Ненужный хранитель

Бывают в жизни моменты, когда на сердце такая тяжесть, что хочется выть от бессилия. Сердце будто отяжелело, его придавило тоской и невыплаканными слезами. Как они не понимают? Билл поглотит и этот мир то же! А они так беспечны... Юноша без сил повалился на опавшую листву. С тех пор как он вновь стал ощущать Билла сон покинул его. Теперь он спал урывками, изматывал себя так, что бы во сне он видел сон о том, как он спит от усталости. Мейсон менялся. Хуже того с ним одновременно менялась Лорна и поэтому юноша больше не навещал её, ведь его моции она перенимала и сразу же наполнялась яростью. И сильней она была от того, что Лорна была бессильна и никак не могла помочь лучшему другу. Если из видимых изменений у парня были только прорастающие рога, то Лорна становилась похожей на вампиршу. Её зубы, когда-то просто слега островатые стали расти, точнее только клыки удлинилисьи стоило только девушке открыть рот, так это сразу бросалось в глаза. И без того длинные пальцы вытянулись и ногти заострились, ещё хуже было то, что они из нормального розоватого оттенка могли почернеть или покраснеть отображая степень гнева и ярости Лорны. Мейсон перенимал эмоции Лорн. Лорна чувствовала боль Мейсона. Поэтому сейчас, когда они больше всего нуждались друг в друге, молодые хранители находясь рядом изматывали друг друга. -Почему? – тихо шептал парень в листву заставляя слёзы остановиться. В последнее время слёзы, это средства облегчения боли, причиняли боль его глазам, разъедая их. Легче было не плакать. -Почему они считают, что Билл не сможет проникнуть сюда? Почему они так беспечны? -Позволь мне объяснить, – бас говорившего будто отразился от всех деревьев и парень поднял глаза. Зверь наконец решил с ним поговорить. Осенние сумерки же начали добавлять синие краски в воздух, наступало время, когда воде бы ещё светло, но что бы увидеть предмет нужно к нем приглядеться. Возможно поэтому рогатый страж взял с собой фонарь, в котором белое пламя постоянно шевелилось. Красивые опаловые глаза, дающие свет, скрытый под древесными ликами смотрели на парня. В его душе всё перевернулось. Сердце радостно затрепетало. Наконец-то тот, кто спас его и был незримо рядом пришёл к нему. Пришёл тогда, когда Мейсон больше всего нуждался. Зверь беззвучно подошёл к парню, лишь только мантия из листьев приятно шуршала от движения. Он поставил перед подопечным свой фонарь и сел напротив него. Бессмысленно дальше прятаться от парня, оттягивать неизбежное лишь потому, что сам Зверь боялся встречи.Сейчас в нём нуждались. В конце концов его предназначением в этом мире было очищение человеческих душ. -Скажи, – Мейсон посмотрел на древесного человека напротив него. Я так же обрасту древесой бронёй? Она поможет заглушить мою чувствительность? Я так не могу, – из глаз потекли проклятые слёз, разъедающие его глаза. Я не могу справится со всеми этими чувствами. Парень начал вытирать глаза и вдруг его взяли за руку и потянули. Вместо твёрдого дерева была мягкая ладонь и парень уткнулся в ткань одежды, под которой чувствовалось человеческое тепло. Его мягко обняли и прижали к груди. -Поплачь, – теперь голос хранителя был гораздо моложе и выше. В нём чувствовалсь такая доброта и понимания, что слёзы ручьём потеки из глаз принося долгожданное облегчение. -Я буду рядом. «Я буду рядом» Мейсон сквозь слёзы поднял лицо пытаясь разглядеть хранителя, но перед глазами всё расплывалось и было видно только опаловые переливы глаз его спасителя. Зверь же видел, как слёзы вымывать копоть боли, прочищая глаза юноши, оставляя после себя переливы, похожие на те, которые были у него. Возможно они гораздо ближе, чем думал Зверь. У предыдущей хранительницы были карие глаза. Никаких переливов. Только сияние её души. Парень уткнулся в его плечо и обнял за шею. Теперь он зарыдал в полную