Every Girl Adores Granlund

Охи и вздохи разносились по всему родовому поместью, хоть она и пыталась сдерживаться. Но разве возможно устоять перед обаянием юного парня, в жарких объятьях которого сейчас рискуешь растаять подобно мороженому на солнце?  — Да… Давай… Чего же ты ждёшь?! — пылающее тело некой молодой красавицы, которая была того же возраста, что и искусный любовник, уже горело в аду страсти, намереваясь сжечь её до тла, если он наконец не войдёт в это горячее тело.  — Эмм… Шея? Это Ваша эрогенная зона? — посмотрел на девушку, прижатую к нему бёдрами, с прикушенной губой и мирно покоящимися руками: одной — в волосах, а другой — жадно водящей в вырезе белоснежного одеяния. Его губы касались её шеи, облизывая и сладко покусывая, то поднимаясь до губ и намеренно медленно и нежно их целуя, то опускаясь вниз — утопая в небольшой впадинке. Иногда он нашёптывал ей на ушко какие-то вольности, а иногда просил быть потише. Поздно же он начал просить о тишине, поздно и бессмысленно…  — А — а — а!!! Господи, что это происходит?! — вскрикнула растерянная девушка, когда отодвинула штору в кладовую. Она увидела картину не из приятных — её сестра была похожа на какую-то развратную девку, а вид её спущенного до плеч платья кричал о многом. Она понимала, задержись ещё на чуток и, быть может, её сестра рискнула бы совершить самую грубую ошибку в её жизни, если уже не совершила. Надо было видеть взгляды двух молодых людей! Они были устремлены на девушку, которая застукала их. Один взгляд был надменным, с тонким презрением в улыбке, второй констатировал некую растерянность, каплю злости и нотку непонимания. Та, что только что крепко прижималась бёдрами к мужскому достоинству, сейчас молча поправляла платье, нервно стряхивала пыль, попавшую на одеяние и украдкой посматривала в сторону застукавшей их светловолосой девушки, что стояла сложив руки в кольце, пытаясь сдержать поток различных фраз с упрёками. Парень молча жадно чмокнул свою, так и не состоявшуюся, любовницу в губы и гордо прошествовал прочь, оставив лишь дерзкую ухмылочку и пару слов Юлии на прощанье: «Я пришлю Вам письмо, как только будет время пообщаться с Вами более тесно.»  — Какая наглость! — воскликнула блондинка с солнечным цветом волос, уставившись на девушку с волосами цвета тёмного шоколада, которая схватив подол платья отправилась на лестницу.  — Как ты можешь? Ты же вообще ничего не знаешь! Зачем ты нам помешала? Родители меня бы не спалили, а ты… — притормозила на верху лестницы, надменно, окидывая Наталью высокомерным взглядом, сверкнув молнией зелёных глаз, пытаясь заставить её чувствовать себя неловко, но та была уверена в своей правоте и ни один мускул не дёрнулся на молодом бледном личике.  — Юлия, не пытайся вести себя под стать уличной куртизанке. Не заставляй родителей краснеть.  — Хм… Между прочим, они бы так и не узнали. Это ты у нас любитель подслушивать.  — Ты же совсем молода! Не делай глупостей. Или ты хочешь расплачиваться за ошибки виконтессы Венецианской?  — И что же с ней случилось? — любопытствуя, поинтересовалась Юлия.  — Как бы тебе сказать… Во всяком случае, она уже не является ценным призом для победителя, поскольку будущие распашонки ей обеспечены уже через несколько месяцев.  — Всё равно, это не имеет никакого значения, — наклонилась, пытаясь угадать дальнейшее поведение сестрицы — наседки, беспокоящейся о ней под стать квочки над цыплёнком.  — Ладно… Кому ты будешь нужна после того как он поиграет с тобой? Он же не женится на тебе!  — Что? Ты намекаешь на «честь»? Да кому нужна эта «честь»? — потом, закрыв глаза, положила голову на перила из соснового дерева и, вдыхая аромат, заявила: — Он — мужчина, я — женщина и… — в голове прокручивала чего бы эдакое придумать, чтобы ответ был крепким и непоколебимым. -… и вообще это вполне нормально. Всё. Закрыли тему. — мигом ретировалась в свою комнату, гулко хлопнув дверью, чем и всполошила обеспокоенных родителей, которые моментально явились в главном зале, где только что золотоволосая Натали пыталась хоть капельку вразумить свою младшую сестру, которая была младше её всего на несколько часов, в общей сложности им обоим исполнилось по семнадцать, в принципе, как и тому самому светловолосому финну Гранлунду. Только девочки были рождены под знаком «близнецы», а этот парень был «рыбы». Отец и мать явились перед растерянной Натали, которая вместо предполагаемых объяснений лишь хмыкнула и молча отправилась в свою обитель.  — Господи… Что это только что было? — взволнованная мадам Виолетта Селянне поглядывала то на мужа, то на всполошившуюся прислугу, разводящую руками и частенько моргающую. Не дожидаясь дальнейших распоряжений, две женщины отправились узнавать о самочувствии своих хозяек и заодно всячески угождать. Сёстры так и не явились на ужин. Перекусив, каждая в своей комнате, обе из них позанимавшись своим любимым делом, уже к девяти отправились спать, чтобы рано утром встать на урок танцев и игры на фортепиано. Обычно девочки никогда не ссорились, всегда были дружны и во многом едины, но видимо именно эта ситуация смогла выбить их из колеи, скорее из-за того, что каждая из них настаивала на своём и считала, что она права, но по своему. Тем временем их родные не стали настаивать на их присутствии за столом — мало ли чего там случилось, всё равно помирятся. «Пусть успокоятся», — считала их мать, останавливая отца, который так и норовил вмешаться в их личное пространство и навести свои порядки. Утро в поместье семьи Гранлунд настало довольно неожиданным образом. С утра — пораньше сюда пришла некая молодая девица, настаивая на том, что именно её ждёт младший Гранлунд и у неё назначена встреча на восемь ровно, что тот и подтвердил, приказав слуге впустить её. Пока они сидели за небольшим столиком в спальне юноши, прислуги только и занимались тем, что пытались угодить своему молодому хозяину, причём родители пока ещё не были в курсе, лёжа в своей комнате они читали: мать — какую-то заумную книженцию, а отец изучал листки со счетами. Постепенно стол был уже накрыт простеньким перекусом: фрукты, вино и бутерброды с сёмгой уже сладко манили, чтобы их попробовали как можно скорее. Девушка сидела напротив светловолосого парня и элегантно ела фрукты, понемногу отпивая вино из бокала. Он всматривался в её карие глаза, представлял насколько шелковисты эти каштановые локоны, ниспадающие водопадом из заколотого хвостика. Отпивая виски, следил за её лёгкими женственными движениями и знал, она непременно ему отдастся, это же дело времени. Хотя, с другой стороны — разве существовала та, способная устоять перед этим загорелым торсом и не коснуться его? Разве были шансы не познать всю страстность его губ, часто показывающих нотку надменности наперекор с небольшой ухмылкой? А как же его идеальные светлые волосы, что манили почувствовать всю их мягкость и этот натуральный скандинавский оттенок, зачаровывающий всех дам от мала до велика. Подавлять свои желания было бессмысленно, поскольку его совершенная красота и особый склад ума заставляли молча сходить с ума, с трудом выдерживая эту сладкую пытку. Она улыбнулась, наклонившись, чтобы поднять упавшую на паркет шаль, что оказалась там совсем не случайно, только вот парню этого знать не обязательно, выставив тем самым на показ своё глубокое декольте, лукаво обнажила ровные белые зубки, намекая всем своим естеством: «Чего же ты ждёшь, милый мальчик?» Эта