Пэпэла Часть 2

Новый учебный год для Илико начался сразу с нескольких потерь. В конце лета были арестованы члены революционной ячейки, в которую входил Вано. По приезде с моря Илико случайно встретил на улице кузенов-близнецов друга, и те рассказали ему о случившемся. Вано вместе с еще тремя участниками революционного движения сослали в глухую сибирскую деревню и исключили из школы. Илико очень расстроило это известие. Несмотря на то, что он не разделял революционных взглядов Вано, их объединяли годы дружбы. Илико попытался узнать у кузенов адрес деревни, куда сослали друга, но те его не знали. А в сентябре уехала Сонька. Полковника Раевского вместе с его частью перекинули на западный фронт. Чтобы Сонька не оставалась одна в городе, отец решил отправить ее к своей сестре в Петербург. Узнав об этом, Сонька несколько дней прорыдала в своей комнате, уткнувшись в подушку. И только известие о том, что тетушка, имеющее некое влияние в Петербурге, устроила ее в Мариинку в кордебалет, немного успокоило Соньку. Илико сидел на мягкой кровати в уютной спальне Соньки и водил пальцем по узору на цветастом покрывале. – Папу бросают в самое пекло. Там война! Там стреляют! Его убить могут! – Сонька вытирала ладошкой опухшие от слез глаза. – Сонь… Ты погоди… Война скоро кончится, и отец вернется… – пытался успокоить подругу Илико. Ему было неуютно. Он чувствовал себя бессильным перед этими слезами и не знал, что ему делать. – Я в Петербурге никого не зна-а-аю… – завыла Сонька. – Как я буду без Изи, без тебя и даже без Сашки-и-и… – Муха! Ты веселая и добрая. Обязательно заведешь себе там друзей, – Илико погладил ее по плечу. – Мне кроме вас никто не нужен, – всхлипнула Сонька и, обняв Илико, положила ему голову на плечо. Мягкая рыжая волна коснулась щеки Илико, и он вдохнул легкий запах земляники. Илико осторожно убрал прядь со своего лица, обнажив длинную белую шею девушки. Поддавшись непонятному порыву, он коснулся губами теплой кожи на шее. Сонька вздрогнула и подняла голову. На секунду их глаза встретились. Сонька вытерла рукой заплаканное лицо и нежно коснулась губами губ Илико. Поцелуй был мягкий и соленый. Илико обхватил тонкую талию Соньки и резко потянул на себя. – Илюшка! Ты целоваться совсем не умеешь, – улыбнулась Сонька, когда их зубы стукнулись. – Можно подумать, ты умеешь, – обиделся Илико. – У женщин это в крови! – уверенно ответила Сонька. – Научишь? – спросил Илико, смущенно опустив глаза. – Илюш… Научу… Только не сейчас. Давай через пару лет, когда ты захочешь этого не головой, а сердцем, – ответила Сонька и погладила рукой его длинные шоколадные волосы. Илико скучал по друзьям. Изя изо всех сил старался отвлечь Илико, но тому не хватало звонкого смеха Соньки и политических споров с Вано. – Ш-ш-ш… Чантурия! – услышал Илико позади себя на скучнейшей лекции по химии, и в его затылок прилетела скомканная бумажка. Он оглянулся и встретился взглядом со Смирновым. – Не убегай на большой перемене! – громко шепнул Сашка. – У меня есть идея по поводу курсовой. В начале года ученикам было дано очень сложное задание. Разбившись на пары, ученики должны были за год поставить полноценный номер. Фантазия не была ограничена ничем. Это могло быть адажио или па-де-де. Музыка и характер танца тоже был на усмотрение учеников. Вместе с мальчиками такое же задание было дано и женской школе, поэтому было предложено выбрать себе пару для танца из девочек. К удивлению Илико, на перемене к нему подошел Смирнов и предложил сотрудничество. – Ты мне нужен! – твердо сказал Смирнов. – У меня есть идея. Мы