Однажды в будущем

Бросив добродушную улыбку своим телохранителям и в особенности ей, Тсунаеши скрывается за широкими массивными дверями. Она же, проводив его блестящим взглядом, усаживается в предложенное, мягкое на вид, кресло рядом с круглым столиком и, с благодарным кивком, принимает чашку чая. Все присутствующие ждали прихода босса Мельфиоре на переговоры, исход, которых много значил для обоих семей, но больше всего для Вонголы. Десятый надеялся на новый союз, при котором семья "тысячи цветов" перестанет красть кольца и коробочки у его подчиненных и подчиненных союзников семьи. Едва фарфор коснулся ее губ, как за дверью раздался громкий выстрел, вслед за которым последовала глубокая тишина. А через полминуты несчастная преграда меж двумя комнатами с грохотом падает вниз и в проеме возвышаются люди в масках. Все, как один, одновременно поднимают пулеметы выше, заряжают и начинают палить, круша все вокруг. Пули сыпались градом, как и окровавленные тела, некогда вонгольских подчиненных, застигнутых врасплох. Зажимая уши ладонями, девушка успевает лишь опуститься на пол, на котором хаотично лежали осколки былой красивой фарфоровой чашки цвета слоновой кости, в которую угодила случайная пуля. Как только пальба прекратилась, противники ее схватили под локти, уводя прочь из разгромленного места. Последнее, что она увидела, прежде, чем начала дико вырываться и кричать - лежащий на полу Тсунаеши с пулевым ранением в области груди. Сколько по вашему может стоить жизнь человека? На сегодняшний день жизни приспешников Вонголы не стоят ничего. Действовало лишь одно справедливое, по мнению мельфиоровцев, условие - либо ты примкнешь к Бьякурану, либо ты и твои близкие мертвецы. Погибнуть за свою семью, оставшись в памяти друзей героем, стремился каждый, но подвергать опасности жизни своих любимых не смел никто. С приходом к власти нового клана, началось массовое уничтожение и исчезновение людей. Сильнейшие Альянса пали один за другим. С падением Вонголы люди потеряли всякую надежду. Мир мафии, принадлежавший Альянсу, благодаря коему и процветал, провалился в хаос, на котором приверженцы Бьякурана кровью вывели - "Мельфиоре". Тсуна уперся ладонями о крышку гроба и сместил ее в сторону, вдыхая полной грудью свежий воздух. Гадкий, по его мнению, удушающий запах, заполнивший собой пространство, исходил от белых лилий, простиравшихся под ним. В встревоженной, словно улей голове, зароились мысли, главные из которых шатен озвучил вслух с ноткой паники. - Если это десятилетнее будущее, то почему я в гробу?! Тсунаеши схватился обеими руками за голову. Это место.. Он никогда не бывал раньше в лесу один. Со всех сторон его окружали высокие деревья, а сквозь плотную завесу из листьев, на землю падали редкие лучики солнечного света. Из мыслей его вывел не громкий хруст, раздавшийся за спиной. Кто-то приближался и не известным оставалось - друг он или враг. Японец обернулся, пытаясь выискать средь зарослей кустарников тень. Меж тем, неизвестный и вправду приближался, влекомый знакомым голосом. Подходя к черному гробу, пепельноволосый мужчина впился взглядом в знакомое лицо, все больше и больше изумляясь. - Ты! - сорвалось с уст незнакомца. Невероятность происходящего туманила разум, но глаза не стали бы обманывать его. Перед ним его босс. Тот, пред кем он преклонялся сейчас жив и невредим. Не в силах больше сдерживать себя, он подскочил к подростку и пал перед ним на колени, схватив его за плечи, рассматривая не менее его, изумленное лицо. Джудайме помолодел, нет сомненья. Но все-таки это Джудайме. Тсунаеши, удивленный не меньше, неотрывно вглядывался в незнакомца. Это обожание, открыто читавшееся на его лице... так на него смотрел лишь один человек - его друг Гокудера. Несомненно, Хаято очень изменился за десять лет, но эти зеленые глаза, в которых по прежнему плескалась преданность, выдавали его с головой. - Босс.. - Гокудера умолк, чувствуя полную вину за смерть босса и сожаление из-за своей бесполезности, как правой руки. Тсунаеши ждал - Прости! Прости! Извини! - Что? Подожди! - Шатен попытался выбраться из крепкой хватки своей правой руки. Характер Гокудеры не изменился нисколько. - Я хочу сказать, что случайно попал под базуку Ламбо. - Ясно - казалось, разочарование навсегда запечатало лицо Хаято - значит, у меня есть только пять минут. Опустив голову, Хаято придвинул ближе свой портфель, вынул из кармашка прямоугольную карточку и протянул его Джудайме. Тсуна в свою очередь удивленно моргнул, но принял его, переворачивая. С фотографии на него смотрели зеленые глаза за прямоугольными линзами очков в темно-зеленой оправе. Не такие глубокие, как у его друга Гокудеры и намного светлее. - Послушай, босс - продолжил Хранитель Урагана - когда ты вернешься в прошлое, первым делом устрани этого человека. Ты должен встретить его в первый год средней школы. - Что?! Устранить? Это значит убить, да? Тсуна не мог поверить своим ушам. Неужели он должен оборвать жизнь незнакомому рыжему юноше на фотографии? - Ты не должен... колебаться! - голос Хаято был твердым, как и взгляд. Тсунаеши с долей скрытого восхищения взглянул на своего хранителя, вновь подмечая, что он повзрослел. - Если бы не он - Гокудера кивнул на фотографию- то Бьякуран не добился бы всего чего хотел. - Бьяку...ран? Десятое Небо Вонголы произнес новое имя медленно, словно пробуя на вкус. У него было еще множество вопросов, которые вихрем проносились в голове. Он не успевал удержать хотя бы одну, а меж тем времени оставалось все меньше. Прошло ли пять минут сейчас было не столь важно. Он, наконец, вспомнил об одном, самом ужасном, по его мнению. Савада догадывался об ответе, но ему нужно было подтверждение самого Гокудеры, который непременно мог знать. Белые лилии... Гроб, в котором он все еще сидит... - Меня больше всего беспокоит, почему будущий я в гробу? Хаято, доселе яростно пытавшийся разъяснить еще кое-что, вдруг замолчал. Решительный взгляд сменился сожалеющим, настолько сильным, что Тсуна внутренне поежился. Он ждал, но Хаято только медлил. - Это... Хранитель Урагана не успевает договорить, как плотный розовый дым окутывает простанство вокруг него, скрывая его полностью.