силу и Зверь осторожно прижал его к себе и легко погладил его по голове. Мейсон вновь попытался сфокусировать на нём взгляд и хранитель поцеловал его в лоб. Укрыв парня своим плащом он тихо начал напевать знакомый мотив. Такой же пел ему старший брат, когда Зверь плакал у него на плече. Мейсон сам не понял как оказался на коленях у Зверя и когда его укрыли плащом. Судя по тому, как сильно потемнело, плакал он очень долго. Теперь поляну освещал свет фонаря. Парень шмыгнул носом и Хранитель пошевелился протягивая ему носовой платок. Всё лучше, чем вытирать сопли рукавом. Тем временем хранитель ветвями притянул фонарь к себе и пламя в нём стало тусклее и не било в глаза. Они сидели под раскидистым клёном и Мейсон, откинувшись на грудь Зверя смотрел на звёздное небо. Он чувствовал облегчение. Большой груз, который всё это время тянул его на дно, обратно к Биллу был вымыт ядовитыми слезами. То ли благодаря новым рогам, которые улавливали эмоции других, то ли рога Зверя могли передавать его эмоции и мысли-образы, а может просто они были родственными душами, всё это не важно, главное Мейсон чувствовал тепло души хранителя. Его поддержку. И его любовь. Нет, не романтическую. А родительскую. Или братскую. Благодаря абсолютному доверию и их связи Мейсон мог спокойно доверить своё тело и душу Хранителю. Он понял, что когда только появился в этом мире, Зверь так же прижимал его к себе и что-то напевал, отгоняя от него кошмары и предлагая свою дружбу. Мейсон нуждался в Звере. Зверь нуждался в Мейсоне. И сейчас они оба чувствовали, что наконец всё стало так, как и должно быть. Мейсон ни за что не вернётся в свой мир. -Можешь рассказать как ты стал хранителем, – тихо попросил парень. По телу разлилась слабость и если верь его не отнесёт его домой, то Мейсон заснёт прямо здесь, ведь сил идти у него нет. Он поднял своё лицо надеясь теперь наконец разглядеть хранителя. Но свет фонаря был слаб. Поняв, что парень пытается сделать Зверь сделал огонь своей души поярче утолив, наконец, любопытство парня. Глаза Мейсона расширились. Пока парень разглядывал его Зверь начал свой рассказ. -Тебя наверное это удивит, но меня действительно зовут Зверь, – мягкий голос словно ручей тёк между деревьев и эту историю, если прислушаться, можно услышать и сейчас находясь в землях Неизведанного, если вы приложите ухо к опавшей листве. Было место, где зимы холодные, а лета жаркие. Была мать с длинной косой. И был старший брат. Я любил его, а он любил меня. Те хорошие воспоминания, что есть у меня связаны с ним. Ты будешь смеяться, но Зверь моё настоящее имя. Под ним меня знали в детстве. Мы жили далеко от остальных людей и признаться мне это нравилось. Нравилось ходить за братом хвостиком и слушать его песенки, которые он сочинял и сразу их забывал. Нравилось засыпать на тёплой шкуре возле очага рядом с мамой, которая чинила наши вещи. Жизнь у нас не была сахаром и я носил печать презрения людей с ближайших селений. Но какое это имеет значения, когда ты любим? Неслыханная роскошь для большинства детей с селения. У меня есть своё тайное имя, которое дала мне мать при рождении, согласно традиции её предков и его знает только она и мой брат. Знали... Зверь ненадолго замолчал и Мейсон заметил рябь в мерцающих глазах. Но слёзы так и не скатились с уголков глаз. Они пришли, когда мне было 12. Была осень, ранняя осень, мы с братом с утра до ночи пропадали в лесах собирая лекарственные травы на продажу, находя дикий мёд и собирая грибы с осенними ягодами. Брату было уже 19 лет, по меркам того мира он уже считался взрослым мужчиной, у него должна была быть жена и детишки. Но он жил с матерью и помогал нам. Вернулись мы затемно удивившись, что наша мать не повесила фонарь над крыльцом, что бы мы могли ориентироваться на него. Надо было тогда насторожится, но мы были уставшие. Настолько