Околосмертные переживания

Мой милый Джим. Привет. Мне больно. Я вроде больше не дышу... Я брошен в пропасть произвольно, мне не положен парашют. И я лечу в глухом туннеле туда, где тлеет бледный свет... Вдруг вспышки света бьют шрапнелью в глаза... а в зубы как кастет. Я закричал бы, но не смею: вокруг так шумно и темно. Я знаю, Джим, что ты умеешь бежать из тюрем сквозь окно. Мой мозг со вспышкой угасает, я засыпаю навсегда. Кто умер, тот не воскресает. Я не ошибся, милый? Да, ты умер - я тебе ж не верю. Ты слишком плох, чтоб умереть! ...Ты здесь. Ты за закрытой дверью. Чтобы не дать мне догореть в моем бреду от гипоксии. Я рвусь к тебе из темноты. Жизнь - миг. Смерть - миг. Ты - мой мессия... вот ты стоишь ко мне впритык. Я умер, Джим. Но я спокоен. Ведь мы вдвоём - плечо к плечу. Ты знаешь, я тебя достоин. Я без тебя не улечу. Все кончено, теперь мы вместе, и боль уже совсем не та, и не страшна ни бесконечность, ни мозга смерть, ни пустота. Ведь люди так и умирают, с сознанием споря каждый миг. Кто видит ад, кто двери рая. А я к твоей груди приник. Но отчего-то, Джим, светает... я слышу треск больничных ламп. Твои объятья тихо тают, все заполняют по углам... По сердцу бьет дефибриллятор. Я голый с трубками во рту. Реанимация - театр, для преступивших за черту. Я снова жив, мне снова больно. Я вновь готов сбежать в Тибет, путём чтоб диким и окольным, прийти опять в игру к тебе. Мы после не расскажем Джону, как я часами напролёт валился в черный липкий омут, крича "Джим жив! Он не умрет!". Как темноглазый врач-ирландец мне иглы капельниц вправлял и по любой моей команде мне кровь морфином отравлял. И называл меня "Мой милый", и гладил пальцами лицо... ...достойной нет в земле могилы для столь отменных подлецов.