Мёртвая линия.

      — Налоговая инспекция. — Кампания крепко сколоченных амбалов тотчас облюбовала секретер, в котором Вилле хранил документацию.       Мужчина настолько опешил, что даже слова внятного из себя выдавить не мог.       — Меня не предупреждали о вашем визите, — Скованно пробормотал он, заправляя рубашку в брюки на ходу и усаживаясь за рабочий стол.       — На то мы и налоговая, чтобы появляться в самый неожиданный момент. — Заверил его человек в форменном костюме. — Если с Вашими документами всё в порядке, я не отниму у Вас много времени.       — Но Вы же налоговая, а не Гарри Гудини, мать Вашу, — Линде приоткрыл глаза и в наглую уставился на инспектора.       — Позвольте мне спросить, Вы, собственно говоря, кто? Очередная ассистентка мистера Вало?       — Как смешно, — Линде выдавил свою знаменитую кислую ухмылочку.       — Позвольте попросить Ваши документы и регистрацию по месту жительства.       — Пожалуйста. — Линде сиюминутно подал им нужные бумаги и паспорт. — Будьте уверены, я готовился к тому моменту, когда Вы решите почтить нас своим присутствием.       — Мы знаем, господин Линдстрем. Ни зря же мы в прошлый раз провели разъяснительную беседу. Если бы Вы решили и в этот раз свинтить, то, боюсь, нам пришлось бы вызвать полицию.       — Интересно, кто этот доброжелатель, который решил мне досадить? — Линде искренне удивился.       — Прошел слушок, — Инспектор не стал вдаваться в подробности. — Понимаете, всё, что Вы делаете, идет в разрез с законом. Я не считаю, что Вы какой-то особенный, чтобы пренебрегать общими процедурами управления крупной компанией.       — Я не стану повторяться, — Линде поджал губы. — Если у Вас нет на меня ничего, то просто покиньте кабинет и перестаньте ерничать.       Инспектор по-лисьи улыбнулся, отдавая ему паспорт.       — С Вашего разрешения, я прогуляюсь в бухгалтерию.       — Да делайте Вы что хотите.       К концу проверки он долго разговаривал по телефону, совещаясь с юристом.       — Всё в порядке? — Вилле отвлекся от счет-фактуры.       — Угу. — Линде выключил мобильный и выругался. — Проклятые ищейки. Как бы они опять не заблокировали все мои банковские карты.       — Назови хоть одну гребаную причину, чтобы им пришло в голову сделать это.       — Поверь мне на слово, там не всё так гладко, как тебе хотелось бы. И, знаешь, — Он на секунду задумался, — Я хочу задействовать твою карту, на случай, если мне придется пропасть на некоторое время.       — В смысле? Ты что, опупел? — Вилле занервничал. — Мы так, вообще-то, не договаривались.       — Не думай, будто я сам в радости от такой перспективы. С другой стороны — я просто не переживу, если ты останешься без денег, учитывая твое финансовое положение. Ладно, ты сейчас это не слишком ощущаешь, поскольку ездишь на моей машине и живешь в моем доме, но…       — Ой, вот только не начинай, а? Жил же как-то раньше. Мне, по сути, дом вообще нафиг не нужен, если я постоянно здесь торчу. Ну, а воды здесь и еды более, чем предостаточно. — Он почесал голову, — Хотя, я не откажусь от годового абонемента в ЛасПалас.       — А ты достаточно экономный парень. — Линде воодушевился. — Не такой, как многие мои знакомые. Они всегда хотят урвать кусок побольше, даже не думая, что я отлично разбираюсь в людях. Достаточно одного взгляда, чтобы понять, кто перед тобой. Любитель ли наживы или, как ты, человек, который готов отдаваться делу, не смотря ни на что.       — Моя Марго считает таких как я дураками. На подобных мне можно отлично навариться. Зачем нанимать пятерых специалистов, когда один кудрявый чувак-задрот с социофобическими наклонностями, готов просиживать штаны и день и ночь, лишь бы быть ближе к тому, что ему нравится?       — В этом ты напоминаешь мне Йонне Аарона. Он тот еще фанат своего дела. — Линде покачал головой. — Повезло мне с вами, парни. А ты, — Он ткнул пальцем в друга, — Обязан пообещать мне, что отлипнешь от монитора. И мы прогуляемся с тобой по городу, выкинув из мыслей всё, что происходит здесь.       — Хорошо, босс, — Вилле скорчил морду и отдал честь. — Я могу начать работу или у тебя есть еще какие-то пожелания?       — Да. — Он ткнул себя в щеку, — Поцелуй меня, если хочешь, чтобы мой день стал лучше.       — Иди в аналитический отдел. Там тебя не только расцелуют, но и изнасилуют какие-нибудь незамужние тетки. Ты же чертовски хорош в этом черном пиджаке. — Вилле сложил пальцы обоих рук наподобие объектива.       — Я не снимаю этот пиджак со вторника. — Линде отряхнул рукава и тяжело вздохнул.       — Однако, выглядишь отменно. Будто сам Кристиан Диор тебя в попу поцеловал.       — И вот после этого ты еще смеешь мне говорить, что между нами ничего нет?       — Я просто сказал пару слов о твоем костюме. — Вилле непонимающе дернул плечом, — Это что-то могло вообще значить?       — Знаешь, я бы поверил тебе, если бы ко мне сейчас подошел Эмерсон и сказал бы то же самое, но, за два месяца нашей совместной работы никто, кроме тебя, не обмолвился даже словом о моем внешнем виде. — Линде вытянул губы трубочкой. — Какая ты, все-таки, мразь. — Он склонился над работающим другом и отвернул от него ноутбук.       — Ты что творишь вообще? Дай мне хоть информацию сохранить! — Вилле замахал руками, пытаясь отнять компьютер. — Я работал всё утро над этим отчетом.       — Я могу принять его от тебя в устном виде. — Линде снова ткнул пальцем в щеку. — Целуй же.       — Не буду я тебя целовать, — Взревел Вало.       — Типа ты гордый, да? Сквозь землю провалишься, если сделаешь это.       — Нет. Я не гордый. Я просто понять не могу, почему ты такой бешеный в последнее время?       — Я — здоровый, нормальный мужик, которому необходимы ласка и внимание. А ты только и способен уворачиваться, как уж, ей-богу. — Линде недовольно закрыл ноутбук и швырнул его вдоль по столу. — Задрал.       — Это ты меня задолбал, — Вскричал Вилле, бросаясь на него с кулаками. — Чего ты лезешь ко мне со своими тупыми проблемами. Почему, блять, думаешь, что можешь мешать мне работать, как будто в твоем присутствии я должен сидеть с открытым ртом и ловить каждое твое слово, а???       — Не утрируй, — Линде отскочил в сторону и довольно улыбнулся. — Не попал.       Следом за серией ударов ему в лоб прилетел калькулятор.       — Ладно-ладно. У тебя отличная целкость, друг мой. Я бы сказал меткость, но это слово здесь просто не уместно. — Линдстрем тяжело вздохнул. — Ты только взгляни на себя! — Настоящая секс-бомба.       — А-а-а, — Завопил Вилле Вало, — Ты меня затрахал! Мочи нет! Сколько это будет продолжаться???       Из соседних отделов повысовывались любопытные личики с чашками кофе наперевес.       — По-моему, самое время сказать им кое-что, да? — Линде сосредоточенно погладил себя по шее, явно представляя, какой фурор произведут их действия.       — Мне иногда кажется, что они особо не удивятся. Потому что ужиться со мной может только никто, либо человек, к которому я слишком расположен. Но, увы, за всю историю моего стажа таковых тут точно не наблюдалось. — Вилле выждал момент и запрыгнул Линде на плечи, колотя его подставкой для ножниц что есть дури. — Получай, долбоящер.       — Это любовь, — Процедил Эмерсон, просачиваясь внутрь кабинета и ставя на стол коробку с некоторыми вещами.       — Ты про коробку? — Невнятно спросил Линде, вытаскивая изо рта свои волосы и стряхивая Вилле на пол.       — Я про Вас. А тут у меня огнетушитель и переходник. «Эти вещи не должны тут находиться» — гнусавым голосом процитировал он начальника службы внутреннего контроля.       — Придумают же. — Линде убрал короб в подсобку. — Удлинитель я спрячу подальше, а то Вилле найдет ему применение…       — Между прочим, я еще тут. — Напомнил шеф, выползая из-под стола. — И, если вам еще интересно моё мнение, я предлагаю забить хер и просто отнести это всё на законные места. Как же меня достал этот мнимый директорат, который целыми днями ищет до чего бы доколупаться.       — У вас правда шпили-вили? — Эмерсон потер указательные пальцы друг об друга. — В честь этого какой-то умник развесил стикеры по всему корпусу?       — Дошло, наконец-то, — Линде устало бухнулся в кресло. — Слышишь, Вилл, можешь не бояться бросаться мне на шею в следующий раз.       — Да пошли вы нахрен. — Проворчал кудрявый, ставя ноутбук на законное место. — Я в этой блуде не участвую.       — Снова он артачится, — Прошептал Линде через ладошку. — Конечно, никто не любит быть снизу.       — Я вас сейчас обоих оштрафую, если рты не закроете. Уж на это я имею полное право.       — Если бы это не было правдой, то он бы так не реагировал, — Со знанием дела протянул Бертон. — На случай внезапной агрессии, я не стану закрывать дверь в свой кабинет. — Он подмигнул Линде и слинял восвояси.       — Какой же ты еблазоид, — Вилле вдавил кулаки себе в глаза и завыл. — Знаешь, я могу работать и со склада. Там, я надеюсь, не будет всего этого лгбтэшного дерьма и Эмерсона, с его довольной, свинячьей физией.       — Когда-нибудь я устану бегать за тобой, — Провозгласил друг, — Тогда посмотрим, как ты себя поведешь. Видишь ли, не я первый полез к тебе. Не случись нашего совместного «обмена опытом» на моей кровати, я бы и думать забыл о том, что между нами есть что-то общее, — С обидой в голосе прибавил он.       — Думай, что хочешь. Всякое бывает, — Вилле развел руками. — Иногда даже самые лучшие друзья делают ЭТО потому что им скучно.       — И, когда же снова настанет этот момент?       — Не буди во мне зверя, — Вилле поправил средним пальцем очки и, подхватив контейнер с собранными в него вещами, спешно покинул кабинет, раздавая на ходу поручения.       — Какая задница, — Прохрипел Линдстрем, оставаясь в полном одиночестве. — Я бы отшлепал ее.       Остаток вечера он кидал смятые бумажки в корзину, представляя, что ему аплодируют, когда он выполняет крученый финт через колено.       В полдевятого вечера в дверном проеме возникло лицо Вилле, в которое тут же прилетел бумажный шар.       — Ой, прости, — Линде округлил глаза. — Я метился в ведро.       — Долбанутый, — Вилле понуро пнул бумажку до контейнера и завалился на диван. — Опять страдал фигней весь день?       — Доблестно и верно ждал пока мой господин вернется из своего подпольного логова. — Линде поиграл бровями.       — Холодновато там, — Бросил кудрявый, перебирая руками в воздухе. — И шумно.       — Ты бы еще в погрузочную кабину залез, и там бы начал возмущаться, — Парень закатил глаза. — А мог бы просто поцеловать меня и продолжить работать дальше. Но… — Он вдруг растерянно замер, — Если тебе это всё нравится так же, как и мне?       — Не неси ерунды, — Вилле сморщился, — Опять твоя больная фантазия на пике своего производства.       — А если я скажу, что умею делать неплохой массаж для снятия стресса? — Линде приподнялся на локте. — Ты хотел бы испытать его?       — Почему ты всегда засыпаешь меня дотошными вопросами, вместо того, чтобы начать делать? — Вилле строго взглянул на него.       — Возможно, — Линде понизил голос до полушепота, — Я боюсь к тебе прикоснуться?       — Кто-то же должен быть смелым из нас двоих, не так ли? — Парень прикрыл глаза. — Я жду твой чёртов массаж.       — Вот как-то неожиданно, — Линде встал, чтобы обойти диван.       — И без фанатизма, ладно?       — Что ты имеешь в виду под этими словами? — Пробормотал Линде, враз онемевшим языком.       — Ты отлично знаешь. — Вилле запрокинул голову на спинку дивана, расстегивая рубашку. — Я всё правильно делаю?       — Я просто хотел помассировать тебе плечи, а ты уже начал раздеваться. — Линде хмыкнул, разглядывая бледные, худые ключицы друга. — Я не против, ты же знаешь.       — Меньше слов. — Вилле нетерпеливо заерзал.       — У тебя кожа мурашками покрылась, — Заметил Линде, прикасаясь ладонями к его предплечьям и слегка приспуская рубашку.       — А что должно по-твоему произойти, если у тебя руки словно ледышки из морозилки?       — Знал бы, подколол тебя куриной ножкой за шиворот или набрал бы снега на подоконнике. Видишь, не такой уж я и гад, если не сделал этого.       — Я просто застал тебя врасплох, — Уточнил Вало.       — Тебе нравится шиацу?       — Я же сказал — делай, а там посмотрим.       — Хорошо. — Линде даже губы поджал, чтобы сосредоточиться.       