уставшие, что заметили чужаков только когда нас окружили. Мой брат был силён. Признаюсь, я тогда был шокирован его силой, тем, что он смог дать настолько мощное сопротивление. Трое тел валялись на земле, когда им удалось его победить. В тот момент я слышал «Берсерк! Берсерк!» и не понимал этого слова. Их было больше и трусами они не были. Моего брата продолжали рубить на части, когда меня, плачущего от ярости и бессилия относили из родного дома. Последовавшие дни стали для меня пыткой. Я не знаю до сих пор, что это был за культ, но они знали о Неизведанном и хотели сюда проникнуть. Меня пытали. Долго, методично, давали отдохнуть, что бы я мог в полной мере ощутить боль и возвращались. Мне кажется, те кто пытал меня получали от этого удовольствие.Приходили люди, которые читали то ли молитвы, то ли заклинания. Они были так же невыносимы, как пытки, которым меня подвергали. Я находился в пещере, святилище для них, где-то сверху была щель откуда было видно небо. Именно по ней я мог различать день и ночь. В ту ночь луна наконец заглянула в пещеру. С самого утра меня пытали особенно мучительно и я, наивное дитя, не заметил связи пыток и тем, что Луна наконец стала видна в пещере. Чем ближе лунные лучи подходили к каменному ложу, куда я был прикован, тем возбуждённей становились завывания жрецов, тем сильнее вводили деревянные прутики в мою плоть, когда Луна осветила меня полностью, я услышал чей-то крик. Кричал не я, а палачи и в тех местах, где у меня были раны у них начала сочится чёрная жидкость. Последнее моё воспоминание того мира это прорастающие из камня ветви. Парень отметил, что ни разу Зверь не назвал мир, в котором был рождён своим. Мейсон то же мир, в котором был рождён перестал считать своим. -Когда я открыл глаза, то испугался. Меня оплетали гибкие ветви и волосы подобные шёлковым нитям. Она забирались ко мне в уши, раны на теле, даже в рот и нос вытаскивая из меня жухлую листву, ветви и смолу. Заметив то как расширились глаза юноши Зверь с неохотой добавил: «видишь ли, они пытались заменить мою плоть, сделать что-то вроде живого чучела». Мейсону стало плохо. Он вспомнил как нечто похожее с ним вытворял Билл, когда в начале апокалипсиса мальчик из упрямства продолжал оказывать сопротивление. Только это продлилось всего час и Билл решил,что живое чучело ему не нужно, поэтому заживил руку мальчика. -Когда я видел лицо хранительницы я сначала обрадовался. Подумал что умер и наконец воссоединился с семьёй. На этих словах мерцающие жёлтым и синим глаза Зверя взглянули в глаза Мейсона. -Мне теперь кажется, что Неизведанное выбирает Хранителей по внешности. Хранительница была похожа на мою мать, я был похож на хранительницу, а ты, Мейсон, похож на моего старшего брата. На этих словах сердце юноши забилось сильнее. Они действительно со Зверем были похожи. Каштановые волосы, только у Зверя они более прямые, одинаковый разрез глаз и овал лица. Хранитель фонаря был похож на старшего брата, о котором всегда в тайне мечтал Диппер. -Думаю кое-что тебе уже рассказывали Шорох и Лорна. Я прибыл сюда вторым, Шорох со своей сестрой оказались раньше. Мейсон задумался пытаясь вспомнить то, о чём ему говорили. Заметив то, как сосредоточился парень Зверь решил, что будет лучше самому рассказать о тех событиях. В конце концов Мейсон именно его подопечный. -Будь обстоятельства иными, я бы больше времени провёл с Хранительницей. Мейсон, – голос Зверя стал серьёзней и будто торжественней. Скажи т понял, чем мы отличаемся от других обитателей Неизведанного? Юноша молчал собираясь признать то, о чём давно догадывался, но отказывался принимать. -Мы живые. Хранитель кивнул. Расстелив свой тёплый плащ на земле он с найденным братом стали любоваться звёздами. Юноша не заметил, как из листвы пробился волос и потянувшись коснулся его растущих рожек.