Свобода, ценою в жизнь

      Солнце.       Мы снова видим этот огромный огненный шар, освещающий наши лица. Снова чувствуем запах дождя и снова смеёмся из-за того, что низкая трава щекочет нам ноги.       Мы снова кого-то хороним.       Золотые цветы окружают маленькое детское тельце. Её бледно-бежевая кожа сливается с этой огромной россыпью цветов. Таких же прекрасных и таких же ядовитых, как и дитя, что лежало в седьмом гробу. При желании, она могла убить их всех, но не решилась, давая им надежду на свободу. Зачем? В конце концов они бы нашли выход из этой ситуации, пускай и впадая в отчаяние.       Глаза плотно закрыты, тело уже было холодным, словно снег, который они могли созерцать каждый день, глядя на полупрозрачные снежинки, тающие при любом контакте с теплом. Фриск растаяла, словно снежинка. И Фриск не собирается возвращаться назад. Фриск не собиралась перезапускать.       Белое шёлковое платье, так заботливо сделанное Маффет, и венок из золотых, как и солнце, цветов. Они делали его все вместе, аккуратно крепя каждый цветочек, как будто боясь, что он развалится, если сделать одно неверное движение.       Флауи не мог смотреть на то, как хоронят их спасителя. Дитя, что подарило им надежду на лучшую жизнь, в обмен отдав свою. Он не мог смотреть на то, как его мать плачет, теряя ещё одного ребёнка, которого она не смогла защитить, который сдался. Он не мог смотреть на отца, который, чувствуя вину, постоянно злился на себя, скрывая это за маской равнодушия.       Флауи больше не мог чувствовать, пребывая в теле цветка, но почему же его тревожит что-то? Что-то, что заставляет его лепестки поникать, оставляя бездушное тельце на растерзание подобным «чувствам». Их слишком много. Он слишком сильно их ощущает. Он слишком сильно волнуется о человеке, что освободил их всех.       Ториель долго плакала из-за этого дитя. Она не хотела погубить её, напротив, она молила о том, чтобы та жила. Женщина долго винила себя за то, что не брала трубку на постоянно разрывающимся от звонков телефоне. Она винила себя за то, что не уничтожила выход из Руин ещё до падения второго человека. Она винила себя за их смерти.       Браться скелеты из Сноудина очень удивились, услышав, что человек добровольно отдал свою душу, ничего не сказав на прощание. Папайрус был очень расстроен, всё ещё надеясь, что человек вернётся и что всё будет хорошо, как в детской сказке. Санс лишь хмыкнул, но на секунду могло показаться, что зрачки пропали из его глазниц, оставляя после себя лишь чёрные дыры. Он знал, что она сдастся. Он знал, что она не выдержит убийства.       Андайн была очень рассержена тем, что человек даже не попросил у неё помощи. Они ведь всегда могли всё исправить, всегда могли обойтись без насилия. Человек научил её понимать это. Человек научил её по настоящему дружить. И Андайн знала, что Фриск сразу предала её, умерев. Разбила ей сердце своей ложью про вечную дружбу. Андайн поняла, что значит быть доброй, убив своей добротой их спасителя.       Когда человек узнал об амальгамах, он не стал винить Альфис в том, что случилось с жителями Подземелья. Даже наоборот, она поддерживала её, говоря, что порой, нужно просто рассказать правду. Она сделала это. Она вернула «ошибок» их семьям. Они не стали её винить, они были по настоящему благодарны ей за то, что она сделала. Она знала, что Фриск тоже нужно рассказать всю правду. Но не успела.       Гламур, шик и блёстки. Меттатон знал, за что ему нужно было благодарить ребёнка. За славу, за подаренную ему блестящую улыбку, за всё. Даже не смотря на то, что ребёнок тратил все свои деньги ради того, чтобы купить несчастного Легендарно Героя, он знал, что всё это ради него. Робот уже давно и позабыл про свою родню, а Фриск стала ему просветлением. Она убедила его, что на небе некоторых он — единственная звезда.       Золотые лепестки убивают — Азгор часто слышал эту фразу от жителей Нового Дома. Он и не догадывался, что его любимые цветы будут окружать мёртвого ребёнка. Дитя, которое спасло их, выглядело очень решительно, когда кричала о том, чтобы он убил её. Она надрывалась, говорила, что несмотря на то, что кнопка пощады сломана, она всё равно не будет сражаться. Он убил её быстро. Просто уничтожил её душу своими огненными шарами. Она щадила его, не смотря ни на что. Она срывала связки, моля об убийстве.       Новость о том, что человек добровольно отдал свою душу быстро облетела всё Подземелье. Монстры были взбудоражены, удивляясь доброте и самоотверженности человека. Они утверждали, что она была огоньком, маленькой звёздочкой во тьме, которая могла как и потухнуть в любое время, так и привести их к свету. И она привела. Она дала им свободу, ценою в жизнь.