***
А дальше были две бесконечные недели ожидания. Магнус постоянно приходил к Алеку вместе с Джейсом и Изабель, потому что одного его не пускали в палату, как и Джейса, впрочем, так как близкими родственниками они не являлись. Все это время им оставалось только ждать. Каждый день они приходили в больницу, разговаривали с Алеком, подбадривая скорее самих себя, чем его, потому что состояние парня не менялось. Магнус сидел возле его кровати и наблюдал, как на мониторе сменяются цифры, обозначающие давление и частоту сердечного ритма, и появляются молнии на тонкой линии, когда сокращается сердце. Алек был совершенно неподвижен. Он не мог самостоятельно дышать, поэтому врачи подключили его к аппарату искусственного дыхания. Рядом с кроватью стояла капельница, медленно вливающая через трубку, тянущуюся от вены на сгибе локтя, глюкозу и препараты, снижающие температуру тела. Алеку провели еще одну операцию на позвоночнике, чтобы устранить сдавливание нервных окончаний. Операция на головном мозге, проведенная сразу после аварии, в ходе которой была удалена внутричерепная гематома, прошла вполне успешно, и регрессии не наблюдалось. Так как парень находился в состоянии комы и не мог самостоятельно принимать пищу, ему была установлена гастротрубка (3) в брюшной полости. Магнус ненавидел все эти провода и трубки, хотя понимал, что именно они поддерживали жизнь его ангела. Через шесть дней Алека перевели в Институт реабилитационной медицины Раска, чтобы здешние специалисты попытались помочь ему. А семье оставалось только надеяться, что это даст результаты. И вот, наконец, через 16 дней после аварии Алек вышел из комы. Естественно, это случилось не в одну секунду. Несколько дней, предшествующих этому, врачи наблюдали небольшие изменения в состоянии больного: появилась реакция на некоторые внешние раздражители, судорожные сокращения мышц, а потом уже короткие периоды нахождения в сознании. Сказать, что Магнус испытал облегчение — ничего не сказать. Он просто выдохнул всю боль и затаенные страхи, что копились в нем больше двух недель. Теперь было не страшно ничего: пусть понадобится еще много времени, чтобы Алек смог восстановиться, пусть даже ему не удастся вернуть свое здоровье полностью — все это для Магнуса не имело значения, главное, что его любимый выкарабкался. — Состояние его все еще оценивается как тяжелое, — говорил врач, вышедший к семье сообщить последние новости. — Сейчас мы будем проводить курс терапии, чтобы помочь организму перестроиться: ему вводятся препараты, нормализующие давление, антиаритмические средства, а также противосудорожные препараты. Также мы связались с Больницей специальной хирургии, (4) где согласились принять Александра в ближайшие месяц-два, после того, как будет получено заключение из отделения неврологии. Там он пройдет два курса реабилитации по лечению тяжелых травм позвоночника, направленные на устранение самых серьезных повреждений, вызванных травмой спинного мозга. Магнус внимательно следил за тем, что говорил мужчина, пытаясь запомнить. За эти недели он проштудировал интернет в поисках информации о травмах, схожих с теми, что получил его парень. И теперь азиат мог хотя бы примерно понимать, в каком направлении будет двигаться процесс лечения. А он будет очень долгим, уж это Магнус точно понял. — В прошлый раз вы говорили, что никаких улучшений зрения не наблюдается, — обратился Роберт к доктору. Тот кивнул: — К сожалению, на данном этапе также не выявлено никаких улучшений. Александр пришел в себя, но зрительные функции пока не восстановились. Мы отправили всю историю болезни в Нью-Йоркскую больницу глаза и уха, (5) чтобы они выдали заключение на этот счет. Советую вам самостоятельно обратиться в другие подобные учреждения, дабы увеличить шансы. Я дам вам координаты всех офтальмологических центров, куда вы можете отправить запросы и историю болезни. Когда вся семья оказалась у Алека в палате, они буквально набросились на парня, из-за чего пришлось вмешаться медсестре и попросить, чтобы родственники вели себя тише, иначе ей придется их выпроводить. Пока все толпились возле кровати, Магнус стоял около окна, смотря на эту картину. Алек все еще дышал через аппарат искусственной вентиляции легких, да и вообще был также опутан проводами и трубками, как и прежде, но он шевелился, по крайней мере, немного, и было видно, что парень понимал происходящее вокруг. Его веки трепетали, открывая такие любимые голубые глаза. И Магнусу хотелось разрыдаться от переполнявших его чувств. Как же он был счастлив, что состояние Алека начало постепенно улучшаться, и как же ему было больно видеть этот безжизненный и бесцельный взгляд, еще недавно даривший столько тепла и любви, когда он смотрел парню в глаза. Мариза и Роберт снова первыми покинули палату, отправившись в кабинет врача, чтобы он отдал им необходимые документы. Изабель, поцеловав брата в щеку и прошептав о том, как сильно она его любит, вытянула Джейса, не скрывающего слез, из помещения. И Магнус остался один на один со своим любимым. Парню казалось, что Алек чувствовал его присутствие: немного повернув голову в сторону окна, он как будто пытался вдохнуть сам, как будто пытался проверить, правда ли чувствует присутствие любимого человека. Магнус всхлипнул, не сдержав слез, и подошел к нему. Протянув руку, он осторожно дотронулся до его щеки, стараясь не задеть трубки. А когда почувствовал легкую вибрацию от того, что Алек захрипел, уже не смог держать себя в руках и рухнул на стул возле кровати, не убирая руки от лица своего парня, уронив голову на другую руку и разрыдавшись. Сколько он так просидел, Магнус не мог бы сказать. Казалось, что слезам не будет конца. Но в какой-то момент он почувствовал, что выплеснул всю боль, которая накопилась, и теперь осталась только сила, которую он обязан вложить в то, чтобы помочь Алеку. Азиат поднял глаза и понял, что тот уснул, прижавшись к его ладони. Он осторожно вынул руку, поправил прядь волос, упавшую на лоб и, оставив легкий поцелуй на лбу парня, вышел из палаты.***
