Насильное счастье

      Сейчас глубокая ночь. Я не могу уснуть, так как мне почему-то невероятно холодно. И как бы я не укутывалась в одеяло — я не перестаю дрожать. Оборачиваюсь к Огрону и вижу, как он неспокойно спит: мычит что-то непонятное и вертится из одной стороны — в другую. Я подползаю к магу и прижимаюсь к нему, как можно ближе, утыкаясь головой ему в грудь. Он такой тёплый… Чувствую, как он успокоился, но начал дрожать. Я, как ошпаренная, подрываюсь с места и трогаю лоб парня. Господи, да он горит! Я пулей вылетаю из комнаты в поисках градусника. Хорошо, что он купил все нужное, когда я болела!       Включаю ночник около кровати и, стараясь не разбудить Редуэла, меряю ему температуру. Пока он спит, я имею возможность понаблюдать за ним, рассмотреть его черты лица… Мне его сейчас так жалко! Это все из-за меня! Не нужно было писать ему, чтобы он за мной заехал и не нужно было принимать его куртку! Из-за этого у меня навернулись слезы и я, плача, забрала у него градусник. 39,3! Представляю, как ему сейчас плохо.       Я приношу в комнату горстку таблеток и стакан воды. Мне не хочется будить красноволосого, но так надо. Я нежно трясу его за плечо и шепчу его имя. Вижу, как ему тяжело просыпаться — сейчас он будет чувствовать себя ещё хуже. Огрон сонно открывает глаза и сразу же морщится, наверное, от головной боли.       — У тебя жар, — шепчу я и подаю ему таблетки с водой, — Выпей это.       Он послушно делает то, что я сказала. Он больно сглатывает, значит, у него ещё и горло болит… Видно, что парню плохо и мне кажется, что моё сердце сейчас разорвётся. Это все из-за меня.       — Горло болит? — он кивает и я подрываюсь с места, бегу в кухню и как можно быстрее завариваю ему теплый травяной чай. От него магу должно полегчать. Я на это надеюсь…       Я возвращаюсь в комнату и сажусь возле него и обеспокоено смотрю, подавая в руки кружку чая. Наши руки на несколько секунд соприкасаются и я краснею, надеясь, что в тусклом свете этого не видно.       — Не нужно было, — хрипло говорит Огрон и я грустно усмехаюсь, отрицательно качая головой.       — Заткнись и пей, — по-доброму говорю я и наблюдаю, как он подносит напиток к губам и немного отпивает. Ему больно — горло ведь болит!       Редуэл через силу, но допил чай. Я аккуратно отставляю кружку в сторону и наклоняюсь к нему ближе, чтобы потрогать его лоб. Нежно прислоняю руку тыльной стороной ладони и расстроенно вздыхаю: впереди бессонная ночь. Забираю руку, но парень перехватывает её и нежно прислоняет к своей щеке, закрывая глаза и мгновенно засыпая. Я зачарованно наблюдаю за этим. Мне хочется сейчас лечь рядом и прижаться к нему, но я лишь легко забираю свою руку и, взяв чашку, отправляюсь на кухню.       Я помыла посуду и сейчас вынимаю из морозилки курицу, чтобы утром приготовить красноволосому бульон. Мама мне никогда его не готовила, но все говорят, что после него становится лучше. Да и в всех книгах и фильмах, когда кто-то болеет готовят куриный бульон. В любом случае от этого ему хуже не станет.       Я беру стул, миску с водой, марлю и тихо возвращаюсь в спальню, где тихо сопит парень. Я ставлю стул около его стороны кровати и повторно меряю ему температуру. 39,5 — ему стало ещё хуже. Я дрожащими руками делаю компресс и, едва не плача, прикладываю его ко лбу мага. Моё сердце разрывается от жалости…       При первых лучах солнца меня начинает клонить сон. Я то и делаю, что зеваю и пью кофе, который уже не помогает. Но, кажется, мне все-таки получилось немного сбить температуру Огрона до 38,2. Уже что-то. Как только в комнате становится светло, я умываюсь холодной водой, чтобы хоть как-то взбодриться. Мои синяки под глазами напомнили мне о тех временах, когда мы с девочками ночами не спали из-за круглосуточных боев. Едва заметно усмехаюсь и направляюсь на кухню, чтобы приготовить «лечебный» бульон.       Никогда его не готовила, если честно, но малейшее представление, что делать — имею.       