Как объяснить?

      Как объяснить ребенку, что близкий человек уже никогда не вернется?       Куда тяжелее разложить на маленькие кусочки такое понятие как «смерть», а после, словно готовую пищу, дать проглотить этому ребенку. И что такое смерть? Лишь конец чьего-то пути, с длиной которого абсолютно ничего нельзя сделать. После умерший продолжает жить, но лишь в головах близких и знакомых. А чувства, мысли, воспоминания, опыт — куда это все? Что с этим происходит? А равноценный обмен? Есть ли такое место, куда все отправляется? Если существует, то это, должно быть, и есть Рай?       Вот и маленькая девочка лет трех жалобно просила оставить папу, лежавшего в деревянном «шкафу», в покое. Почему все плачут? Почему так много людей в темных одеждах собралось? Она не понимала. Не понимала, почему все так. А ведь он обещал вернуться к ужину и поиграть с ней. Может, папа вернется завтра? Но нет. И завтра в дверь будут стучать лишь для того, чтобы выразить соболезнования — для чего и почему, девочка тоже плохо понимала.       Каково это — привыкнуть к ласкам папы, его улыбке, сказкам на ночь; к тому, как он устало протирает очки, а теперь засыпать в тишине?       Когда дверь начинает тихо поскрипывать, а через щель проникает желтый свет, Алисия все еще надеется увидеть фигуру папы, но слышит только нежный голос мамы: та что-то рассказывает, а затем начинает петь. Какая-то песня, действующая словно гипноз.       Каково это — привыкать к тому, как редко улыбается мама, хотя раньше она часто смеялась? Уже стало привычкой — выбегать на любой стук в дверь с каплей надежды, но после каждый раз разочаровываться… Хотя один раз пришла сестренка Уинри: почему-то и она не смеялась. А ведь эти пшеничные волосы, эти голубые глаза… она должна смеяться всегда. До безумного тяжело понимать людей и весь мир…       Каково это — забывать? Забывать спустя годы все. Вроде еще что-то осталось в голове, но уже не такое четкое, как раньше.        А у Алисии теперь много поклонников: и мальчики, и девочки дико радуются, когда она выходит с ними погулять. «Будущая звезда», — говорит мама.       Хотя Алисия уже выбрала себе самого лучшего друга: пару недель назад напротив квартиры Хьюз отпраздновала свое новоселье семья, состоящая из отца, матери и их сына. (Мальчик хоть и старше, но это никак не повлияло на их дружбу.)        Каково еще спустя несколько лет уже совсем не помнить отца? Только фотографии, где высокий красавец в очках так искренне улыбается, обнимая миленькую супругу и держа на руках ее, тогда еще совсем маленькую девочку лет трех. Каким же он все-таки был?.. Мама рассказывала много о нем, только этого, кажется, наоборот слишком мало. Каким он был, расскажет ей сам фюрер — правитель всего Аместриса и по совместительству давний друг ее папы. Расскажет просто потому, что она должна знать об этом человеке все, что знает он сам. Кое-где повторятся слова матери, но откроется и что-то новое. Так вот какой он был… Стоял до последнего, помогая людям. Может, и она решится служить этой стране, возложив на ее алтарь свою жизнь. Теперь младшая Хьюз все понимает.       Каково это — понять, что такое смерть, что рано или поздно умрут все? Даже мама? Даже она? А что будет? Жизнь просто продолжится?.. А ведь сейчас, именно в это мгновение, кто-то умер и уже никогда не скажет «доброе утро» своим родным (если они были).       Двенадцатилетняя Алисия часто встречается с людьми, которые делили беды и радости вместе с ее папой (или хотя бы просто были знакомы с ним). «Глупый, глупый папочка. Ты был таким добрым и смешным.» Слушая рассказы его сослуживцев, друзей и близких, Алисия начинала улыбаться.       «Он никогда не любил одиночество. Он просто боялся оставаться один», — говорила мама. И вот сейчас Алисия у его могилы: боится оставить в одиночестве свой идол. Раньше девочка приходила сюда только с мамой или Уинри Элрик. Теперь пришла одна. Вдруг над ней нависла тень. Обернувшись, девчонка увидела хорошо знакомого фюрера. На нее сверху вниз смотрели усталые темные глаза. — Эх, не пристало самому важному человеку в стране разгуливать вот так, одному без охраны, — говорит она. — А я и не один, — отвечает он. Значит, его Глаз Сокола где-то рядом. — Расскажите еще раз, каким был папа, мистер Мустанг…