан Султан, она была старшей фавориткой, женой султана Ибрагима, который в настоящий момент изучал искусство боя с Кеманкешем Пашой. — Валиде Султан, — натянула улыбку Хатидже и поклонилась, она приподняла подолы платья и с разрешения Кесем Султан села на подушки, разложенные вокруг стола с яствами. Через мгновение старшая хасеки взяла руку Валиде и, поцеловав ладонь, приложилась лбом, выразив знак уважения. — мы так давно не собирались все вместе, дай Аллах, это утро станет для нас светлым. — Кесем одобрительно кивнула и снова ушла в свои мысли, пока Лялезар не в комнату. — Султанша, — калфа посмотрела на Хатидже, наклонив голову, — Валиде Султан — поклонилась Лялезар. Кесем уже знала, почему она пришла, ведь ждала вести от преданной слуги. Немного выдержав паузу, она спокойно начала — госпожа, Хаджи ага сообщил, что член Совета Дивана, Мелек Ахмед Паша хочет принять Вас в своем дворце по поводу того дела. Элиф хатун уже приняла меры, Исмихан Кая Султан обязательно понравится паше, хотя как может быть иначе. — регент султаната была довольна ходом событий, который непременно принесет пользу государству и ей. Она улыбнулась и кивнула Лялезар. Во всей этой комнате вопросы появились только у Хатидже Турхан, которая стала свидетелем этой сцены. Она недоумивающе посмотрела на госпожу, но вмиг сменила выражение лица на ненавязчивую улыбку. — Валиде Султан, могу ли я спрашивать об этом, однако разве не Кеманкеш паша просил руку Каи Султан? Столько недопониманий случилось между вами из-за этого, я думала, Вы приняли другое решение, хотя, конечно, любое решение, принятое Вами, верно, — опешила Хатидже, которая понимала, к чему ведет Кесем. Кеманкеш паша, который раньше был ее верным слугой, теперь слишком силен и ей неподвластен, а значит ей нужен новый человек. И ей приглянулся Мелек Ахмед. Как бы это очевидно ни было, но Турхан это было совсем не выгодно, ведь так ее потенциальный враг получит еще больше власти. К сожалению, ее вопрос остался без ответа, она лишь получила взгляд султанши, который означал, что она все правильно поняла. Прошло некоторое время, и в покои вместе зашли улыбающиеся Сельви Султан и Исмихан Кая. Увидев двух внучек, Кесем Султан сразу же повеселела. Она аккуратно встала с тахты и направилась к девушкам. — Моя Кая, моя Сельви, — довольно и по-искреннему радостно сказала мать султана, поочередно дотронувшись до щек османских принцесс. — проходите за стол. — с этими словами она вместе с ними расселась за столом. Эти крошки были совсем сироты, ни отца, ни матери, она пыталась дать им все, восполнить все пробелы, которые произошли в их жизнях. Они уже повзрослели и все понимали, очень любили свою старшую Валиде, которая делала для них все, что могла. Но самое прискорбное то, о чем даже эти две представительницы голубых кровей не знали, так это о том, что к смерти каждого из их родителей Кесем имела отношение. Именно поэтому смерть Гевхерхан, Мурада и Айше так тщательно скрывают. — Валиде Султан, — Исмихан Кая нахмурила брови — где же сейчас наша тетя, Атике Султан? Почему ее нет на завтраке, — с важным удивленным видом говорила девушка, ведь Бурназ Атике именно та султанша, которая воспитала ее в раннем возрасте, когда она только потеряла родных. Она очень дорожила ей. — Моя Исмихан, тебе не стоит так волноваться, сегодня такой прекрасный день, Аллах благоволит нам. — с лаской и теплом, а может и с жалостью, она посмотрела на девушку. Она обещала ее оберегать, она единственное, что ей осталось от Мурада, но сегодня ей придется отдать ее в жертву тому, кто принесет ей пользу. — за Атике не переживай, сейчас она с мужем в вакфе и не смогла прийти. В скором времени ты ее увидишь, но не сегодня. Но в этот день ты должна помочь мне в саду. Я хочу поухаживать за жасминами, но не всем могу доверить — она улыбнулась, а в комнате царила тишина. Турхан портала щербет, делая мелкие глотки, она пыталась вслушиваться в каждое слово, но при этом думала о своем, а именно о сцене, свидетелем которой она стала. Сельви молчала, так как это была ее сущность. Если об Исмихан заботились, то ее растила тетя Айше, дочь Кесем, которая заботилась в основном о своих детях, а Селим, который рос там же, обычно занимался военным делом и часто не появлялся во дворце. Только недавно она смогла уехать оттуда, ведь Валиде-регент подумала, что пришло время расти в условиях ТопКапы, через это все проходят как и она. До этого же момента она жила в своем мире иллюзий, взращенная на романах и книгах о добре, которое побеждает зло. Одним словом — она была слишком наивна для этого дворца, а она бы все отдала, только бы обнять свою маму, она бы хотела узнать, что де случилось с ее матерью, но обычно ей говорили размытые вещи, и Сельви понимала, что это однозначно не правда, но истину за все время ей так и не удалось узнать. Они еще некоторое время разговаривали, пили щербет, ели супы, восточные сладости. Турхан рассказывала об успехах сына, который очень хорошо владеет калиграфией, Исмихан шутила и смеялась со всеми, а Сельви разговорили, чтоб она рассказала, как ей во дворце.***