Следующий месяц прошел для Магнуса как будто один час. Все было так быстро, и так много было событий, что он просто не успевал сосредоточиться на чем-то одном, как уже наступало следующее. Алек с небольшими перерывами проходил несколько курсов реабилитации в Институте реабилитационной медицины Раска и отделении неврологии Пресвитерианской больницы. Состояние его постепенно улучшалось: к парню возвращалась речь, приходили в норму двигательные функции, за исключением ног, которые пока оставались обездвиженными, его отключили от аппарата искусственной вентиляции легких, вынули зонд из желудка, парень креп и набирался сил. Только вот зрение пока так и не возвращалось. Врачи не делали никаких прогнозов, говоря, что при работе с головным мозгом можно ожидать совершенно непредсказуемых результатов. А семья, в основном Изабель и Магнус, направляли запросы во все известные им офтальмологические центры с надеждой на то, что откуда-то придет ответ о готовности принять Алека на лечение. Майами, Филадельфия, Балтимор, Бостон, Лос-Анжелес, Айова-Сити, Кливленд, Дарем — Магнус уже запутался в этих названиях и городах, он не помнил, из каких уже пришли ответы, а какие они только ждут. Единственное, что он знал наверняка, и что его совершенно не радовало, положительного ответа пока не было ниоткуда. Все это время Магнус находился рядом с Алеком. Он практически поселился в его палате, и врачам каждый день приходилось выгонять его, чтобы парень не остался ночевать на кресле возле кровати любимого. Магнус говорил с Алеком не переставая. Обо всем, что происходило в жизни за пределами больничной палаты, хотя и сам сейчас узнавал об этом только от друзей. Парень никуда не ходил, забросил все занятия для того, чтобы быть с любимым неотлучно. Родители с сестрой тоже постоянно приходили к Алеку, как и друзья. Рафаэль и Саймон первыми появились в палате из знакомых, когда узнали, что тот пришел в себя. И также часто стали появляться и потом. Джейс приходил вместе с Клэри, которая тоже пыталась помочь всем, чем могла. Девушка постоянно искала информацию в интернете, которая могла бы пригодиться им. Доктора говорили, что это очень хорошо, когда рядом с парнем находится как можно больше народу из его окружения, потому что в таком случае процесс психологической реабилитации становится более легким. И Алек доказывал эту теорию, выполняя все требования врачей и с каждым днем все больше приходя в норму. Единственное, что сильно огорчало парня, что еще не было ответов из клиник о лечении его зрения. Но родные и друзья, да и врачи, говорили ему, что волноваться по этому поводу не стоит, клиник много, кто-нибудь обязательно вскоре пришлет положительный ответ.***
Магнус проверил электронную почту и, увидев новое сообщение, сжал кулаки на удачу, надеясь, что это пришел положительный ответ из какой-нибудь клиники. Он быстро открыл письмо, но, пробежав его глазами, понял, что это очередной отказ. Какой уже по счету? Боже, пусть у Изабель сегодня окажутся более хорошие новости! Стоило ему подумать о сестре Алека, как она материализовалась в палате. Сам Магнус был здесь с шести утра. Его парень сейчас находился на очередных физиопроцедурах, поэтому он решил проверить свой почтовый ящик. — Привет, — улыбнулась Иззи, но он заметил, что девушка как-то нервно на него посмотрела. Она поставила на тумбочку пакет, принесенный из магазина, видимо, Иззи снова притащила целую продуктовую корзину, хотя доктора ей миллион раз говорили, что делать этого не нужно, что в больнице и так пациентов кормят вкусно и хорошо. И Магнус был с ними согласен, сам питаясь в местной столовой. — Как дела? — спросила она, указывая парню на планшет в его руках. — Никак, — покачал он головой. — Снова отказ. — Из Института глаза Уилмера? (6) Магнус кивнул, начиная волноваться. С чего бы Изабель так точно угадала место, откуда ему пришло сообщение? — Черт! — выругалась девушка, прикрывая лицо руками. Когда она снова взглянула на Магнуса, в ее глазах стояли слезы. — Магнус, это последняя клиника… Больше ничего говорить было не нужно. Парень понял, что просто в какой-то момент запутался и перестал запоминать, откуда им уже пришли ответы. Видимо, сестра Алека все же записывала результаты их поисков. И, как оказалось, безрезультатных. А это означало только одно… — Иззи, он ослеп… — Магнус прошептал это, не глядя на девушку и не обращаясь даже конкретно к ней. На него неожиданно накатила такая усталость, что хотелось просто лечь и уснуть, желательно на год или два. А ведь им еще предстояло как-то сообщить эти новости Алеку. Но вот как это сделать? Через два часа, когда в палате собралась вся семья Алека, вместе с Магнусом, Рафаэлем, Саймоном, Джейсом и Клэри, к ним зашел лечащий врач. Все знали новость, которую он должен был озвучить. Все, кроме Алека. Магнус сидел рядом с его кроватью на кресле, держа его за руку. Все были такими притихшими, что Алек, кажется, догадался — новости будут плохими. Магнуса резало по живому то, каким спокойным сейчас был его парень. Если бы он бился в истерике или хотя бы немного нервничал, наверное, самому азиату было бы проще. Но это был бы уже не его Александр. Нет. Его парень всегда был настоящим воином: сильным, смелым, честным, заботливым и добрым. А вот Магнус был готов сейчас поддаться истерике и разрыдаться при всех. Потому что осознание того, что эти красивые голубые глаза больше никогда не посмотрят так пронзительно в самую душу, било по нервам не хуже, чем молоток по наковальне в руках кузнеца. — Александр, доброе утро, — произнес врач. — Как ты чувствуешь себя? — Спасибо, хорошо, — Алек все еще тяжело говорил. Сейчас его речь чем-то напоминала то, как разговаривал Магнус: он растягивал слова, отчего