***
И вот, мы уже на месте предназначения. Трава тихо шелестит под босыми ногами, привлекая внимание Стаи. Все уже сошлись сюда из соседних деревень, даже Вожак приехал из Ставграда. Все знакомые лица, но сегодня особенно серьезные и торжественные, ведь сейчас произойдет то, чего каждый из нас с трепетом ждет все осознанные годы — переход во взрослую жизнь, инициация. Нервно оглядываюсь, но чувствую руку Криса на плече и успокаиваюсь, ведь раз он рядом, все будет хорошо. Мама тоже переживает, вижу это по ее лицу и чувствую запах страха, исходящий от нее и от… Брата? Беру его за руку и легонько сжимаю, он улыбается в ответ, делая шаг на середину поляны. Иду за ним, не отпуская ладонь. Уверена, он знает, чувствует, что я боюсь, поэтому и сделал шаг первым. Десятки глаз внимательно смотрят на нас, но не слышно ни малейшего звука, даже дыхание настолько тихое, что мне приходится напрячь слух, дабы услышать его. Вместе с нами в средину круга выходит и Вожак, аккуратно ступая по земле. Кажется, что просто ветер играет травинками, а не двухметровый северянин движется тебе навстречу. Низкий поклон, в ответ получаем лишь легкое движение головы. Смотреть на него, но ни в коем случае не в глаза, это хамство и вызов. В принципе, мне, чтобы заглянуть ему в лицо, пришлось бы задереть голову, так что решила смотреть прямо, на белоснежный клык, кулон, являющийся символом власти и одновременно сильнейшим оберегом. Его передавали из поколения в поколение каждому новому Вожаку и вот уже сотни лет старинные руны защищают каждого из них. Пока я пыталась разглядеть, что же за письмена там вырезаны, Глава начал читать текст на древне-ликантропском, что означало начало Инициации. Сердце начало биться сильнее, будто хотело разорвать грудную клетку, а он все читал, читал, читал. Наконец, сделал паузу и протянул нам кинжалы с клинками из чистой эльфийской стали, на которых переливались голубым руны перехода. — Поклянитесь же в верности Стае и Луне! Послушно подношу лезвие к ладони и со всей силы вспарываю кожу, морщась от боли. Кровь капает на землю, оставляя бурые пятна, стекая по клинку. Кровь, везде кровь, кровь, кровь, она пачкает льняное платье, течет и не думает останавливаться. Наши с братом голоса звучат неожиданно громко в лесной глуши. — Клянусь. Всего одно слово, но большего и не нужно. Вселенная услышала нас, а мы ее. По телу потекла Сила, я чувствовала ее каждой клеточкой, начиная осознавать то, что именно сейчас захлопнулась дверь в детство. Из толпы вокруг вышла женщина в длинном одеянии, и в нос тут же ударил запах полыни. Ведунья. Бросив на пол охапку трав, она начала что-то шептать, от чего те начали тлеть, издавая приятный и в то же время горьковатый аромат. В протянутую руку я вложила окровавленный кинжал, который она поднесла к дыму и вновь начала нашептывать дивные заговоры. Кровь на лезвии зашипела и начала исчезать, будто сталь впитывала ее в себя, темнея. И только руны становились ярче, словно набравшись сил. Я смотрела, не в силах оторвать глаз, хотя это зрелище было скорее пугающим, чем захватывающим. Завершив заговор, ведьма подала оружие мне и я смогла заглянуть ей в глаза. Там плясали огни и черти, это был взгляд человека, который мыслями очень далеко отсюда. Дурман уносил ее сознание в самые чертоги разума, туда, где проходит грань с безумием. Вздрогнув, я забрала кинжал и стала ожидать, пока ведунья проведет ритуал с оружием Криса, потушит костер одним движением руки и уйдет обратно в толпу. Рана на руке начала неприятно саднить, но кровь уже не текла: заживает, как на волке. Сейчас предстояла самая волнительная часть: первое полное превращение. Толпа немного расступилась, давая нам место для действий, чем Вожак сразу воспользовался. Он снял с себя легкую рубаху, обувь и штаны, оставаясь лишь в обереге. Его тело было исполосовано шрамами, особенно ноги, руки и спина, однако, разглядывать их было бы неприлично. Поэтому я, как и полагалось, быстро скинула платье, очертила вокруг себя круг и