Pacto con el Diablo

Начо приходит в дом семьи Доминго около полуночи. Извиняется за такой поздний визит. — Ничего, ничего. — Молина-старший охотно пропускает Начо в гостиную. — Слава Деве Марии, что у моего мальчика есть друзья, которые о нём беспокоятся. Начо вежливо отказывается от ужина — говядина с сальсой пахнет просто божественно, но у него нет никакого аппетита, — поднимается по ступенькам на второй этаж, после тихого стука в дверь заходит в комнату. — Иди на хуй, — глухо бормочет Доминго. Он лежит на кровати, потрёпанный и жалкий. Даже в полумраке видно, что его лицо — один сплошной синяк. Он ловит на себе взгляд Начо и молча отворачивается к стене. — Много хочешь. — Начо прикрывает за собой дверь, щёлкает замком. На ощупь он добредает до кровати, забирается на неё с ногами и обнимает Доминго со спины. — Проваливай, Начо, — шепчет Доминго, его голос дрожит — он весь дрожит, хотя в комнате жарко, и от жары не спасает даже открытое настежь окно. Начо прижимается ближе, гладит его по плечу. Они лежат так какое-то время, а потом Доминго всё же решает сдаться — прижимается спиной к груди Начо. — Ты сам знаешь правила, Дом. Или сдаёшь полную сумму, или дела не будет. Это не я придумал. И не мне решать. Начо не говорит об этом вслух, но вдруг представляет, что было бы, если бы на месте Гектора был Туко. Его бросает в холодный пот, он тяжело сглатывает, жмурится на несколько мгновений, замирает и тихо выдыхает в затылок Доминго. Если бы сегодня на передаче денег вместо Гектора был Туко, он не стал бы говорить Начо, чтобы тот проучил Доминго, нет — он лично разнёс бы голову Доминго из дробовика прямо в закусочной. — Ты мог взять деньги у меня. И ничего этого не было бы. — Я что, похож на твою сучку? — В такие моменты ты похож на идиота. На днях Гектор поставил Начо перед фактом, что хочет отжать автомастерскую его отца. Начо успел перебрать в голове сотню вариантов, как начать разговор, но ни один не подходил — он понятия не имел, какими словами расскажет обо всём отцу. И как ему после этого смотреть своему старику в глаза. «Гектор заплатит, — думает Начо, — он за всё заплатит». У Начо был план, который предстояло ещё тысячу раз обдумать, взвесить все за и против. Но выбора у него не оставалось — он должен был что-то сделать, чтобы защитить свою семью. Всю свою семью. Проходит минут двадцать, и Доминго засыпает, его дыхание становится ровным. Начо думает, что, когда он со всем разберётся, они с Доминго навсегда свалят из Альбукерке и больше не вернутся в этот проклятый город — поднятых денег хватит. И ни одна ищейка из картеля их не найдёт. Ночь жаркая и душная — других летом в Альбукерке не бывает. Где-то вдалеке гудят сирены.