Знаете, это точно такой же опыт, как умение доставлять удовольствие партеру. Проще говоря — не умеешь — признайся сразу, чтобы не выглядеть еще большим идиотом.       — Ты чего там притих? — Поинтересовался парень, почувствовав его размеренное сердцебиение. — Кайфуешь?       — Считаю секунды до того момента, когда ты решишь сморозить очередную херню.       — Ты слишком груб. Самый настоящий эгоист.       Не зная, как совладать с собой, Линде не нашел ничего лучше, чем пристроить свою эрекцию к спинке дивана, чтобы устранить неприятное покалывание, он всё повторял про себя, что в этом нет ничего такого особенного, ибо он просто трогает человека. Просто… трогает.       Проходя волнообразными движениями по его лопаткам, Линде заметил свежий синяк.       — Это после сегодняшнего побоища, да? — Он аккуратно прикоснулся к больному месту.       Вилле подался вперед.       — Зачем надо было трогать эту штуку?       — Прости.       — Бывает. — Он снова закрылся в себе, никак не реагируя на его прикосновения.       — У тебя очень напряженные спина и шея. Словно постоянно ждешь удара.       — Мне подпрыгнуть по этому поводу? Если бы было иначе, я бы не согласился на массаж, не так ли?       — Кто ж тебя знает. — Линде вспомнил сегодняшний инцидент с Эмерсоном Бертоном. Выходит, все относятся к их отношениям более, чем нормально. И в это действительно трудно поверить, зная, что на долю уравновешенных людей приходится чуть ли не в два раза больше подонков, которые не устают подтрунивать над однополыми связями.       Болезнь ли это или что-то другое, Линде уверен в одном: никто не имеет права судить чувства других людей.       Ты не можешь принимать правила игры, когда эмоции внутри тебя больше похожи на шквал, чем на что-то целесообразное.       — Я часто представлял себе, каково это… Ты понимаешь меня? — Вилле прикрыл глаза, подаваясь вперед. Его голос дрогнул, когда Линде положил свои ладони на его грудь, очерчивая пальцами соски в ореоле светло-золотых волос.       — Отлично понимаю, — Линде улыбнулся, — Для меня секс — единственный способ стать ближе к человеку. Узнать его с другой стороны: почувствовать его запах, увидеть лицо полное удовольствия и желания, услышать сдавленный голос, когда твоему спутнику так же хорошо, как и тебе.       Линде порядком надоело только смотреть, а не действовать, поэтому он решил оказаться как можно ближе к Вилле, пока его настроение не превратилось из покорного во взрывоопасное.       — Мы можем быть просто рядом, — Блондин сел к нему на колени, вдавливая Вало всем своим весом в диван, запрокидывая его голову за волосы к подушке и неистово целуя в шею. — Ничего большего я от тебя не прошу. Мне хватит только этого.       Вилле тяжело дышал, не смея пошевелиться.       В конце концов он сдался и, через неимоверную силу и неприятие, все-таки принял игру, вцепившись в спину Линде и прижимаясь к нему изо всех сил.       — Зачем тебе это всё? Разве ты не видишь, что это доставляет мне боль? — Со слезами на глазах спрашивал Вилле, всё еще пытаясь бороться со своей природой. — Надеюсь, теперь ты доволен?       Линде отнял взгляд от самого возмутительного зрелища на свете. Он покосился на дверь, замечая движение.       — Не хватало того, чтобы нас кто-нибудь увидел, — Прошипел он, хватая Вилле за руку и увлекая в сторону подсобки. — Игры играми, но я не намерен делить этот момент с кем-то, потому что ты только мой, понимаешь?       — Ты не ответил, — Вилле оттолкнул его от себя, возлегая на кровати.       На его теле красовались следы от поцелуев, от чего картина выглядела еще живописней, чем Линде когда-либо мог себе представить.       — Мне это нужно с одной лишь целью. — Линде кивнул, соглашаясь с тем, что хотел сказать уже много дней подряд. — Я не намерен довольствоваться одними лишь взглядами. Чего хуже — скоро я напрочь сойду с ума от бездействия. Ты знаешь, что люди впадают в крайности, когда влюбляются? Если ты думаешь, что пожар или смерть самые страшные вещи, то просто никогда не был безответно в кого-то влюблен.       — Ты обещал оставить меня в покое, — Вилле лежал на спине, глядя на него снизу вверх. Теперь Линде не спешил с действиями. Он словно бы собирался с силами перед следующим прыжком в неизвестность.       — Тогда я готов нарушать обещание каждый раз, когда мы видимся. — Линде обреченно повесил голову. — Давно пора понять: всё, что я говорю — херня полная. Что ты вообще теряешь, если останешься со мной?       — Я не знаю, — Вилле вздохнул, отворачиваясь.       — Скажи мне честно, тебе нравится находиться рядом со мной? Тебе нравится то, что сейчас происходит?       Вилле решил не отвечать. Да и нужен ли был ответ, если его губы говорили «нет», но тело подавалось вперед, чтобы вновь испытать эту чувство блаженной невесомости?       Линде, этого у него не отнять, отлично справлялся с ролью инициатора.       Что ни говори, а отдавался делу он на все сто процентов.       — Ответь, пожалуйста. — Линде приник к другу, покорно сложив голову на его груди. — Бей, кусайся, кричи — я не обижусь. Только скажи мне, чего ты так сильно боишься?       — Я боюсь доверять людям. — Скованно бросил Вилле. — Вернее — устал. Я перегорел, так яснее звучит?       — Если тебе встречались на пути лишь предатели, то я чертовски зол на них, ведь это именно они сотворили с тобой такое.       — А ты сам, — другой? — Вилле схватил его за шею. — Как вообще можно верить кому-то, кроме себя самого?       — Можно. Если быть искренним.       — Это как вообще понимать? — Парень напрягся, чтобы сесть, увлекая Линде за собой.       — Если тебя много раз предавали, то самое время перестать иметь с людьми какие-либо дела. Однако, природа человека такова, что даже отрекшись от общества, на подсознательном уровне он будет искать общественного одобрения. Человек — социальное существо.       — Я не ищу ни чьего одобрения, если ты об этом. — Вилле передернуло. — Больно надо плясать под чью-то дудку и исполнять желания тех, кому на меня начхать.       — Пока ты будешь так думать, тебе не удастся переубедить остальных. Куда же им тягаться с тобой, если ты сам в себя не веришь?       — Разве дело только во мне одном? — Собеседник возмутился. — Считаешь, я виноват в том, что каждый, с кем я имел хоть какие-либо переговоры, старался вытянуть из меня всё возможное, — силу духа, энтузиазм, амбиции? Превращая меня в податливый кусок пластилина, вылепленный по своему подобию?       — Я не знаю, Вилле, — Линде развел руками. — Если это так, то их действия возымели успех, поскольку всё, что ты делаешь, нацелено на самоанализ и поиск правых и виноватых. Если же ты говоришь, что живешь по своим устоям, то не стоит идти на поводу чьих-то, сказанных в порыве злости, слов. Что-что, я не доверяю обвинениям без должного количества адекватных аргументов.       — Откуда ты вообще такой взялся на мою голову? — Праведный гений, с извращенной фантазией. — Вилле фыркнул.       — Какая разница, если мы не можем насытиться друг другом, сколько бы не находились вместе или порознь?       — Великого ты о себе мнения, — Вилле хохотнул. — Только что не попросил узаконить отношения.       — Я бы это сделал. И я это, черт возьми, сделаю. Злые Вилли Валы на дороге не валяются. — Линде щелкнул его пальцем по носу. — Где твои зубы? Давай, ответь мне.       — Ты кого угодно измором возьмешь, — Вилле приоткрыл полные губы, сосредоточенно наблюдая за другом. — Не надо быть провидцем, чтобы понять, что ты хочешь сделать.       — Думаешь, я хочу тебя поцеловать? — Линде сузил глаза.       Вилле молча снял с себя пиджак и рубашку, оставаясь в одних лишь брюках на ремне, которые сидели на нем излишне пошло. Будто были маловаты на пару размеров в области ширинки.       Его кудрявые, влажные волосы касались впалого живота, рассыпались по плечам и делали образ схожим со скульптурой Люцифера.       Расплывшись в кривой ухмылке, он поманил Лили пальцем.       — Не только тебе можно вести себя так, да? — С вызовом поинтересовался Вало. — Ты столько раз нарывался, я начал было думать будто ты хочешь, чтобы я тебя как следует наказал.       Линде понравилась его затея.       Он опустил победоносный взгляд и склонился над Вилле, показывая всем своим видом непреодолимое желание.       