получалось говорить слегка невнятно, как будто он перед этим съел что-то вяжущее. Правда, причины такой особенности речи у парней все же были разными. Магнус просто не слышал себя, а Алеку сложно давался сам процесс. Речь возвращалась постепенно. Но то, чего удалось добиться за это короткое время после аварии, было действительно большим шагом вперед. — Хорошо, — доктор присел на кровать рядом с ним. — У меня для тебя новости. И боюсь, что они не самые приятные. Алек только кивнул, а все вокруг затаили дыхание. Можно было поклясться, что каждый слышал, как тикала секундная стрелка в механических часах на запястье доктора. Магнус крепко сжал ладонь своего парня, тот переплел их пальцы, отвечая на это пожатие так, будто это он поддерживал Магнуса, а не наоборот. — Не буду тянуть, — продолжил врач. — Ты знаешь, что мы с твоей семьей отправили запросы во все офтальмологические клиники в стране. К сожалению, сегодня пришел ответ из последней, — он замолчал на секунду, и договорил. — Все специалисты сходятся на мнении, что такие серьезные нарушения зрения, как у тебя, исправить будет невозможно, — в комнате стояла тишина, кажется, никто даже не дышал, а доктор добавил, глубоко вздохнув. — Мне жаль. Все ждали, что скажет Алек. Но парень молчал. Он даже не шевелился, не моргал и вообще практически не выдавал признаков жизни. Если бы Магнус не чувствовал, как бьется пульс на его запястье, он бы точно решил, что с парнем случилось что-то ужасное. — Александр, — первым подал голос он. Тот будто очнулся ото сна. Он отдернул руку, разрывая их контакт, и от этого азиату захотелось заплакать. А слова, произнесенные таким любимым, но таким далеким сейчас, человеком, вообще разорвали сердце на куски. — Уйди, — только и сказал Алек. Сначала Магнус не мог понять, что тот вообще произнес. Он слишком сильно волновался. Азиат никак не мог прочесть по губам. Потом он осознал сказанное, но не мог сообразить, к кому это относилось. — Пожалуйста, Магнус, уйди, — прошептал парень тихо. И азиата накрыло волной боли. Он моргнул несколько раз, пытаясь прогнать выступившие на глазах слезы. А потом кивнул, казалось, самому себе, и на негнущихся ногах вышел за дверь. В коридоре было непозволительно тихо, правда этого Магнус не знал, как и не слышал того, что происходило в палате. А там как будто взорвалась бомба. Все наперебой пытались что-то сказать Алеку: кто успокоить, кто вразумить, кто ругал его, а кто поддерживал. Он не слышал, как Джейс говорил, что все обязательно будет хорошо, что есть еще клиники в других странах, а Клэри вторила ему. Не слышал, как Саймон убеждал Алека, что тот еще будет вспоминать все произошедшее с улыбкой. Не слышал Рафаэля, родителей парня, говорящих слова поддержки. Не слышал, как доктор тихо обращается к Алеку, говоря ему о том, что зайдет чуть позже, чтобы снова забрать его на процедуры, а пока парень должен отдохнуть. И Магнус не мог слышать, что молчала в этот момент только Изабель. Прошло пару минут, и из палаты вышел доктор. Он ободряюще похлопал парня по плечу и ушел в направлении своего кабинета. А Магнус обернулся, снова гипнотизируя дверь. Он не мог знать, что происходило внутри, но и уходить из больницы точно не собирался. А в это время в палате Изабель подошла к кровати Алека, наконец, решив нарушить свое молчание. Девушка так звонко закричала на брата, что все остальные просто умолкли. Все стояли, даже забыв, как дышать, только слушали разговор Алека и Изабель. — Какого хрена ты его выгнал, Алек? — кричала девушка. — Ты с ума сошел? Отвечай! Что на тебя нашло? — Иззи, я не хочу, чтобы он был здесь, — парень говорил тихо, но из-за того, что в палате стояла гробовая тишина, его голос было хорошо слышно даже в коридоре, правда, Магнусу все равно не удалось бы узнать того, что говорил его парень. — Это еще почему? Что ты опять надумал себе? — Я просто не могу так с ним поступить… — Как? Да ты просто… просто… У меня слов нет, Алек! — Он не должен меня видеть таким, — в голосе Алека послышались слезы, и Иззи почувствовала, как по ее собственным щекам стекают соленые дорожки, но это не уменьшило ее гнева, скорее, наоборот. — Каким? — она даже не думала церемониться и все напирала на брата. — Да он был здесь с тобой с самого начала! Когда ты лежал как овощ, и мы даже не знали, сможешь ли ты выкарабкаться! Он сидел здесь часами и говорил с тобой! А когда ты пришел в себя, Магнус буквально поселился здесь! Да он даже на свои танцы забил ради тебя! — Вот именно! — парень тоже перешел на крик. — Я не хочу, чтобы он ради меня лишался всего того, что он любит! Как ты не поймешь? — Какой же ты придурок! — припечатала его сестра. — Магнус любит тебя! Тебя, дурья твоя башка! Ничего ему будет не нужно, ни танцы, ни музыка, ни друзья, если тебя не будет рядом! — Иззи… — Нет, — перебила девушка. — Послушай меня внимательно, — она говорила уже более спокойно. — Я видела его, когда он увидел тебя лежащим на кровати без движения, всего перебинтованного и обвитого проводами и трубками. Я видела боль в его взгляде. Но еще я видела там безграничную любовь. Алек, он любит тебя так, как никто из нас. Он любит тебя больше жизни, поверь, я это вижу. — Но зачем я ему такой, Иззи? Я только испорчу ему жизнь! — парень всхлипывал, слезы душили его. — Какой? — в голосе девушки послышались грозные нотки. — Больной? Увечный? Инвалид? — она почти плевалась словами. — Так давай, скажи ему, что люди, которые не могут видеть или слышать, не могут быть счастливыми и не имеют права на любовь! — Боже, Из, я совершенно не это имел в виду! — парень спохватился, пытаясь как-то дать понять сестре, что она поняла его не правильно. — А что ты имел в виду? — девушка все так же гневно сверлила брата взглядом, и, хотя видеть он ее не мог, взгляд этот не почувствовать было сложно. — Скажи, разве ты бы бросил его, случись с ним что-то подобное? — она