И с тех пор всё бродит та по свету...

      Маленькая деревенька на краю мира людей. Совсем рядом, руку протяни, начинается мир мифический. Граница леса разделяет эти два мирка, чтобы они не пересекались. Просто позор, учитывая то, как ничтожно мало осталось веры в чудеса и магию. Но где-то эта вера продолжает жить и крепнуть день ото дня.       — И в гигантских городах люди живут. Может ты там и найдёшь свой талант. Тут у нас чудеса происходят, и я не знаю, чем там люди занимаются, но я даю слово: я не хочу возвращаться, потому что не брал твои поступки на себя, — наставлял малолетнюю дочь отец, сидя перед огнём тёплым тёмным вечером.       Эта девочка так и не определилась со своим талантом, но он был необыкновенен, как говорили старые шаманы, сами не понимающие, в чём он заключается. Но он был — утверждали они. Эта деревня по сути пристанище настоящих мастеров: одни здесь занимаются знахарством, другие куют оружие и изготовляют прочную сталь, третьи прокладывают дороги для путешественников. Только маленькая Гаянэ не нашла своё призвание, пока в первый раз не взяла в руки скрипку, и тогда всё для неё изменилось.       Помнится ей, отец тогда проплакал всю ночь, и даже мать, начальница ночной стражи, хмурилась и уходила на ночь глядя к соседям, делилась с ними своей бедой. И всё потому, что каждый музыкант рано или поздно уходил в лес, откуда неслась навстречу ему первая сыгранная им мелодия, и никогда обратно не возвращался.       Случилось это и с Гаянэ, когда исполнилось ей двадцать лет. Вечером ушла с шумной пляски незамеченной, заслышав далёкую мелодию, и поздно хватились…       … Среди деревьев, гудящих от порывов летнего тёплого ветра, среди травы, прятавшей ступни, сидел в чёрном парадном фраке парень и играл на пианино. Под открытой крышкой инструмента светились фосфорические одуванчики, и ветер разносил их золотыми звёздочками, похожими на светлячков.       — Вы — моя пара? — шёпотом спросила девушка, освещая себе путь фонариком, и парень улыбнулся, не оборачиваясь к ней, но она знала, что он улыбается.       — Если тебе угодно, — отвечает он и берёт новые аккорды, которых не было в скрипке девушки, но их пела она, сочиняя колыбельную для младшего брата.       — Ты заворожишь меня, и я сойду с ума? — она и не заметила, как он перестал играть, и вздрогнула от хлопка опускаемой крышки.       — Было бы непочтительно сводить с ума столь юную особу. Она тогда не сыграет, — горько усмехнулся пианист и устремился вдаль, подальше отсюда, подальше от неё.       — Когда придёт время, ты вернёшься? Когда я состарюсь?! — кричит вдогонку она, и ветер треплет её ленты в волосах, уносит венок из полевых цветов, и ей остаётся лишь пожалеть те дорогие тепличные растения, привезённые на гулянку, ведь не всем дано стоически переносить непогоду и недостаток витаминов.       — Всё возможно быть, — туманно намекает музыкант и окончательно тает в тумане, под стать крику сов и уханью филинов.       — Но я не буду ждать. Обязательно не буду. Другого найду, — говорит Яганэ в темноту и бредёт своей дорогой, навстречу багровым огням утреннего солнца, осветившего собой крыши и узкие улочки деревушки.       И с тех пор всё бродит она по свету, и любой ей не по душе. Понимает, что лучше пары нету, но тот пианист женится в который раз…