Монолог Свободы.

Мой рот заклеен. Тело связано. Но открыты уши и глаза - я все вижу и слышу. Но ничего одна сделать не могу. Брошенная в самую грязную и темную яму, наблюдаю за тем, как еще кто-то пытается бороться за меня. Но им мешают те, кто ничего не видит. Ту пропасть, в которую меня давно и безвозвратно закинули, никто не словно не замечает. Слепцы! Они просто боятся заглянуть глубже и увидеть мое безобразное, обтянутое жесткими канатами тело. Увиденное им не понравится, ведь они так уверенны, что я рядом, где-то рядом с ними. Так проще. Они не слышат моего отчаянного крика. "Дети мои! Ну что же вы?! Я здесь! Я не с вами! Я далеко не с вами!". Но они не слышат. А кто-то выше смеется, смеется надо мной, над ними, и над теми, кто увидел меня в этой яме и пытается спасти, и иногда им это немного почти удается. Но хватка слабнет под напором чужого мнения, что все в порядке, не нужно переживаний, слабнет от силы сверху, которая просто не дает этим людям спасти меня, себя и других. Их убивают, мои дети гибнут в борьбе, но продолжают бороться. Я вижу бои, кровь заливает землю вместе с грязью, развратом и всей мерзостью заставляя гнить этот мир. И лишь чужой флаг возвышается над всем этим хаосом, призывая сохранять спокойствие, внушая ложную видимость защиты и стабильности. Эти глупцы верят! Они не слышат моих криков и криков с стоящих за меня. Кровь медленно стекает в яму, где навеки погребено мое тело, я утопаю в крови моих детей, в их слезах, их боли, слышу последние крики о силе, о борьбе, но собственные силы покидают их тела. Некоторые не выдерживают уходя с поля боя, становясь под знамя и смех высших, им смешно от этих попыток изменить все. Никто не встанет за выбравших этот тернистый путь ко мне. Никто не защитит их от камней и пули. Они гибнут, но сражаются. А я просто верю, что когда-то война с тысячелетней историей закончиться победой. Нашей победой. И все дождутся меня, дождутся Свободы.