выжидающе смотрела на парня и, увидев, как тот отрицательно покачал головой, продолжила. — Разве оставил бы его ради занятий музыкой или еще чем-то? — снова отрицательный ответ. — Разве ты когда-то плюнул на то, что он тебе нравится, только потому, что Магнус глухой? — на этот вопрос ответа ей не требовалось, поэтому девушка просто продолжила. — Так что дай ему самому решать, каким ты нужен ему, а каким нет. И думаю, вряд ли найдется что-то такое, что заставит его от тебя отказаться, Алек. Наконец, в палате повисла гробовая тишина. Все молчали, не решаясь сказать что-либо еще после этих слов брюнетки. Через некоторое время заговорил Роберт: — Думаю, нам стоит дать Алеку отдохнуть. Все закивали и стали собираться, прощаясь с парнем, обнимая его и целуя. Изабель, подойдя к нему и оставив поцелуй на щеке, тихо произнесла на ухо: — Я позову его. Алек кивнул ей, и девушка, довольная собой, вышла вслед за всей семьей. Магнус вошел в приоткрытую дверь и тихо прикрыл ее, стараясь быть как можно незаметнее. Но Алек все равно услышал его. — Прости меня, — только и сказал он. Азиат пересек комнату и сел на кровати рядом с любимым, заглядывая в голубые омуты глаз, которые были обращены прямо на его лицо, но не выражали чувств, безжизненно застыв на одной точке. Ему хотелось плакать, но он не позволил себе этого. Парень просто взял Алека за руку, говоря этим жестом, что прощает его и любит. — Я не должен был выгонять тебя, — прошептал тот. — Прости. — Прекрати извиняться, — Магнус дотронулся до его щеки. — Все хорошо. — Магнус, я просто… — Я люблю тебя, Александр. Эти слова, казалось, пробили невидимую плотину у обоих. Оба парня заплакали. Без истерик и надрыва. Просто позволяя всей боли уходить из организма, давая место силе воли и способности двигаться дальше, преодолевая все препятствия. Алек немного подвинулся на кровати, потянув азиата за собой, и тот устроился на его плече. Это было так по-домашнему уютно, так знакомо, что на секунду он даже забыл, где они находятся. — Все будет хорошо, — снова прошептал он. — Мы справимся. Вместе, — он приподнялся на локте, смотря в лицо своему любимому, и прошептал, теряя голос из-за слез. — Ты стал моим слухом когда-то, я стану для тебя зрением. Алек, казалось, даже не дышал. По его щекам все катились слезы. Магнусу было нестерпимо больно смотреть на это. Но он знал, что его Александр — воин, что он справится с эмоциями и сделает все возможное и невозможное, чтобы ради него стать таким же сильным, каким был всегда. — Я люблю тебя, Магнус, — наконец, сказал он.***
Через неделю Алека отправили проходить курс реабилитации в Больнице специальной хирургии. Ему предстояло начать первый из многих курс ортопедической восстановительной терапии по лечению тяжелых травм позвоночника. Каждый день был расписан по минутам: тепловые процедуры, массаж, электроимпульсная терапия, лечебная физкультура, включающая занятия в тренажерном зале на специальных тренажерах и отдельные занятия по программе индивидуальных тренировок. А кроме этого всего он посещал логопеда, чтобы окончательно восстановить речевые функции. И Магнус был с ним все это время. Конечно же, на большинство занятий его не пускали, во-первых, занятия в группах не предполагали присутствия посторонних, а во-вторых, врачи предпочитали, чтобы их пациента ничто не отвлекало от прохождения процедур. Но на некоторых из них Магнус все же присутствовал. Когда Алеку назначили курс массажа, врач-массажист сразу же пригласил азиата присутствовать на этих процедурах, чтобы он мог после выписки Алека делать это самостоятельно на дому. И парень старался запомнить все, что нужно было делать. Поначалу Алек стеснялся того, что кому-то, а тем более Магнусу, нужно будет ухаживать за ним, видеть его таким беспомощным, помогать ему во всем, но после разговора со своим парнем немного успокоился. Тогда Алек, нахмурившись после фразы массажиста о том, что Магнусу предстоит проделывать с ним такое дома, попросил доктора выйти, чтобы они могли поговорить наедине. «Магнус», - сказал он: «Может, родители наймут для меня специалиста? Я не хочу, чтобы тебе пришлось ухаживать за мной как няньке». Магнус строго посмотрел на него: «Александр, я даже слышать об этом ничего не хочу. И не пытайся спорить со мной, я сам буду делать тебе массаж», - он наклонился к самому уху парня и прошептал: «Тем более, это дико эротично, и я не позволю кому-то еще смотреть на тебя в таких неприличных позах». Алек расхохотался, обнимая его и целуя. Больше к этой теме парни не возвращались. Магнус видел, что его любимый очень устает от всех этих процедур, тот буквально за пару секунд засыпал по вечерам, но Алек никогда не жаловался. Хотя врачи объясняли азиату, что некоторые из процедур довольно болезненны. Постепенно силы его восстанавливались: речь нормализовалась, моторика рук улучшилась, он стал самостоятельно есть, даже писать, через некоторое время он смог сесть, правда, для этого ему приходилось надевать специальный корсет, чтобы не повредить позвоночник, так как мышцы спины еще были довольно слабыми. Оставались только ноги, которые никак не повиновались, хотя даже в этом улучшения были: например, вернулась чувствительность, и даже появились болевые ощущения, что в данном случае было скорее положительным фактом, чем отрицательным. Процесс лечения обещал быть очень долгим и изнуряющим, поэтому оба парня, хотя Алек очень долго возмущался по поводу этого решения со стороны Магнуса, взяли академический отпуск на год в колледже. Преподаватели и ректорат были осведомлены о случившемся, поэтому пошли парням навстречу, сказав, что в дальнейшем, когда они вернутся к обучению, то смогут брать дополнительные занятия, чтобы наверстать упущенное и получить диплом в срок. Магнус, разговаривая с куратором, предположил, что ему, вероятно, придется отказаться от выигранной стипендии, но тот заверил его, что они просто перенесут выплаты на следующий год обучения, чему парень был несказанно рад.***