дамочка была отнюдь не первой свежести и чётко знала как вести себя с подобными, порой недетского склада ума, экземплярами, ведь Микке совсем не дитя безграмотное в этих любовных играх. Эта дама затащила его в кровать, повалив на себя, тяжело дыша под этим крепким телом. Он был рад такой инициативе 23-летней девушки и начал жадно её целовать, рукой поднимая юбки пышного платья… Микаэль поднялся дорожкой из поцелуев, изучая красиво сложенное обнажённое тело, облизывал соски, а она лишь перебирала рукой его волосы, затем оказалась на нём верхом, сняв с него последнюю вещь — штаны. Сама насаживалась на него, жадно глотая воздух, пылая всем телом, Гранлунд лишь был доволен такой естественной пульсацией женского тела, так желанно принявшего его немалое достоинство.  — О, Божее… У нас не поместье, а притон придорожный. Дорогая, это ты впустила эту женщину, вздыхающую сейчас под нашим мальчиком? — откинув все счета, забросив очки куда-то на прикроватный столик, мужчина отнял книгу у женщины, лежащей рядом на семейном ложе. Она делала вид, что слишком увлечена чтением, чтобы замечать посторонние звуки.  — А? Ты что-то говорил? Я тут… — замялась, потирая глаза, уставшие от чтения.  — Сказал. И уверен, ты всё слышала, милая моя.  — Э — э — м… Даже и не знаю. А что ты предлагаешь? Выкинуть ту девицу под забор и… -… И немедленно! — добавил он. — Ещё не хватало, чтобы он, будущий наследник моего титула обрюхатил какую-то дрянную девчонку.  — Ты так уверен, что она не знатного рода? — удивилась мать семейства.  — Да! Да! И ещё раз да! Разве Микаэль когда-нибудь вёл себя серьёзно? Хотя… Подожди… Где-то тут у меня валялась газетка. Сейчас тебе всё покажу.  — О чём ты? — растерянно спросила мать Микке, шокировано закатив глаза, когда он стал что-то искать по всем тумбам.  — Вот! Полюбуйся! Твой сын на первых страницах. — показывая на какую-то газету, на которой красовалось фото приставаний изрядно подвыпившего Микаэля с виконтессой Венецианской, целующихся в каком-то пабе, а далее ещё несколько фото: вот они уже вместе снимают комнатку, а на другой — тесно прижимаются полуобнажёнными… И ещё фото её живота прилагается, с её счастливым личиком. — Как тебе? Глядишь скоро заявится и будет требовать сыграть свадьбу. Он, как достойный парень, должен будет это сделать. И никаких протестов! — добавил последнее, не позволяя жене вступиться за их сына. Микаэль укладывал свои растрёпанные волосы, после бурных постельных сцен и облизывал свои губы. Медленно, не торопясь, одевал рубашку, прокручивая в голове какой же хорошенькой была девица, покинувшая имение всего десять минут назад. Ему предстоял серьёзный разговор с родителями: упрёки отца и поддержка матери, ссылавшуюся на гормоны ещё несовершеннолетнего отпрыска. Стук в дверь. Это его слуга. Гранлунд, застёгивая последнюю пуговицу сказал, что можно войти.  — Микаэль… — поклонился парню, после того как тот к нему повернулся и добавил. — Вас хотят видеть ваши родители. Стол уже накрыт в гостинной.  — Что-то серьёзное? — нотка волнения проскользнула в вопросе светло - русого парня.  — Боюсь, да. Ваш утренний приём этой мисс не прошёл даром. Весь дом ходит взбудораженным. А Ваши родители в первую очередь негодуют на Ваше поведение.  — Ступай, Чак. Скажи им, что скоро буду. Пусть подают горячее. — посмотрел на кланяющегося парня, потом на закрывающуюся дверь. Он был в отличном расположении духа, даже близкие не могли разрушить его оптимистический настрой. Денек обещал быть насыщенным, особенно если учесть, что именно его ждало за завтраком с родными. Далее по плану было фехтование с лучшим другом — Тууккой, который запланировал ещё и прогулку на лошадях, о которой Гранлунд пока не был в курсе…