поставим мужской танец на пуантах. Это будет оригинально. Ну что? Согласен? – То есть я буду танцевать, а ты работаешь над хореографией? – спросил его Илико. – Да! – кивнул Смирнов. – Для задумки мне нужен лучший из нас. К тому же на пуантах умеешь танцевать только ты. Так что? – Я согласен, – кивнул ему Илико. – Нужно только договориться о зале. Сколько можно танцевать в темноте по ночам? – Еще надо подобрать музыку. Как только определимся с танцем и с музыкой, я попрошу сестру. Она будет аккомпанировать нам на занятиях. И учти… – Смирнов поднял вверх палец. – Я буду с тобой заниматься жестко. Псешинский тебе покажется ангелом. Идет? – Идет, – кивнул Илико и пожал протянутую ему руку. На большой перемене мальчишки шумной толпой побежали в столовую. Илико с Сашкой уселись за самый дальний столик, чтобы никто не мешал. – От Сонечки нет известий? – спросил Сашка, пододвигая к себе поднос с едой. – Ой, совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Илико. – Она же просила тебе привет передать! Я письмо в начале недели получил. – Идиот! – незло буркнул Сашка. – Покажешь письмо? – Эм… – Илико замялся. В принципе, в письме не было ничего личного. Сонька писала, что устроилась у тетушки в уютном особнячке недалеко от центра. В театре ее встретили тоже хорошо, и она уже репетирует «Спящую красавицу» вместе с кордебалетом. Писала, что подружилась со своей кузиной, ровесницей Илико. Что вместе с Леночкой они принесли с улицы бездомного щенка, увидев которого, тетушка долго кричала, что они могут подцепить от него вшей и глистов. Письмо можно было вполне показать Сашке, если бы не постскриптум. «P.S. – писала Сонька. – Я почему-то не могу забыть наш поцелуй. Вырастай быстрее, Илюша. Я буду ждать тебя. Твоя Муха». – Нет, Смирнов! Письмо читать не дам. Лучше давай я попрошу Соньку, чтобы она тебе тоже писала, – ответил он Сашке и, отломив кусок лепешки, принялся за суп. Работать с Сашкой оказалось тяжело, но интересно. Пьеса была выбрана очень сложная – дивертисмент из балета молодого композитора Стравинского «Весна священная». Илико поразила легкость и изящество музыки. Перед его глазами всплывали сказочные картины, когда он слушал дивные переливы и тревожные мерцания музыки в исполнении отличной пианистки Тонечки. – Я думаю, построить танец на контрасте. Мягкие и плавные движения в сочетании с резкими метаниями, – говорил Сашка, протягивая Илико листок бумаги. – Сначала мы дадим больше движений руками. Первая часть плавная. Затем серия прыжков. Вторая часть интенсивная и характерная. – Кого я буду танцевать? – Илико с интересом разглядывал нарисованных на листе бумаги простым карандашом человечков. – Я был прошлым летом в Петербурге, и мне достали билеты в Мариинку. Я видел Павлову. Ты не представляешь, до чего она хороша! Она танцует как дышит. Каждое движение у нее идет от души, но в то же время у нее потрясающая техника, – Сашка убрал листок со стола. – Я видел «Лебедя». Фокин просто гений. В небольшом танце показать целую историю. Так вот… Ты мотылек. Легкий, прозрачный и беззаботный. – Бабочка? – удивленно поднял брови Илико. – Именно. Тебе подходит этот образ, – кивнул Сашка. – Ты порхаешь в ночи, кружишься в танце. Ты видишь свет и летишь на него. Он манит тебя, но ты не знаешь, что он для тебя смертельно опасен. Это свеча. Она обжигает твои крылья. Ты мечешься, пытаясь потушить их. Но огонь сильнее тебя. В результате ты падаешь в темноту. – Обязательно так трагично? – нахмурился Илико. – Жизнь – череда взлетов и падений. Трагедия неизбежна, – ответил ему Сашка и встал из-за стола.