Алека выписали домой через пять месяцев после аварии, хотя в дальнейшем ему предстояло пройти еще несколько курсов реабилитации. В основном, она должна была быть направлена на восстановление функций нижних конечностей. Его лечащие врачи назначили ему восстановительное лечение, и ему предстояло заново учиться ходить. А пока он передвигался в инвалидной коляске. Второй проблемой стало на данный момент ухудшение речи, из-за принимаемых парнем антидепрессантов. Поэтому ему предстояло в ближайшее время сделать несколько уколов стволовых клеток, чтобы восстановить их нормальное функционирование в организме, угнетенное этими самыми лекарствами. И Алек, и Магнус понимали, что процесс выздоровления будет очень сложным, поэтому просто приготовились к этому. Алек не выказывал ни недовольства, ни жалоб, просто каждый день следовал инструкциям докторов. А Магнус пытался всеми силами не дать ему уйти в депрессию, находясь рядом и поддерживая. Квартира встретила Алека домашним уютом. Он уже и забыл, как хорошо было жить вдвоем, просыпаться в одной постели, вместе готовить завтрак, обед или ужин, смотреть телевизор, принимать душ. При воспоминании о последнем он нервно облизнул губы. Да, некоторые функции его организма с недавних пор тоже дали о себе знать. И как-то раз, когда Магнус тайком остался с ним ночевать в госпитале, Алека разбудила рука любимого, нежно поглаживающая его эрегированный член. И, если бы за парнем не пришел доктор, увозя его на утренние процедуры, все могло закончиться гораздо интереснее. — Я купил новые шторы, — продолжал щебетать Магнус. Он вообще не затыкался, казалось, ни на секунду с того момента, как они вышли за пределы госпиталя. — В цвет твоих глаз… — парень осекся, осознавая, что только что ляпнул. — Магнус, — Алек положил руку на руку своего парня, которая лежала у него на плече, почувствовав, как тот вздрогнул. — Все в порядке. — Александр, я… — Прекрати меня жалеть! — парень покатил коляску самостоятельно, проезжая в гостиную. Интуиция ему подсказывала, куда нужно двигаться. Хоть он и давно не был в этой квартире, но все здесь было до боли знакомым, так что он не потерялся бы и в кромешной темноте. Хотя, сейчас, в общем-то, он и чувствовал себя так — в полной темноте. — Я не жалею тебя, — Магнус приблизился и снова положил руки ему на плечи, встав позади инвалидной коляски. — Тогда что это, если не жалость? — обернувшись, сказал Алек и тут же повесил голову. Азиата накрыло воспоминанием. Они тогда сидели друг напротив друга в гостиной в квартире Рафаэля и Саймона. Алек спросил его про то, как он может танцевать, если не слышит музыку, побоявшись при этом произнести слово «глухой». «Александр, давай договоримся: ты не будешь бояться обидеть меня этим словом. Я с детства практически глухой. Я привык. И не нужно меня жалеть, хорошо?» - он даже не мог смотреть на Алека, жалость в голубых глазах убила бы его. «Нет… я… прости…» - Магнус слышал, как Алек пытается подобрать слова, чтобы объяснить ему. «Тогда что это, если не жалость?» – спросил он грустно. Магнус помнил, как Алек тогда подошел к телевизору и выключил его, чтобы привлечь к себе его внимание. И слова, которые тот произнес, навсегда врезались в память азиата: «Магнус, я не произношу это слово не из жалости к тебе. Я говорю это не потому, что у тебя есть проблемы со слухом, а потому, что я их не заметил, когда впервые смотрел, как ты двигаешься». И сейчас Магнус осознал, что должен объяснить Алеку, что чувства, которые он испытывал, не имели ничего общего с жалостью. — Александр, — начал он. — Я не хотел задеть тебя сейчас, — он сжал его плечи, прося не перебивать, почувствовав, что Алек собирается что-то сказать, по легкому движению плеч. — И я не испытываю к тебе жалости. Я люблю тебя. Больше всего на свете. И я окружил себя тобой, даже когда тебя не было в этой квартире. Мне все здесь напоминает о тебе, но я хотел, чтобы каждый день, просыпаясь, я видел твои глаза. Поэтому я окружил себя ими во всем: купил новые шторы, новые диванные подушки, новый коврик в ванной — и все это моего любимого небесно-голубого цвета, как твои глаза. У меня даже щетка зубная голубого цвета теперь, — он всхлипнул, пытаясь справиться с эмоциями. А Алек, наоборот, рассмеялся и потянул его за руку, заставляя сесть к нему на колени. — Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя, — продолжил Магнус. — Ты снился мне каждый день. Без тебя квартира была абсолютно пустой. — Я тоже скучал по дому, — Алек притянул его ближе, и азиат накрыл его губы своими, нежно целуя, как бы запоминая знакомые очертания губ. — И кровать была ужасно холодной, — прошептал Магнус, отстранившись. Парень довольно улыбнулся, когда почувствовал, как вздрогнул его любимый от этих слов, да и сидя сверху в таком положении, он чувствовал, что парень хочет не только спать. Магнус зарылся пальцами в волосы Алека, заставляя того застонать. Тот сжал его бедра, притягивая ближе. На этот раз, когда их губы столкнулись, они уже оба не нежничали. Поцелуй был собственнический, оба хотели заявить свои права друг на друга. Слишком долго они не могли касаться любимого по-настоящему. Слишком долго не могли почувствовать друг друга. Алек разорвал поцелуй и, улыбнувшись, сказал: — Я хочу в душ, смыть с себя этот больничный запах. — А я хочу тебя, — прошептал Магнус, проводя рукой по его волосам. Парень громко рассмеялся. Азиат был счастлив увидеть любимого таким счастливым и расслабленным. — И это тоже, — сказал он. — Пойдем. Они долго нежились в ванной. Магнус помог Алеку, точнее, можно сказать, вымыл его, хотя тот и сопротивлялся, говоря, что уже вполне может сделать это самостоятельно. Но азиату так хотелось позаботиться о нем, что он просто не дал парню шанса возражать. Хотя Алек до сих пор чувствовал себя