Десять вещей для счастья.

Стайлзу двадцать. Не так и много. У него есть любимый отец, тачка и шоколадный лабрадор по кличке Дерек. А ещё у Стайлза есть лейкемия, которая ежедневно убивает его тело. Последняя стадия. Медицина уже бессильна. И если рак убивает его изнутри, то Стайлз, уродует себя снаружи: он режет предплечья и бёдра, экспериментирует со всякого рода подвешиваниями и делает себе самостоятельно пирсинг на лице и ушах, однако серьёзно задумывается и хенд-мейдовом принце Альберте. Стайлз сдался. У него уже нет сил, чтобы бороться дальше, как в те дни, когда он впервые узнал о раке. У него уже нет должной поддержки: отец не может ему ничем помочь, лишь бросает на сына сочувственные взгляды, мол, с каждым бывает; парень, в честь которого и назван пёс… Стайлз ушёл от него через месяц после первой химиотерапии, он не хотел, чтобы Дерек видел его таким слабым и беспомощным; мама… мама умерла, когда Стайлзу было пять, от той же самой болезни, вероятно, рак мог передасться и от неё; друзья… а их и не было, Стайлз был настолько скрытным и социофобным подростком, что не захотел/не смог ни с кем познакомиться Как в его жизни мог появиться Дерек, он и сам не понимал. И сейчас, когда он лежит на больничной койке и чувствует, что смерть уже держит его за горло своими холодными цепкими пальцами, Стайлз вспоминает только об одном человеке. О Дереке. Дерек — его личный мотиватор и защитник, тот, кто с радостью пересматривал со Стайлзом все фильмы из серии Marvel по десятому кругу, при этом не упуская шанса забраться этому самому Стайлзу рукой в штаны, чтобы сделать приятно. Тот, кто всегда на их свидания заказывал большую пиццу, зная, как сильно Стайлз её любит. И тот, кто вероятно о нём уже забыл и, наверное, уже женился и как примерный отец семейства с нетерпением ждёт на свет первенца. Дерек… Дверь в палату тихо скрипнула. Вероятно медсестра пришла поменять капельницу и проверить, жив ли Стайлз вообще. К сожалению, нет. Вспомни солнце, вот и лучик. На пороге стоял злой и взъерошеный Дерек, держа в руках базовый набор для больного — пакет с яблоками, апельсинами и несколькими плитками шоколада. — Здравствуй, — Стайлз говорил с трудом, его жизнь и так уже висела, если не на волоске, так на тонкой бечёвке. — Здравствуй, любимый. Ну как там твоя белокурая красавица поживает? Когда свадьба, или я опоздал? — Дерек цитировал слова Стайлза из его письма. Парню даже не хватило сказать о том, что они расстаются в лицо. — Я лгал, — короткий приступ кашля. Они для Стайлза уже не редкость. — Да я вижу. Но скажи мне честно, любимый, — на этом слове он сделал акцент, — ты считаешь меня казановой, готовым прыгнуть в постель к какой-нибудь девушке лёгкого поведения, стоит мне лишь узнать, что мой парень болен? Разве я заставлял тебя усомниться во мне, Стайлз? Парень потупил взгляд. Дерек был прав. Ведь Стайлз действительно так думал и поэтому бросил его первым, наврав с три короба, чтобы кроме своей болезни ни лечить ещё и разбитое сердце. — Прости… — Ну уж нет, Стайлз. Простого «прости» здесь уже мало. — А что я могу сделать, чтобы загладить свою вину? Как видишь, минет точно не смогу. Дерек до скрипа стискивал зубы. Его злость достигла своего апогея. — Для начала перечисли десять вещей, которые могли бы сделать тебя счастливым. Стайлз думал долго, около пятнадцати минут, и Дерек начал уж было беспокоиться, жив ли тот вообще. Но Стайлз вдруг резко начал называть то, о чём его просили. — Папина улыбка, все фильмы Marvel, сон в обнимку с Дереком, пицца на вечер, встреченный где-то в парке рассвет, долгая дорога туда и обратно на моём джипе, вечерние посиделки у костра с маршмеллоу вместо шашлыков, новый пирсинг, чашка ароматного латте hмокиато. — А десятая? Ты назвал всего девять, — Дерек немного огорчился, потому что ни одна вещь — пицца и фильмы Marvel не в счёт — не связывали его со Стайлзом. — Ты…– аппарат, следящий за ритмом сердца надрывно запищал, отражая на экране прямую. Дерек был в шоке. Мимолётная радость от последней причины, которую назвал Стайлз, хотя может это был воздух с последнего выдоха парня, сменилась печалью. Стайлз был мёртв. В палату вошли медсестра и трое санитаров. Девушка закрыла Стайлзу глаза и отключила его от всех приборов. Двое санитаров куда-то повезли кушетку вместе с телом, третий, еле сдержав Дерека в палате, вколол ему успокоительное. Где-то в участке места себе не находил и сидел как на иголках шериф Стилински, ожидая вестей от Дерека. Юбилей со дня знакомства, пять лет, прошёл ужасно.