Как только я выполнила первый этап приготовления — села на стул и измученно вздохнула. Затем, сложила руки на столе и опустила голову на них, внимательно наблюдая за огнём под кастрюлей. Именно сейчас мои веки показались мне слишком тяжелыми и вопреки моему сопротивлению — они все-таки закрылись. Черт! Разбудите меня кто-то…       Не знаю, сколько времени прошло, но я чувствую чьи-то прикосновения и едва уловимый шёпот. Мой мозг отказывается просыпаться, но я все же нахожу в себе силы, чтобы распахнуть глаза. Солнце мне кажется сейчас слишком ярким, поэтому я морщусь и чувствую, как мои веки дрожат.       — Ты что, всю ночь не спала? — спрашивает Редуэл и мой сон, как рукой сняло.       — Ты почему не в кровати?! — хриплым голосом спрашиваю я, — У тебя же жар!       — Успокойся! Мне уже легче, — уверяет меня он и я отрицательно мотаю головой.       — Легче, но это не значит, что ты здоров, — поясняю я и толкаю его в сторону спальни, — И если ты будешь сопротивляться — я скормлю тебя своим растениям! Живьём.       — Уже живьём?! — смеётся красноволосый, — Разве так ведут себя с больными?       — Минуту назад ты уверял меня, что здоровый, — ухмыляюсь я и заталкиваю его на кровать, как бы это двусмысленно не звучало, — Лежи давай, Редуэл!       Не слушая его возмущённых возгласов, я закрыла дверь в комнату. Что за вкусный запах? Кто-то готовит? Я хлопнула себя по лбу и со всех ног побежала на кухню. Ещё минуту и все бы испортилось! Мне повезло, что я вовремя «вспомнила» о своей готовке. Эх! Горе-хозяйка! Честно говоря, мне немного страшно пробовать эту стряпню, но я все же делаю это. Если взять во внимание, что я впервые готовлю подобное и что я не повар, то не такой уж плохой этот бульон! Ну ладно, он ужасный… Но магу не выбирать — будет есть то, что дам.       Беру самую красивую миску и украшаю блюдо немного зеленью. На вкус ужасный, так может хотя бы выглядеть будет нормально… Я грустно вздыхаю: немного расстроилась из-за этого бульона. Хотела сделать, как лучше, а вышло — как всегда!       Я аккуратно вхожу в комнату и вижу, как Огрон в полусонном состоянии смотрит какой-то боевик. Видимо, ему очень весело. Я ставлю тарелку с «бульоном» на прикроватную тумбочку. В кавычках, потому что бульоном это сложно назвать. Парень вздрогнул и перевёл свой взгляд на меня. Я одаряю его сочувственным взглядом и вручаю тарелку. Думаю, он прочитал по моим губам слово «прости».       — Прости, но тебе придется это съесть, — с едва уловимой улыбкой говорю я. Редуэл непонимающе смотрит то на меня, то на бульон, а затем пробует на вкус. Я морщусь: бедный! Я заставляю его вдвойне страдать.       — Он не такой уж и ужасный, — говорит он и пробует улыбнуться.       — Врешь! Я знаю, что он ужасный! — смеюсь я и маг подхватывает мой смех.       — Ну ладно, он ужасный! — говорит он и я ещё больше заливаюсь смехом, — Но вот увидишь, я съем его — не зря же ты старалась.       Я игнорирую это, не переставая глупо улыбаться. О, Флора, перестань! Ты же не хочешь, чтобы Огрон узнал, что он тебе нравится! Отлично, теперь я признала, что он мне не безразличен!       — Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я и немного склоняю голову на бок. С такого ракурса он мне кажется ещё красивее…       — Уже лучше, спасибо, — отвечает красноволосый и я даю ему градусник, — Зачем? Ты бы лучше поспала и…       — Я уже говорила, что скормлю тебя живьём своим растениям, если ты не заткнешься? — вздымаю бровь я и улыбаюсь, забирая уже пустую тарелку, — К тому же, ночью ты температурил и это может повториться в любой момент.       Спустя несколько минут я забираю у него градусник: 37, 6. Это уже хорошо.       — Ты действительно идёшь на поправку! — радуюсь я, — У тебя есть какие-то пожелания? Может, пиццу на ужин? А то, как ты понял, кухня меня не любит.       — Разве что давай посмотрим фильм, а то мне одному скучно, — он прожигает меня взглядом и я краснею. Бросив простое «хорошо» и забрав тарелки — я быстро удаляюсь из комнаты. И как мне себя вести? Я постоянно смущаюсь! Он точно что-то заподозрил…       Я мою посуду и параллельно делаю попкорн в микроволновке. Хоть это я умею делать! Вытираю руки полотенцем и задумываюсь: я люблю сладкий, а Редуэл? Беру ещё одну пачку и делаю ещё и солёный. Не подумает ли он, что я пытаюсь ему понравится? Если что, то я скажу, что не могла определиться. Точно! Довольно улыбаюсь и беру две тарелки с вкусностями, направляясь в комнату.       — Я уже выбрал фильм, — говорит парень, когда я захожу в комнату, — Надеюсь, ты любишь боевики?       Я не люблю их. Мне боев хватило на всю жизнь вперёд. Да и к тому же, они мне кажутся слишком жестокими. Но я довольно улыбаюсь и отвечаю:       — Да, конечно.       Пусть смотрит то, что ему нравится. Я вообще подозреваю, что усну не дождавшись и половины фильма! Я ложусь рядом с магом и ставлю нам на колени тарелки с попкорном. Чувствую, как Огрон обхватывает рукой мои плечи и прижимает к себе. Моё сердце бешено забилось и я пытаюсь спрятать своё лицо, чтобы он не заметил моего смущения. Кажется, я засну раньше половины фильма. Я смущенно улыбаюсь, но все-таки удобно устраиваю свою голову на груди Редуэла. Я бы так засыпала каждый день…       Кажется, я все-таки уснула. Слышу обрывки каких-то фраз и нехотя приоткрываю глаза, но сразу же притворяюсь спящей, так как не хочу помешать разговору Огрона. Я все еще нахожусь в его объятиях…       — Может, не сегодня? — спрашивает маг, — Мне как-то не хочется сегодня выходить из дома.       — Ты переносишь это уже какую неделю, — слышится на другой стороне линии. Я нахожусь достаточно близко, чтобы отчетливо слышать каждое слово. Кажется, это Гантлос. Куда они собрались?       — Я знаю, — раздраженно отвечает парень, — И говори тише — она спит…       — Ну так что? Я через десять минут заезжаю за тобой? — спрашивает блондин.       — Ладно… — выдыхает Редуэл и меня охватывает разочарование. Интересно, оставит ли он записку? И вообще, он болен, чтобы куда-то идти! Но кто я такая, чтобы сейчас возмущаться и что-то ему говорить? Пусть делает то, что считает нужным.       Он аккуратно выпутывает меня из своих объятий, целует в голову и укрывает одеялом. Стоп. Что? Он меня поцеловал? Господи, только бы не покраснеть — тогда он узнает, что я не спала и все подслушивала! Пытаюсь унять свое смущение и одновременно сдерживаю себя, чтобы не запищать! Он поцеловал меня в голову! Я вспоминаю, что он куда-то идет и снова злюсь на него. Когда я слышу, что дверь закрылась, то вскакиваю с кровати и оглядываю комнату. Никакой записки! И, я не верю в это, но уже ночь! Десять часов! Похоже, мы проспали полдня. Я еще больше злюсь: куда он мог так поздно пойти?       — Успокойся, Флора, — говорю себе в голос, — Он тебе ничего не обязан…       Может, у него есть девушка? Нет, тогда причем тут Гантлос? А может, они уехали в клуб развлекаться? Тогда она точно у него появится… Боже, я веду себя, как конченная ревнивая маразматичка! И вообще, мне должно быть все равно. Я беру в руки телефон и пытаюсь немного отвлечься от этого. Я никогда не была такой…       У нас с Гелией всегда все было идеально, как мне казалось. Я никогда его не ревновала и не переживала с кем он — не было поводов для беспокойства. Да и к тому же, мы проводили столько времени вместе, что иногда даже приходилось отдыхать друг от друга. В этом, наверное, и была ошибка. Разве влюбленным нужно отдыхать от этого? Я не могу ответить на этот вопрос. А вообще любила ли я когда-то?       Мне кажется, что с Огроном у меня просто мимолетная привязанность или чувство невыполненного долга. Возможно, я так переживаю на этот счет потому, что мы проводим с ним практически все время вместе? Мы уже как две недели неразлучны. И я не понимаю, почему я так отвергаю все это? Неужели не было бы лучше, если бы я его полюбила? Все таки, с этим человеком у меня впереди целая жизнь.