неловко и скованно, оттого что Магнусу приходилось заботиться о нем и во всем помогать, когда тот поднял его на руки и отнес на кровать, возражать он не стал. Ему нравилось ощущать сильные мышцы под своими ладонями, когда он гладил плечи своего любимого. А Магнус тайком вытер слезы, потому что осознал, насколько похудел Александр. Да, он видел его каждый день, и выступающие ребра, ключицы и тазовые косточки, а также острые коленки, не оставляли ему шанса думать, что парень здоров как бык. Но сейчас, подняв его на руки с такой легкостью, он ощутил ком в горле. Нет, он не мог позволить Алеку понять, что расстроен из-за чего-то, он собирался сделать все, чтобы тот чувствовал себя как дома и поскорее пришел в форму. Магнус не выключал ночник. Ему хотелось видеть своего ангела, видеть его эмоции. Алек сразу же притянул его в поцелуй, как только он положил его на спину на кровати. Азиат оказался между его разведенных ног. Тело парня было горячим после ванны, как и его собственное. Контакт кожи с кожей завораживал и пускал мурашки по спине. Каждое касание было полно заботы и любви. Они наслаждались друг другом, не скрывая чувств. Магнус спустился поцелуями к шее парня, чувствуя, как под его губами бьется пульс, наслаждаясь вибрацией, когда парень стонал от его прикосновений. Азиат прикусил кадык, отчего любимый дернулся под ним, обхватил его за ягодицы и потянул на себя, прижимаясь пахом к его возбужденному члену. Они оба резко выдохнули. — Как же я скучал, — прошептал Магнус на ухо Алеку. Тот положил ладони ему на скулы, слегка отстраняя, чтоб тот мог видеть его, и ответил: — Я люблю тебя больше жизни. Поцелуи постепенно становились все более небрежными и смазанными, а стоны все более громкими. Тела блестели от воды и от пота. Руки выводили неизвестные неведомые узоры, а пальцы впивались до боли, до синяков. Но оба наслаждались этими прикосновениями, потому что знали, что принадлежат друг другу. Магнус перевернул Алека на живот, разводя его ноги в стороны, и опустился сверху. Его пальцы, мокрые от смазки, заранее оставленной им на тумбочке возле кровати, коснулись колечка мышц. Он почти запищал от того, каким тугим и узким стал его любимый после стольких месяцев воздержания. Парень покружил вокруг ануса, заставляя Алека расслабиться, и толкнул один палец внутрь. Алек дернулся, впиваясь зубами и пальцами в подушку. Пока Магнус растягивал его, стараясь причинить как можно меньше боли, сам он уже был болезненно возбужден. Его член требовал к себе внимания, и он терся о простыни, лежа между ног парня. Магнус посмотрел на лицо Алека, повернутое вбок, и понял, что тот пытается ему что-то сказать. Он вынул пальцы, боясь, что все же сделал любимому больно, и навис над ним, выпивая вздох с его губ. — Пожалуйста, — различил он по губам парня. — Магнус, прошу, я больше не выдержу. Возьми меня. Азиат поцеловал его еще раз, а потом потянулся за лубрикантом и смазал свой член. Когда он толкнулся внутрь, ему показалось, что мир перестал существовать. Это было, как родиться заново. Это было так правильно и так приятно, что он не мог понять, как выдержал все эти долгие месяцы воздержания. Парень двигался медленно, нежно оглаживая плечи и спину любимого, целуя и лаская его. Магнусу до боли в кончиках пальцев хотелось прикоснуться к Алеку, и он перевернул их, меняя положение так, что они оказались лежащими на боку. Его рука обхватила член парня, а Алек тут же накрыл ее своей. Теперь он задавал темп, и Магнус старался в том же ритме толкаться в него. Он чувствовал, как дрожит Алек в его руках и понимал, что скоро того накроет оргазм. Кончили они практически одновременно, прижимаясь теснее друг к другу. Магнус не спешил выходить из парня, совершая медленные толчки, продлевая ему удовольствие. Но тот потянулся и перевернулся на спину, освобождаясь, но при этом притягивая азиата для поцелуя. Все было идеально. И не важно, сколько еще испытаний им готовила судьба. Они оба знали, что рядом есть человек, который любит их и поддержит в любой ситуации. — Ты такой красивый, — прошептал Алек, когда Магнус отстранился. — Я знаю все твои черты, мне не нужно видеть тебя. А еще я знаю, что ты плакал сегодня, — укоризненно сказал он. — Откуда? — Я чувствую тебя здесь, — и он указал ладонью на свое сердце. — Оно знает. — Александр, я так люблю тебя, — Магнус понял, что больше всего на свете сейчас хотел бы, чтобы между ними не было никаких расстояний. И он прилег на грудь любимого, а тот заключил его в объятиях, позволяя, наконец, расслабиться. — Я тоже тебя люблю, — Алек осознавал, что парень не слышал его, но еще он точно знал, что тот понял, какие слова сейчас прозвучали.***
«Магнус, ты только посмотри!» – Алек подлетел к нему, забираясь с ногами на диван, и сунул под нос журнал, который читал: – «1200 кубов, 6-ступенчатая коробка передач, мощность 97 лошадиных сил! А комплектация!» - он ткнул пальцем в страницу, на которой был изображен мотоцикл TRIUMPH THRUXTON 1200 R, (7) который самому Магнусу казался ничем не отличающимся от всех тех, что Алек показывал ему ранее: – «Боже, да это лучший байк в истории!» – восторг парня был настолько заразителен, что азиат невольно улыбнулся. «Ты купишь его?» – спросил он. «Ты злишься», - Алек не спрашивал, он утверждал. «Нет, Александр, я просто переживаю за тебя», - вздохнул азиат и снова принялся за чтение книги. «Все будет хорошо, обещаю», - парень поцеловал его в щеку и ушел на кухню. Все-таки что-то беспокоило Магнуса. Он не мог отделаться от мысли, что еще пожалеет о своем согласии на покупку этого монстра. Его сердце было не на месте, как будто что-то должно было произойти… И в следующую секунду он стоял на оживленной улице, по которой на скорости мчался автобус. С ним явно было что-то не так, он петлял. Видно было, что водитель пытался выровнять машину, но безуспешно. И автобус вылетел на встречную