Последний вздох.

Октябрь. Промозглый ветер шевелит ковер из опавших листьев под ногами спешащих людей, которые только раздраженно отмахиваются от них. Толпа людей, чьи мысли поразительно схожи. Лишь бы не опоздать, лишь бы успеть, лишь бы не пропустить автобус, лишь бы разрешились проблемы. Сплошные «бы», и ни одного когда. Все смотрят в будущее, не замечая, как их утягивает в прошлое. В этой толпе были и те люди, чьи мысли находились на грани разумного. Вот, например, молодой парень, резко вставший посреди тротуара и заслуживший пару болезненных толчков от излишне торопящихся людей. А вот он резко дергается вперед, к остановке, и запрыгивает в почти уехавший автобус. Почти пустой, что не характерно для данного времени суток. Было 18:30. *** Вот парень вываливается из автобуса, почти на конечной, нервно озираясь по сторонам и пряча руки в карманы через чур большой куртки. Они свисает на нем, как на вешалке, вся потертая и изношенная. Молодой человек быстро подходит к подъезду и заходит внутрь, окинув на последок пустынную темную улицу мутным взглядом пустых глаз. Было 19:47. *** Дверь в квартиру упорно не поддавалась ключу в дрожащих руках. Когда она наконец распахнулась, парень быстро зашел внутрь, замыкаясь на все возможные замки, как будто кто-то мог преследовать его. На тумбочку полетели ключи, клочок с адресом, и что-то завернутое в темный кусок ткани. Парень разулся, аккуратно повесил куртку на вешалку, и прошел дальше по коридору, включая свет на кухне. Поставил чайник, провел рукой по столу, собирая невидимые глазу пылинки. И с усталым вздохом сел, закрывая глаза руками. Он вздрогнул, когда чайник громко засвистел, оповещая его о том, что вода вскипела. Привычными, доведенными до автоматизма движениями человек достает чашку, заваривает чай и опрокидывает его внутрь себя. Было 20:56. *** Руки трясутся еще больше, когда парень, сидя на истертом годами диване разворачивает шприц. Он подносит его к глазам, внимательно разглядывая переливающуюся в тусклом свете ламп жидкость. Глаза его лихорадочно блестят, на щеках появился нездоровый румянец. Он шарит рукой по дивану сзади себя, находя веревку, которую повязывает на левую руку выше локтя. Отложив шприц, он ощупывает сгиб локтя, замирая на секунду, словно пытаясь что-то решить для себя. Но вот игла уже входит под кожу, а жидкость устремляется по венам. Парень закрывает глаза и с блаженным вздохом падает на диван. Было 20:59. *** Каждый раз мир словно расцветает новыми красками. Квартира не кажется уже такой пустой, гулкой и пыльной. Обои словно не выцвели, а ковер под ногами мягкий, как сразу после покупки. Он вспоминает все, что было в этой квартире, все, что привело его к тому, чем он является сейчас. Студент? Уже нет. Счастливый человек? Сложно сказать, ведь после того, как он остался один, из жизни выкачали все краски, и то, что он делает – единственный способ их вернуть. Парень даже не пытается встать с дивана, просто переворачивается на другой бок, рассматривая вытянутую руку, из ослабевших пальцев которой выпал шприц. Поднимет как-нибудь потом, думает он, закрывая глаза, и погружаясь в пучину воспоминаний. Это как нырнуть в думоотвод в фильмах о волшебном мальчике. Эти мысли заставляют его рассмеяться. Соседи наверняка опять подумают что-то не то, и так уже шарахаются от него при встрече, и косо смотрят в дверные глазки, когда он в очередной раз не может попасть ключом в замочную скважину. Но не все ли равно? Что ему соседи – совершенно чужие люди, а ведь даже близким плевать. Он вспоминает, что чайник так и стоит на столе вместе с чашкой. Надо убрать. Как-нибудь потом. Глаза сами закрываются, а тело становится невесомым, словно он сейчас взлетит. Как-нибудь потом... *** - Смерть наступила примерно в девять часов вечера. Родственников оповестили? *** Мэтт Норман. 25.02.1993-25.10.2016