воткнула в землю кинжал. Раз, два, три. Отсчет начался. Первым перешел Черту Вожак. Все казалось довольно простым занятием: вот он закрыл глаза, вот захрустели кости, он стиснул удлиняющиеся зубы, тело стало оволосевать, когти впились в землю и через полминуты перед нами уже Зверь. Огромный матерый бурый волк, размером с небольшого медведя. Для превращения ему не нужен ни кинжал, ни что-либо еще. Это нам пока нужны орудия, чтобы вызвать Силу, у него же она никогда не дремлет. Вторым был брат. Его круг засветился голубоватым свечением, скрывая то, что происходило внутри. Секунды тянулись долго, сердце, казалось, перестало биться, но тут тишину прорезал громкий крик. Давай, братишка, давай, будь сосредоточен. Я в тебя верю, ну же. Крик перерос в рычание и я наконец-то смогла выдохнуть, увидев, как свечение пропадает, демонстрируя миру нового члена Стаи. Он ужасно похож на отца: большой зверь с серебристой шерстью, которая переливается на свету всеми оттенками серого. Наступила моя очередь. Я закрыла глаза, сосредотачиваясь, ища в себе ту искру, которая сейчас разгорится ярким пламенем. Вдох, выдох. По телу пробежался разряд, от кончиков пальцев к хребту. Вот оно. Цепляясь за это ощущение, я почувствовала Силу внутри и поняла, что это ощущение останется со мной навсегда. Отпуская мысли, ныряя в мир инстинктов, почувствовала адскую боль, услышала далекий крик и только через время осознала, что это мой голос. Тело будто рвали на части, отдирали куски кожи с мясом, ломали кости и выворачивали суставы. В мозгу пульсировала лишь боль и ни одной мысли. Не могу сказать, длилось ли это минуту, час или сутки, время потеряло значение. На тот момент были лишь я, Сила и боль. Осознав, что все закончилось, я переступила с ноги на ногу. Странные ощущения. Будто каждый мускул наполнен энергией, чувствуешь себя натянутой тетивой, в любой момент готовой пуститься наперегонки с ветром. Оглянувшись, я увидела, что вокруг становилось все меньше людей и все больше Зверей. Ну что же, похоже, Охота началась.***
Утро встретило меня ярким солнечным светом и пением птиц под окном, чему я, возможно, была бы рада, если бы не тот прискорбный факт, что уснула только когда это самое солнце начало просыпаться. Ночь была длинной и насыщенной, правда, помнила я только обрывки погони за косулей и последующее поедание зайца, так как косулю словить все-таки не удалось. Как и принять вертикальное положение сейчас. В ушах зашумело, а в висках запульсировали остатки вчерашней боли. Но хочешь-не хочешь, а вставать нужно, поэтому, держась за стенку, в одной ночнушке, я побрела на кухню, ориентируясь по запаху блинов и молока. Там обнаружилось все семейство, в отличие от меня, все очень даже бодрые и весело болтающие о чем-то. Увидев меня, мама быстро вскочила с лавочки и налила стакан холодного молока, убедив меня тем самым, что утро — это все же не самое худшее время дня. — А мы тут как раз о тебе беседовали, — сказал вдруг папа, заставив меня подавиться блином. — И что же интересного наговорили? — поинтересовалась я, откашлявшись. На всякий случай, блинчик еще раз не кусала. — Ты отправляешься служить Королевской семье, защищать наследницу. Поняв, что поесть мне спокойно не дадут, отставила тарелку и стакан. Я, конечно, знала, что у папы остались связи при дворе с того времени, как он там работал стражником, но никак не могла подумать, что эти связи помогут ему пропихнуть туда меня. — Пап, я, конечно, ничего сказать не хочу, но тебе не кажется, что лучше было бы отправить туда Криса? Все-таки, он выглядит более устрашающе, чем я — аршин в прыжке. — Вот в этом и суть! Принцессе нужен оборотень, который будет охранять ее во время поездок, а для такого дела нужен кто-то непримечательный, такой, чтобы казался самым уязвимым, но мог постоять за себя и за наследницу. А тебя тренировал я сам, так что полностью уверен в том, что ты и меч в руках держать умеешь, и с голыми руками не оплошаешь. — Но почему я? Это же очень серьезная должность, зачем