Начиная с его изящной стопы, Лили отшвырнул в сторону ботинок и приник губами к пальцам, двигаясь всё выше, проводя языком по напряженным конечностям, целуя их, и наконец настигая главную цель своего преследования — сложную татуировку на животе.       — Я всё ещё жду обещанной расправы, босс. Или у тебя кишка тонка?       Вилле окончательно смирился с происходящим.       Дрожащими от напряжения пальцами, он стянул с себя брюки, прикрывая глаза и откидываясь на спину.       Линде же отнюдь не спешил, поскольку знал, насколько для Вилле это тяжело. Было бы крайне эгоистично — изнасиловать его против воли. Напарнику хотелось, чтобы он сам попросил быть рядом с ним, без понуканий и упреков.       — Ты чего притих? — Вилле поднял взгляд, смущаясь.       — Неужели мне нельзя просто полюбоваться тобой, когда ты наконец-то никуда не убегаешь? — Он поцеловал его в живот, считав кожей губ биение взволнованного сердца, что распространялось по всему телу. — Надо же, как ты расчувствовался.       — Я не понимаю, почему ты медлишь? — Взревел Вало, подминая Линде под себя. — Как будто это так чертовски сложно! — Он вжал Линде в кровать и навис сверху, ожидая, как минимум, ответа или сопротивления.       — Просто мне интересно, кто из нас сильнее хочет этого.       — Ты издеваешься? — Парень едва не двинул ему от всей души, пытаясь понять, почему, вечно голодный и сексуально озабоченный, Линде вдруг пошел на попятную. В самый пиковый, мать его, момент, когда быть может вообще более не представится подобной возможности.       — Не забудь в следующий раз спросить себя о своих чувствах ко мне.       — Я ничего не чувствую. Ты сам завел меня, а потом начал делать вид будто вообще не при делах.       — Тогда почему ты так уязвлен?       — Потому что это моя природа. И я буду всегда отрицать свою влюбленность к тебе, несмотря на то, как сильно тебе хочется видеть во мне ответные чувства.       — Знаешь, — С грустью в голосе ответил Линде, — Я бы на твоем месте не зарекался, потому что с людьми часто происходят невероятные вещи. Например, они способны менять свое отношение к ситуации. Помнится, как-то ты сказал, что лишь проверяешь меня. Мне хочется верить, что когда-нибудь ты скажешь мне правду о наших с тобой взаимных чувствах. К тому же, как я уже понял, сказать можно всё, что угодно однако ведешь ты себя со мной уж слишком не профессионально. Или ты всем своим подчиненным предлагаешь свое тело в этой комнате? Всем грубишь и показываешь свой истинный характер, делишься тайнами из прошлого?       — Конечно. — Вилле хотел покачать головой, но жест отрицания вырвался сам по себе.       Он был чертовски взбешен, но вряд ли мог что-то с этим поделать.       В нем уже поселилось это нагнетающее и торжественное предчувствие, одновременно, сулящее предвестие неминуемой катастрофы.       — Я решил поехать сегодня домой. — Линде отстранился, застегивая ворот рубашки. — Если тебе нечего мне сказать, то я, наверное, пойду.       — Ты серьезно? — Вилле сдвинул брови. — Уже второй раз решил свалить?       — Я тебя не понимаю. — Он поднялся. — Сколько мне придется терпеть твои закидоны?       — Решил сдаться, да?       — Вот только не надо оперировать на моем тщеславии. Я бы мог разбиться на мелкие кусочки, чтобы ты наконец-то разглядел во мне то, что стараешься так упорно не замечать. Благое дело! Ведь весь мир крутится только вокруг тебя, господин Вало. Если хочешь знать, мне чертовски больно быть с тобой, даже не предполагая, как далеко зайдут наши встречи. И, если ты думаешь, что это выглядит, как забавная игра, то ты глубоко ошибаешься.       — Как у тебя это вообще получается? То цунами, то просто непостижимая для моего понимания отстраненность и холодность.       — Просто попроси меня, чтобы я остался.       — Иди к черту.       — Я ухожу.       — Да-да. — Вилле пытался усидеть на месте.       В последний момент он вскочил, прикрывая собой выход,       — Ты долбанутый? — Линде удивленно остановился. — Как это вообще понимать?       — Неужели, — По слогам спросил парень, — Я обязан сказать это вслух?       — М?       — Ты не мог бы меня вы*бать?..