полосу. Секунда, и в него врезался мотоциклист. Шансов у парня не было. Мотоцикл отлетел в одну сторону, а парень в другую. Магнус заворожено наблюдал за происходящим. Он не мог пошевелиться. А на асфальте растекалась лужа крови. Азиат смутно отметил про себя, что байк был в точности таким же, как у его Александра. Стоп. Он повернулся в сторону мотоциклиста и увидел безжизненные голубые глаза, смотрящие в небо… — Нет! — Магнус задохнулся от крика. — Эй, — его обхватили знакомые руки. — Тише-тише, — Алек притянул его к себе и усадил на колени. — Опять снился этот кошмар? — Я больше так не могу, — всхлипнул азиат, он весь дрожал, одежда пропиталась холодным потом. — Так, мы сегодня же идем в больницу, — Алек только крепче сжал его в кольце рук, когда тот попытался возразить. — Нет, Магнус, так больше продолжаться не может. Тебе нужен специалист. Иначе ты сведешь себя в могилу. Он только кивнул, больше не споря и не возражая. Это началось не сразу. Сначала все было хорошо. Они вернулись домой, заново начали обустраиваться в собственной квартире, так, чтобы обоим было комфортно и удобно. Магнус посвятил себя лечению Алека. Тот проходил еще несколько курсов реабилитации. А когда, наконец, встал на ноги и смог передвигаться самостоятельно, сначала с помощью костылей, потом с тростью, а позже уже спокойно ходил без посторонней помощи, к Магнусу и пришли эти кошмары. Почти каждую ночь он просыпался, увидев во сне мертвого Александра, разбившегося на своем байке. И хотя тот уверял его, что больше никогда не сядет на мотоцикл, даже в роли пассажира, сны не уходили. Магнус долго отнекивался, не желая идти к врачу. Но, в конце концов, Алек настоял на своем. Они снова сидели в больничном коридоре, ожидая приема врача. Только на этот раз пациентом должен был быть Магнус. Парень жутко нервничал и до боли сжимал в своей руке руку Алека. А тот терпел молча, без всяких возражений. Он знал, что Магнусу придется рассказать доктору о том, какие он видит сны и из-за чего все это началось, а парень до дрожащих коленей и до боли в зубах не любил говорить на эту тему. Все это было слишком больно для него. — Все будет хорошо. Мы справимся. Вместе, — в сотый раз сказал Алек. — Я просто нервничаю. — Знаю, — парень притянул азиата к себе, чтобы оставить поцелуй на щеке. — Я буду рядом. — Спасибо, — прошептал Магнус. — И тебе, — Алек потянул его руку на себя и поцеловал запястье в том месте, где бился пульс. От этой нехитрой манипуляции пульс парня сразу же подскочил, чему Алек только улыбнулся. — Это позже, — пообещал он. Магнус только тихонько хмыкнул, наконец, расслабляясь немного.***
Несколько следующих месяцев оба парня проходили лечение. Причем практически вместе. Магнус не оставлял Алека, когда тому нужно было идти на приемы к ортопедам или сдавать всевозможные анализы и тесты, а психотерапевт Магнуса посоветовал им проходить у него лечение вместе, так как последствия аварии сказались на обоих парнях. В это же время они переселились в небольшой домик, купленный родителями Алека. Парни хоть и полюбили свою квартиру на седьмом этаже, но все же из-за проблем Алека со зрением, жить в доме им было намного удобнее. В колледж Магнус вернулся чуть раньше Алека, пытаясь наверстать упущенное. Он сразу же договорился со многими преподавателями о дополнительных занятиях, а те не были против этого, так как понимали, что танцору и так приходится тяжело, а пропущенный год может отрицательно сказаться на его результатах. Но по природе азиат был очень усердным, поэтому вкалывал без устали, чем радовал своих наставников. А главное, добивался очень хороших результатов. Алек же некоторое время раздумывал над тем, стоит ли ему возвращаться к выбранной профессии, все же из-за слепоты это было довольно проблематично. Но, поговорив со своим куратором, он решил попробовать. И, как оказалось, не напрасно. Парень и раньше мог работать за пультом с закрытыми глазами, зная его, как свои пять пальцев, и сейчас ему не составило труда просто вспомнить то, в чем он был хорош. Единственной проблемой стало то, что парень совершенно не привык передвигаться по городу вслепую, а Магнус не всегда мог быть рядом с ним. Но эту проблему решил отец Алека. В один из вечеров, когда родители их пригласили на семейный ужин (которые, к слову сказать, стали традицией, и на которые в обязательном порядке приглашали Магнуса, так как отношения с мамой Алека у него пошли на лад после того, как она увидела, как тот заботится о ее сыне), отец предложил Алеку взять собаку-поводыря. Так в их доме появился лабрадор по кличке Дорадо. (8) Своего хозяина пес любил безгранично. Он везде ходил за ним, даже если не был нужен для передвижения. Его невозможно было выгнать даже из ванной или из спальни. Магнус решил, что может из-за этого выиграть, поэтому, покапризничав немного, выпросил у своего любимого разрешение взять в дом еще и кота. Так в семье их стало четверо. Председатель Мяо, кот Магнуса, вообще поражал хозяев своей сообразительностью. Кот мяукал исключительно в случае, если просил что-то у Алека. С Магнусом же он общался не вербально: если хотел есть, то стучал его лапой по ноге, а потом прикладывал ее к носу; если хотел, чтобы его почесали и приласкали, то терся о ноги или руки, а когда парень обращал на него свое внимание, вставал на задние лапки и начинал передними гладить голову, задевая уши. В общем, в доме появилось еще два жителя, чему парни были очень рады. Как и тому, что к ним часто заходили друзья и родственники. Алек с Магнусом все так же любили вместе готовить, и в их холодильнике всегда можно было обнаружить что-нибудь вкусное, чем не гнушались воспользоваться постоянные гости.***