Именно в этом месте кипела работа и решалась судьба государства, хотя по большему счёту это нужно было лишь Великому визирю и султану, остальные искали выгоды, и от рассуждений о пользе государству оставалось немного. Сейчас здесь было особенно людно и шумно, ведь сегодня во дворец прибывал из Египта Султанзаде Мехмед паша, многие хотели это обсудить хотя бы вокруг самого здания Совета Дивана. Все бы ничего, ведь будь это обычный паша, такого шума и возгласов не было, однако это потомок великих Сулеймана и Хюррем по обеим линиям, а это значит, что он был прямой угрозы многим, на него возлагали надежды люди из его окружения, боялись недруги и уважал Султан с честными членами Высокой Порты. — Как думаешь, что он задумал? Он несколько лет здесь не объявлялся и решил приехать. Я даже слышал, что после Совета он пойдет к самой Кесем Султан. Только Аллаху ведомо, о чем они будут говорить. А в это время Валиде Султан как раз нужны верные люди, что же он даст ему взамен за верность? Учитывая, что она не всех подпускает, это очень нужный ей человек. Аллах-Аллах, да… — не переставая говорил маленький паша, стоящий с другими у входа в Совет. Однако тому, кто стоял рядом с ним, явно не понравились его слова, он стал напряженным и выдавливал пальцы в ладонь, отчего становилось больно. — Разве паше твое уровня к лицу обсуждать госпожу?! А, Мустафа Паша! — звучал в воздухе громкий шепот, который слышали лишь они двое. — а если кто-то бы услышал? Если ты еще раз себе такое позволишь, я за себя не ручаюсь! — поведение паши было очень странным, ведь он явно не из-за обсуждений династии был расстроен, его ввело в гнев содержание. «Якобы Великая султанша ищет себе верного слугу. Не верю, если она обещала это место мне». Он провел двумя ладонями по лицу, пытаясь успокоить себя. — Мелек Ахмед, ай Валлах, явно не с той ноги встал, — он приложил от удивления ладонь ко рту, вдохнув воздух во все лёгкие. Однако не успев договорить, он уже увидел, как паша, с которым он только что говорил, направился к выходу из здания Высокой Порты.***
Наступал вечер, птицы перестали петь свою песни, багровое солнце заходило за горизонт. Все в столице затихало: торговцы закрывали свои лавки, дети расходились по домам, люди выключали свет в комнатах, а улицы стали освещаться лишь холодной луной. Но один человек не мог никак успокоиться, в своем дворце на мягкой большой кровати он сидел, и мысли сами собой крутились в его голове. Сегодня он побывал в саду ТопКапы и не знал, что с ним случилось, он пришел в сад к Кесем Султан и увидел прекрасную девушку, явно молодую, но он сразу ее заметил. «Как выбросить из головы этот лик? Как забыть эту кожу? Явно не придется, она будет моей женой, я сделаю ее счастливой» — крутились мысли в его голове. Солнце полостью зашло за горизонт, осталась лишь тьма, неведомая Аллаху, именно ночью совершаются подлые дела, разбиваются сердца, узнаются тайны… В эту ночь Исмихан хотела побыть одна в комнате, почитать свою любимую поэзию, которую часто не могла читать, когда Элиф была рядом. С ней она думала лишь о политике. Вдруг от чтения ее отвлек звук открывающихся дверей. Она мимолетно отложила книгу на мягкую софу, и поклонилась гостю. Все стояло в мертвой тишине, пока гостья не нарушила покой. — Кая, мое солнце, ты мне как дочка — чуть ли не через дрожь говорила женщина. — я оберегала и любила тебя все твое детство, но ты выросла, ты должна иметь свой очаг — кажется, Исмихан понимала, к чему клонит женщина. — ты выйдешь замуж… — через силу сказала Валиде Кесем Султан, снова решила чью-то судьбу, она держала девушку за ее щеку, ласково и с явной жалостью рассматривая Исмихан Каю, которой еще многое предстоит… Если скажете, что на лице Каи был испуг. нет, это был не испуг. В это время книга на софе была раскрыта, будто предначертание: «Мой верный друг, жизнь смысла не имеет. Любовь ушла. И нет былого лада. Так соловей в неволе петь не смеет, Лишенный сада. » — Сулейман Кануни.