на нее звать только инициированную девчонку? — Лилиан, цыц! — отец нахмурился и я решила прикусить язык и оставить споры до лучших времен. — Это не моя прихоть. Королевская семья попросила Главу найти подходящую кандидатуру среди Стаи. И после инициации он сказал, что ты идеально подходишь на это место. Правда, добавил, что он не ожидал такой прыти и силы от задохлика, так что комплимент довольно сомнительный. — И что, он вот так просто отправит незнакомую девчонку к Королевской семье? — Нет, конечно. Сначала он проверит уровень твоей подготовки, а потом уже поедете в Ставград, присягать на верность. Не будь ты моей дочкой, он бы еще подумал, но так как меня хорошо знают при Дворе, то и мою дочь там будут рады видеть. Непроизвольно начав отбивать ритм по столешнице, я задумалась. Не скажу, что служение принцессе — прямо то, о чем я мечтала всю жизнь, но это, наверное, довольно увлекательная работа: постоянные разъезды, роскошные таверны, дорогие вина. Мои раздумья прервал голос матери. — Доченька, только будь там аккуратна. Кто знает, сколько разбойников, предателей Короны и других подозрительных личностей вокруг! — Да, мам, да, хорошо, буду предельно осторожна, — привычно ответила я и только потом задумалась над ее словами. А ведь и правда, если принцессу решат убить, мне придется защищать ее жизнь ценой своей. Прекрасно, я уже чувствую воодушевление…***
Следующий день начался с отъезда. Еще не было и полудня, как перед воротами уже стояла карета, в которой меня ждал Вожак. Мы ехали на ту же поляну, где происходила Инициация, но сегодня меня подергивало даже больше, ведь если я оступлюсь сейчас, пострадает не только мое самолюбие, но и репутация отца в более высоких кругах. Ехать наедине с Главой было неуютно, постоянно хотелось сжаться, уменьшиться, будто тебя тут и нет. Он сидел напротив, такой огромный, сильный, мудрый. Иногда казалось, что я вижу перед собой вчерашнего Зверя: хищного, дикого и в то же время спокойного и осторожного. Карета остановилась, кучер открыл дверь и, кланяясь, сказал, что дальше придется идти пешком, на что Вожак ответил сдержанным кивком и коротким: «Жди здесь». Взглядом приказав следовать за ним, Глава направился в чащу леса и вскоре мы уже были на месте. Тут все еще витали запахи толпы, страха и крови, которую до сих пор можно было разглядеть на зеленом ковре травы. Пока я принюхивалась, Вожак сбросил с себя мешающую рубаху и достал из незамеченных мною ножен два тупых меча. Так, вдох, выдох, вспомни, чему тебя учил отец. Я взяла протянутое оружие и встала в стойку. Глава усмехнулся кончиком рта и без предупреждения напал. Лезвие просвистело в сантиметре от уха, сработали инстинкты. Страх отступил, азарт брал свое. Перехватив поудобней меч, я ринулась в атаку. Увернуться, перекрыть, ударить, чуть не пропустила укол. «Бой — это почти как вальс» всплыли в голове слова отца. Шаг, еще шаг, и вот, он открылся. Один удар, достаточно сильный, чтобы вспороть брюхо, будь меч хорошо подточен. Вожак удивленно отступает и, приподняв бровь, говорит: — Неплохо. Теперь давай посмотрим, так ли ты хороша в рукопашном бою, — и я замечаю, что он даже не вспотел, в отличие от меня. Но просить о передышке было бы слабостью, поэтому я без лишних разговоров приготовилась драться. Вот уже он замахивается своим огромным, как моих пять, кулаком, но тут действует хитрость: я проскальзываю под его рукой, подбираясь к незащищенной спине, и, пока он разворачивается, бью под колено, так, чтобы у него подкосились ноги, а после — в затылок, несильно, чтобы и вправду сознания не лишился. Конечно, это было не совсем, возможно, честно, но другого способа противостоять человеку, который сильнее меня раза в два, я не видела. Вожак, между прочим, сказал, что это было тоже неплохо.***
Карету трясло на неровной дороге и я начала засыпать. Все равно до Ставграда еще долго, можно немного и отдохнуть. Глаза закрылись и сны уносили меня в невообразимые страны, пока карета увозила меня прочь от родного дома.