Магнус нервничал с прошлого вечера, хотя старался не подавать виду. Вчера ему на электронную почту пришло письмо, которого он ждал уже очень давно. И весь вечер он ходил как на взводе. Как обычно в субботу они отправились к родителям Алека, чтобы посидеть в кругу семьи. На таких ужинах теперь присутствовала и мать Магнуса, так как Лайтвуды настояли, что и она является членом их семьи, раз уж парни практически женаты. Говоря о женитьбе: предложение из уст Алека уже прозвучало, только Магнус пока не дал ответа. Ему очень хотелось сначала узнать какие же новости ему придут на электронную почту, а уж потом, рассказав их своему любимому, ответить на его вопрос своим «да». И вот новости были получены, и это знание жгло ему сердце. При всех азиат сообщать ничего не хотел, чтобы Алеку не пришлось принимать никаких спешных решений под давлением всей безумной семейки. А сейчас Магнус стоял возле кухонного уголка и ждал, пока приготовятся тосты и сварится кофе. Он все не мог придумать, как лучше сообщить эту новость Алеку, когда тот вошел и обнял его со спины. — Доброе утро, — сказал Магнус. — Доброе утро, — ответил тот, разворачивая его к себе и нежно целуя в губы. — Ты рано встал. — Не спалось, — азиат знал, что его парень его не видит, но все равно краснел и отводил глаза. Он очень не любил врать своему ангелу. — Нам надо поговорить. Серьезность в его голосе заставила Алека напрячься. — Что случилось? — спросил он. — Давай присядем, пожалуйста. Они уселись за стол, но Магнус так и не решался произнести то, что собирался. — Так что происходит, Магнус? — Алек уже начинал нервничать. — Александр, — азиат взял себя в руки и заговорил, наконец. — Я тебя очень прошу, выслушай меня сначала, а потом уже делай выводы, хорошо? — Хорошо, — согласился тот без лишних слов, и такое доверие вызвало теплоту в груди Магнуса. — Когда нам отказали в лечении все офтальмологические центры в США, я подал запросы в несколько клиник в Европе. А вчера вечером мне пришел ответ из Кельна, из Центра офтальмологии Университетской клиники. (9) Александр, они сказали, что готовы принять тебя на лечение. Правда, доктора не дают никаких особых гарантий, но говорят, что шанс частично восстановить зрение все же есть. Он замолчал. Молчал и Алек. Сколько времени они так просидели, никто из них не знал. Магнус не выдержал первым. — Прости меня, что я сделал это без твоего ведома, — прошептал он, из его глаз покатились слезы. — Я хотел, как лучше, — а потом, окончательно разревевшись, он добавил. — Не молчи, Александр, прошу тебя! — Все хорошо, Магнус, — Алек не нервничал и не злился на своего парня. — Все будет хорошо. — Ты не обижаешься? — Нет. — И ты поедешь туда? — Нет. — Почему? — Магнус сглотнул слезы, он не мог понять причину такого резкого отказа, может, Алек все же не так спокойно отнесся к тому, что он скрывал что-то от него, как показалось на первый взгляд. — Мы поедем туда, — прошептал парень и положил ладонь на щеку азиата. — Александр, — тот больше ничего не смог произнести, вскочил и буквально запрыгнул к своему любимому на колени. — Как же я люблю тебя! Они действительно могут помочь, понимаешь? Я не хотел тебе врать, просто я боялся, что окажется… — Магнус, — Алек закрыл ему рот ладонью. — Я же сказал, что все в порядке, — он улыбнулся и притянул парня для поцелуя. Они всегда были нежными друг с другом, но сейчас был особенный момент. Момент, когда у них появилась надежда. Момент, когда все остальное в мире стало действительно не важным. Были только эти двое, ласкающие губы друг друга и дарящие всю свою любовь. — Я согласен, — сказал Магнус, отстраняясь от своего парня. — Поехать со мной в Кельн? — передразнил его Алек. — Нет, — он тихонько ударил его в плечо. — Я согласен пожениться. — Люблю тебя, — парень искренне улыбнулся. — И я тебя люблю, — прошептал ему Магнус на ухо, обнимая крепче. (1) Пресвитерианская больница Нью-Йорка — самая крупная в Америке государственная клиника. Это учреждение широкого профиля, в котором в том числе имеется отделение неотложной помощи и отделение неврологии. 5141 Broadway, New York. (2) Институт реабилитационной медицины Раска в Нью-Йорке — первый в мире и крупнейший университетский медицинский центр, который занимается лечебной и научно-исследовательской деятельностью в области реабилитационной медицины, является частью Медицинского центра Лангоне в Нью-Йорке. Одними из основных направлений Центра являются лечение травм спинного мозга, комы различного происхождения. 400 Е 34th St, New York. (3) Гастротрубка или чрескожная эндоскопическая гастрономия (ЧЭГ) — питательная трубка, представляющая собой зонд, вставляемый в желудок через брюшную полость. Через нее так же могут вводиться некоторые лекарственные препараты. (4) Больница специальной хирургии Нью-Йорка (HSS) — крупный хирургический госпиталь, расположенный на Манхеттене, который специализируется на ортопедической хирургии и лечении ревматологических заболеваний. Больница специализируется в том числе на лечении тяжелых травм позвоночника. (5) Нью-Йоркская больница глаза и уха — клиника в США, построенная еще в 19 веке, в которой работают офтальмологи и лоры. (6) Институт глаза Уилмера в Балтиморе — крупное лечебное и научно-исследовательское учреждение. Институт специализируется на лечении катаракты, глаукомы, врожденных пороков и различных травм глаза, лазерной хирургии глаза, имплантации ИОЛ, косметической хирургии. (7) TRIUMPH THRUXTON 1200 R — классический дорожный мотоцикл с 1200-кубовым двигателем. (8) Дорадо — кличка собаке дана в честь самой известной в мире собаки-поводыря лабрадора Дорадо, живущего в Нью-Йорке, который спас своего хозяина Омара Эдуардо Ривера при атаке на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. (9) Центр офтальмологии Университетской клиники Кельна (Zentrum für Augenheilkunde an der Uniklinink Köln) — национальный и интернациональный центр максимального медицинского обеспечения офтальмологических заболеваний. Центр предоставляет полный спектр медицинских услуг в области офтальмологии на самом высоком европейском уровне.